Северная корона. Против ветра

Никита, наблюдая за девушкой брата, слишком поздно вспомнил этих двоих мужчин – он выскочил из машины тогда, когда подъездная дверь захлопнулась.

Кларский не ожидал, что люди Макса выйдут на Настю, которую он так неудачно встретил на кладбище. Если они нашли ее – дела плохи. Этих парней Макс не послал бы на самое простое задание – для этого были «шестерки». Баталовы занимались обычно серьезными, вернее, грязными делами. Например, избавлялись от ненужных людей. Под личиной легального бизнесмена жил все тот же моральный урод, который не остановится ни перед чем на пути к власти и деньгам.

А сейчас они шли за Настей.

И это не было случайностью.

На Никиту волнами накатывали холодный гнев и неосознанный страх за Настю и ее ребенка. Он знал, что сейчас только от него зависит их судьба. Иначе они отправятся к Марту – если не сейчас, то пару дней спустя – точно.

Эта мысль ледяной стрелой пронзила его затылок.

Конечно, правильнее было бы смыться, спасая свою шкуру, но Никита отчетливо понимал: он этого не сделает. Не сможет. И холодный трезвый ум, отдающий приказ отступать, оказался слабее голоса сердца.

Кларский методично принялся звонить в квартиры по домофону, представляясь участковым. Дверь ему в результате открыли, но он потерял две минуты драгоценного времени.

Никита зашел в подъезд, аккуратно прикрыв дверь.

Где-то наверху, через несколько лестничных пролетов, он услышал неясные мужские голоса. На ходу достав пистолет, с которым не расставался, он побежал вверх по лестничным пролетам, игнорируя лифт. Настя жила на третьем этаже, и до него оставалось совсем немного.

Настя ничего не заподозрила, когда следом за ней в подъезд вошли двое крепких молодых людей в темных костюмах. Четыре пролета они молча следовали за Настей, и лишь когда оказались на площадке между вторым и третьим этажами, вдруг резко затормозили ее. Один из парней встал впереди рыжеволосой, второй – позади, перекрывая все пути к бегству.

– Вы чего? – удивленно спросила Настя, крепче вцепляясь в пакет, и повернулась лицом к тому, кто стоял сзади.

– Поедешь с нами, – ответил один из мужчин.

– В смысле? – не поняла она. – Что вы хотите?

– Пойдем с нами, – повторили ей.

– Кто… кто вы такие? – сглотнула рыжая.

Она мгновенно поняла, что эти люди связаны с Андреем и миром, в котором он жил. Где-то в глубине души она знала, что однажды за ней придут. Только верить в это не хотела.

– Спускайся вниз, – велели ей.

Сильные руки толкнули Настю в спину, и от неожиданности она выронила пакет с продуктами. Тот порвался. Детские печенья в форме грибочков, которые так любила Полинка, упали к мусоропроводу. Туда же покатились и зеленые большие яблоки.

– Давай-давай, шевели ножками, девочка.

– Что вы хотите? – испуганно спросила Настя. – Кто вы такие?

– Заткнись, – поморщился один из них. – Делай что говорят.

– Помогите! – закричала было Настя, но ей грубо закрыли рот ладонью, больно сдавив губы.

– Тварь, не ори, – равнодушно сказали ей на ухо, и шепот огнем обжег бледную кожу.

К боку испуганной Насти приставили самый что ни на есть настоящий пистолет.

– Или застрелю, – спокойно продолжал мужчина. – Ствол с глушителем. Никто не услышит.

От ужаса Настя едва не упала на холодный пол вслед за пакетом. Дыхание ее моментально сбилось, руки задрожали, ноги подкосились.

– Не шуми и делай что говорят, – прошипели ей на ухо вновь.

Настя покорно кивнула. Лучше просто уйти, увести их от квартиры с Полиной и старшей сестрой.

– Брат, квартиру-то проверим?

– Проверим, – согласился мужчина, убирая ладонь со рта рыжеволосой девушки. – Эй, стерва, он там?

– Кто? – с трудом выдавила Настя.

Она подумала почему-то об Андрее. От пульсирующего в висках страха кровь в ее жилах сворачивалась. Настя даже представить не могла, что те ищут Никиту.

