Не открывай глаза
Элли, 10 лет назад.
– Плохо, Золотова! Очень плохо! – противный голос Сенцовой разрезает воздух арены – Что с тобой? Ты сама не своя всю неделю!
Мягко сказано, после того, как я отшила Антона моя жизнь стала будто черно-белой. Тренировка- дом – тренировка. Уже не радовали ни новые элементы, которые наконец-то стали получатся, ни новая форма, которую мне с таким трудом добывала мама.
– Я попробую еще раз – говорю я и возвращаюсь на исходную точку.
Антон перестал приходить на мои тренировки, а я заставляла себя проходить мимо арены, когда знала, что там сейчас тренируется хоккейная команда. Он не должен увидеть, что я жалею и узнать, и тем боле понять, что безумно скучаю.
Зачем я ему наговорила все те слова, могла бы донести свою мысль помягче. И зачем вообще нужно было грубить? Мы могли бы стать друзьями. С ним было весело, он научил меня расслабляться, не выносить себе мозг после неудачной тренировки. Да, возможно, он на меня плохо влиял, ведь это из-за него я не высыпалась и бессовестно ела пиццу. Но с другой стороны, на следующий день я будто порхала, его поцелуи обладали каким-то магическим свойством, они будили в моем теле бабочек и запускали ток по венам.
А что, если он больше никогда ко мне не подойдет? А вдруг он уже нашел себе кого-то, и я была лишь яркой, а может и не такой уже и яркой, вспышкой в его жизни.
Какая же я дура! Погруженная в жалость к себе, я не замечаю, как плохо отталкиваюсь и очень криво вхожу в прыжок…
– Золотова!
Я запутываюсь в ногах и не успеваю выбросить ступню так, чтобы приземлиться на ноги. Арена кружится вокруг меня, но я это уже не контролирую, все перед глазами переворачивается, и мое тело стремительно летит прямо в безжалостный холодный лед. За секунду у меня проносится весь спектр эмоций перед глазами, я вижу уставшую маму, злую Сенцову, улыбчивого Антона.
Черт, я ведь так и не сказала ему, что лю…
***
Пик. Пик. Пик.
Вашу мать, дайте мне что-то тяжелое, чтобы вырубить эту пищащую хрень.
– Очнись, Принцесса… Пожалуйста, скажи что-нибудь, отшей меня еще раз, пожалуйста. Я же тебя достану!
До боли знакомый голос нашептывает мне нежно свои угрозы. Я пришла в себя пару секунд назад, но так и не открыла глаза, я боюсь, так боюсь открыть и узнать, что больше не буду кататься, или ходить, или еще что похуже. Хотя что может быть хуже? Смерть? Там на небе мне было бы уже все равно.
– Эля, я знаю, тебе плевать на меня, но я… я не знаю, как выбросить тебя из головы. С момента нашей последней встречи я сам не свой, мне нужна ты. Хотя бы на расстоянии нужна. Не смей сдаваться, слышишь! Встань и врежь мне, в конце-то концов!
– Соколов, если ты сейчас не заткнешься, именно это я и сделаю – шепчу я все еще держа глаза закрытыми.
Я чувствую, как он обхватывает мою руку своими теплыми сильным ладонями и начинает целовать каждый пальчик.
– Привет… – тихо шепчет и гладит меня по щеке шершавым пальцем.
– И тебе привет…
– Не хочешь открыть глаза?
– Нет, я боюсь.
– Боишься увидеть лучшего парня в мире и влюбиться? – я хоть и не вижу его лица, уверена он улыбается своими фирменными ямочками на щеках.
– Боюсь, что мне ампутировали ноги или руки и я не смогу кататься.
– У тебя одно больное место, Золотова, – голова! Вечно придумываешь себе проблемы – он стучит указательным пальцем мне по лбу.
– У меня ноги на месте?
Чувствую, как Антон начинает шуршать одеялом, а потом я ощущаю его теплую руку у себя на голени ноги.
– Что ты делаешь?
– Проверяю твою чувствительность, щекотки боишься? – он спускается до щиколотки и начинает щекотать мне ступню.
– Ладно, ладно, верю! – я пищу, вырывая ноги.
– Открой глаза.
– Руки на месте?
– Совершенно точно да.
– А ходить я могу?
