На трассе Рейна держалась на редкость уверенно – настолько, что это поначалу удивило её саму. Радиостанция, названия которой Рейна, разумеется, не знала (забивать голову такими глупостями, как названия популярных радиостанций, всегда казалось ей чем-то несусветно нелепым), играла старый рок-н-ролл: что-то вроде Карла Перкинса, Джерри Ли Льюиса и тех парней, что разбились в «день, когда умерла музыка»*. Рейну мало интересовал рок-н-ролл, она знала о нём исключительно от Милдред, которая обожала «это зашибенское старьё», но сейчас он казался на удивление к месту. Рок-н-ролльный ритм будоражил кровь и поднимал настроение, она на удивление легко взяла вправо, чтобы пропустить огромную фуру с надписью «Кока-кола» («Отвратительный, вредный напиток, Рейна, не пей его никогда!» – любила в своё время возмущаться её покойная мать), небо было ясным, а воздух – влажным и сырым.

«Что ты ищешь там, Рейна?

Чего тебе нужно в этом заброшенном городе?»

Мысль, та самая, что попыталась было заползти в её мозг, будто мерзкий надоедливый червь, пришла к ней снова, и Рейна едва не дёрнулась.

– Нас ждут великие дела, – тихо, но как-то по-странному торжественно проговорила она, цитируя слугу Анри Сен-Симона. Радио продолжало орать «Тутти-фрутти» Литтл Ричарда, и Рейна снова расслабилась.

До заброшенного города оставалось около трёх часов езды.

Часа через полтора (кажется, к тому моменту Рейна выучила основной репертуар всех рок-н-ролльных певцов) погода сменилась, небо заволокло тучами, заморосил редкий дождик, и пришлось включить «дворники».

«Дворники» всегда отвлекали Рейну; отчасти поэтому она не любила ездить в дождливую погоду.

Тем не менее, руль она по-прежнему держала до странного уверенно.

– Не так уж много осталось, – сказала она самой себе, взглянув на карту; та неизменно лежала рядом с ней на пассажирском сидении.

Навигатор Рейна послушно не стала включать.

Странный старик-мексиканец (а может, и какой другой латинос, но Рейна отчего-то была свято уверена, что он именно мексиканец) сказал ей ехать без навигатора – значит, она будет ехать без навигатора.

В любом случае, заблудиться на этой трассе было совершенно невозможно.

Неприятная, до одури противная мысль вдруг пришла в её голову, и Рейна нахмурилась.

Биг-Блэк-Таун (точнее – то, что от него осталось) считался закрытой территорией, въезд на которую запрещён; Рейна слышала об этом неоднократно.

Но, если так, тогда каким образом…

– Старик говорил, что я смогу туда попасть, – вновь тихо сказала она самой себе, хотя, честно признаться, она совершенно не была уверена, что он говорил именно это.

Но ведь он обещал, что она, Рейна, сможет туда попасть. Обещал – иначе зачем бы отправил её туда?

Если что, ему можно позвонить, уверила она сама себя.

Ему всегда можно позвонить.

Визитку «Хорхе Мендеса, иллюзиониста» (мексиканца!) она предусмотрительно убрала в бумажник, тот самый старый добрый мужской бумажник, который Рейна всегда согласна была предпочесть дамскому кошельку.

Бумажник казался ей более удобной вещью.

Визитка лежала там, где ей и должно было находиться, из колонок пели теперь «Эверли бразерз», и настроение было вполне себе превосходным.

– Вперёд, детка, – сказала Рейна сама себе. Здесь, на трассе, её странная привычка разговаривать с самой собой, казалось, даже не выглядела такой уж странной.

«Нас ждут великие дела».

Бьюик весело катился по трассе дальше, а дождь будто бы уже прекращался.

***

Того самого места, где, если верить старику-мексиканцу, и должен был находиться Биг-Блэк-Таун, она достигла меньше чем через полтора часа.

– Вроде бы, я не лихачила, – вновь сказала Рейна самой себе, удивляясь.

Если город где-то здесь, то поблизости должна быть какая-то табличка, рассудила она.

Табличка, стенд.

