Альпака Пако

Глава 4. Танец любви

Утром Хосе проснулся в отличном настроении. Он дал Пако молока и отправился на огород, где ему предстояло немало работы, да и в доме необходимо было кое-что починить. Так прошел день. Но и на вторую и на третью ночь Пако так и остался спать в спальне Хосе, и, когда малышу снился страшный сон, тот успокаивал альпаку, угощая подогретым молоком и почесывая за ушком, от чего кроха жмурился, а потом сворачивался в комочек и засыпал.

На улице раздался гудок машины. Хосе поставил лопату, отряхнул от земли руки и вышел к дому.

– Приветствую! – махнул рукой водитель и спрыгнул вниз. – Извините, в прошлый раз не удалось к вам заехать. Покупать что-нибудь будете?

На двух мужчин смотрел весь куриный отряд. И маленький окрепший Пако с опаской выглядывал из-за заросших сорняками цветов в палисаднике, ведь он помнил, что Хосе в день знакомства пообещал отдать его. Но кому? Куда? Все затаили дыхание.

– Здравствуйте! – ответил Хосе и вынул список продуктов из кармана. – Пока только это.

Продавец взял листок и начал собирать заказ. Куры и Пако все еще не двигались. Хосе взял пакет с продуктами и расплатился.

– Ну тогда счастливо! – улыбнулся водитель и открыл дверцу машины.

– До свидания. – Хосе развернулся к дому и все облегченно выдохнули. – А подождите! – окликнул тот уже забравшегося в грузовичок продавца.

Маленький Пако затрясся от страха, попятился и подумал: «Бежать! Спрятаться!»

– В следующий раз захватите, пожалуйста, две лопаты, а то мои совсем притупились, – попросил Хосе.

– Непременно! – послышалось в ответ, и машина уехала.

Хосе, проходя мимо палисадника, посмотрел на Пако.

– Пойдем, – махнул он головой. – Налью тебе свежего молока!

И альпака радостно засеменил за своим хозяином.

Шли дни, жизнь постепенно налаживалась. Дом Хосе перекрасил в бело-голубой цвет, цвет флага родины его предков – Аргентины. Выкорчевал сорняки из палисадника и засадил его петуниями, колокольчиками и подсолнухами. Огород вырос в три раза. Четко размеченные, как по линейке, высокие грядки, на которых уже начали пробиваться первые всходы, разделяли аккуратные тропинки. С утра и до вечера Хосе трудился не покладая рук, а Пако бегал рядом и резвился или прятался в тени на террасе и дремал, наслаждаясь сладкими снами. Кошмары его навещали все реже и реже, и он превращался в веселого, игривого мальчишку. Малыш все меньше пил молоко и теперь часто угощался сочной травой из «Очень Зеленой Долины». Ему нравились и петунии из палисадника, но Хосе всегда ворчал, когда Пако, соблазнившись ароматом, принимался уплетать цветы один за другим. И всякий раз Хосе ему выговаривал за проступок. Но в конце концов Пако все-таки заполучил в огороде свою огромную персональную клумбу петуний.

Вечера Хосе и Пако проводили в гостиной. Телевизор ловил несколько каналов, и нередко им удавалось найти интересные фильмы. Иногда по выходным Хосе позволял себе заварить любимое мате. Тогда он устраивался на диване, Пако ложился ему в ноги, и они смотрели очередной фильм или передачу. И все было бы хорошо, но, бывало, Хосе сильно грустил. Он погружался в свои мысли, не разговаривал, старался себя чем-то занять, а иногда и просто подолгу лежал на спине, глядя в потолок. И как бы Пако ни пытался его в такие моменты развеселить, у него ничего не получалось. Тогда малыш либо ложился рядом, либо уходил в курятник, давая возможность Хосе побыть одному.

И вот однажды Хосе снова погрузился в свои печальные думы, а Пако лежал рядом и смотрел телевизор. Вдруг заиграла игривая музыка, и на экране стали танцевать. Хосе очнулся и широко улыбнулся, услышав знакомые мотивы. Он резко вскочил с дивана, прибавил звук и тоже стал танцевать. Ноги его переступали легко и быстро, плечи расправились, тело плавно двигалось в такт мелодии.

