Жулики. Книга 3

– Че смешного сказал?– пожал он плечами.– Не было тама памятников. Дерево помню тако-о-е,– опять растопырил он пятерни.

– Береза что ли?– продолжал веселиться Серега.

– Сам ты береза. Че я березу не признаю? Говорю, тако-о-ое… Увижу и сразу место узнаю. Вона, опять к нам ктой-то наметом идет,– приложил Тихон ко лбу ладонь козырьком.– Много в энтот раз. Андейцы дикие никак. Давай крест Валаамов. Чей-то мне оне не ндравятся,– угадал Тихон, не подвело чутье. "Андейцы" документы проверять явно не собирались и разговоры разговаривать тоже. Засыпали стрелами метров с семидесяти и закружились вокруг троих путешественников. Было их человек тридцать и очень они, по-видимому, были обижены на бледнолицых, вытеснивших их с мест привычной охоты, в эти выжженные солнцем земли. Мимо пролетало не так уж и много стрел. Стреляли эти парни, с перьями в волосах не хуже татар мамаевых.

– Дуршлагами бы уже сделали, если бы не "Завеса",– Серега взглянул на Тихона и посоветовал:

– Лицо прикрывай руками, на него наговор не действует. Если стрела в глаз или рот залетит, то красавцем станешь похлеще Михи,– стрелы отскакивали от "Завес" и хрустели под копытами лошадей.

– Ну, скоро у них эти деревяшки кончатся?– занервничал Мишка.– Может пугнуть их? Вон – Тихона одного, с саблей хватит.

– Нет, Миш, Тихоном мы рисковать не можем. Швырни в них пару "градин дымовых". Может, отвяжутся?

Мишка достал из дорожного рюкзака две "градины" с полосами, обозначающими дым безвредный, и запустил их в индейцев. Однако, дымище поваливший и окутавший сразу метров сто квадратных впереди, похоже, только раззадорил краснокожих. Один из них, махнул томагавком и ткнул им в сторону бледнолицых.

– В атаку идут. Сейчас рубить своими топориками начнут. Вы их на смерть не бейте, мужики,– попросил Мишка.– Им и так хреново здесь. Наваляем по шеям, да и дальше поедем. Плашмя саблями бейте,– налетевшие же на них аборигены рубить томагавками принялись совсем не понарошку. Махали так задорно и с огоньком в глазках, что не прошло и одной минуты, как ни у кого из них не осталось в руках целого. Размочалили о "Завесы". Парни с улыбками наблюдали, как мечутся вокруг них краснокожие наездники, по пояс голые, с перьями в длинных волосах и с рисунками на лицах. Иногда поднимая руки и перехватывая удары, направленные в лицо. Дым тем временем рос ввысь и вширь.

– Одной вполне бы хватило,– сделал вывод Мишка,– наблюдая за дымовой завесой, наползающей на них. Еще пять секунд и их накрыло дымное облако. Причем густое настолько, что вытянутой руки видно не стало.

– Выходим в сторону ветра,– скомандовал Серега и, раздвигая толпящихся вокруг краснокожих, двинул Верку. Та легко расшвыривала встречающихся ей на пути местных, полукровок и через 30-ть секунд уже вынесла его на чистое место. Следом из дымовой тучи выскочили и Мишка с Тихоном, причем за спиной у последнего сидел индеец и дубасил его по голове огрызком рукояти томагавка.

– Уберите от меня этого ирода,– попросил Тихон.– Стучит и стучит, аки дятел,– Мишка схватил шустрого воина за ухо и, выкрутив его, заставил "агрессора" спрыгнуть с Манькиного крупа. Причем лицо перекосилось, у размахивающего руками индейца, как у нашкодившего пацана, попавшегося у запретной банки с медом.

