Северная корона. Против ветра

Она созванивается с Дашкой и зовет ее в клуб.

Они приезжают в пафосный модный «Алигьери»…

Сидят за стойкой бара, где со смехом пьют какой-то вкусный, чисто женский коктейль, кажется, «Секс на пляже»…

Весело зажигают на танцполе, веселятся за стойкой бара, и Ника подбивает Дашу заказать абсент…

Ника выпивает один бокал горького напитка, второй, ничего не чувствует, словно выпила грейпфрутовый сок без сахара…

А потом, разочаровавшись, заказывает еще какой-то коктейль…

После него становится куда веселее, и Ника вновь бежит на танцпол, теперь яркий, переполненный классными людьми, и отрывается на нем так, как только может ее взбодрившееся тело. Один умопомрачительно зажигательный трек энергичного диджея, второй, третий… и…

И все.

Ничего больше Ника не помнила. Память замолчала, и картинки пропали. Зато затошнило куда сильнее.

Морщась, Карлова встала на ноги и, ощущая себя так, словно только что вышла из-под общего наркоза, поплелась по полутемной комнате к двери, слегка пошатываясь и изредка цепляясь за стены. Ника чувствовала себя настолько отвратительно, что даже ругать себя не могла за вчерашнее безобразие.

Родителей дома не было, зато на кухне обнаружилась пьющая кофе Дашка – свежая, как огурчик. На лице ее сияла улыбка, в глазах застыла романтика, а рука крепко сжимала мобильник, как будто подруга ждала важный звонок или сообщение.

– О-о-о, пьяница проснулась, – шутливо поприветствовала она Нику. – А я вот жду, когда ты проснешься.

Ника так болезненно щурилась на Дашу, что та сразу поняла: еще не проснулась.

– Что-то ты белая сильно. Плохо? – участливо спросила подруга.

– Плохо, – скривилась Ника. К горлу подкатывал противный ком.

– Ну, так немудрено. Ты вообще вчера после своих алкогольных экспериментов в неадекват ушла, подруга. Отлично повеселилась перед свадьбой!

Ника устало взглянула на подругу, молча прошла мимо нее и достала из холодильника бутылку газированной питьевой воды, которая показалась ей напитком богов.

«Ага, повеселилась… Так повеселилась, что сейчас хочется забыться лет на десять», – думала она, жадно глотая воду с пузырьками.

А во всем Кларский виноват, скотина!

В тот раз, три года назад, она чувствовала себя так хреново из-за него – он ведь тогда потащил ее в клуб «Алигьери», чтобы показать всем, будто они с ней пара. А вчера она решила напиться только для того, чтобы навсегда забыть противного Укропа. Устроила себе прощальную вечеринку, знаменующую конец ее дум о том, кто живет себе припеваючи в соседнем городе и давным-давно забил на влюбленную в него девушку.

Она хотела заставить себя веселиться на поминках былой любви, потому и решила немножко выпить. И это «немножко» перешло в тихий ужас и самое настоящее беспамятство.

– Полегчало? – все так же участливо поинтересовалась Даша, то наблюдая за подругой, то с надеждой глядя в мобильник. – Кофе тебе сварить крепкий? Твои родители с утра на работу ушли, милостиво решили тебя не будить. Вернее, они не смогли тебя добудиться, Мисс Абсент. И перепоручили мне за тобой присмотреть. Чтобы ты, к примеру, опохмеляться не побежала с утречка. Ух и злая же твоя мама была. Кстати! – радостно воскликнула Даша. – Ты же не знаешь, что ночью было! Ника! Ника, ты куда? – окликнула она удирающую с кухни молодую хозяйку этого уютного, залитого солнцем дома.

А та, еще больше побледнев, молча скрылась в туалете. Впрочем, Даша сразу поняла состояние подруги. И тактично осталась в кухне. Напевая себе под нос нечто романтичное, она принялась варить кофе.

Спустя почти час Ника вышла из ванны. И вскоре безвольно сидела за столом в кухне и маленькими глотками пила горячий и очень крепкий кофе – его терпкий аромат бодро витал по кухне, время от времени выползая за приоткрытое окно и дразня носы многочисленных прохожих.

– М-м-м, кофеек просто прелесть, – нараспев произнесла Дашка.