– И бегать!
– А кататься?
– Золотова, открой глаза!
– Нет!
– Да!
– Не могу!
– Сама напросилась! – он
Я чувствую легкую щетину, приятный мужской парфюм и теплые мягкие губы, бережно исследующие мои сухие. Этот парень знает, как сбить меня с толку. Как же я скучала, и как могла так долго находится без его прикосновений. Спустя миллисекунду я отвечаю на поцелуй, обхватываю ладонями его лицо и жадно врываюсь в рот языком. Мне так его мало.
– Принцесса, пожалуйста, остановись – шепчет он, задыхаясь мне в губы – Мы в больнице, помнишь?
– Откуда я знаю, где мы, может я вообще умерла и это все фантомные боли.
– Ты совершенно точно жива, как и мой член в джинсах.
– Фу, Соколов! – я смеюсь.
– Открой глаза.
– Я боюсь, что все исчезнет.
– Я не исчезну – говорит от тихо мне в губы – Обещаю!
И я решаюсь, взмахиваю ресницами и сталкиваюсь с лазурной волной его глаз. Он улыбается, а я превращаюсь в желе. Все еще здесь, все еще мой.
Я чувствую, как подступают слезы, и чуть слышно выдавливаю из себя.
– Я думала, что ты уже не подойдешь ко мне.
– Я так и планировал, но, когда увидел, как ты летишь головой в лед, тут же забил на гордость и обещания себе не подходить к тебе. Я так испугался, принцсса.
– Ты был там?
– Да, я всегда был, просто прятался, чтобы ты не видела моей слабости.
Я хочу снова наброситься на его губы, но нас прерывает врач, громко и наиграно откашливается, чтобы заявить о своем присутствии.
– Не хотелось бы вас прерывать, голубки. Но вам, молодой человек, было запрещено оставаться в палате на ночь.
– На ночь? – я испуганно смотрю на Соколова, я не ожидала, что провалялась без сознания больше часа. Возможно, я вообще в коме была, и сколько?
– Я была в коме?
– Нет, Эльвира, вы получили ушиб головы, но ничего серьезного, легкое сотрясение. После того как мы обработали рану вы крепко уснули, полагаю это случилось не столько от удара, сколько из-за переутомления и лекарств.
– А почему ты со мной говорил так, будто я могу не проснутся? – я бью Антона в плечо и зло кошусь на него.
– Решил добавить трагичности ситуации. – хихикает он.
– Ты что, сериалов пересмотрел?
– Так все, Антон Владимирович, покиньте пожалуйста палату, нам нужно осмотреть вашу девушку.
– Я не его девушка! – фыркаю я.
– Опять, двадцать пять… – Антон запрокидывать голову вверх – Доктор вколите ей что-нибудь, чтобы она перестала забывать своего мужа.
– Очень смешно! – я складываю руки на груди и показываю ему язык.
Антон доходит до двери, но резко порывается обратно и звонко целует меня в щеку.
– Жду тебя на ужин, дорогая.
– Иди уже – я смеюсь и понимаю, что Антон снова сделал для меня гораздо больше, чем просто успокоил мое влюбленное сердце, он заставил меня забыть, хотя бы на время, что я, возможно, уже никогда не буду прежней. Не буду фигуристкой номер один.
Он заставляет меня улыбаться.
Холодное сердце
Элли.
⁃ Джонни, что это было?
Я сижу в офисе Уилсона и подтягиваю свой растворимый кофе с молоком.
⁃ Элли, извини, я здесь бессилен. Клянусь, до нашей встречи все были настроены подписать этот контракт на предварительно оговоренных условиях.
⁃ И ты не знал, что они такое выкинут?
⁃ Не знал – махает он головой.
⁃ Не понимаю, с чего вдруг? Я еще раз все перепроверила, его статистика прозрачна как слеза младенца. Условия идентичны тем, что предлагают другие клубы. У клуба не все хорошо с финансами?
⁃ Даже если бы это было так, я бы тебе не сказал этого – усмехается Джон – Но это не так.
⁃ Бред какой-то – я начинаю тереть лоб ладонью пытаясь придумать хоть какое-то разумное объяснение.
Джон уходит в угол кабинета, звонко наливает себе стакан воды, возвращается за стол и громко вздыхает.