– Сальса, – счастливо улыбнулся Хосе. – Бачата! – Он вытянул руки, словно танцевал с кем-то еще. – Танго, – прошептал он и от счастья закрыл глаза.

Пако не мог поверить тому, что видел. Его Хосе танцевал даже лучше, чем те люди с экрана. Ноги мужчины двигались с невероятной ловкостью, все тело вдруг стало необычайно пластичным, а руки, которые совсем недавно грубо хватали лопату, изящными, движения – выразительными. Пако не удержался и тоже попытался повторить за Хосе движения. Музыка была настолько заразительной, что невозможно было усидеть на месте.

Хосе рассмеялся:

– Пако! Ну же, давай со мной! Попытайся двигаться в такт!

И он показал Пако несколько несложных движений. Так они протанцевали весь вечер, пока шел конкурс латиноамериканских танцев по телевизору. И как только прозвучала последняя песня, оба рухнули на диван, охваченные приятной усталостью.

– Ах Пако, – сказал Хосе. – Танцы когда-то были моей жизнью.

И Пако притих в ожидании долгожданной истории.

– Родители мои еще в молодости уехали из Аргентины сюда, в Америку, в поисках лучшей жизни. Отец занялся фермерством, а мама стала ему помогать, хотя на родине она была профессиональной танцовщицей. Поэтому и вечера мы всегда проводили весело: после рабочего дня в доме стоял перестук каблуков, слышался шелест женских платьев. Я был прекрасным учеником и нашел в себе талант – у меня появилась страсть к танцам! Ритмы сальсы, танго, бачаты были у меня в крови, и я решил следовать зову сердца. Я уехал в город и открыл там свою танцевальную школу. Я думал, в танцах вся моя любовь, пока не встретил ее. Она пришла на одно из первых занятий и осталась… Мне она казалась самым нежным и искренним человеком на свете. Я мог бесконечно смотреть на ее прекрасное, доброе лицо. А когда она выучила первые движения, я мог закружить ее в водовороте волшебных па, а она мне во всем доверяла. Как с ней, я не мог танцевать ни с кем, да я и не хотел ни с кем танцевать, кроме нее. Мы были идеальной парой. Что тут сказать, она похитила мое сердце. Я готовился сделать предложение, кольцо уже лежало у меня в кармане, и я все ждал самого подходящего момента. У меня не было ни капельки сомнения, что она скажет: «Да». Но в то время у меня уже месяц как гостил брат. Пока он обустраивался, я дал ему кое-какую работу в школе. Знал ли я, что пригрел на груди змею! – Тут лицо Хосе скорчилось в гримасе, и он сильно сжал зубы. Пако насторожился, но Хосе, превозмогая боль, продолжал: – И вот наконец-то я решился. В тот день я пришел в школу чуть раньше, чтобы собраться с духом, я шел, поглаживал коробочку с кольцом, что лежала у меня в кармане, и представлял наше счастливое семейное будущее. Мне казалось, я никогда не был так счастлив. Но когда я открыл двери, тут же услышал звуки танго. Глупец, я было решил, что это счастливый знак, ведь сам танец любви приветствует меня. Но что я увидел, когда прошел внутрь! – Пако широко распахнул глаза, сердце его затрепетало, малышу было тяжело видеть, как страдает его друг. – Я увидел предателей! Мой родной брат обнимал мою любимую. Он страстно кружил ее в танце, и они не отводили друг от друга взгляды. Как они смотрели! Тогда я уже понял все. Но не мог и пошевелиться, я замер, сердце мое разрывалось на части. Музыка затихла и… Да, Пако! Он ее поцеловал! А она? Она ответила ему взаимностью. Я бежал, бежал без оглядки. Люди… Пако, никогда не доверяй людям. Они лживые предатели, лучше держаться от них подальше. Поэтому теперь я здесь, вдали от всех. И знаешь, очень хорошо, что у меня есть ты! – И Хосе крепко обнял своего друга Пако. А Пако своим мокрым носом ткнулся в лицо Хосе. – Но танцы, Пако!.. Почему же я оставил танцы? И пусть нам не с кем танцевать! Мы будем танцевать одни! – С этими словами Хосе достал со шкафа свой запылившийся саквояж. Он сунул в него руку и через секунду вытащил два диска. – Музыка у нас есть! Будем тренироваться!