Что-нибудь.

Притормозив, Рейна высунулась из автомобиля и оглянулась по сторонам.

Никаких табличек не было видно.

Если верить карте, она находилась в точности там, где должно было располагаться поселение…

Странно.

Вновь усевшись на водительское кресло, Рейна включила зажигание.

Вероятно, она ошиблась.

Вероятно, нужно было проехать ещё немного.

Она завела машину и тронулась, решив ехать не спеша, глядя по сторонам.

Опознавательный знак должен был быть где-то здесь, сказала она себе.

Он точно должен был быть.

Рейна проехала ещё немного, когда перед ней вдруг, как будто из-под земли, выросла табличка:

Закрытая территория, въезд запрещён!

Рейна покачала головой и еле сдержалась, чтобы не ударить кулаком по рулю.

– Вот чёрт, – сказала она.

По радио пел теперь Ричи Валенс, бедолага Ричи Валенс, прославившийся одной-единственной несчастной «Ла Бамба» и так нелепо погибший в «день, когда умерла музыка».

«Бедолаге Ричи, кажется, не было и восемнадцати.

Рейна слышала эту историю от Милдред.

«Бедолага Ричи» был мексиканцем, как и…

Как и старик.

– Старик, который меня наколол, – тихо сказала Рейна и едва не расхохоталась.

Это ж надо – быть такой наивной, чтобы повестись на байки латиноса, которому все восемьдесят на вид, если не больше.

У старика, должно быть, давно маразм – вот и шатается по улицам и пристаёт к людям со своими историями.

Рейна уже хотела было развернуться и ехать обратно, когда взгляд её вновь упёрся в табличку, и то, что она увидела, едва не заставило её вскрикнуть.

Никаких «закрытых территорий» там больше не было, напротив, на табличке было написано:

Добро пожаловать в Биг-Блэк-Таун!

– Что… что за чертовщина, – пробормотала Рейна и тут же начала успокаивать саму себя.

«Возможно, на табличке не было никаких «закрытых территорий», – сказала она самой себе.

«Возможно, тебе померещилось».

Рейна слышала о подобных психологических штуках. Когда ты ждёшь чего-то – это самое «что-то» вполне может тебе померещиться.

Она ведь ждала, что въезд в город будет запрещён.

Она знала, что это закрытая территория.

Якобы закрытая территория.

Вот ей и померещилось, что…

Рейна вновь взглянула на табличку, предварительно протерев глаза.

Ничего не изменилось, перед нею по-прежнему красовалась надпись:

Добро пожаловать в Биг-Блэк-Таун!

«Нас ждут великие дела».

Рейна тронулась с места, уверенно сжимая руль.

* «День, когда умерла музыка» (англ. The Day the Music Died) – название авиационной катастрофы, произошедшей 3 февраля 1959 года, в Айове близ Клир-Лейка, в которой погибли три американских рок-музыканта: Бадди Холли, Ричи Валенс и Биг Боппер.

Биг-Блэк-Таун

За табличкой («внезапно изменившейся табличкой» – ты это хочешь сказать, Рейна?) по обе стороны дороги росли старые высокие деревья с густыми кронами, и понять, что скрывалось за ними, было абсолютно невозможно.

Рейна всё так же крепко сжимала руль, то и дело оглядываясь по сторонам, пока наконец вдали не показалось поселение.

Только, кажется, это было не то поселение.

Да, разумеется, не то – ведь Биг-Блэк-Таун является мёртвым городом уже более сорока лет, а появившийся перед Рейной маленькой городишко был…

Живым.

Да, именно живым, сомнений быть не могло.

Не было никаких обветшалых домов с «окнами – пустыми глазницами», никаких поросших плющом хибар и лачуг.

Перед Рейной предстал самый обычный городишко – разве что маленький и, судя по всему, довольно бедный.

Небольшая табличка снова выросла будто из-под земли, когда Рейна уже почти подъехала к первым домам.

Добро пожаловать в Биг-Блэк-Таун!

И, чуть ниже, маленькими буквами:

Через 12 миль – отель. Ночлег и еда.