Не обращая внимания на крики, которые при этом издавал "чунганчгук", Мишка слегка поддал ему ногой под зад, зашвыривая обратно в дымовую завесу. А из нее уже выметались, отплевываясь и кашляя, остальные воины племени "чероки", "ням-ням" или Бог их знает какого. Мишка включил синтезатор и крикнул во все горло:

– Эй, кто тут вождь? Поговорим, давай пока дымится наша трубка мира,– услышав родную речь из уст "бледнолицего", краснокожие даже слезы и сопли вытирать перестали и столпившись в пяти шагах от них, принялись обсуждать это необыкновенное чудо с непосредственностью аборигенов, совершенно не заботясь, понимают ли их те, кого они обсуждают. И слышат ли. Синтезатор выхватывал фразы и сыпал их в уши, как придется и, тем не менее, было понятно, что аборигены озадачены и изумлены до крайности.

– Говорят на чокто диалекте,– пояснил "сурд".

– Эй, Чокто,– крикнул опять Мишка.– Вождя сюда. Живо! Что за манера встречать гостей? Бизонье дерьмо,– индейцы опять загалдели:

– На нашем языке совсем, как мы говорит. Даже ругается, как мы. Может он наш? Может он приехал в гости. Смотрите, как громко он кричит. Совсем как мы.

– Ну, вы долго еще будете трепаться? Вождь где?-

подгонял их Мишка. Наконец, растолкав своих сородичей, вперед выехал вождь. Был он мужик еще ничего. И на голове у него, торчала перьями корона, опускающаяся на спину. Пестрые перья, уже пообтрепались изрядно и выглядели убого, но вождь гордо озирал "бледнолицых" орлиным взором и с надменностью польского шляхтича, произнес:

– Я – Зоркий Орлиный Глаз из племени Чокто. Наши вигвамы разорены и мы на тропе войны. Кто ты, бледнолицый, и откуда знаешь язык наших предков?– вождь задрал нос, который походил на орлиный клюв и стукнул себя в голую грудь открытой ладонью левой руки. В правой, он сжимал маленький топорик, который Мишка не стал бы покупать даже для разделки мяса на кухне:– "Томагавки, блин. Не серьезное оружие. Правда, вроде как они их швырять горазды, но, похоже, у них всего один этот и остался. Ну что ж, начинаем врать, что-нибудь покрасившее. Дикари любят сказки»,– Мишка вздохнул и начал "вешать лапшу на уши" Зоркому Орлиному Глазу с сородичами:

– Меня зовут – Длинная Нога, а вот его Крепкая Рука,– ткнул Мишка пальцем в Серегу, ну и вот этого звать "Широкое Плечо",– представился Мишка.– Мы идем из-за скалистых гор, что уперлись в самое небо, во– о– о– н там,– Мишка махнул рукой себе за спину.– Наше племя Ням-Ням и мы тоже на тропе, потому что очень надоело смотреть, как разоряют наши вигвамы поганые бледнолицые. А язык наш такой же как ваш, потому что много зим назад, вот его пра– пра– пра– бабка, которую звали Хитрая Змея, ушла в вигвам вот к его пра– пра-пра– деду, которого звали Скользкий Лис. Они сбежали, потому что любили путешествовать и хотели дойти до берегов моря, которого никто еще не видел, вон за теми горами,-

Мишка перевел дух и "запел" дальше:

– Когда на нашей земле появились "бледнолицые", то они принесли с собой не только свои глупые обычаи и огненную воду, но и болезни. Наше племя заразилось их поганой болезнью и стало умирать,– слушающие его краснокожие, сочувственно зашмыгали носами и закивали.– Все умерли, вигвамы опустели и только мы трое выжили, чтобы мстить. От хвори бледнолицых, побелела и наша кожа, но мы благодарны великой покровительнице нашего племени – Большой Медведице, которая смотрит на нас с ночного неба и хранит. Она пришла во сне, вот к нему,-

Мишка потрепал Тихона по плечу.– И сказала ему:– "Широкое Плечо, теперь вас не будут поражать стрелы, пули, сабли и томагавки. Идите и начистите рыло бледнолицым",-

Мишка торжествующе потряс кулаками над головой и, стукнув себя в грудь, добавил:

– Я все, блин, сказал!– индейцы восторженно затрясли над головами рукоятками томагавков без топоров и издали воинственный клич.– "О– вО-вО– вО– вО– вО– вО!!!

