Уже в комнате я оделась и легла в кровать. Так до сих пор и не искоренив дурацкую привычку, я включила телевизор и стала листать каналы в поисках чего-нибудь интересного, чтобы отвлечься перед сном, но сама не заметила, как уснула.

Утро встретило меня чьими-то пронзительными душераздирающими криками. Вскочив на кровати, я не сразу поняла, кто и почему кричит, поэтому стала оглядываться по сторонам.

– Господи, за что мне всё это…

Ещё раз отчаянно закричали, и только тогда я нащупала рукой пульт где-то в складках одеяла. Я шумно выдохнула, снова легла и прикрыла глаза. Первый выходной на этой неделе и такое незавидное пробуждение.

– Эй, Джуди, н думаешь, что тебе пора включить телефон? – донеслось откуда-то со стороны дверного проёма. От неожиданности я почти подпрыгнула на кровати, резко сев. Опять… опять этот голос…

– Включи телефон. Ты ведь не хочешь пропустить звонок от мамы? – голос говорил настолько уверенно, словно знал обо мне больше, чем я сама.

– Она не может позвонить мне сегодня. – фыркнула я.

Самоуверенность оказалась наказуема – голос опять издевательски рассмеялся.

– Ты не помнишь ваш позавчерашний разговор?

– Нет, не помню. И с чего я вообще должна тебя слушать, если ты даже не представился.

Я нахмурилась. Эти прятки и кошки-мышки порядком подпортили мне нервы. Хотелось забыться крепким сном, а потом проснуться и понять, что это всё ерунда.

– Включи телефон, Джуди. Или пожалеешь. – мягкий голос незнакомца в одно мгновение стал грубым и, будто резал плоть с одного маха. По телу пробежали мурашки, заставляя мелко вздрогнуть. Я ещё раз оглянулась по сторонам, чтобы точно убедиться в отсутствии в своей квартире маньяка или ещё кого из подобных психов.

– Х-хорошо… – я старалась не показывать дрожь в голосе, но это давалось с трудом. Если я не вижу того, кто со мной говорит, это не значит, что и он не видит меня…

На поиски телефона ушло порядком минут пять-десять. Я не помнила, где оставила его вчера после разговора с бывшим мужем. После того, как экран телефона приветливо загорелся и явил мне домашний экран, я увидела, что в строке уведомлений действительно значились три пропущенных звонка от мамы!

Голос был прав.

– Алло. Привет, извини. Да. Я телефон выключала. Что-то случилось? – даже двух гудков не прошло, как мама ответила на звонок, а я тут же затараторила всё то, что обычно говорила, когда не могла ответить на звонок и перезванивала спустя какое-то время.

– Мне завтра надо будет уехать. Ты ведь уже ответственная девочка? – я услышала, как она шутливо улыбнулась в трубку, и я также шутливо протянула полутстрадальческое: «Ма-ам». Она рассмеялась и продолжила говорить:

– Ты сможешь присмотреть за моей квартирой и кормить кота эти несколько дней? Можешь остаться у меня на это время, чтобы время не терять.

– Хорошо. – мама не часто просила меня присмотреть за её квартирой, так что мне это было не в тягость.

Мама поблагодарила меня, оставила некоторые инструкции по поводу кота и мы попрощались. Не успела я положить телефон на стол и сесть на диван в гостиной, как голос тут же прозвучал у меня над ухом, словно назойливая муха:

– Я был прав. – было слышно, как он ехидно улыбался, пока говорил. Я представила себе, как обладатель этого голоса стоял, самодовольно сложив руки на груди, и сверлил меня взглядом. Стало не по себе, но в тоже время захотелось, чтобы этот некто показался. Чтобы я могла убедиться в своих догадках или опровергнуть их.

– Хорошо, ты был прав. – согласилась я, но кое-что волновало меня, несмотря на такое лёгкое согласие, – Почему ты именно со мной?

– Всё просто. – теперь его тон был размеренный и спокойный, – Ты – избранная. Запомни это и гордись…

– Что за чушь? – почти разразившись смехом, я перебила своего собеседника.

– Не перебивай! – жёстким стальным тоном крикнул он, заставив меня вздрогнуть и действительно замереть и замолчать. Видимо довольный моей реакцией голос вновь смягчился, – Ты – избранная и особенная. Но тебе никому нельзя об этом говорить, нельзя говорить, что ты можешь общаться со мной. Если скажешь – я тебя убью.

Все предложения звучали так, словно их говорил самый заботливый человек в этом мире, который только и делает, что печётся о твоей безопасности, да успевает подкладывать подушки, чтобы ты падал без страха. Вот только в подушках булыжники…

– Я никому не скажу! Обещаю!

Время было уже около семи вечера, когда я села ужинать. Голос больше не объявлялся, что в каком-то смысле меня и радовало – можно было отдохнуть от этих резких перепадов его настроения, но в тоже время это затишье меня огорчало – почему он постоянно бросает меня, ничего не сказав перед уходом?

"Обещаю", так опрометчиво сорвавшееся с губ, было переломным моментом.