⁃ У меня есть догадка – выдает он и я понимаю, что все это время он взвешивал «за» и «против» рассказать мне или нет.
⁃ И? – давлю я, потому что пауза затянулась.
⁃ Это не профессионально… – теперь он трет свой лоб и очевидно придумывает, как дать заднюю.
⁃ Джон!
⁃ Ладно, в общем… у Картера был конфликт.
⁃ С кем?
⁃ С каким-то русским хоккеистом из «Рейнджерс». Они сцепились на одной из игр, многие списали это на обычную стычку на льду между конкурирующими командами, но говорят их конфликт случился еще за пределами льда.
⁃ Хочешь сказать, мнение капитана команды настолько весомо, что весь совет директоров его с радостью поддержит? Даже, если это очень выгодная и нужная клубу сделка?
⁃ Картер не простой игрок – аккуратно уточняет Уилсон, и я чувствую, как все внутри меня напрягается. – Он сын влиятельного бизнесмена, хоккейного фаната, который помогает клубу и имеет влияние на совет директоров.
⁃ Что? Картер Адамс гребаный принц клуба? – я взрываюсь – И когда ты собирался мне сообщить, что этот избалованный павлин будет сунуть свой нос в мои дела?
⁃ Я не связал его конфликт с русским хоккеистом и нашей сделкой. Элли, это догадка, может это вообще не он.
⁃ Черт! Если дело реально в этом, то они и правда собираются нас слить, а не снизить цену. – я хватаюсь за голову и начинаю нервно поправлять свой конский хвост.
⁃ Элли, я тебе это рассказал, как другу, а не как спортивному агенту конкурирующего клуба.
⁃ Я агент вообще не в вашей лиге, расслабься. Мне нужно заключить сделку и упорхнуть к своим медведям с балалайками.
Уилсон усмехается и кивает. Какой бы я стервой ни была в бизнесе, своих людей я не подставляю.
Выйдя из кабинета, я сажусь в машину и еду в отель, где вытрясу из Антона всю правду, и не дай Бог, окажется, что он влип в какое-то дерьмо.
***
–Э…Эля? – Соколов без майки в спортивных штанах встречает меня удивленным взглядом.
Я на пару секунд висну. Мне не впервой видеть соблазнительное мужское тело, мои клиенты постоянно пытаются мне его продемонстрировать, но тут другое. Антон никогда не был моим клиентом, он был парнем, которого я искренне любила и хотела. Во всех смыслах хотела.
«Эля, это всего лишь мужчина, такой же, как и многие» – говорю я себе. «И неважно, что у вас когда-то был секс. Это было так давно, что уже не кажется правдой.»
– Привет, нужно поговорить! – я решительно прохожу в номер, в наглую отодвигая его мощный торс.
⁃ Тебя не смущает, что я мог бы быть не один? – смеется Антон мне в спину, забавляясь моему напору.
– Даже если бы у тебя здесь была оргия, я бы вошла и задала свой вопрос.
– Видишь цел, не видишь препятствий… – комментирует Соколов и медленно, как хищник, направляется ко мне.
Мне показалось, или в его интонации была нотка флирта и капелька похоти?
– Это тебе нужно больше чем мне, поэтому отложи свои претензии и ответь на мои вопросы.
– Ты невероятно сексуальна, когда ведешь себя так деловито – он понижает голос.
Не показалось, он в настроении флиртовать и клеить меня. Серьезно?
– Я невероятно профессиональна и зла, когда меня пытаются смутить или склеить, пока я собираюсь вытащить клиента из задницы!
Антон наконец-то останавливается посреди комнаты, так и не дойдя до меня. В его глазах я читаю понимание, и он медленно кивает.
– Извини, я… я не должен был, ты права. – он кивает и тянется к футболке, чтобы натянуть ее на себя. Наконец-то, дошло!
– Что у тебя с Адамсом?
– А, что у меня с ним?
– Соколов, не валяй дурака, ты с ним подрался на льду!
– Да, как и каждый второй игрок лиги когда-нибудь с кем-нибудь подрался.
– Что вы не поделили?
– Не поверишь, шайбу – он усмехается и складывает руки на груди.
– Небеса – я запрокидываю голову вверх, чтобы собрать все свое самообладание – Я знаю, что это была не просто игровая стычка.