– Ну как?– поинтересовался Мишка у Сереги.

– Бредятина охеренная,– буркнул тот. А Тихон добавил вполголоса:

– Это я сказитель? Блин с пирогами. Слов нет… одни блины на ум почему-то приходют. Ох, горазд ты, Миха, байки плести.

– Ну, дык. С кем поведешься…– огрызнулся тот.

Тем временем Орлиный Глаз поднял руку и его соплеменники затихли.

– Мы слушали тебя, брат, и наши сердца плакали. Приди в мои объятья. Смерть бледнолицым, наполнившим наши земли горем. Мы не уйдем с тропы войны, пока хотя бы один из них еще будет топтать нашу землю – или пока не погибнем сами. Я сказал!!!– вождь поправил, сползающее на глаза убранство из перьев и тронул свою лошадь, подъезжая вплотную к внезапно обретенным "сородичам". Первым он обнял Мишку, обдав его запахом пота и табака, затем Тихона и Серегу. Остальные "сородичи" также принялись обнимать троицу в том же порядке.

– Родни теперь у нас завались. Пол-Америки,-

Серега хлопал дружески, обнимавших его краснокожих и те морщились от боли, но не роптали, а радовались, что у них такой крепкий парень появился в племени.

– Почему вы одеты, как бледнолицые? О, брат наш, Длинная Нога, и где ты получил такой красивый удар по лицу томагавком?– осведомился Зоркий Глаз, принимая из рук одного из индейцев раскуренную трубку.

– Мы косим под бледнолицых, чтобы подкрадываться к ним поближе,– объяснил Мишка.– А удар я получил не томагавком, а саблей, когда Большая Медведица еще не пришла во сне вот к нему. Широкое Плечо, хлеборезку закрой, а то в нее может, что-нибудь залететь. Шмель, например,– Тихон с любопытством разглядывающий "диких", щелкнул челюстью – ужасно рассмешив этим всю честну компанию, спешившуюся и усевшуюся в кружок перекурить.

– Хороший табачок,– похвалил Серега, пыхнув дымом, а Мишка, никогда не куривший и поэтому набравший дым только в рот, удивленно уставился на Тихона, который цапнув трубку, всосал в себя добросовестно столько, сколько смог и теперь сидел, выпучив глаза. Мишка хлопнул его по спине, и Тихон согнулся пополам в диком кашле под веселый гогот "сородичей".

Вот так и влились в дружную семью Чокто. С шутками, прибаутками и клятвами отомстить поганым бледнолицым, своротив им рыло. Причем незамедлительно.

Орлиный Глаз предложил не откладывать в долгий ящик это святое дело и отправиться в ближайшее стойбище захватчиков немедленно, тем более что в племени закончились продукты и ничего кроме пары понюшек табака не осталось. А дымом сыт не будешь.

– Ну, что ж,– кивнул Мишка.– Насчет, пожрать мы всегда за. Особенно на халяву. Куда идем?-

Орлиный Глаз тут же поделился соображениями и планами, которые он еще вчера наметил на день сегодняшний:

– Совсем рядом есть стойбище бледнолицых воинов. Они везли продукты и оружие в форт на юг, и второй день стоят на берегу, ждут. Чего? Этого Орлиный Глаз не знает. Повозок пятьдесят всего и охраны бизон чихнул. Вырежем по-быстрому и возьмем то, что они там припасли. Заодно и форту подгадим.

– Хороший план,– одобрил Мишка.

Появившиеся лазутчики доложили, что бледнолицые по-прежнему стоят лагерем и дымят кострами.– «Всего бледнолицых около сотни и все с ружьями, но Чокто не боятся, их луки стреляют быстрее, чем плюющиеся огнем палки».

– Мы подойдем и нападем на них внезапно,– принял окончательное решение вождь и повел племя к реке.

