Институт реабилитации: конституционно-правовые аспекты

Следует отметить, что в последние годы проблемы реабилитации в целом, а также частичной реабилитации неоднократно были предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ. Как неоднократно подчеркивал Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях (определения от 16 февраля 2006 года N 19-О, от 20 июня 2006 года N 270-О, от 18 июля 2006 года N 279-О и от 19 февраля 2009 года N 109-О-О), статья 133 УПК Российской Федерации не содержит положений, исключающих возможность возмещения вреда лицу, в отношении которого было вынесено постановление (определение) о прекращении уголовного преследования по реабилитирующему основанию, по той лишь причине, что одновременно это лицо было признано виновным в совершении какого-либо другого преступления.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ по смыслу закона, в таких ситуациях суд, исходя из обстоятельств конкретного уголовного дела и руководствуясь принципами справедливости и приоритета прав и свобод человека и гражданина, может принять решение о возмещении частично реабилитированному лицу вреда, если таковой был причинен в результате уголовного преследования по обвинению, не нашедшему подтверждения в ходе судебного разбирательства¹²⁰. Выявление конституционно-правового смысла реабилитации, выработка правовых позиций в этой сфере стали катализатором для совершенствования законодательства и изменения судебной практики по рассмотрению данной категории дел.

Вместе с тем, в пункте третьем Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2011 года № 17 содержится правило следующего содержания: «Исходя из положений Конституции Российской Федерации о праве каждого на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти и их должностных лиц, и п. 4 ч. 2 статьи 133 УПК РФ право на реабилитацию имеет не только лицо, уголовное преследование в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным ч. 2 статьи 133 УПК РФ, по делу в целом, но и лицо, уголовное преследование в отношении которого прекращено по указанным основаниям по части предъявленного ему самостоятельного обвинения»¹²¹.

Правовой режим частичной реабилитации не предусматривает возникновения и признания реабилитации как таковой. То есть право на частичную реабилитацию, подтвержденное соответствующими актами суда, следователя или дознавателя не включает в себя весь комплекс компенсационно-восстановительных мер (как в порядке полной реабилитации), а только отдельные средства. Такой вывод следует из сформированной правовой позиции Конституционного Суда РФ, согласно которой соответствующие лица имеют право только на возмещение имущественного и компенсацию морального вреда¹²², и при этом, как отметил Конституционный Суд РФ, «определение того, был ли реально причинен вред в результате уголовного преследования по обвинению в действиях, уголовная противоправность которых в результате не нашла подтверждения в ходе производства по уголовному делу, а также установление наличия (или отсутствия) оснований для его возмещения и выбор норм закона, подлежащих применению в данном случае, является прерогативой соответствующих судов общей юрисдикции».

Таким образом, по мнению некоторых авторов, термин «частичная реабилитация» не отражает действительную правовую ситуацию и может быть использован лишь как условный.

Интересным представляется опыт государств, которые более подробно закрепили институт частичной реабилитации в уголовно-процессуальном законе. К примеру, в Узбекистане реабилитация может быть, как полной, так и частичной. Частичная реабилитация влечет возмещение имущественного и устранение морального вреда в той мере, в какой он был причинен обвиняемому или осужденному.

В соответствии со статьей 303 УПК Республики Узбекистан основаниями частичной реабилитации лица являются:

1) осуждение лица к лишению свободы на срок менее, чем срок нахождения его под стражей или к мере наказания, не связанной с лишением свободы;

2) исключение из приговора части обвинения, вследствие чего заключение под стражу или лишение свободы по закону недопустимо;

3) снижение вышестоящим судом срока лишения свободы до размера, меньшего по сравнению с фактически отбытым, либо замена менее строгим видом наказания;

4) необоснованность задержания, заключения под стражу, помещение в медицинское учреждение в случаях осуждения без назначения уголовного наказания¹²³.

Интересным представляется то, что согласно данной позиции законодателя Узбекистана, деятельность органов предварительного расследования влечет публичное осуждение лица, отрицательную оценку его нравственного поведения, компрометирует доброе имя и подрывает репутацию гражданина. При частичной реабилитации суд вовсе не утверждает невиновность подсудимого, не допускает ошибочный приговор. Наоборот, его приговор законен и достаточно обоснован. Ведь измененный срок лишения определен судом с учетом обстоятельств, смягчающих наказание. Закон не возлагает на следователя или прокурора обязанности учитывать такие обстоятельства. Да и к моменту рассмотрения дела могут появиться новые обстоятельства, неизвестные в период предварительного следствия (болезнь, получение инвалидности, смерть близких и т.д.).

Право частичную реабилитацию, также, как и право на полную реабилитацию, принадлежит любому лицу, уголовное преследование в отношении которого частично прекращено по реабилитирующим основаниям на любой стадии уголовного судопроизводства (подозреваемый, обвиняемый, подсудимый и осужденный).