– Сама знаешь кто, – нехорошо улыбнулся ей один из Баталовых. – Дурочку включила? Еще раз: он там? Этот сосунок в твоей хате?

– Т-там н-нет ник-кого… – запинаясь, прошептала Настя и получила по лицу.

На белоснежной коже, еще не тронутой загаром, остался красный отпечаток от широкой мужской ладони.

– Сама знаешь. Дуру из себя не строй.

– Я правда… правда н-не знаю…

Она получила еще один удар.

– Заткнись, – велели ей. – Идем проверим. А ты, стерва, откроешь нам хату. Сделаешь это тихо. Иначе пристрелю.

Тот, кто держал пистолет, посильнее вдавил его в бок Насте, второй рукой опять закрыл ей рот и потащил наверх, к ее квартире, где находились дочь и старшая сестра. Те знать не знали, что сейчас к ним в квартиру ворвутся эти ужасные люди. Настя еще больше похолодела от этой мысли.

Ее фактически тащили к квартире. В этот момент Настя поняла, что пойдет на все, лишь бы эти ужасные люди не вошли в ее дом. Кто знает, что они могут сделать с ее дочерью? Полина – это все, что у нее есть. И она будет защищать ее до последней капли крови.

Она решилась. Да и времени долго думать у нее не было.

До площадки третьего этажа оставалась половина лестничного пролета. Настя, сжимая ключи, приказала себе собраться, напрягла ватные мышцы и замахнулась, поцарапав ключами щеку того, кто держал пистолет. От неожиданности бандит, выругавшись, с силой ударил по лицу рыжеволосую девушку, и та, не удержавшись на ногах, покатилась по ступеням вниз, разбив голову в кровь о батарею.

Почти сразу она потеряла сознание.

– *Запрещено цензурой*! – прохрипел мужчина. – Тварь!

Настя уже не слышала его слов.

Оба брата моментально очутились около неподвижной Насти. Вокруг ее головы расплывалась кровавая лужица. В ней тут же заиграли солнечные блики, попадавшие на лестничную клетку из небольшого прямоугольного окна под самым потолком. На лице девушки тоже была кровь – резкий удар рассек ей губу. Ее глаза были закрыты, а правая рука изогнулась под пугающим неестественным углом. Впрочем, братья Баталовы не обратили на это никакого внимания. Их заботило другое.

Второй молодой мужчина тоже произнес крепкое бранное слово, глядя на глупую девицу. Макс велел привести ее живой.

– Дышит, – склонился он над Настей.

Его брат утер с щеки кровь. Он не ожидал, что девчонка чиркнет его ключами по лицу. Если придет в себя – пожалеет, что сделала это.

– Че, потащим ее с собой или на хату заглянем? – мрачно спросил он, растирая свою кровь между пальцами.

Ответить Баталов не успел. Он поднял указательный палец свободной руки, словно прося тишины, и кивнул вниз. Мужчина не слышал шагов – интуиция заставила его оглянуться.

В это время снизу появился Никита с пистолетом в руке. Он, можно сказать, произвел фурор, как звезда Голливуда, появившись в заштатном маленьком фан-клубе имени себя. На самом деле Ник хотел неслышно подойти сзади, но, к сожалению, братья Баталовы бывалые ребята – сделать этого не получилось. Наверное, если бы не экстренная ситуация, он придумал бы что-нибудь куда более действенное, но в эти минуты это было лучшее, что пришло Кларскому в голову.

– Опа, ты ли это, малыш? – радостно поприветствовал парня первый Баталов, аккуратно, почти с любовью беря Ника на прицел.

Второй бандит, мигом сориентировавшись, направил огнестрельное оружие на Настю. Кровь вокруг ее головы красиво оттеняла рыжие спутавшиеся волосы.

– Сам нас нашел. Ай да молодца, ай да сукин ты сын, – оскалился второй Баталов.

Братья глядели на Ника восторженно, словно на Санту, который притащил им подарки. На их широких лицах расплылись одинаковые улыбки жестоких детей. Лицо же Кларского нельзя было назвать добродушным, оно исказилось от ярости, когда Ник увидел лежащую на боку в лужице крови Настю со следами ударов на лице и сломанной рукой. Кларский стиснул челюсти. На скулах заходили желваки. Мышцы во всем теле напряглись так, будто Кларский находился в тренажерном зале.