– Перебьют же их там на хрен всех,– высказал свое мнение Серега, трогаясь следом за пылящим племенем.– Этот Орлиный Клюв попросту придурок. С одними луками и ножами, против винтовок и сабель,– однако, он недооценил вождя. Партизанскую тактику тот усвоил видать с младых ногтей. Племя действительно сумело подойти к лагерю, стоящему на берегу реки, практически вплотную, прячась за складками местности, и застало «бледнолицых» врасплох.

Оккупанты, выстроив из повозок, что-то вроде стены, расслабились и занимались на берегу хозяйственными делами. Половина из них ползала по отмелям с сетью и ловила рыбу, остальные сидели у костров и что-то там хлебали. Вобщем, лагерь беспечно отдыхал и расслаблялся. Когда индейцы выскочив, засыпали солдат стрелами, то только десяток из них – не более, успели схватиться за винтовки, составленные в козлы. Кто-то даже успел пальнуть пару раз, пока не получил стрелу.

Бой? Какой там бой? Бойня. Тренькнули тетивы по нескольку раз и от отряда в сотню человек остались жалкие останки, пытающиеся спастись вплавь. До противоположного берега доплыли, борясь с течением, человек десять.

– Этих сожрут койоты,– махнул рукой в их сторону Орлиный Глаз. Он объезжал захваченный лагерь, а его воины сноровисто срезали с трупов скальпы и осматривали поклажу.

– Хорошая добыча сегодня у нас,– вождь спешился и открыл сундук, который вытащили его воины из повозки. Сундучок оказался битком набит монетами и вождь плюнул в него.

– Опять бледнолицые везут свои деньги. Это жалованье для воинов форта. Их белый вождь, которого они зовут Король, платит им это золото за то, что они убивают нас. Вышвырните все в реку,– четверо индейцев схватили сундук и поперли его к воде.

– Эй, стойте,– Мишка спрыгнул с Лерки и снова открыв крышку, взял несколько монет.– Испанские. Рожа какого-то ихнего короля. Зачем ты выбрасываешь деньги, Орлиный Глаз?

– Чтобы солдаты в форте их не получили,– задрал тот свой нос.

– Но ведь на них можно много чего купить. Продовольствие, оружие,– не понимал Мишка.

– Нам не продадут. Нас убивают,– ответил резонно Орлиный Глаз.

– Правильно. Вам не продадут. Нам продадут. Мы же похожи на них. А если переоденем твоих людей в их одежду, то сможем въехать в любой городок бледнолицых и взять все что угодно – без стрельбы и крови. Бледнолицые, за золото, мать свою продать готовы.

– Ты говоришь разумные слова,-

Орлиный Глаз заинтересовался идеей.– Но мы индейцы Чокто никогда не станем одевать одежды бледнолицых. Это отвратительно.

– Делов -то, потом снимете и оденете опять свое. Это военная хитрость, Орлиный Глаз. Сколько можно воевать луками и томагавками? Пора осваивать винтовки. Они сделают вас сильнее. Смотри,– Мишка поднял валяющееся под ногами оружие.– Примитивная, конечно, хрень. Штуцер через ствол заряжающийся, зато смотри, сколько грохота и вони,-

Мишка пальнул в сидящую на камне метрах в пятидесяти ворону и сумел даже в нее попасть. Только перья полетели черные.

– Не хотите ружья. Купите новые томагавки. Бледнолицые делают отличные топоры, ножи и сабли. Возьмем пустые повозки, переоденем твоих воинов и в городе бледнолицых забьем их продуктами и оружием. Построим свой форт. Соберем туда все рассеянные индейские племена и вернем наши земли.

– Мы живем в вигвамах, Длинная Нога. Мы не будем жить так, как живут бледнолицые. Если мы построим такие дома, как у них и оденем их одежду, то кем тогда мы станем? Мы станем ими. Мы забудем язык предков и станем бледнолицыми. Ты этого хочешь?

– Нет, я этого не хочу. Но если мы будем воевать с ними только луками и томагавками, то они нас перебьют рано или поздно. Их много. Там за горами,– Мишка махнул рукой в сторону гор.– За этими придут другие, потом еще и еще. Они заполнят наши земли. Нужно брать то, что они приносят с собой и для этого нужно беречь золото, а не швырять его в воду. Это же так просто.