В отличие от Ники чувствовала она себя отменно и намазывала на белый хлеб вареную сгущенку. Ника же воротила нос от еды и старалась не смотреть в сторону подруги, уткнувшись в свою большую кружку. Сейчас ей стало немного получше и почти не тошнило, но голова все равно раскалывалась, а руки до сих пор подрагивали.

– Этот кофе папе привез друг, – сипло отозвалась Ника, откашлялась и добавила: – Орлов привез.

– Тот самый, про которого он всегда рассказывает? – захихикала брюнетка.

– Ага. Он месяц гостил у друзей в Бразилии и привез какой-то крутой кофе оттуда. Отец теперь тоже в Бразилию хочет. – Карлова вновь отпила горячий напиток, волшебным образом возвращавший силы.

– Из-за кофе?

– Нет. Из-за рыбалки. Там, по словам Орлова, рыбалка какая-то отменная, экзотическая. – Стрела боли, уже не такая острая, вновь кольнула Никин висок.

Зачем, зачем она вчера пила?!

– Лучше себя чувствуешь? – весело спросила ее Даша, жуя бутерброд. – Отошла хоть немного?

– Если только совсем немного, – буркнула Карлова.

– Тебе надо прийти в норму! Тебе еще завтра на девичнике пить, – напомнила подруга.

– Не хочу ни на какой девичник, – скривилась Ника.

Похмелье принесло с собой апатию, и Карловой стало безразлично почти все.

– Хочешь не хочешь, а пойдешь, – безжалостно объявила Дашка. – Ой, я шоколадку нашла, можно съесть?

– Ешь что хочешь, обжора, – махнула рукой Ника.

– Просто я не пила так, как ты, вот ты и злишься, что не можешь присоединиться ко мне, – развернула хрустящую фольгу сладкоежка Даша. – И на девичник все равно пойдешь, или мы туда тебя понесем. Мы ведь с девчонками тебе сюрприз приготовили. – Подруга прикрыла рот ладонью, чтобы не рассмеяться в голос. Под ее чутким руководством подружки Ники решили сделать невесте прикольный предсвадебный подарок.

Карлова шумно вздохнула. Постепенно ее самочувствие улучшалось.

– Как ты вообще допустила, чтобы я напилась? – ворчливо спросила она у Даши. – Знала же, что послезавтра, то есть уже завтра, будет этот чертов девичник.

– Как бы я запретила тебе пить? – пожала плечами та. – Ты орала на полклуба: «Хочу попробовать абсент, давай закажем абсент, вдруг увидим зеленую фею?!» Увидела, кстати? Нет? Так я и думала.

– Я ничего не помню после того, как выпила после абсента что-то еще – кажется, мартини. Что вчера было? – с некоторым смущением спросила Ника.

– Что было? О-о-о, вчера много чего было, детка моя, – оживилась Даша. – После мартини тебе снесло голову… То ли реально абсент виноват, то ли ты градусы понизила. Ты отрывалась как сумасшедшая, пыталась знакомиться с народом, искала какого-то Укропа, орала что-то… Короче, от греха подальше я повезла тебя домой. Вызвала такси, посадила тебя туда – с трудом, кстати, хорошо, что охрана помогла. В такси ты вроде как уснула. Я попросила водителя дотащить тебя до квартиры, но он тебя вытащить не мог – ты брыкалась. А пото-о-ом, – многозначительно протянула Даша и торжественно замолчала.

– Что потом? – хмуро взглянула на нее Ника.

Ей страшно было слушать о том, что она вчера вытворяла.

– А потом тебя до самой квартиры нес симпатичный молодой человек, – сообщила с заговорщицким видом Дашка и наклонилась ближе к ней. – И он так на тебя при этом смотрел… Как будто хотел украсть. Прикинь, да?!

– Что прикидывать? И в смысле – нес? – оторопела Карлова.

– В прямом! – восторжествовала ее подруга. – Вытащил тебя из тачки, взял на руки и доставил до самой квартиры. Блин, такой мальчик милый, – закатила глаза Даша, которая до сих пор находилась под впечатлением от статного незнакомца. – Нес и смотрел на твое лицо. Я подумала даже: может, он влюбился?

– Где ты его взяла? – круглыми глазами посмотрела на нее Ника, забыв сделать новый глоток кофе. – В клубе, что ли, познакомилась?