Он никогда не бил женщин.

Ник крепче сжал свой «Макар». Из его горла словно рывком выдрали ледяную стрелу. Он не мог оторвать глаз от обездвиженной Насти.

– Жива еще, – проследил за его взглядом Баталов, направив оружие на Настю, и радостно ухмыльнулся: – Никки, братан, а мы тебя все ищем.

– Ты стал большим мальчиком, – усмехнулся тот, кто держал Кларского на мушке. Против Никки он ничего не имел. Но приказ есть приказ.

– Похож на Марта, да?

– Заткнитесь, – велел им Никита, напряженно глядя теперь то на одного, то на другого.

Эмоции давно так не захлестывали его. Этих двух уродов, сделавших с беззащитной девушкой такое, ему хотелось убить. Прямо сейчас и прямо здесь. В нем просыпалось что-то звериное, злое, необузданное и совершенно дикое. Доводы разума тихо отползали назад, зная, что будут погребены под снежной лавиной эмоций Ника.

– А вежливый – прямо как Март, – хохотнул тот.

Ему и его родственнику было весело. Оба чувствовали, что преимущество на их стороне. К тому же им сильно подфартило: шли за девкой – нашли Никки. Макс будет доволен. Довольный Макс – щедрый Макс.

– Скоро будет такой же мертвый, – прищурился второй. – Если не положит пушку на пол.

Никита не двигался, продолжая сжимать пистолет, направленный на того, кто держал его на мушке. На лбу Кларского пульсировала вена. Ник понимал, что сглупил, бросившись вот так на помощь Насте, но по-другому поступить просто не мог. Теперь либо они его, либо он их. А на кону стоит не только месть за Марта и его, Ника, судьбу, но и жизнь Насти и маленькой Полины.

– Давай бросай пушку. Иначе застрелю девку, – предупредил Кларского тот, кого поцарапала Настя ключами.

Кларский знал, что тот не шутит.

– Тронешь ее – сдохнет один из вас, – приглушенно сказал Никита, и никто не сомневался, что он так и сделает. – Одного успею убить.

– Разумно, – согласился Баталов, держа на прицеле Ника. – Но сам подумай. Киска скоро сама от потери крови загнется, если скорую не вызывать. Ох, жалко девку. Красивая. Я бы с ней развлекся. Она ведь была мартовская? А он умел подобрать себе хороших девочек. Ну, Никки, убери ствол, и если она выживет, мы, может, забудем про нее. – Баталов не спускал глаз с пистолета Никиты, лицо которого вновь стало спокойным, только остекленевшие от гнева глаза метали молнии.

– Выбирайте, кто сегодня подохнет, – в развязной, истинно мартовской манере ответил Никита, широко улыбнувшись. – Или проваливайте оба.

В ответ он услышал смешки, впрочем, нервные.

– Если мы уйдем, а девка останется в живых, в борделе ей найдется хорошее местечко, – продолжил подручный Макса глумливо, не убирая оружия. – Мы позаботимся, Никки. Мы найдем ее снова.

– Бросай оружие. Будешь стрелять, сам знаешь, я девку кончу, – добавил его брат. – А если не сдохнет, сгниет в борделе. Я устрою ей это.

Ярость, которая мягкой паутиной опутывала напряженные кисти рук Ника, возросла в разы, хотя, казалось бы, куда больше.

– У нас два ствола и твоя девка. Убирай пушку и поехали с нами. Ты просто поговоришь с Максом, и все. Он тебя отпустит.

Никита коротко рассмеялся, услышав такую откровенную ложь.

– А красавице-то все-таки скорая нужна, – глянул на Настю тот, кто толкнул ее. – Загнется прямо тут. Лады. Поедешь с нами, о ней забудем. Я и об этом забуду, – коснулся он окровавленной щеки.

В серых глазах Кларского вспыхнул синим огнем лед. Паутина на руках Ника стала железной и больно впилась в кожу.

– Вызывай ей скорую. И я уеду с вами, – решился Никита, вспомнив маленькую Полину.

Без матери ей будет тяжело. А Настя и правда может умереть. Кровотечение – опасная штука.

– Сначала брось своего дружка, – указал подбородком на пистолет один из братьев, доставая мобильник. – Тогда вызову. Поехали – и девка больше не пострадает.