И теперь почти каждый вечер из бело-голубого домика, окруженного бескрайними цветущими лугами, раздавалась заводная музыка и слышался топот ботинок Хосе и копытцев Пако, цокающих по деревянному полу.

Глава 5. Новые друзья Пако

Уже прошло много месяцев с того дня, как Гектор нашел в товарняке малыша Пако. Теперь альпака вырос в настоящего красавца. Его бежево-коричневая шерстка была пушистой и очень мягкой, ноги у него были сильными, а дух – веселым, а потому он мог носиться по полям «Очень Зеленой Долины» целыми днями! Альпака был смышленым, но порой слишком любопытным, за что ни раз бывал наказан: его то кусали пчелы, то Хосе окатывал холодной водой из шланга за то, что непоседа снова прыгал в грязной луже. Пако резвился, бегал, кувыркался и очень любил проводить время с Хосе, танцевать по вечерам со своим другом, смотреть фильмы, но ему все же так не хватало друзей – зверей, похожих на него, которые бы его понимали, с кем бы он мог проводить время днем, пока хозяин занят в доме и на огороде, с кем можно было поиграть и порезвиться на лугу.

В тот день Пако снова помчался на свой любимый луг, где росла самая сочная и вкусная трава. Когда он наелся до отвала, то отошел в тень большого дерева, возвышавшегося посреди поляны, и прилег отдохнуть, наслаждаясь легким, теплым ветерком. Он любовался видами, вдыхал запахи цветов и в конце концов стал погружаться в ласковую дрему, но вдруг вдалеке что-то увидел. Пако прищурился: непонятное серое существо выкатилось из чащи леса и приближалось к нему, и по мере приближения оно становилась все больше и больше. «Как туча! – подумал Пако. – Упала с неба!» Ему было так любопытно, что он даже не испугался, а в нетерпении ждал, не двигаясь с места. Туча росла, становясь все больше и больше, и постепенно превратилась в большой шерстяной шар, из которого смотрели два глаза-бусинки.

– Ты кто? – не мог скрыть любопытства Пако, но ответа не последовало. – Тебе, наверное, очень жарко!

Невиданное существо по-прежнему молчало.

– Вставай со мной под дерево.

Животное, чуть поразмыслив, шагнуло в тень.

– А хочешь, погоняем мяч? – не унимался Пако. – У меня дома есть мяч! Пойдем!

И тут вдруг собеседник показал альпаке язык. Он просто в одну секунду высунул его набок и снова спрятал. Пако немного обиделся. Но ему так хотелось завести друга, пусть даже и такого молчаливого и неприветливого, что он не подал виду. И тут непоседливой альпаке пришла идея: он решительно шагнул вперед, тряхнул головой и сказал:

– Тебе, наверное, тяжело с таким мехом? Мой папа может тебя подстричь! Он в этом деле мастер! Пойдем и немедленно его об этом попросим!

И вдруг большой неповоротливый шар шерсти заинтересованно посмотрел на Пако, сделал шаг следом и, кажется, даже кивнул. Правда, сложно было сказать наверняка, так как шеи за шерстью зверя видно не было. Новые знакомые отправились к дому. Пако было сложно замедлить шаг, но он старался изо всех сил идти в ритме своего нового, очень медлительного приятеля, который, видимо, любил ромашки так же сильно, как Пако – петунии. Странное создание останавливалось у каждого цветочка, чтобы откусить его. Пако уже начало казаться, что они никогда не доберутся до дома, но наконец впереди замаячила голубая крыша, и вот они подошли к крыльцу, напились воды и отправились на скотный двор, который Хосе превратил в мастерскую и стащил туда ненужные вещи. Мужчина как раз столярничал, когда неслышно подошедший Пако ласково боднул друга в бок. Хосе отвлекся, а когда увидел того, кого привел ему альпака, расхохотался:

– Это сколько же тебя не стригли, подруга, лет пять?! Ах ты бедняга, ты, должно быть, потерялась! Немедленно займемся тобой! Вот так овца! Первый раз вижу такую пушистую! – все громче смеялся Хосе.