– Ага, в клубе. Это ты в клубе с какими-то гопниками отвязными чуть не познакомилась. Пристала к ним: «Где укроп, вы не знаете, где укроп, у меня к нему дело!» Они аж обалдели. А я, между прочим, испугалась. С виду-то они теми еще бандитосами выглядели! А ты вокруг них прыгаешь и укроп свой ищешь! – вспомнила эту забавную сценку в «Алигьери» Даша.

– Я такого не помню, – отозвалась Ника, мысленно себе раздавая подзатыльники и пощечины.

Она, опьянев, искала этого надменного придурка Кларского!

– А тот парень, что донес тебя до дома, он просто мимо проходил, когда мы с таксистом тебя из тачки выковыривали. И предложил помощь. Прикинь, да, какой вежливый?! Донес тебя до квартиры. Прямо до кровати, – поправилась подруга, запихивая в рот новую дольку шоколадки. – Правда, потом такая история случилась… Твои родители…

И тут Даша, как могла, чуть приукрашивая, поведала Нике о событиях минувшей ночи. В ее пересказе все произошедшее выглядело веселым, но хозяйка дома, слушая подругу, все сильнее и сильнее сжимала зубы.

– …и тогда я открыла дверь и выпустила его. Твои родители так и не узнали, что этот парень был у тебя в комнате, – со смехом закончила Даша.

Она подумывала рассказать эту забавную историю завтра на девичнике. Главное, чтобы Карлова полностью отошла, а то сидит бука букой.

– Ну, вот и конец истории. Эх, не попросила я у того милашки номерок телефона. Ну и ладно. В моем сердце он навсегда останется белым рыцарем, – широко улыбнулась брюнетка.

На кухне повисла звенящая тишина – слышалось лишь Дашкино аппетитное шебуршание фольгой.

– Ты что, – злобно сощурившись, наконец спросила Ника, переварив полученную информацию и поражаясь безрассудству подружки, – пустила ко мне в дом какого-то левого мужика?

– Парня, – поправила ее Даша. – Ему лет двадцать пять было. Такой миле…

– Какая разница! – заорав, перебила ее Ника, но тут же притихла – в ее голове что-то бухнуло, и на несколько секунд боль стала невыносимой. – Какая разница? – сдавленным голосом повторила она. – Ты привела ночью в мою квартиру какого-то непонятного типа и спрятала в моем шкафу, а потом и вовсе оставила со мной в одной комнате?!

– Ты что, – полезли на лоб Дашкины темные, полные праведного негодования и возмущения глаза, – думаешь, он к тебе приставал?

– Ты с ума сошла? Все мысли об одном, – хмыкнула Ника. – А если он стащил что-нибудь из дома?! Ты об этом не подумала?

– Ой, брось, он приличный, – махнула рукой беспечная Дашка. – Подошел, помог, донес…

– Главное, чтобы из дома что-нибудь не унес, – фыркнула подозрительная Ника и встала со своего места, несмотря на то что каждое движение неприятно отдавало глухими ударами колокола в голове, да и слабость в теле мешала.

– Эй, ты куда? – всполошилась Дарья.

– В свою комнату, – ворчливо отозвалась Ника, чуть покачиваясь при ходьбе. – Проверю, все ли на месте.

– Да что у тебя в комнате может быть ценного? Комп? Да он на месте стоит, – завозмущалась ей вслед Даша.

«Моя Северная Корона», – хмуро подумала Ника. Колье из белого золота и с бриллиантами стоило достаточно, чтобы забраться в их квартиру. Вдруг этот подозрительный тип специально втерся в доверие к наивной дурочке Дашке, которой легко можно запудрить голову, чтобы унести что-нибудь из дома?! Если он профессиональный жулик, то вполне мог осмотреться и, пока Даши не было к комнате, стащить что-нибудь. То же украшение, спрятанное в туалетном столике.

Нике стало так страшно, что заныли десны. Грудь накрыла тонкая полупрозрачная бледно-желтая простыня, сотканная из испуга, сомнений и предчувствия чего-то необычного, такого, что не укладывалось в рамки разумного. Ведь пропади Северная Корона, Ника потеряет последнюю связь с Никитой. То, что вчера она праздновала поминки по своей похороненной любви к Никите Кларскому, Карлова благополучно забыла.