– Откуда?
– Какая разница? У меня свои источники, выкладывай!
Антон игнорирует меня и проходит вглубь номера, чтобы достать пиво из холодильника.
– Будешь что-то пить?
– Нет, Антон, давай рассказывай.
– Дело в девушке – тихо говорит он – Но это была случайность.
– Ты приставал к его девушке?
– Да – кивает Антон.
– Спал с ней?
– Нет.
– Когда это было?
– Что-то твои источники плохо работают.
– Они вообще не работают, я взяла тебя на понт, так, когда это было?
Антон начинает смеяться и ерошить свои светлые пышные волосы.
– Я тебя оказывается совсем не знал.
– Вероятно, – безразлично отвечаю и продолжаю давить – Антон, когда?
– Принцесса, хватит командовать. Я не обязан тебе отчитываться, прошло то время, когда ты могла мной помыкать! – он повышает голос, и я понимаю, что мы уже не говорим, а кричим друг на друга.
– Серьезно? Решил поныть?
– Хватит вести себя как стерва!
– Я веду себя как твой агент!
– Я не хочу, чтобы, ты была моим агентом!
– Тогда решай свои проблемы сам!
Я уже потеряла контроль над эмоциями, меня раздражает то, что он не слушает, что-то скрывает и постоянно пытается перевести разговор в личное. Я порываюсь к выходу, но он успевает схватить меня за запястье, чтобы остановить. Его случайное прикосновение вызывает воспоминания о том, как когда-то поступил со мной, и новая волна ярости накрывает мое тело.
Антон тянет на себя, но вместо того чтобы просто развернуться к нему лицом я с разворота звонко бью его по лицу ладонью.
Тишина.
Он в оцепенении так и стоит с отвернутым от меня лицом. Я не собиралась его бить, я уже давно простила и отпустила, он просто меня вывел своей безответственностью. Мы громко дышим, анализируя что только что произошло.
– Прости. – говорю я поводя руками по волосам, зализывая несуществующие «антенны».
– Я видимо заслужил – тихо говорит он, глядя в пол, затем вздыхает и резко устремляет на меня взгляд – Тебе полегчало?
– Что?
– Ну, мы так и не поговорили тогда, ты наверняка придумала сотню способов как меня убить.
– Успокойся, эта пощечина была не выношенная за десять лет вендетта, а результат эмоционального срыва, к которому ты не имеешь никакого отношения.
– У тебя хоть что-то зашевелилось в груди, когда ты меня увидела?
Он смотрит на меня своими лазурными глазами со вселенской печалью. Было время, когда я мечтала увидеть в нем это раскаяние и желание получить взаимность, но это время прошло. Мне не нужны его подкаты и комплименты, двусмысленные вопросы и оленьи глаза, молящие о близости.
– Нет, Соколов, абсолютно ничего.
Я мягко киваю в знак безмолвного прощания и выхожу из номера быстрым и уверенным шагом.
Взвинченная, злая я влетаю в лифт и наконец-то выдыхаю. Меня эти хоккеисты сведут в могилу, нужно выпустить пар. Я достаю телефон и ищу ближайший тренажерный зал.
Anastacia- Left Outside Alone играет в машине и я невольно улыбаюсь, когда-то я рыдала под эту песню, оплакивая свою первую любовь. Сегодня я под нее улыбаюсь, потому что несмотря на то, что мой бывший все так же хорош собой, как и много лет назад, я не чувствую, как подкашиваются мои коленки при его взгляде.
Ты победила, Золотова, вот только почему от этого все равно не радостно?
Ничего не бойся я с тобой
Элли 10 лет назад.
– Соколов, даже не думай!
Я стою у края огромного бассейна, который вместе с баром и SPA арендовала команда Антона в честь окончания хоккейного сезона.
– Принцесса, – улыбается своей хитрой улыбкой под названием «тебе не убежать» мой до неприличия сексуальный парень в одним шортах-плавках – Иди сюда.
– Соколов, я только что намазалась кремом, если ты… Ай!