Кларский, про себя прокляв и этих отморозков, и Макса, как подаяние нищему, бросил огнестрельное оружие к ногам Баталовых, понимая, что иначе жизнь Насте он не спасет. Пистолет тут же оказался в руках одного из них.

– К стене, – велели ему злым голосом, из которого пропала всяческая глумливость.

Никита покорно подошел к стене. Ему заломили руки, угостили парой хороших ударов по ребрам, а после спешно обыскали и вытащили нож, наличку, ключи от машины и, что самое страшное, банковский ключ от ячейки с архивом. Кларский сжал зубы, когда понял, чего лишился. Никогда еще ненависть так не зашкаливала в его жилах.

Он все завалил, идиот.

– Что это у нас тут такое? – повертел в руках ключ Баталов. – Что ты хранишь в банке, а, Никки?

– Яйцо с иглой внутри. На которой чья-то смерть, – дерзко сказал Кларский и получил ощутимый удар по почкам.

Никита отстраненно подумал, почему никто из жильцов этого гребаного дома так и не появился в подъезде.

– Пасть захлопни, весельчак. Иначе тебя этот банковский ключ сожрать заставят, – велели ему.

Один из братьев Баталовых вспомнил, как однажды очень похоже «пошутил» Март. Он тоже упомянул яйцо с иглой внутри, на конце которой находилась Кощеева смерть. Шутка показалась Марту забавной и символично-метафоричной – он как раз держал шприц с опасно поблескивающей иглой и собирался вколоть сильнейший наркотик одному связанному человеку, который не желал делиться важной информацией.

Хотя Андрей и был мертв, он до сих пор внушал своему бывшему окружению толику ужаса. Даже таким, как братья Баталовы.

В это время Настя слабо застонала – пришла в себя. Чуть приоткрыв глаза, Настя окинула троих мужчин мутным взором. Она узнала Никиту и неотрывно смотрела на него несколько секунд, силясь что-то сказать – кажется, даже позвала его по имени слабым дрожащим голосом и вновь потеряла сознание.

– Вызывайте скорую, – проговорил Кларский, стараясь скрыть нервозность.

Один из ножей – небольшой керамбит, спрятанный в широком браслете на руке, – Баталовы при спешном обыске не нашли. Можно воспользоваться им в машине, когда его повезут к Максу. Для Ника это был последний шанс вырваться на свободу.

– Ага, сейчас, – весело откликнулся тот, кто пообещал ее вызвать, и приставил пистолет к виску парня. – Давай, малыш, поворачивайся и спускайся вниз. Макс тебя очень ждет.

– Скорую, – прорычал Кларский, глядя на Настю.

Необузданное животное, что в нем просыпалось, рвалось наружу.

– Кто-нибудь твою девку найдет и вызовет. Может, к тому времени она и не загнется, – отмахнулся бандит. – Шевели копытами, Никки. Тебя очень ждут. Иди, или я отправлю тебя к братику прямо сейчас. Давай-давай, поторапливайся, гаденыш, пока не появились свидетели.

Из горла Никиты вырвался лишь рык. Он был на пределе. До этого он не хотел убивать – не хотел переступать последнюю черту, а теперь с садистским удовольствием прикончил бы обоих Баталовых и Макса, и еще целую кучу народа.

Тут открылась дверь квартиры на третьем этаже, и навстречу бандитам и Нику спустился высокий жилистый пожилой мужчина в тельняшке и с дробовиком в руках.

– Ну-ка, бросаем стволы, ребята, – дружелюбно велел он, направив заряженное оружие на того из братьев, кто держал пистолет у виска Кларского.

– Дед, ты чего? – изумились они, не ожидая такой подставы.

– Бросайте, говорю, – насупился пожилой мужчина. – А полицию я уже вызвал. И скорую, – добавил он, глядя на Никиту.

Этого человека, когда-то служившего в органах правопорядка и жившего с Настей по соседству, привлек неясный шум в подъезде. Глянув в глазок, бывший сотрудник комитета госбезопасности увидел творящееся на лестнице безобразие, скоренько вызвал полицию и бесстрашно вышел на площадку с дробовиком в руках. Вообще-то, выходить он не планировал, но когда понял, что парня собираются увести, все же решился.

