Ноги сами привели его домой. Марине ничего не надо было говорить. Она сразу всё поняла, как только увидела насквозь промокшего, опустошённого мужа. Прикрыла глаза и напряглась пружиной в ужасном предчувствии будущего.

– Сколько?– выдавила из себя слова, застрявшие в горле.

Дима посмотрел на свою Крошку. Даже объемный махровый халат не смог скрыть безумно любимые им тонкие, пластичные руки, узкие щиколотки танцовщицы. Он опять подвёл её. Врать нельзя. Обмануть Маришину интуицию невозможно. Она читала чужие мысли как свои, словно телепат. Множество раз доказывала удивительную способность предвосхищать вопросы и желания окружающих.

Его начала бить мелкая дрожь. Тело пыталось согреться после небесного душа.

– Больше двух миллионов, – просипел он.

Марину словно током передернуло. Дыхание остановилось на вдохе. Отведя взгляд от мужа, она оцепенело уставилась на дурацкую подкову на стене, свадебный подарок, и безжизненным голосом произнесла:

– Иди в ванную, сушись. Позже поговорим.

Выйдя из душа, Дима услышал, как Мариша разговаривала с его сестрой Алисой. Телефонный разговор давался нелегко. Близкий к истерике голос временами срывался, переходя на фальцет, а нос не переставая хлюпал. Сердце его съежилось в болезненный комок, а руки невольно сжались в кулаки. Постояв немного в нерешительности, прошел в спальню, переоделся в сухое, взял ключи от машины и выскочил из дома.

Только с третьего раза удалось завести старый, упрямый батькин «Москвич». Тот в начале заартачился, на весь двор громко бабахнул выхлопной трубой, а потом нехотя покатил.