От неожиданности Рейна чуть не затормозила.

«Как… ведь этого быть не может!

Город… живой?»

Она высунулась из окна, не бросая руль, пытаясь рассмотреть табличку, когда вдруг услышала крик.

Несмотря на слабые способности к вождению, инстинкт у Рейны сработал превосходно, заставив силой надавить на педаль тормоза.

Прямо на неё смотрел маленький негритянский мальчик, которого она, судя по всему, едва не сбила.

– Эй, мисс, смотрите, куда едете! – тучная негритянка лет тридцати-тридцати пяти с ярко накрашенными губами вылетела, должно быть, из небольшого тёмно-серого домика на углу и встала прямо перед Рейной. – Вы моего сына чуть не сбили!

– Пр…простите, – не осознавая до конца, что происходит, залепетала Рейна. – Я… я его не видела… простите.

– Аккуратнее ездить надо! – ещё раз напоследок возмутилась негритянка и скрылась в том самом сером домишке, уводя за руку сына.

Какое-то время Рейна просто сидела в машине, тупо глядя перед собой.

Что… что за чертовщина.

– Этот город не может быть живым, – тихо произнесла она. Только сейчас она заметила, что ногти её нервно ковыряют руль. – Не может… это какая-то ошибка… или глупая шутка…

Ошибка ли, шутка ли, но поверить своим глазам Рейна попросту не могла. А то, что она видела вокруг, мёртвым городом быть никак не могло.

В маленьких домишках вдоль дороги то тут, то там, виднелся свет. Возле некоторых из них играли дети – все, разумеется, чернокожие. Мальчик и девочка лет четырёх, игравшие с машинками во дворе маленького ярко-жёлтого дома, вскочили на ноги, едва завидев её автомобиль, и начали о чём-то шушукаться, показывая на неё пальцем.

Следовало чуть углубиться в город – и перед Рейной предстали другие дома, побольше и явно поновее; по всей видимости, здесь жили более обеспеченные горожане.

Жили… неужели люди здесь действительно жили?

Неужели они попросту обманули всех, чтобы их оставили в покое?

Могло ли такое быть?

Теперь Рейне ещё больше хотелось получить ответы на свои вопросы.

«Через 120 миль – отель. Ночлег и еда», – промелькнуло у неё в голове, и Рейна кивнула собственным мыслям.

Да, хорошая идея.

Нужно найти отель.

С этими мыслями Рейна решила поехать дальше.

Сейчас она вела осторожно, как никогда.

***

Отель «Райский сад» (название-то какое!) и впрямь находился примерно в ста двадцати милях от въезда в город. Это было небольшое трёхэтажное здание, выкрашенное в эпатажный ярко-розовый цвет (в чём, в общем-то, не было ничего удивительного: чёрное население всегда любило всё яркое). Вывеска с названием красовалась прямо над крыльцом.

Как только Рейна подошла к двери, она тут же открылась. На пороге стояла женщина – высокая худощавая негритянка лет шестидесяти, одетая в тёмно-зелёное платье, доходившее ей до щиколоток. На голове её был повязан платок в тон платью

– Могу быть чем-нибудь полезна, мэм? – деловито осведомилась она. Губы тут же изогнулись в дежурной улыбке. – Хотите у нас остановиться?

Рейна вернула улыбку.

– Я так понимаю, это единственный отель в городе, – сказала она.

Негритянка кивнула:

– Совершенно верно, мэм.

– Мисс, если можно.

– Прошу прощения. Разумеется. Мисс. Проходите, я покажу вам вашу комнату, – она пропустила Рейну в холл и тут же закрыла за ней дверь. – Надолго планируете остановиться?

Рейна развела руками.

– Если честно, даже не знаю, – сказала она.

Негритянка внимательно взглянула на неё.

– Если не секрет, какими судьбами в наших краях? – осведомилась она.

Рейна кивнула:

– Не секрет. Я учёный, изучаю историю Соединённых Штатов. Ваш город…

– Наш город – крайне интересное место, мисс. Я понимаю, – негритянка протянула руку. – Я – Розамунда Честер, владелица отеля. А вы…