Открыв дверь в свою комнату, Ника направилась к туалетному столику. Пока Даша причитала на кухне, Ника быстро проверила, на месте ли ее самая большая драгоценность. Оказалось, что на месте. И, как всегда, прекрасно-холодная, манящая, ласковым шепотом она просила повесить ее на шею, и одновременно отталкивала, напоминала о печальном, щемящем сердце, как грустная песнь скрипки.

Карлова облегченно выдохнула, но напряжение из солнечного сплетения никуда не делось – бледно-желтая простыня еще сильнее сдавила грудь, превращаясь в упругий корсет. Будто то, что скрывалось под этой простыней-корсетом, знало о том, что произошло ночью. Знало, но никому не говорило.

– Ну что? – насмешливо спросила Даша, заходя в комнату, – нашла пропажу?

Ника поспешно закрыла ящичек, где среди безделушек и бижутерии гордо, даже по-королевски, лежало колье, подаренное Ником – Тесеем, ей, без пяти минут Ариадне, которая выходила по велению богов замуж за Диониса – Дионова. Ника не заметила, что задвинула ящичек не совсем плотно.

– Не нашла, – заявила Карлова, деловито оглядываясь, и приблизилась к шкафу, где, по уверениям Даши, сидел незнакомый то ли паладин, то ли воришка.

– Думаешь, он похозяйничал в твоем шкафу? – хмыкнула Дарья, скрещивая руки на груди. – В белье копался, да?

– Дура, – огрызнулась Ника.

Она для порядка осмотрела висящую в шкафу одежду. Все на месте. А невидимый корсет на груди темнел и давил все сильнее. Проснувшаяся фарфоровая кукла, с плеча которой только что упорхнула крохотная, но озорная зеленая фея – жительница страны Абсент – задыхалась, не в силах негнущимися пальцами содрать уже не бледно-желтый, а темно-коричневый корсет со своей груди.

– А что? – продолжала издеваться Дашка, оскорбившись за приятного незнакомца. – Стащил у тебя из шкафа тру…

Ника не дала договорить подруге, что там мог стащить у нее неизвестный коварный фетишист, потому как взгляд ее натолкнулся на собственный стол.

– Ага! – торжествующе воскликнула Карлова – правда, сделала это вполсилы, так как громко орать колокол в голове до сих пор не позволял. – Я знаю, что пропало!

– И что же?

– Розы и ваза, – сообщила Ника.

И даже обрадовалась своему открытию. А вдруг в груди так стремно из-за того, что умник спер цветы?

Даша выразительно покрутила пальцем у виска:

– Ой, Ника, ты что несешь? Ваза разбилась, и твоя мама унесла розы. Прости, я про это забыла рассказать.

На самом деле она намеренно не упомянула этот факт. Не хотела, чтобы подружка сердилась из-за того, что ее родителей разбудила она, Даша, задев тяжелую вазу.

Ника со стоном мученицы опустилась на кровать, а Даша, весело щебеча, направилась к окну, чтобы раздвинуть наконец жалюзи.

Это случилось одновременно. Так же стремительно, как солнце озарило комнату золотистым бархатным светом, в голове Ники появились новые картинки. Неясные, порванные по краям, изуродованные алкоголем, обмотанные крест-накрест лоскутами зыбкого тумана, но вполне отчетливые.

Веселая Ника, проглотившая таблетку искреннего драйва, кажется, что-то кричит на танцполе, двигаясь как сумасшедшая…

Хочет познакомиться с парнями – они необыкновенно похожи на тех, с кем общался ее Никита. Наверняка они знают, где он!..

Дашка оттаскивает ее от них и попутно извиняется…

Они садятся в такси и куда-то несутся, как на американских горках…

Она лениво отбрыкивается от чьих-то рук…

Открывает глаза и видит перед собой расплывчатое лицо парня – видит близко-близко… Он спрашивает, ждала ли Ника его, а она шепчет, что ждала. И говорит, что любит. И плачет, засыпая. Она не хочет, чтобы он опять ее покидал.

Засыпая во сне? Это ведь был ее хороший сон. Как она может заснуть во сне? Или все же может?.. А может…

Может, это был не сон?

А что тогда это было?