– Овца? – радостно вскинулся Пако! – Как здорово! А я альпака!

Но животное снова не отреагировало, так как пробовало на вкус найденную в углу солому. Пако засмущался, не зная, как сблизиться с гостей, но стоило ему увидеть, как Хосе достал огромные блестящие ножницы, тут же ободрился. А вот овца, увидев странное орудие, перестала жевать и замерла. Ужас мелькнул в ее глазах. Острые стальные кончики отразились в ее зрачках, и она значительно быстрее, чем шла раньше, принялась пятиться к выходу. Однако шустрый Пако перекрыл проход.

– Не бойся! – весело сказал он. – Это не больно! Я обещаю! Зато потом так легко становится! Если страшно, закрой глаза! Я так всегда делаю!

Овца посмотрела на Пако, на его ободряющую улыбку и нерешительно шагнула вперед, к готовому приступить к работе Хосе. Она закрыла глаза, и дело пошло.

Шерсть летела во все стороны. Хосе работал долго, стараясь сделать гостье красивую стрижку, но так увлекся, что оставил ее совсем лысой. Теперь посреди мастерской возвышалась груда грязной, тяжелой, годами отраставшей шерсти. Овца все еще стояла, не двигаясь, однако на мордочке ее расплылась довольная улыбка – так легко и хорошо ей вдруг стало. Пако и Хосе восторженно смотрели на результат работы. Мужчина достал старое зеркало из груды хлама, сваленного у стены амбара, и пододвинул его к овце.

– Повернись-ка! – радостно воскликнул Пако.

Овца обернулась, ужас и стыд отобразились на ее маленькой мордочке, когда она увидела себя абсолютно голой. Она пошатнулась и упала без чувств…

– Да, чувствительная у тебя подруга, Пако, – снова рассмеялся Хосе и вылил на овцу воды.

Та, очнувшись, вскочила на ноги и снова, увидев свое отражение в зеркале, спряталась за старый комод.

– Ах, она еще и стыдливая! – не унимался Хосе. – Ну что ж, это моя вина.

Хосе подошел к старому сундуку и покопался в нем.

– То, что нужно! – обрадовался он и подошел к гостье, держа в руках красное покрывало.

Он осторожно накрыл им овцу, завязав концы на шее. Материя скрыла всю спину и бока зверя.

– Ну все, теперь можешь выходить!

Овца медленно вышла из-за комода и покрутилась у зеркала.

– Как Супермен! – подпрыгнул Пако от радости. – Нет, Супергерл! Пойдем я тебе все тут покажу! Как жаль, что ты не умеешь говорить. Я даже не знаю твоего имени! Но зато ты понимаешь меня, и мы вместе можем играть! Ты же останешься, правда? – И он с надежной посмотрел на овцу.

А она снова ничего не ответила. Даже виду не подала, что слышит Пако, хотя целый день ходила за ним хвостом и даже помогла ему натаскать сена для ночлега.

– Пожалуй, сегодня я заночую с тобой, чтобы тебе не было страшно. Папа поймет.

На слове «папа» овца повела ушами назад и странно посмотрела на собеседника.

– Да, я так называю Хосе, – пояснил альпака. – Он меня вырастил, как настоящий отец.

Как только все улеглись, на двор зашел Хосе. Он подошел к овце и надел на ее шею только что вытесанный деревянный медальончик, какой был и у Пако. На нем гордо красовалось имя «Бетти».