– Дед, давай проваливай к себе в фатеру, – рассердился один из братьев Баталовых. – И сиди тихо. Или пожалеешь.

– Ты сам пожалеешь, – ничуть не смутился тот, не убирая оружия. – Отпустите парня и проваливайте, крысы.

– Да я тебе щас…

В этот момент все на лестничной площадке услышали вой приближающихся сирен. Братья переглянулись, словно говоря что-то друг другу на понятном только им языке, и помчались вниз, оставив и Ника, и Настю. Они прекрасно понимали, что если нагрянут менты, им просто так не уйти. А Макс приказал работать тихо и особо не светиться.

Напоследок один из них бросил:

– Мы вернемся, Никки. И за тобой, и за девкой.

Кларский обжег их широкие спины взглядом, наполненным первосортной ненавистью, зная, что те не шутят. А после бросился к рыжеволосой, опустившись рядом с ней на колено. Следом за ним к девушке подбежал и ее бесстрашный сосед.

– Вот сволочи, – покачал он головой, приложив руку к шее Насти. – Пульс вроде есть. Жива еще. Парень, а ты-то в порядке?

Никита только кивнул. Пока что он, охваченный сильнейшими эмоциями, не мог рассуждать логически, чтобы понять, каким образом Макс пронюхал о том, что они с Настей встречались.

Через пару минут на площадке появились санитары и врач из скорой помощи – бандиты услышали сирену их машины и приняли ее за полицейскую, а потому поспешно скрылись.

Рыжеволосую осторожно погрузили на носилки. Напуганные соседи один за другим выглядывали из квартир, заслышав шум и громкие голоса, и сестра Насти – Света – не стала исключением. Она, ожидая родственницу дома и смотря вместе с племянницей диснеевский мультик «Король лев», тоже высунула голову из-за двери.

– О господи, – ахнула она, поняв, что на носилках видит сестру.

Рыжие волосы, испачканные в крови, зловещим болезненным ореолом разметались вокруг ее головы. Света как была, босиком кинулась вниз, к сестре. Она заметила лужу темной крови на бетоне, и это шокировало ее еще больше.

– Что с ней?! – закричала Света вне себя от ужаса и бросилась к Насте, но сосед в тельняшке, уже спрятавший дробовик дома, и врач остановили ее. Она рыбкой забилась у них в объятиях. – Пустите! Я ее сестра! – завизжала Настина родственница сквозь слезы. – Скажите, что с ней!

– Все в порядке, с ней все в порядке! – торопливо бросил врач, глядя, как носилки с раненой девушкой медленно несут по ступеням вниз санитар и вызвавшийся помочь сосед.

Если честно, в порядке Настя не была, но что он мог еще сказать ее сестре?

– Давайте я поставлю вам укольчик, и вы успокоитесь?

– Я не хочу укольчик! Что с моей сестрой?!

Никита отстраненно смотрел, как плачущей сестре Насти делают укол с успокаивающим раствором. Он все еще плохо осознавал действительность, словно находился не в своем теле, а бесплотным духом висел под потолком, и полностью пришел в себя тогда, когда кто-то подергал его за рубашку. Кларский опустил взгляд и увидел зареванную Полину, прижимающую к себе плюшевого, песочного цвета медведя. Девочка плакала беззвучно, взирая на него огромными покрасневшими глазами, из которых слезы прозрачным ручейком бежали по щекам и капали на шею и небесно-голубую кофточку.

Полина, похоже, видела и кровь, и лежащую без сознания мать, но, в отличие от тети, не кричала, хотя сильно испугалась. Никита молча взял ее за руку, и мокрые от слез пальцы вцепились в его ладонь.

Они ничего друг другу не говорили, но – удивительное дело – Ник почувствовал себя спокойнее, увереннее и хладнокровнее, а Полина перестала плакать, доверчиво прижимаясь к дяде. Кларский даже несмело погладил ее по волосам, заплетенным в косички, и сухо сказал вышедшей на лестницу ахающей над происходящим бабульке:

– Отведите ребенка в квартиру.

– Конечно-конечно, – тут же засуетилась она, поняв, что родная тетка пока не в состоянии сделать этого. – Нечего ей тут делать! Страсти какие, страсти-то! Полиночка, деточка, пошли к нам в гости?

