Заметки путешественника

Но чтобы узнать город ближе надо побывать в нем ни один раз, пообщаться с местными жителями, побродить в утренние и вечерние часы по улочкам, порисовать его вдохновленные места. Может быть только тогда Ростов Великий раскроется в полноте самобытного существования.

Теперь мы возвращаемся домой, небо опять закрывает темное ватное одеяло и лишь солнечная полоса на горизонте меняется из лимонно-желтого цвета в оранжевый, потом в алый, малиновый и постепенно потухает…

Отчий дом

Жил Отец в златозарном доме, окруженным прекрасным садом. За садом были стены с воротами, за которыми в ином мире жили Его дети. Миллионы, миллиарды самых разнообразных детей…

Каждому дитя была дана свобода в выборе пути, в поступках к добру и злу.

Кто-то из детей не верил, что есть его Отец. Он глушил свое сердце, так как ему казалось глупым слушать его. Ведь люди и звери, окружающие его, были лишь существами из молекул и атомов. Никакой тайны для этого дитя с микроскопом не существовало. Томик стихов никогда не лежал в его кармане. Все было возможно объяснить и если не сейчас, то в ближайшем будущем…

Другой ребенок всегда сомневался, что есть Отец. Иногда он подходил к небесной дорожке, но что-то отвлекало его из округи и стремление идти вперед исчезало. Рядом с ним существовали реальные радости и он погружался в них всей душой – теплый вечер, домашние животные, еда, любимое дело, друзья, близкие люди. Он радовался всему насущному и его душа не нуждалась в иной радости, забывала о возможной встрече с Отцом. Этот ребенок хотел быть самодостаточным и земная собственная дорога была для него привычней.

Был еще ребенок добрый и воспитанный. Он помогал ближним, старался любить всех. Это дитя было близко к Отцу и в тоже время очень далеко от Него. В нем было много стремления к самостоятельности. Это слово состоит из двух частей – «сам» и «стою». Отец не мог вести его за руку, так как он хотел все делать сам. Ему было довольного своего собственного света. Он сам шел по своей земной тропе и не нуждался в словах и помощи Отца.

Но был ребенок, который на кого-то иногда ругался, кого-то осуждал, ворчал и был недоволен. А потом горько плакал от самого себя и бежал в печали к златозарному дому, чтобы успокоится в неземном Свете Отца Небесного. Он видел свою пустоту , темноту и ему так хотелось осветить ее, наполнить самым чистым источником. Он радовался искренно встречи с Отцом и только этим утешался. Мир нападал на него, он сам сдавался, слабел и опять делал плохие вещи, но вспоминал об Отце. Его душа теперь всегда стремилась к родному Свету, падая и вставая, падая и вставая…Он читал письма, которые оставил Отец на земле, читал и освещался Светом слов Отца. Когда он умер, то душа, так же, как и при земной жизни, устремилась в тот прекрасный сад к вечному Отцу Небесному. «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие небесное» (От Матфея, 5:3)

КАМНИ и ОБЛАКА

Широкое синие море казалось таким же бескрайним, как небо. Две величественные стихии сливались в одно целое на горизонте.

По небу проплывали облака. Белые, легкие, беззаботные. У берегов моря лежали камни. Темные, тяжелые, задумчивые…

Одно облачко, засмотревшись на молчаливого каменного великана, остановилось.

– Скажите, как вам не скучно здесь лежать? Однообразная картина может утомить. Мы засыпаем, проплывая над пустынной морской гладью. Иногда устраиваем бурю вместе с ветром и проливным дождем, чтоб хоть немного развеять тоскливость путешествия. Вам, наверно, надоело смотреть на холодную синеву моря? – спросило с нетерпением маленькое облачко.

–Нет, беззаботное воздушное дитя, – ответил камень-валун с гладкой от морских волн поверхностью. Мы каждый день черпаем что-то из морской стихии. Утро, день, вечер для нас как времена года, каждый приносит свой стих о бескрайности моря. Каждая его строчка говорит о прекрасном и вечном…

– Но у моря есть конец! Вот там, за горизонтом, где заходит солнце, – возразило облачко.

– Да, конечно, море имеет границы. Но мы, лежа неподвижно на берегу видим его неимоверно глубоким и бескрайним. Корабли не всегда возвращаются на пристань…

Небо и море рассказали нам, что значит слово «вечность», поэтому наши каменные спины мужественно переносят непогоду.

– Ладно, мне пора улетать. Не вечно же мне с тобой беседовать об однообразии морских волн, – второпях пролепетало облачко и полетело догонять стаю таких же невесомых облаков.

Огромные мудрые камни оставались лежать у берега моря, которое и на самом деле было прекрасным и великим, необъятным и бесконечным…

Кормушка

В деревне в этом году январь был снежным, морозным. Поля ровной белой пеленой укрыло, каждый слабый кустик, каждая веточка в пушистый снежный платочек укуталась. Только деревья стойко стояли свечками, в ожидании, когда теплое весеннее солнышко их обогреет, и станет холодный снег живительной талой водой.

Не видать в лесу алых ягод рябины. Как горечь с них после морозов сошла, так собрали ребятишки по домам зимние плоды, чтобы чаевничать по вечерам было вкуснее.

Прилетели снегири и не нашли ничего, чем прокормиться можно. И будто брюшко красное у них бледнее стало…

На окраине деревни жил человек. Заметил он, что трудно птичкам зимой выжить, прозябают от холода, и решил он смастерить кормушку. Только соседи над ним посмеивались, поговаривали: «Чем ты семью кормить будешь? Зерна в этом году мало,а ты его на ветер бросаешь!». Молчаливо сносил человек горькие упреки, а сердце сладостной радостью наполнялось, когда пташки стали к кормушке прилетать.

Ушла зима, забрала с собой белые покрывала с полей. Открыла взору красоту земную. Запели тогда птицы в саду того человека трелями звонкими, голосами сказочными,а заодно насекомых-вредителей с полей клевали. Уродился по осени урожай знатный у доброго хозяина, что девились люди даже из дальней деревни.