– Надеюсь, ты не против, – улыбнулся Хосе. – Можешь оставаться у нас, пока тебя не найдет хозяин. – И он подмигнул Пако, а тот мигом вскочил и стал тереться о его ноги. – Пойдем домой? – посмотрел он на любимого альпаку.

Пако растерянно взглянул на Бетти.

– Иди домой, Пако, – сказала Хельда. – Мы за ней присмотрим.

И Пако радостно отправился в дом, на свое любимое место, на свою перинку рядом с кроватью Хосе.

А курица Хельда выключила свет ровно в десять, и уже никто не смел произнести ни слова. Двор окутала тишина.

Утром Пако первым делом понесся на улицу. Ему не терпелось снова увидеть Бетти и поиграть с ней. Но как только он открыл дверь, увидел лишь кучку сена. Бетти на месте не было. Пако забеспокоился. Он обошел все вокруг. Курицы лишь отмахивались крыльями: она, мол, ушла, но куда – никто не знает. Понурый Пако вновь отправился на свой любимый луг, к своему тенистому дереву. Но и там Бетти не было. Пако даже не захотелось есть, а кушать любил он много, в этом с Бетти они были очень похожи. От скуки он опустил нос в цветы и стал вдыхать ароматы, отчего тот измазался в пыльце и теперь был желтым. В конце концов он задремал под тенью дерева. И проснулся оттого, что кто-то щекотал его нос. Он открыл глаза, его зрачки немедленно сместились к переносице. На носу сидела бабочка и ела пыльцу. Вдруг Пако захотелось чихнуть. Он сдерживался сильно-сильно, чтобы не спугнуть гостью, но в конце концов не выдержал и чихнул. Бабочка вмиг слетела, но не улетела далеко, а принялась, смеясь, порхать вокруг головы альпаки.

– Ты собрал самую вкусную пыльцу! – сказала она.

– Извини, что я чихнул. Ты можешь продолжить.

– Я уже все съела! Я, кстати, Мия.

– А я – Пако! Не улетай, давай дружить!

– Ты хочешь со мной дружить? – удивилась бабочка.

– Да, ты такая веселая и очень красивая!

– Я и красивая? Да ты смеешься надо мной! Вот они… – и она показала на стайку ярко-синих бабочек с огромными крыльями, – он красивые! Голубые махаоны! А я всего лишь лимонница! Самая обыкновенная лимонница! Ах, они никогда не будут общаться со мной!

– А ты пробовала с ними подружиться?

– Они даже на сантиметр меня к себе не подпустят. Они особенные! А я самая обыкновенная!

– А для меня ты самая красивая! Я очень люблю желтый цвет! – с восхищением рассматривая новую знакомую, сказал Пако.

– Ты просто ничего не понимаешь в бабочках! Но дружить мы можем! У меня тоже нет друга, – грустно вздохнула Мия.

– А у меня был друг, но я ее потерял, – сник Пако. – Она хоть молчаливой была, но я так хотел, чтобы она осталась. И папа дал ей имя и сделал такой красивый красный плащ. А она ушла…

– Это не о лысой ли овце ты говоришь? Я видела ее недавно у реки.

– Это она! Она не лысая, просто коротко стриженная, – улыбнулся Пако. – Побежали!

Пако тихо стоял в сторонке, Мия летала вокруг его головы, они наблюдали, как Бетти расхаживает по воде вдоль берега и с любопытством рассматривает свое отражение.

– Бетти! – не выдержал Пако. – Пойдем же скорее, я хочу познакомить тебя с Мией! Правда, она красивая?

Овца, посмотрев на бабочку, подняла свой тощий хвост, который раньше не было видно.

– Это «да», я думаю так она говорит «да»! – воскликнул Пако.

– Ну а как же она тогда говорит «нет»? – поинтересовалась Мия, все еще не веря в то, что кто-то считает ее красивой.

– Сейчас проверим! – задумался Пако. – Бетти, ты бегемот?

И тут Бетти показала язык.

– Так вот что значит высунутый язык! – обрадовался догадке Пако. – Теперь все понятно! Пойдем же скорее!