Дочка Насти вцепилась в большую твердую ладонь Никиты и упрямо помотала головой, но он коротко сказал ей: «Иди, все будет хорошо», и Полина послушалась дядю. Она все время оглядывалась на оставшегося на лестничном проеме Ника. Глаза у нее при этом были такими же огромными, как у олененка Бемби, и Ник помимо затаившейся в сердце ярости ощутил еще и глухую тоску. Где-то в глубине квартиры Насти заскулил тихонько, но жалобно и тревожно найденный щенок. Этот звук добавил новый штрих-зигзаг ко взрывной картине эмоций Ника.

Когда девочка вместе со старенькой соседкой скрылась за дверями квартиры, а санитары и врач спустились, Никита поймал за руку более-менее успокоившуюся Свету – та хотела поехать в карете скорой помощи вместе с пострадавшей сестрой, но врач категорически не хотел брать ее – и сказал тоном, не терпящим возражений:

– Слушай меня внимательно. Увези девочку отсюда как можно дальше. Спрячь ее на время, поняла меня?

– Почему? – спросила Света с глупым испугом, похожим на любопытство.

Лекарство блокировало ее эмоции.

– Потому. Ты помнишь, кто отец Полины?

Девушка медленно кивнула. Она помнила. Вся семья Насти была, мягко говоря, в прострации, узнав, от кого та собралась рожать ребенка. К тому времени Андрей Март уже был мертв, а слава «пристанской» ОПГ еще пару лет гремела в городе.

– Тогда не задавай глупых вопросов. Просто делай так, как я говорю. Спрячь девочку. Это ненадолго, – не своим голосом проговорил Никита.

Сейчас он чувствовал себя почти спокойным – задвинул эмоции подальше и вновь мог анализировать случившееся.

– Ты кто такой? – боязливо вглядывалась в его лицо Света.

– Неважно. Если ты не спрячешь Полину, пожалеешь.

– В смысле? – Она жалобно посмотрела в серые глаза Никиты.

– В прямом. Они могут вернуться.

Дав Свете кое-какие указания и взяв у нее номер телефона, чтобы узнать состояние Насти, Никита бегом бросился вниз, к своему «Форду». Запасной комплект ключей лежал в бардачке, и Кларскому пришлось выбить окно, прежде чем он завел автомобиль и рванул вперед, нарушая правила вождения. Подручных Макса уже и след простыл, но Ник долго петлял по улицам города, проверяя, нет ли за ним слежки, а после, поразмыслив, что братья Баталовы могли понять, на какой машине он ездит, оставил ее в переулке на окраине города, неподалеку от остановки, после чего сразу запрыгнул в длинный полупустой бело-зеленый автобус и умчался в другой район. Все это он делал на автомате.

Никита сидел на самом последнем, приподнятом ряду кресел ровно посредине, широко расставив ноги, откинувшись на спинку сиденья и скрестив руки на груди, и бессмысленным взглядом смотрел в окно, за которым размытым пятном проплывали небо, дома и фигуры людей.

Эмоции вновь вырывались из-под контроля: холодная ненависть, нестерпимое желание наказать тех, кто посмел обидеть Настю, дикая злость на себя и на свою беспомощность. Одновременно привыкший к логике мозг Кларского пытался анализировать ситуацию, в которую попал его хозяин.

Насте и ребенку грозит опасность. Теперь ее не оставят в покое. Доступа к архиву с компроматом больше нет – Баталовы забрали банковский ключ. Месть, как следствие, отменяется. А Макс продолжит искать его.

Лучшее, что сейчас Ник может сделать, – просто уехать из города, пока это еще возможно. Пока не перекрыты все пути. Нужно убраться, переждать и напасть заново, в самый неожиданный момент.

Однако это был не вариант – из-за рыжеволосой Насти и ее ребенка. Люди Макса могут вернуться за ними, как обещали. Нет, они не могут, они – вернутся.

В голове Кларского засела мысль о том, что он должен защитить их – просто обязан, любой ценой. Эта мысль была путеводной звездой в его сознании, похожем на ледяную ветреную пустыню. То бесконечно злое и страшное, что проснулось в нем после того, как Ник увидел окровавленную Настю и испуганную Полину, требовало настоящего возмездия. «Око за око, зуб за зуб!» – вот что кричало оно яростно внутри Кларского, овладев его сердцем. А ум меланхолично подтверждал, что, скорее всего, принцип талиона будет самым верным в этом случае. Остановить Макса будет крайне нелегко, а самый простой способ сделать это – убрать его.

