“Эти стихи я посвящаю тебе, любимая”.
Одинокая капля прокатилась по загорелой коже и упала на сухую землю. Я не могла разглядеть точного места ее падения. Белые каллы остались неподвижными, будто ничего не замечали.
Есть легенда о том, что Зевс поднес к груди спящей Геры младенца-Геракла, рожденного от смертной женщины, чтобы тот испил божественного молока. Когда богиня проснулась, она в негодовании оторвала малыша от груди – ведь Зевс изменил ей. Капли молока разлетелись по небу, образовав млечный путь, а из тех, что упали на землю, выросли белоснежные каллы. Я смотрела на эти гладкие молочно-белые бутоны и думала о том, что могло бы вырасти из моей слезы. Ревность – сложный комплекс эмоций, она тесно переплетается с нашей биологией, эволюционным механизмом выживания, культурной средой – учитывая в общем-то моногамное западноевропейское общество, а также внутренними переживаниями – незащищенностью и страхом одиночества.
Слеза, которая несет в себе уникальную информацию о человеке. Действительно, по составу слезы можно узнать о состоянии здоровья, примерный возраст, место обитания, возможно, в будущем о его эмоциях и мыслях. Мы не можем идти против инстинктов, но культурный фон устроен сложнее. Я вспомнила любовные треугольники, с которыми мы сталкиваемся в кино и литературе. Полиаморные отношения не виделись мне чем-то нарушающим мои внутренние ценности, но при мысли об измене жгучее чувство возникало снова. Рана не затягивалась.
“Что именно вызывает у меня такую боль?” Я ощущала внутри себя умирание. Перед глазами представился Фаюмский портрет с моим изображением. В этот момент я находилась на пути между миром старым и новым – непредсказуемым. Внезапно меня осенило, я чувствовала страх неопределенности, застыв в переходе из точки А в точку В, необратимость произошедшего и одновременно необходимость сделать шаг, после которого обратной дороги нет. Мне было страшно, что в “новой жизни” я останусь без отсылки, ключа к тому, что было так важно для меня раньше.
“Я умираю, чтобы снова родиться,” – я шла в темноту, сжимая в руках сухоцвет репейника, это был мой анкх или ключ. То, что он означал для меня сложно было бы описать на бумаге, сыграть на музыкальном инструменте или нарисовать. Этот сгусток смысла, заключенный в маленький засохший сорняк, освещал мой путь, оживляя клеточки тела и наполняя его теплом. Я знала, что открыв глаза, я увижу белые каллы и заброшенный дом. Весь смысл, который несет в себе этот ключ, напоминал мне о любви и нежности, которую он когда-то отдал мне. Сидя на земле, я не знала будем ли мы вместе, что будет завтра, как повернется моя жизнь, но я чувствовала, что любовь, предназначенная мне и заключенная в маленький сухоцвет, который хранился за тысячи километров отсюда в картонной коробке, находится внутри меня, и никто не может ее отнять. Если капли молока богини, которая сгорала от ревности, могли стать прекрасным цветком, то пусть из моей слезинки, незаметно упавшей на сухую землю, вырастет этот рассказ.