И весь день Пако и Мия играли друг с другом на лугу, а Бетти в своем красном плаще неторопливо жевала траву, время от времени любуясь друзьями.

Глава 6. «Защитники Большого Леса»

Из желтого автобуса, который медленно ехал по узкой, кривой, ухабистой дорожке, раздавалось задорное детское пение:

 
Мы отряд любителей природы.
Мы ценители ее красоты.
Мы фотографы, художники, ученые,
Юные, отважные, и нас не провести.
Наше дело – показать миру прекрасное,
Наше дело – сохранить природы чистоту.
Мы на страже ее первозданности.
И «Защитники Большого Леса» нас зовут!
 
 
Это дело общее и нужное,
Посмотри, вокруг какая красота!
Если все возьмемся дружно мы,
Не возникнет в мире пустота.
Если каждый на Земле посадит деревце, —
Птицы будут гнезда вить и петь,
В сердцах всех любовь поселится.
Это должен каждый захотеть!
 
 
Этот лес неповторим во всей галактике,
Он силен, могуч, непревзойден,
Он вмещает множество полезных ископаемых,
Океанов, рек, морей, озер.
Он дает нам жизнь, и кров, и пропитание,
Его населяет совершенный мир животных, рыб и птиц.
Этот лес нужно беречь, о нем заботиться,
Ведь зовут его Земля, и это наш Мир!
 

Закончив куплет, дети захлопали в ладоши. Автобус снова вскарабкался на холм, с которого открывался потрясающий вид на цветущие окрестные луга, и затем, натужно кряхтя, сполз вниз.

– Смотрите, дети! – восторженно произнесла вожатая лагеря, миниатюрная женщина лет тридцати с чуть вьющимися русыми волосами, завязанными в хвост, и выразительными серыми глазами.

Поверх кипенно-белой рубашки вожатой красовалась темно-зеленая фирменная жилетка с большим значком на груди, на котором была изображена высокая елка и значилась надпись: «Защитники Большого Леса». Такая униформа была и у всех юных пассажиров автобуса, которые немедленно притихли и стали вслушиваться в слова учительницы.

– Мы наконец-то въехали в «Очень Зеленую Долину», – воскликнула она. – Нашу конечную остановку – и самую ожидаемую! Именно здесь обитает самое большое количество редких цветов и насекомых! Берите свои фотоаппараты, блокноты для рисования и записные книжки! Скоро начнется самое интересное! Да, и какой наш девиз?

– Наслаждаемся, но не трогаем! Любим, защищаем и заботимся! – в один голос прокричали радостные дети, которые сразу же закопошились на своих местах, готовясь к остановке.

Радостный хор детских голосов не поддержал лишь один мальчик, который сидел вдали от всех, на самом последнем сиденье, и с загадочной улыбкой рассматривал книгу о редких бабочках.

– Голубой махаон! – прошептал он, поглаживая глянцевую страницу с изображением большой ярко-голубой бабочки. – Наконец-то! – Он наклонился и вытащил из-под сиденья черную сумку, раздался звон стекла.

– Что это у тебя там? – спросил мальчика один из учеников, сидящий наискосок от него.

– Не твое дело! – огрызнулся мальчик с книгой и воровато заглянул в сумку, где были спрятаны несколько банок, а в них… обессиленно трепыхались отчаявшиеся освободиться бабочки. – Скоро у вас появится еще один знакомый, – гадко ухмыльнулся мальчишка, задвинул сумку под сиденье и еще раз взглянул на картинку в книге. Глаза его недобро засияли.

Автобус наконец-то остановился, и дети, галдя, понеслись к выходу. Они быстро разбежались по полю и стали увлеченно осматриваться, стараясь не наступить нечаянно на какой-нибудь особо редкий цветок и не задеть случайно подвернувшееся под ногу насекомое. А вокруг, на залитом вечерним солнцем лугу, бурлила жизнь. Шустрые жуки ловко бегали в густой траве, бабочки порхали над головами, растения ритмично колыхались под музыку ветра. Закат уже заявил о себе, и юным натуралистам хотелось успеть увидеть как можно больше, как можно больше сделать фотографий и набросков, написать заметок. Щелчки затворов фотоаппаратов, скрип карандашей по бумаге разносились по всей округе.