– Никита, дурак, хва-а-атит, – услышал вдруг Кларский игривый возглас и машинально повернул голову.

На последний ряд уселась парочка: спортивного телосложения парень с симпатичной блондинкой, чья короткая стрижка напомнила Кларскому стрижку Ники три года назад. Молодой человек пытался обнять и поцеловать свою подругу, а та отбивалась, шутливо шлепая его по рукам, и говорила, что они в автобусе, и вести себя так в нем не должны. Однако невооруженным взглядом было видно, что все поползновения друга ей приятны.

Никита смерил парочку вроде бы равнодушным взглядом, но парень сразу напрягся и закрыл собой свою симпатичную спутницу – что-то во взоре Никиты ему не понравилось.

Кларский вновь вспомнил Нику и ее смех и незаметно улыбнулся.

Внезапно он понял, как ему поступить, чтобы и отомстить за брата, и защитить Настю с ребенком. План в его голове, охваченной ледяным пожаром ненависти, придумался на удивление быстро.

Ника, облаченная в свадебное платье, с трудом покинула сознание Никиты, грустно отправившись куда-то на его периферию, а основные его мысли заняло предстоящее мероприятие, если так можно было его назвать. Мероприятие «Большая торжественная месть». Март был бы доволен, прочти он мысли своего младшего брата, которого ласково называл оленем.

Когда Никита наконец вышел из автобуса, он уже точно знал, что будет делать – ведь ничего другого больше ему не остается.

Он убьет Макса.

Переступит через себя, свои долбаные принципы, и убьет. Зверь внутри него был очень доволен.

Никита сидел на покосившейся серо-синей лавочке в пустом полузаброшенном дворике, который зарос дикой травой, а на клумбах вместо цветов виднелись горки мусора. Кларский набрал номер Виталия Сергеевича.

Свой номер Ник ему не оставлял – по нему можно было легко вычислить местонахождение обладателя мобилы, да и вообще по этой же причине мнительный Кларский всегда держал мобильник выключенным, без сим-карты. Ее вставлял только по мере необходимости, после чего сразу же вытаскивал. А когда звонил сам, предварительно включал антиопределитель – если кому понадобится, все равно через станцию номер пробьет, но это займет дополнительное время.

Трубку взяли сразу.

– Здравствуйте, – тихо произнес в трубку Никита, глядя на сломанные качели, которые из-за усилившегося ветра чуть слышно поскрипывали.

– Никки, ты? А я ждал твоего звонка, ждал, – взволнованно сообщил ему грубоватый голос Виталия.

– Мне нужно достать взрывчатку, – сказал ему Никита.

Прозвучало это совершенно обыденно.

– Что-что? – удивился Виталий Сергеевич.

– Срочно.

– Зачем же? – полюбопытствовал собеседник Ника.

– Нужно, – было ему крайне лаконичным ответом. – Где и у кого я могу ее взять?

– Никита, что за вопросы? Что слу…

– Где? – В голосе Никиты проскользнуло что-то чрезвычайно злое.

Виталий Сергеевич уловил это.

– Вижу, ты не намерен ничего говорить. Хорошо. Твое право. Помнишь того человека, у которого ты покупал ствол? Обратись к нему и скажи, что от меня. У него есть все, что тебе нужно.

– Хорошо.

– Погоди, Никита, ты что задумал?

Это был чисто риторический вопрос. Виталий Сергеевич и не надеялся услышать правдивого ответа.

– Я вам перезвоню через пару часов. За это время вы должны узнать расписание Макса и Смерчинского на ближайшие пару дней, – почти приказал ему Кларский. – Также мне нужна информация об их охране. Все что есть.

– Положим, это я сделать смогу, – медленно ответил Виталий. – Но все же, для чего тебе это?

– До свидания.

– Никки! Постой!

Но Кларский уже сбросил вызов и вытащил сим-карту из телефона.

Горящий от невероятного по своему накалу желания мстить и защитить, Никита вновь поехал к тому барыге, продававшему из-под полы оружие. Вскоре он стал счастливым обладателем взрывного устройства небольшого размера, которое вполне помещалось в литровый пакет из-под сока. После Никита перезвонил Виталию вновь.