Яркой июньской молнией блеснула догадка, и нити корсета, которые все сдавливали и сдавливали ей грудь, с треском порвались. Так вот что ее мучило!

Ника, уже не обращая внимания на боль в голове и усталость в суставах, резко сорвалась с дивана. Нет, этого быть не может!

– Даша!

– Что? – испугалась та.

Даша подумала, что завтра на девичнике подружку точно стоит оградить от алкогольного возлияния. А то совсем с ней плохо! Скачет, орет. И глаза-то какие перепуганные и огромные. Как будто вчерашний добровольный помощник реально украл у нее комп вместе со всеми деньгами.

– Даша! Кто вчера мне помогал?!

– Что? – не поняла подруга.

– Кто вчера тащил меня наверх? Как он выглядит? Как? Опиши его!

– Ты рехнулась, мать?

– Даша! – закричала Ника, игнорируя усилившуюся боль в висках.

– Ладно-ладно, – подняла подруга руки. – Ты только успокойся. Он был высоким, вот такой вот примерно, – показала черноволосая девушка в воздухе невидимую короткую черту, обозначив рост парня. – Достаточно спортивный. Прямые плечи, серьезный вид. М-м-м, что еще? Волосы светлые, короткие, глаза тоже светлые… хотя… слушай, я не помню, какие у него глаза были. Может, и темные. В темноте-то особо и не разглядишь. Сам симпатичный, ухоженный, вежливый. – Тут она мечтательно улыбнулась.

А Ника прижала руку ко рту: Никита. Это Никита. Это он. Он так выглядит!

Но быть этого не может, чтобы он появился в ее жизни.

А Дашка продолжала:

– Одет был как с иголочки. Стильненько. И дорого, похоже. Туфли из замши – ну такие, с круглыми носами, джинсы, футболка-поло, синяя. Как твое платье вчерашнее, – вспомнилось ей. – Прямо тон в тон. Я даже подумала, что это так прикольно – он несет тебя на руках, и его футболка и твое платье сливаются.

В этом же платье глубокого синего цвета Ника была и на первой встрече с Сашей в том году – он был в чем-то красном или бордовом, а она в синем. Ей тогда еще подумалось, что цвета их одежды совершенно не подходят друг к другу.

Это Никита, это точно был он! Он, он и никто другой!

Ника не знала, плакать ей или улыбаться, ловить эйфорию за невидимые пальцы или бежать и искать проклятого Укропа. По ее позвоночнику стрелой пронеслась вверх надежда, горящая огнем.

– И Игорь так на тебя смотрел, – вновь вспомнилось впечатлительной Даше, – как будто реально он влюблен.

– Что? – очнулась Ника. Теперь по позвоночнику пролетела новая стрела – только ледяная, отрезвляющая, и вниз. – Какой Игорь?

– Ну ты балбеска, – укоризненно сказала Даша. – Парня этого Игорем зовут.

– Его зовут Игорем? – не поверила своим ушам Ника.

– Игорем, – раздраженно подтвердила подруга. – Что с тобой? Ты как полубезумная. Новый приступ похмелья наступил? Пойдем, еще кофе налью.

Ника в изнеможении вновь упала на кровать. Ей было наплевать на ноющую боль в голове, на дрожащие пальцы, на вновь подступающую к горлу тошноту.

Показалось… Всего лишь показалось. Как всегда – показалось.

Нет, не может быть. Нет – но это правда. Ей всего лишь привиделось, что это был Никита. Похоже, Кларский ей только приснился, а она уже напридумывала себе всякого. Вот что делает королева-надежда – она действительно умирает последней, но, оттягивая свою смерть, отправляет на поле боя с жестокой действительностью простых своих солдат из отрядов Мечты, Предположений и Безнадежных Чаяний.

Ника хотела плакать, но вдруг засмеялась: невесело и истерично.

– Ника, что с тобой? – испугалась Даша и села рядом. – Что случилось? Ну, прости, я не подумав позвала этого парня к тебе… Правда хотела как лучше. Прости, а?

– Я… я не из-за этого, – растянула посеревшие губы в широкой неестественной улыбке Ника. Ее сейчас смешило все на свете. Даже вот, как в глупой поговорке, пальчик ей покажи, будет ржать. – Просто все так забавно выходит. Так смешно. – И она зашлась в новом приступе невеселого смеха, а на глазах ее блеснули слезы.