– Ты будешь учить меня, как нужно жить?– обиделся Орлиный Глаз.– Если тебе нужны эти монеты, возьми их. А мы не станем торговать с бледнолицыми. Отдайте ему золото бледнолицых,-

Мишка пожал плечами и, кивнув на крытую тентом повозку, велел воинам, растерянно топчущимся рядом с сундуком, поставить его в нее.– Ты совершаешь ошибку, Орлиный Глаз, и скоро поймешь это.

– Я все сказал,– вождь повернулся и принялся распоряжаться. Воины забегали, выбрасывая из повозок лишнее и загружая в них полезное. Лишним оказалось огнестрельное оружие и трупы их недавних владельцев. Из них аккуратно выдернули стрелы, по-хозяйски добив еще живых и подающих признаки жизни.

– Это не «зоркий орлиный глаз» – это «слепой глаз»,– пробормотал Мишка, складывая в повозку пару десятков пищалей,– мушкеты ему вишь ли не нравятся. Дурак. Вот поэтому и живут в резервациях, в самых хреновых местах.

– И чего ты привязался к нему?– Серега пнул ногой штуцер.– На хрена ты их собираешь? Домой что ли собрался тащить? Его пока перезарядишь, десять стрел успеешь получить. Прав вождь. Вонь одна. Прицела нет, гладкоствол. Удивительно просто, как ты в эту ворону попал вообще. Вот когда появятся настоящие винтари, тогда они,– кивнул Серега в сторону индейцев и без твоих подсказок сообразят, что нужно ими вооружаться. Особенно кольты им понравятся. Не сомневайся. А это дерьмо. И пока годится только по воронам палить.

– Ну а золото? Тоже он прав?

– Тут, конечно, маху вождь дает. Спохватится потом, конечно. Когда за задницу возьмут. Но ничего не изменить. Белые заселят Америку. И негров завезут из Африки, и небоскребы построят. А золото… вон Тихону пригодится. Хозяйством обзавестись. Найдем пещерку, да и в Муром. А там до Москвы рукой подать. Завтра бы уже там были. Чего ты привязался к этому чуду в перьях?

– Да жалко чего-то стало. Фильмы вспомнил с этим… Гайкой Митричем.

– Гойко Митичем? Так он вообще румын и физкультуру в школе преподавал. Плюнь, поехали. Вон, уже ребята собрались,– индейцы, переложив продовольствие в десяток повозок, подожгли остальные и, согнав трофейных лошадей в табун, уже поворачивали в сторону от разграбленного лагеря.

– Ну что? С ними? Или пошли они ко всем чертям?

– Да пошли они. У нас своя свадьба. Догони, Серега, этого носатого и скажи ему, что мы не пойдем с ними. Пусть валят,-

Серега пришпорил Верку и, догнав вождя, принялся что-то ему "втирать в уши", жестикулируя и показывая в сторону противоположную той, в которую двигалось племя с добычей. Вождь отрицательно мотал головой, возражая, Серега настаивал и Зоркий Глаз, в конце концов, не выдержал и, остановив лошадь, заорал на него так, что даже Мишка с Тихоном услышали этот крик, находясь уже в ста метрах:

– Да пошли вы нахрен,– услужливо перевел сурд.– Катитесь к такой-то матери. Без вас как-нибудь проживем, мать вашу,-

орал вождь, поднимая свой авторитет.– Тоже мне умники, блин,– и хлестнув лошадь, унесся вперед. Серега развел руками и вернулся обратно.

– Чего ты там ему впаривал, целых десять минут? Чего это взбесился-то Орлиный Хрен?-

Мишка перехватил поводья Маньки и кивнул Тихону на повозку: – Давай, Тихон, за кучера. Там твое приданое в основном. Так что тебе и рулить.

