– Что это за место, Лен? – шепотом спросила я. – Где мы?
– Не знаю. В старом саду ничего такого не было. Только развалины.
– Как же страшно.
– Да пипец!
– Давай тоже разделимся, я пойду сюда, а ты в ту сторону. Надо поскорее выбираться отсюда.
– Ага, встретимся у входа, – сказала она, и показала пальцем на щель в стене. По отношению к огромной комнате, этот пролом выглядел крошечной мышиной щелкой.
Я шла вдоль стены, озираясь по сторонам. В центре зала стоял огромный грубый деревянный стол и стулья. Стол возвышался над полом примерно на четыре метра. Ножки стола – толстые квадратные столбы. За каждой ножкой я могу спрятаться. Какое странное место.
Слева в стене возник проход, огромные двери были распахнуты и вели в комнату. В ее центре стояла большая кровать с балдахином. Она была по-королевски роскошная. Я подбежала к ножке кровати и осмотрела пространство под ней. В дальнем темном углу что-то было. Пригнувшись, я пробежала под кровать. Это была Василиса. Она сжалась в клубочек и вся дрожала. Ее заплаканное личико было бледное и испуганное.
– Василиса! – позвала я. – Дай руку! Где Лиза?
– Тише, а то оно проснется, – прошептала она испуганно.
– Что проснется? – не поняла я.
И в этот миг кровать над нами задрожала. Василиса закрыла лицо руками и сжалась еще сильнее. На кровати что-то громадное перевернулось и вздохнуло. Меня мгновенно облил холодный липкий пот. Во рту пересохло, задрожали коленки.
– Василис, надо отсюда выбираться, – шепотом прошептала я, отрывая дрожащую ручонку от ее лица. – Дай мне руку!
Я тянула ее. Она отказывалась идти, вырывала руку, отталкивала меня.
– Нет! Не пойду! Я боюсь!
– Тише, – шептала я, – пойдем, там мама. Пойдем к маме.
Она начала поддаваться, я крепко схватила ее за руку и потянула из-под кровати. Сверху снова что-то зашевелилось, вздохнуло, кровать задрожала и заскрипела. Я побежала к дверям, уводя Василису за собой.
– Быстрей, быстрей!
Вдруг, Василиса запнулась и, вскрикнув, упала. Чудище зашевелилось, кровать застонала. С краю кровати опустилась на пол огромная нога. Я, в панике, схватила Василису на руки, и побежала, что есть силы. Сзади слышалась возня, шорох падающего покрывала, и тяжелые шаги.
Я добежала до пролома в стене и запихнула туда ребенка. А потом пролезла сама. Я прижалась к земляной стене спиной, обхватила Василису руками и закрыла ей рот ладонью.
– Тише, тише, тише, – шептала я, баюкая ее.
А за стеной тяжело ступали огромные ноги. Вдруг свет, идущий через щель, померк, и мы погрузились в черноту. Мы замерли.