– Мисс Хейл! – обратилась кудрявая рыжеволосая девочка к вожатой. – А что это за бабочка? Такая красивая!

– О, это голубой махаон, Зизи. Посмотри в путеводителе, там он есть.

– Где? – оттолкнул девочку в сторону стоящий неподалеку ловец бабочек.

– Бруди! Аккуратнее! Ты ее спугнешь! – И Зизи поспешно нацелила свой объектив на красавицу.

– Кому нужны ваши фотографии, – пробурчал вредный мальчишка и, убедившись, что нашел именно то, что искал, отошел в сторону.

Пока дети наслаждались природой и занимались исследованиями, Бруди выжидал подходящего момента для осуществления своего зловещего плана.

– Мисс Хейл! Где разобьем лагерь? Скоро будет смеркаться, – поинтересовался водитель.

– Да, это хороший вопрос, – задумалась вожатая. – Давайте посмотрим карту!.. Вот, вот идеальное место, смотрите! – ткнула она пальцем. – За той рощей есть пустое поле и домик сторожа! Думаю, он будет не против, если мы разобьем палатки неподалеку!

Хосе и Пако, уютно устроившись в гостиной у телевизора, смотрели очередной фильм. Вдруг за окном раздался звук мотора.

– Кто это может быть? – немедленно вскочил встревоженный Хосе и выглянул в окно.

За ним в окне показался и Пако.

– Этого еще не хватало! Школьный автобус! Здесь! Что им надо? – И Хосе вышел на крыльцо.

Мотор заглох, и из автобуса вышла мисс Хейл.

– Добрый вечер! – радостно поприветствовала она угрюмого хозяина. – Я мисс Хейл, Арлин Хейл, вожатая лагеря «Защитники Большого Леса».

– Хосе Ривера, – раздался недовольный голос в ответ.

– В первую очередь хочу поблагодарить вас за то важное дело, которое вы делаете! – Арлин с широкой улыбкой посмотрела на Хосе, шагнула вперед и протянула руку.

На лице Хосе появилась гримаса непонимания и недовольства, и он шагнул назад.

– Какое еще дело я делаю? – проворчал он.

– Не скромничайте! Вы же сторож, охраняете «Очень Зеленую Долину»! И посмотрите на нее! Она сохранила свой первозданный вид!

– Я никакой не сторож! С чего это вы взяли? – недоуменно спросил Хосе.

– Ну как же! – удивилась мисс Хейл. – Вот, посмотрите! – указала она в путеводитель. – Это дом для сторожа, значит, вы и есть сторож! Никакой путаницы нет!

– Вот обманщики! – разозлился Хосе. – Продали дом, а о главном даже не упомянули! Так что же вам нужно, мисс Хейл?

– Мы всего лишь хотели разбить лагерь неподалеку от вашего дома, – растерялась вожатая. – Так безопаснее для долины. Нас немного. Дети… Мы не потревожим вас, и это всего на одну ночь.

– Эх, – махнул рукой Хосе, – делайте что хотите, только подальше от дома.

С этими словами он хлопнул дверью так, что чуть не прищемил нос любопытной альпаки, который все это время подглядывал в щель.

Автобус отъехал чуть дальше. Дети с энтузиазмом схватились за палатки, и совсем скоро все уже сидели возле разожженного костра, ужинали, делились впечатлениями, рассказывали истории и пели. Курица Хельда, вернувшись с разведки, успокоила своих подруг по курятнику: все в порядке, волноваться не о чем, но тем не менее надо быть начеку! Бетти, не проявив ни капли заинтересованности в происходящем, спала без задних ног. Мия, насладившись закатом, присоединилась к Бетти и задремала у нее на макушке. А в доме все еще раздраженный Хосе расхаживал по комнате и, чтобы не слышать голоса детей, включил телевизор на всю громкость. Пако же, изнемогая от любопытства, то и дело заглядывал в окно и крутился у двери.