И вот я уже лечу в голубую бездну бассейна, зафиксированная в смертельной хватке мускулистого хоккеиста. Не успеваю набрать воздуха и глотаю стерильную хлорированную воду. Это все происходит за каких-то пару секунд, Антон моментально выплывает, все так же крепко удерживая меня спиной к себе. Мне даже смотреть на него не надо, чтобы понимать, какое у него выражение лица. Я чувствую его каждой клеточкой своего тела и, клянусь, сейчас этот засранец улыбается своими ямочками и смеется, пуская приятную вибрацию по всему моему телу.
– Я тебя бросаю, Соколов! – ору я, вырываясь – Или нет, сначала я тебя убью!
– Тише это же всего лишь вода – говорит он, пока я барахтаюсь и пытаюсь отплыть от него, но, конечно, это невозможно, я вешу как вся его экипировка, он может скрутить меня до размера шайбы и положить к себе в карман если захочет.
– Какая же ты скользкая! – хихикает он мне куда-то в волосы.
– Да, ладно? С чего это? Может быть потому, что Я В КРЕМЕ? – намеренно выделяю я последние слова. И хоть я в бешенстве, эта злость не серьезная, потому что невозможно сердиться за правду, пока тебя обхватывают эти мужественный загорелые руки, прижимают к идеальному телу в шесть кубиков на животе, которые ты ощущаешь даже спиной.
– Пусти меня – вдруг прекращаю трепыхаться и прошу спокойно, но с угрожающей интонацией прошу я.
– Не-а.
Мямлит мне куда-то в шею и начинает покрывать ее дразнящими поцелуями.
– Антон… – хныкаю.
– М?
– Ты можешь не делать этого здесь?
– Не могу – он покусает мочку моего уха, параллельно поглаживая мой живот в опасной близости от трусиков купальника.
– Антон, я же… – вздыхаю – Ты чем вообще думаешь? – мое дыхание сбивается от возбуждения и стыда, потому что он сделал из меня живой щит. Я ведь чувствую его желание в физическом смысле. Такое внушительное твердое желание, упирающееся мне чуть ниже поясницы.
– Уверен, ты уже почувствовала, чем я думаю – и снова эта вибрация от его смеха.
– И что делать будем?
– Останешься у меня?
Я застываю. Дело в том, что у нас еще не было близости, мы много чего попробовали и все наши, как называет их Антон, детские шалости становятся все смелее и заходят все дальше. Но все же полноценного секса у нас еще не было. Мы даже не ночевали вместе. Я не против всего этого, даже искренне хочу. Просто… просто боюсь. Это впервые, и я не знаю, как поменяются наши отношения после. Мне так хорошо сейчас, в этом моменте.
– Принцесса – пускающий заряд по венам шепот возвращается меня в реальность – Я так скучаю.
– Ой, признайся, ты просто хочешь затащить меня в постель – смеюсь я, будто это не очевидно.
– Кто? Я? – он игриво корчит удивление – Как тебе такое вообще в голову пришло? Я просто хочу показать тебе свою коллекцию бабочек.
– Ну, ты бы хоть правдоподобный подкат придумал.
– Ты не поняла про каких бабочек я говорю – тихо щебечет мне в ухо и вырисовывает на моем животе спирали.
– Антон, пожалуйста – мое дыхание снова сбивается и градус нашей химии резко подскакивает – Я тоже не железная. – почти стоном шепчу я.
– А я уже было подумал, что железная, ты столько меня маринуешь, что я уже потерял надежду. – он говорит это шутливой интонацией, но я вдруг чувствую свою вину, неужели я и правда слишком затянула?
– Почему ты тогда не уходишь от меня?
– Потому что люблю – он говорит так просто, будто это самый очевидный ответ на свете, будто это не главные слова, которые должны сказать друг другу влюбленные, будто это и так понятно.
Или для него это было всегда понятно?
– Не смешно! – я снова превращаюсь в застывшее бревно.
– Я и не смеюсь – произносит с легких удивлением – Почему тебя это так удивляет?
– Я просто не думала, что ты сообщишь мне об этом так.
– Как? Ладно, согласен нужно было подождать пока включится на фоне романтичная музыка, мы будем смотреть друг на друга минут 15, а потом я буду долго-долго решаться и на выдохе произнесу этих три заветных слова.
Я щурюсь, а потом начинаю истерично смеяться.
– Не знала, что ты такой фанат турецких сериалов!
– Мой любимый жанр – он подхватывает меня на руки и выносит из бассейна.
– Ты что творишь?