Даша совсем перепугалась. Она обняла подругу, понимая, что у той приключилась самая настоящая истерика.

– Тебе бы успокоительного, – проговорила она, поглаживая Нику по светлым волосам. – Ну, хватит, перестань. Что с тобой такое? Может, ты из-за свадьбы так волнуешься?

– М-может быть, – отозвалась, отстраняясь, Ника.

Она понимала, что немедленно должна прекратить все это, но никак не могла остановиться и со всего размаху ударила себя по щеке.

– Ты что?! – заорала на нее Даша. – Перестань, Карлова!

– Лучше бы сама меня ударила, – тихо и зловеще хохотнула Ника.

– Тебе садомазо теперь подавай?!

Эта фраза опять вызвала у Ники смех, который тут же перешел в слезы – наружу вырвались все потаенные мысли и чувства. Эмоции, словно перепуганные встревоженные горожане, толпились у узких ворот города, чтобы побыстрее покинуть его, потому что их родной город вскоре будут осаждать двигающиеся с севера монстры. Испуганные люди едва успели собрать самые необходимые вещи и, давя и напирая друг на друга, проталкивались по нескольку человек через ворота, которые весьма неохотно открыли власти города – разум девушки с красивым именем Ника.

– И что мне с тобой делать? – покачала головой Даша, списав поведение неспокойной подруги на алкоголь и на страх перед свадьбой.

Спустя полчаса Ника более-менее успокоилась. Она сидела на кровати, по-турецки сложив ноги, и вновь пила кофе. На удивление, после истерики она почувствовала себя куда лучше. Настырная головная боль постепенно проходила, дрожь уступила место усталости, да и тошнота исчезла.

Эмоциональная разрядка дала свое.

– Эх, Ника, Ника, – вздыхала Даша, глядя на подругу.

Почему-то ей было очень жаль Карлову, хотя повода для этого вроде не находилось. А что жалеть молодую, полную сил, симпатичную здоровую девушку, у которой скоро исполнится мечта миллионов – шикарная свадьба, а жених, почти как в сказке, красив, уверен в себе, обеспечен, к тому же любит свою будущую жену. Мало того, он лично настоял на свадьбе.

– Смотрю на тебя и думаю, почему ты выглядишь такой несчастной.

– Почему это я несчастная? – удивилась Ника.

– Это ты у себя спроси. – Думая, как бы отвлечь подругу от грустных мыслей, Даша радостно предложила: – Слушай, а покажись-ка в свадебном платье?

– Не хочу его надевать, – поморщилась Ника. – Это долго и муторно.

– Ну, пожалуйста! Я тебя пощелкаю на телефон, – загорелась Дарья. – Предсвадебный фотосет тебе устроим! Я хочу посмотреть на твое платьишко! Карлова!

– Ты издеваешься? – мрачно взглянула на нее Ника. – Я лохматая, с бодуна, ты представляешь, какие снимки получатся?

Даша так достала Нику, что та все же решила: спорить с ней себе дороже, а потому согласилась на уговоры, правда, заявив, что в таком случае Дашка будет помогать ей надевать платье. Хоть оно было и не слишком пышным, но будущая невеста умудрялась в нем путаться. Да и страшновато ей было – вроде позавчера еще ребенком была, вчера – подростком, а сегодня р-р-раз – и уже невеста!

Смотрелась Ника в белоснежном платье из дорогой тафты, элегантно задрапированном чуть ниже талии, очень нежно. Эту нежность и даже хрупкость подчеркивали тонкие кружева, которыми был отделан верхний ярус двубортной юбки, и кружевной лиф. Открытые шея и плечи, чуть тронутые загаром, придавали Нике соблазнительный шарм.

По крайней мере, так утверждала Дашка, умудрившись не только расчесать подругу как следует, но и нанести ей легкий макияж – при этом она рассказывала про своего Олега.

Ника же была о себе и своем подвенечном наряде другого мнения.

– Как на корове седло, – заявила она, глядя в большое, во весь рост, зеркало.

– Ой, не надо, – отозвалась Дашка, застыв около невесты с пудреницей в руках.