– Да, предложил ему на север пройтись по стойбищам и собрать индейцев всех в один кулак, а потом врезать по форту. Ну, ему не понравилась идея. Хапнул сегодня провизию и пока не сожрут, теперь им все пофиг. Одним днем живут, аки птахи небесные. Хрен с ними. Никого убивать не пришлось – уже хорошо. Поехали. Тихон, как тебе местность? Ничего не напоминает? Вон дерево на берегу раскорячилось,– на берегу росла кривулина, неизвестной породы. Тихон щелкнул вожжами:

– Не– е– е – это мелко больно. То тако крупно было. А эт че? Кустик. Там тако было. Древо. О-о,-

растопырил он опять свои клешни.

– Ну и ладно. Не то – дак не то. Едем искать то,– вздохнул с сожалением Серега, которому явно надоело трястись в седле, под палящими лучами солнца.

– А вона людишки опять встречные,-

сообщил Тихон.– Не степь, а прямо тракт прямоезжий. Толчея и все нервенные,– вздохнул он сокрушенно.– Хлопать по кресту, аль так сойдет?

– Хлопай. Хрен тут так чего сходит. Действительно "нервенные" все какие-то,– ответил ему Серега.

А очередные встречные, всего с сотню кавалеристов, в форме регулярной армии, двигались на них в колонну по три. Впереди трясся на вороном жеребце офицер с солидным брюшком. Кавалеристы в треуголках и при шпагах, следовали за ним с пыльными лицами. Видимо рассмотрев их еще издали в подзорную трубу и посчитав не опасными, скачущий впереди толстяк, не нашел нужным даже останавливать колонну, а попросту махнул рукой и пропуская бравое воинство мимо, обратился к парням, приложив два пальца к треуголке:

– Франко дон Хуан. Полковник армии его величества Короля Испании. С кем имею честь?

"Опять врать нужно",– скривился Мишка и нехотя представился:

– Хулио, Антонио и Билл. Местные подданные его императорского величества короля Испании. Следуем по хозяйственным нуждам,-

Франко, обрадованный, что встретил "подданных Испании", расплылся в доброжелательной улыбке:

– Рад встретить в этой глуши соотечественников. Мы идем в Форт. Не встречался ли вам на пути следования обоз, господа?

– Еще как встречался, господин полковник. Вон, за тем холмом. Вы увидите то, что от него осталось. Индейцы. Всех убили.

– Канальи. Вы их видели?

– Нет, господин полковник. Слава Богу, нет!– Мишка истово перекрестился и тут же понял, что совершил роковую ошибку,– глаза полковника полезли из орбит, а рука потянулась к эфесу шпаги.

– Колонна стой,– рявкнул он и, потянув шпагу из ножен, почти ласково попросил: – А перекрестись-ка еще разок "подданный его королевского величества",– Мишка, понимая, что влип с крестным знамением по самые уши, креститься не стал, а попробовал выкрутиться из щекотливой ситуации, как обычно языком "вешая лапшу на уши".

– Да, полковник, мы православные, если это вы имеете в виду. У его королевского величества много владений в разных концах земли. Есть и православные. Или вы против этого? А свобода совести? Вам не преподавали Римское право в военной академии?– решил перейти в наступление Мишка, как к лучшей форме защиты.

Полковник, остановивший колонну и собравшийся по-видимому, как следует тряхнуть подозрительных "подданных короны", несколько смутился, но подозрительности не утратил.

– Что ж, господа, возможно, что вы лояльные "подданные" и мне без разницы, как вы там веруете во Христа, однако сдается мне, что все не так просто. Кто нынче на престоле Испании?

"Картина Репина" – приплыли. Хитер полкан. Вопросец-то плевый для современника, а нам, откуда знать, кто там сейчас на троне в этой гребаной Испании?"

– Может вам еще гимн города Мадрида спеть?– все же огрызнулся Мишка.– По какому праву вы учинили нам допрос? Мы будем жаловаться Вице-Королю,-

полковнику вдруг стало весело от его слов.

– Может быть, вы тогда назовете его имя?– саркастически произнес он и, повернувшись к стоящим кавалеристам, скомандовал:

– Арестовать до выяснения. Капрал Мигель, выполнять.