– Несу снимать сцену 18+, знаешь, я ведь еще и поклонник порно.
– Хорошо, что не фильма «50 оттенков серого»
– Не любишь боль, детка?
– Не люблю красное – вторю ему, за что получаю сочный хлопок по заднице.
– Ай! Соколов!
– Да, Соколова?
– Это что еще за новое прозвище?
– Привыкай, ведь после сегодняшней ночи, я буду обязан на тебе жениться.
**
Это не любовь. Сумасшедшая ревность, безумные поступки, признания под романтические треки или поцелуи под луной – это не любовь. Любовь гораздо глубже, ярче, невероятнее. Любовь – это когда ты чувствуешь его закрытыми глазами, спиной, на другом конце страны. Когда жаждешь его победы не меньше, чем своей. Когда бежишь подпрыгивая на встречу с ним, как ребенок. Когда по телу бегут мурашки только от его взгляда, и ты боишься его прикосновений, потому что перестаешь контролировать свое тело.
Любовь – это мурашки. Мурашки – это он. Он во всем, внутри, под кожей, в сердце, в моих жестах, словах, дыхании. Мне иногда кажется, что он поселил внутри меня какой-то чип, который начинает вибрировать и пускать ток по артериям стоит ему оказаться в радиусе километра.
– О чем думаешь – тихий вопрос Антона вырывает меня из своих раздумий.
Мы лежим в его постели, запутавшись в шелковых простынях жемчужного оттенка. Я обнаженная, приятно уставшая, с раскрасневшимися щеками от его щетины и парочки оргазмов, которые, как я читала, невозможно получить в первый раз. Антон полусидя играется с моими волосами, а я, расположившись между его ног и раскинув свои волосы по его груди, стыдливо прикрываю наготу шелком и думаю о том, что, если он позовет меня замуж, я не задумываясь соглашусь.
– Принцесса, ты здесь? – его грудь дрожит от смеха под моей головой – Я надеялся лишить тебя дара речи, но не в буквальном смысле, а так на пару минут, чтобы потешить свое эго.
– А мне тебя не судьба лишить? – вдруг подскакиваю я, осознавая, что Антон прекрасно знает, как доводить девушек до состояния абсолютного счастья, но знаю ли я? И сколько мне понадобится времени чтобы научится и успею ли я стать для него незаменимой в постели до того, как ему наскучит, и он захочет чего-то новенького.
– Не понял – сводит он свои брови и тянется к моему лицу, чтобы убрать прядь за ухо.
– Я ведь просто лежала и стонала, а ты… ну, тебе наверняка хотелось бы.
– Чего?
– Не знаю! Какие там трюки нужно уметь делать в постели, чтобы парни тоже лишались дара речи?
– Хм, ну можешь попробовать прыгнуть тройной Аксель?
– Я серьёзно, Соколов! – я шлепаю его по плечу.
– Да, я не договорил. Можешь прыгнуть и в шпагате приземлиться на мой…
– Все, я пошла! – я порываюсь вылезти из пастели изображая из себя обиженную.
– Все-все я больше не буду – он накрывает меня своим телом, и я оказываюсь прижата всей его грудой мышц. Затем переворачивает меня на спину, но продолжает нависать надо мной.
– К чему эти вопросы, Эля?
– Да, просто, пытаюсь просчитать, когда я тебе надоем.
– Никогда,
– Ну прям…
– Я всегда буду с тобой – он наклоняется и начинает нежно водить губами по моим. – Принцесса, я люблю тебя, с тобой у меня лучший секс, лучшая ночь, лучшая жизнь. Я люблю тебя так, что дышать сложно, мне даже все равно, любишь ли ты меня, потому что просто твое присутствие делает меня самым счастливым парнем на свете, а твое признание боюсь и вовсе разорвет мне сердце.
Я смотрю на него стеклянными глазами. И этого парня называют «русской глыбой льда»? «Айсбергом»? Нет, это самый чуткий, нежный, прекрасный мужчина на свете. Он мой чемпион и я…
– Я люблю тебя! – выпаливаю на одном дыхании.
– Тогда ничего не бойся, Эля, я с тобой.
Он накрывает мои губы в чувственном поцелуе, а я окончательно отпускаю себя, отдаю ему свое сердце в полной уверенности, что он его сохранит.