Она верно рассчитала, что таким образом заставит дурную подружку позабыть все плохие мысли. Ради Ники даже сегодняшним свиданием с Олегом пожертвовала!

– Кстати, а фата где? – полюбопытствовала Даша.

– Не будет никакой фаты, – отозвалась Ника.

Мысли и разговоры о свадьбе ее раздражали.

– Но как же без фаты… Это же символ невинности!

– А я такая прям невинная, как овечка, – усмехнулась Ника. – Мне и белоснежного платья хватит.

– А что на голове будет? Диадема? – уточнила Дарья.

– Да. Мы с Сашей решили, что у меня будет высокая прическа и диадема. Вернее, – призналась Карлова недовольно, – он решил. Купил и подарил мне.

– Покажи? – мигом заинтересовалась Даша.

Она обожала всяческие торжества и в подобных мероприятиях чувствовала себя как рыба в воде. Завтра вечером она заедет на машине за невестой и повезет ее в клуб «Атмосфера», где они с девчонками арендовали не просто столик, а ВИП-кабинет, расположенный над танцполом. Там они все вместе оторвутся и заодно убедят Нику, что свадьба – это круто, и нечего ее так бояться – до истерики.

Карлова нехотя достала злосчастную диадему, и ее подруга сразу же поняла, что та неприлично дорогая. Изысканная, выполненная в виде веточки с цветками и украшенная переливающимися на солнце прозрачными камнями, она мигом покорила Дашу.

– Какая прелесть! – произнесла она зачарованно, проводя пальцем по камням.

Неужели стразы Сваровски, бриллианты?..

– Прелесть, – согласилась Ника, которая хотела фату. Длинную, цвета чистого альпийского снега, невесомую.

– Красота, – завздыхала Даша. Замуж она тоже хотела. – А кольца покажешь?

– А кольца у Саши, – буркнула будущая невеста.

– Значит, на свадьбе посмотрим. Стой так и не шевелись, – велела ей Дашка.

Она отошла к ее туалетному столику за невидимками, чтобы собрать волосы Ники хоть в какое-то подобие высокой прически. Даша ловко сцапала заколки со столика, и при этом взгляд ее упал на приоткрытый ящик – оттуда в неугомонных лучах солнца что-то ярко блестело. Даша не смогла сдержать любопытства.

Шикарное колье из белого золота оказалось в ее руках и, как кошка, удобно устроилось в них. Даша взирала на поистине царское украшение с благоговением.

– Ника! Твой Сашка – просто чудо! – завопила она, думая, что это еще один подарок щедрого Дионова.

– В смысле? – не поняла невеста.

Подруга уже утомила. И платье бесило. И вообще, она не хотела свадьбу.

– И ты от меня эту красотищу скрывала? – повернулась Даша к Нике с колье в руках. – Это безумно красиво! Надевай сейчас же, иначе я сама померяю. Подруга, да Саша твой на тебя кругленькую сумму потратил.

– Что ты там…

Ника не договорила, увидела свою персональную Северную Корону в руках у восторженной подружки. И как только Дашка нашла ее? Нику кольнула ревность – за прошедшие годы только Ника брала колье в руки (Марту, сестренку, можно не считать), а теперь его держала в руках Даша. Это все равно что увидеть, как Кларского за руку держит другая девушка.

– Положи, – велела Ника не своим голосом.

Только забыла о Нике и опять по новой… Опять непрошеные мысли о нем лезут в ее голову.

– Почему? – не понимала Даша, восхищенная такой красотой.

– Положи, это…

Хозяйка квартиры не договорила – ее перебил настойчивый звонок в дверь.

– Кто-то пришел, – по-детски обрадовалась Дашка, которая полностью погрузилась в свадебную волшебную атмосферу. Куда глубже, чем сама невеста. – Пошли открывать!

– Наверное, это мама, – посмотрела на часы Ника, позабыв, что она в платье. – Даша, убери его, пожалуйста. А я пойду дверь открою. Ключи она, что ли, не взяла?

– Сама я открою, – велела ей Даша. – Стой в своем драгоценном платье на месте. И не двигайся.

И Дашка весело помчалась к двери, бережно положив колье на письменный стол. Для подруги это была игра. А для Ники – мучение.