– Никита, – спешно заговорил тот, едва заслышав его голос. – Ты вовремя. У меня для тебя новости. Тебе будто судьба благоволит. – Тут он, не сдержавшись, позволил себе смешок.

– Что случилось? – мигом насторожился Кларский.

Ему понравилось упоминание о судьбе.

– Удача на твоей стороне, – торжественно сообщил Виталий Сергеевич. – Мои люди принесли хорошую весть. Завтра, в пять вечера, в ресторане «Милсдарь» Смерчинский встретится с Максом. Никита, – зашептал он, – это твой шанс. Они будут вместе ужинать в отдельном кабинете. Редкий шанс убить двух зайцев. Понимаешь, о чем я? Ты ведь не зря купил взрывчатку, верно?

Никита понимал. Он также прекрасно понимал и выгоду Виталия, которая приплывет к нему в руки в случае расправы Ника над этими людьми.

– У меня нет времени, – торопливо продолжил Виталий. – То, что знал, я тебе сказал. Долг перед Мартом выполнил. Теперь ты действуй по своему разумению.

– Хорошо, понял, – глухо ответил Никита.

Значит, планы меняются. Ник встретится с этими людьми не поодиночке, как предполагал вначале, а когда они будут вместе. Ведь это действительно очень удобно – двух зайцев убить одним ударом.

Виталий Сергеевич сообщил Нику, сколько охраны будет у каждого из его врагов, в каком ВИП-кабинете они встретятся, на каких машинках прикатят к ресторану и многое-многое другое, вплоть до информации о том, что Макс самолично проводит Смерчинского после его визита. Выйдет вместе с ним на крыльцо – так у них было заведено по традиции. Этакая дань уважения, маскирующая вынужденное подчинение одного другому.

– На Макса недавно уже совершали покушение. Тоже около «Милсдаря» – это его ресторан и, – хохотнул он, – штаб-квартира. Стреляли из тачки. Говорят, так Радик привет передал. Ты можешь повторить покушение и…

– Понял, – повторил Кларский равнодушно, и они торопливо распрощались.

Намек был слишком очевидным.

Никита выключил мобильник и вытащил сим-карту, спрятав все это в карман, после чего быстрым шагом направился прочь, решив переждать на своей квартире.

Два коронованных зайца – Даниил Юрьевич Смерчинский, подставивший его брата, и Макс, отрекшийся от него и занявший его место, – встречались в ресторане «Милсдарь», и он, Ник-охотник, убьет их одним выстрелом. Ну, положим, не одним, а как минимум двумя, да и вообще не выстрелом, но это уже технические мелочи.

Никита считал, что Виталий Сергеевич сообщил ему верную информацию. Естественно, он проверил ее, потому как бизнесмен был не единственным информатором Кларского. Еще один из старых людей Марта, оставшийся на свободе и очень не жаловавший Максима, подтвердил, что новый лидер «пристанских» и Смерчинский встретятся завтра в пять вечера по какому-то довольно важному поводу.

После телефонных разговоров Никита долго, очень долго думал, сидя на полу своей очередной временной безликой квартиры. В деталях прокручивал в голове исполнение задуманного.

Взрывное устройство с дистанционным управлением – отличная вещь.

Беспроигрышный план.

Конечно, можно использовать огнестрельное оружие, например, ту же винтовку, но для снайпера у Никиты не хватало нужных навыков, хотя за последние годы в оружии он стал разбираться куда лучше, чем раньше.

Пистолет отметался сразу. Охрана в ресторане – а Макс и Смерчинский встретятся лишь там – продырявит его прежде, чем он успеет убить обоих врагов. На крыльце, когда эти двое будут прощаться, шансов больше, но охраны много и она постоянно начеку. Макса уже однажды чуть не расстреляли из машины, и его псы сейчас явно наготове. Тем более что и второй информатор Ника говорил о том, что бойцы главы «пристанских» сейчас чуть ли не землю рылами роют, кого-то разыскивая. Ник не знал, что разыскивают его, полагая, будто они ищут того, кто покушался на Макса. Знал бы – давно сделал ноги и вновь затаился, как волк, готовый ждать сколько угодно, дабы осуществить свои намерения.