– Даже не думай! – прикрикнул на него Хосе. – Эти дети, они же съедят тебя! Что я тебе говорил про людей?

Пако испуганно лег на свое место у дивана, но любопытство не отпускало его. Молча друзья смотрели передачу, пока в дверь снова не постучали. Пако приободрился. Хосе нервно вскочил и рывком открыл дверь. На пороге стояла мисс Арлин Хейл. И тут Хосе случайно посмотрел в ее глаза – в них было столько доброты, любви и кротости, которых все это время ему так отчаянно не хватало! От боевого настроя не осталось и следа, и хозяин покорно пропустил гостью внутрь. Еще с минуту они стояли в коридоре, с интересом разглядывая друг друга. Надо сказать, что, несмотря на невысокий рост и самый обычный, ничем не примечательный внешний вид, в Хосе скрывалось какое-то скромное обаяние, а когда он улыбался, то и вовсе становился симпатичным. Но мисс Хейл еще не удалось увидеть улыбку Хосе, зато ее улыбка освятила все помещение.

– Я принесла вам лепешки, дети испекли на костре, – протянула она поднос. – Очень вкусные, особенно с медом. Угощайтесь!

Хосе ничего не оставалось, как забрать поднос и пригласить гостью пройти в гостиную. Пако тут же принялся путаться в ногах, и мисс Хейл, увидев такого странного домашнего питомца, несказанно удивилась.

– Альпака! – воскликнула она. – Это удивительно. У вас дома живет альпака!

И она бросилась тискать Пако, то и дело почесывая его за ухом. Альпака зажмурился от удовольствия, женские руки оказались куда нежнее и приятнее грубоватых рук Хосе.

– Очень необычное животное для этих мест, – добавила вожатая. – Но знаете, вчера мы заезжали на ферму, где разводят лам! Видимо, сейчас это модно? – И она вопросительно посмотрела на Хосе.

При слове «ламы» Пако навострил уши. Он знал из недавно просмотренной передачи, что ламы – близкие родственники альпак и тоже обитают в высокогорьях Анд. Ламы очень похожи на альпак, хотя и больше почти в два раза. Пако непременно захотелось с ними познакомиться. До этого он думал, что своих родных может повстречать только в далеких горах на другом континенте! Но теперь это казалось более реальным. Хосе тоже стало любопытно, и он немного расспросил Арлин об их с детьми путешествии. Мисс Хейл села на диванчик, налила чай в две чашки, разломила душистую лепешку и протянула половинку Хосе. Она с удовольствием поделилась историей о том, как они с отрядом, проезжая один из лугов, который был в их плане посещения, вдруг наткнулись на ферму, где обитали с десяток молодых красивых лам. Пако слушал, раскрыв рот от изумления, ему хотелось, чтобы эта милая женщина никогда не заканчивала свой рассказ. Но все истории имеют свойство заканчиваться, и эта была не исключением. Хосе сидел в задумчивости. Он снова вспомнил величественные горы, среди которых стоял домик его дедушки, а вокруг бегали стада лам и альпак. Повисла долгая пауза, которая так и напрашивалась на то, чтобы ее наконец-то прервали. Пако, недолго думая, нажал на магнитофон, из которого послышались веселые латиноамериканские мотивы. Арлин рассмеялась.

– Как же я люблю эту музыку! – восторженно сказала она. – И как я давно не танцевала! Мистер Ривера, вы не составите мне компанию? – Арлин встала и протянула мужчине руку.

Хосе ошеломленно посмотрел на гостью:

– Вы приглашаете меня танцевать?

– Ну конечно, вы же умеете, правда?! Если нет, я поведу.

– Нет, я поведу! – гордо сказал Хосе, и они заскользили в ритме сальсы.

Пако, страшно довольный, решил оставить Хосе и гостью наедине и отправился спать к Бетти и Мии, в конце концов почти полностью спихнув их своей упитанной попой со взбитой соломенной постели. Но Бетти так ничего и не заметила.

А в окне бело-голубого домика еще долго танцевали тени.