За дверью оказалась вовсе не мама Ники, а довольный жизнью Александр в черном деловом костюме. Рядом с ним стояла светленькая девушка с правильными и мягкими чертами лица, чьи пышные и длинные волосы красивой волной спадали на спину. Молоденькая и довольно хорошенькая, она чем-то неуловимо напоминала Нику. Правда, держалась несколько скованно и смотрела куда угодно, но не на Сашу. Тот этого явно не замечал. Весело поздоровавшись с Дашей, он пошутил на тему того, что Ника совсем обленилась и не открывает дверь сама, и по-хозяйски направился в комнату невесты. Юная блондинка – как выяснилось, кузина Карловой – осторожной, но плавной походкой двинулась следом за ним.

Увидеть невесту в свадебном белом, как молоко, наряде стало для Саши приятным сюрпризом. Молодой человек, остановившись напротив замершей девушки, задумчиво потер подбородок, словно оценивал – как ценитель картин оценивает очередной шедевр, прежде чем купить его и поместить в свою надежную, охраняемую коллекцию.

– Ты прекрасна, – сказал он тихо.

– Спасибо, – слабо улыбнулась Ника, которая не ожидала увидеть сейчас будущего супруга. – Ой, Марта, и ты тут?

– Ага, – кивнула та, разглядывая сестру. – Бабушка попросила приехать, забрать лекарства, которые тетя Люда купила. А Саша, – никто не заметил, как дрогнул голос Марты, – увидел меня на остановке и подвез.

Ей не хотелось, чтобы Александр подвозил ее, но тот был непреклонен. Откуда Саше было знать, как больно находиться рядом с ним Марте, какие печальные мелодии играют при этом в ее душе и как один за другим в ее сознании разрываются проколотые тончайшей острейшей иглой по имени Реальность воздушные шары с надписью «Взаимная любовь».

– Я не смог удержаться, чтобы вместе с ней не зайти к тебе, – признался Дионов.

– Платье невероятное! – искренне произнесла Марта, любуясь сестрой.

Саша, не сводя с Ники глаз, подошел к ней и, ни слова не говоря, осторожно, явно боясь помять красивый наряд, обнял невесту, а после поцеловал в щеку – губы ее были накрашены умелыми Дашиными руками.

– Ты очень красивая, – негромко, чуть хрипловато сказал он Нике и погладил по щеке, а после коснулся волос, на которых сиял купленный им венец.

– Спасибо, – по привычке улыбнулась ему Ника.

А он все же поцеловал ее в губы.

Дашке эти двое очень нравились, и она заулыбалась, но не увидела, как подруга слишком уж быстро отстранилась от молодого человека. И Марта этого не увидела – скрипачка смущенно отвернулась, а после вообще вышла из комнаты – пошла искать лекарства для бабушки на кухню. Никто не заметил, как Марта закусила губу. Она и не позволила бы никому увидеть свои мучения, в которых, как сама считала, виновата только она одна, когда посмела влюбиться в чужого жениха.

– Вы такие классные, – сказала радостно будущим молодоженам Даша. – Здорово смотритесь. В загсе будете самой красивой парой. Ты еще такие классные украшения купил Нике – и колье, и диадему… Наверное, и кольца обалденные!

– Какое колье? – удивился Александр, отстраняясь от невесты, которая непонятно почему вздрогнула. – Ника, что за колье?

Ника, которая успела спрятать украшение от греха подальше, волком посмотрела на подружку. Ну что ей не молчится-то, а? Почему Дашка все время свою челюсть разговорами разрабатывает?

– Оно невероятное! Очень подходящее к диадеме, – тараторила брюнетка. – У тебя отличный вкус, Саш. Ника, ты куда уже колье спрятала? Оно ведь бриллиантовое, да?

– Дорогая, – ласково, но как-то настороженно обратился к молчащей Нике парень, – что за колье, ты можешь ответить?

– А разве ты ей ничего не дарил? – удивилась словоохотливая Даша.

Карлова мысленно обругала ее последними словами и, понимая, что уже не отвертится, улыбнулась – вполне искренне – и произнесла:

– Я убрала его обратно в столик. Сейчас покажу. Это мое наследство от бабушки. Очень красивая вещь.

И невеста, облаченная в белоснежное платье, неспешно подошла к столику и вытащила украшение – так же неспешно, чтобы не вызвать подозрений.