Слабая разработанность порядка частичной реабилитации в законодательстве приводит к противоречивости судебной практики по данной категории дел. Предполагается, что данный порядок должен соответствовать процедуре полной реабилитации с некоторыми особенностями частичной. Однако в судебной практике нет единства в вопросе о необходимости соблюдения требований института реабилитации. Так, например, в случае частичной реабилитации суды не всегда следуют требованиям статьей 134 «Признание права на реабилитацию» УПК РФ.

При наличии постановления суда о праве на реабилитацию компенсация морального вреда взыскивается в обязательном порядке. Отвергая доводы ответчика (Министерства финансов РФ), судебная коллегия отметила: «Поскольку факт причинения вреда и незаконность действий причинителя (органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда) в силу статьи 1070 Гражданского кодекса РФ является обязательным условием наступления гражданско-правовой ответственности, неустановление судом незаконности действий в отношении оправданного лица должно было бы привести к отказу в иске». Однако, сославшись на ч. 4 статьи 61 ГПК РФ (об освобождении от доказывания по вопросам, установленным вступившим в законную силу приговором суда, при рассмотрении дела о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор), Судебная коллегия отметила, что «незаконность уголовного преследования истца установлена вышеуказанным постановлением о прекращении уголовного дела и в доказывании не нуждается. Поскольку за гражданином признано право на реабилитацию по двум преступлениям, то доводы представителя Министерства финансов РФ о том, что из содержания судебных актов, принятых судами по уголовному делу в отношении лица, не следует, что они незаконные, являются необоснованными».

Таким образом, при рассмотрении дела в гражданском судопроизводстве суды не усомнились в правомерности подтверждения в уголовном судопроизводстве права на реабилитацию при частичном прекращении уголовного преследования по реабилитирующим основаниям и о значении такого признания как преюдиции в определении оснований для компенсации морального вреда. На обсуждение был поставлен только вопрос о размере компенсации.

Обобщение судебной практики по делам, связанным с частичной реабилитацией, свидетельствует о различных подходах к правоприменению. Так, Челябинский областной суд, отмечая отсутствие единой практики по этому вопросу, поддерживает практику признания права на реабилитацию. При этом если такое право не было признано приговором, то суды принимают такое решение в порядке исполнения приговора по правилам гл. 47 УПК РФ¹²⁴.

В судах Красноярского края при частичной реабилитации суды признают за соответствующими лицами как право на реабилитацию и соответственно право на возмещение ущерба. При этом если право на реабилитацию и на возмещение ущерба не признано самим реабилитирующим актом, это упущение восполняется в результате обжалования этого акта. Констатируется, что отсутствие соответствующего указания о праве на реабилитацию является основанием для отказа в принятии искового заявления в порядке гражданского судопроизводства о возмещении ущерба в соответствии со статьей 1070 Гражданского кодекса РФ¹²⁵

Из обобщения Оренбургского областного суда следует, что при частичной реабилитации не всегда суды провозглашают право на реабилитацию и на возмещение имущественного вреда. Высказано мнение, что отсутствие соответствующего указания о праве на реабилитацию не должно препятствовать рассмотрению требований о возмещении ущерба ни на основании статьи 133 УПК РФ, ни на основании статьи 1070 ГК РФ¹²⁶.

Авторы, проводящие исследование проблем частичной реабилитации, видят правильный подход к решению возникших вопросов лишь путем анализа законодательства. Так, Ярошенко К. Б. полагает, что из смысла п. 1 статьей 1070 Гражданского кодекса РФ следует, что в ней идет речь о полном восстановлении прав граждан, нарушенных в результате названных в этой же норме незаконных действий органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда. Из диспозиции этой нормы не следует, что состав правонарушения предполагает и частичную реабилитацию. Поскольку в силу закона нормы гл. 18 УПК РФ, считает Ярошенко К. Б., устанавливающие порядок реализации отношений, закрепленных в п. 1 статьи 1070 ГК РФ, являются специальными, они не могут толковаться расширительно и распространяться на случаи неполного прекращения уголовного преследования (частичную реабилитацию). Из этого следует, что признание права на реабилитацию в уголовном судопроизводстве, предусмотренное в статье 134 УПК РФ, в данном случае не требуется. Вынесенные решения о признании права на реабилитацию не могут иметь правового значения для суда, рассматривающего в гражданском судопроизводстве требования о компенсации морального вреда лицам, в отношении которых уголовное преследование было прекращено частично по реабилитирующим основаниям. В этом случае право лица на компенсацию морального вреда не презюмируется, суд обязан установить факт причинения морального вреда, оценить действия органа или должностного лица с точки зрения их законности и причинно-следственную связь между соответствующими действиями причинителя и наступившим вредом, а также определить размер компенсации в соответствии с требованиями статьей 1100 Гражданского кодекса РФ¹²⁷.

Мы полагаем, что порядок частичной реабилитации не должен быть различным с механизмом полной реабилитации и в случае каких-либо пробелов в правовом регулировании использовать аналогию закона. Соответственно все правила института реабилитации должны применяться в полном объеме к процессуальным актам частичной реабилитации. Это необходимо, прежде всего, для единообразного понимания сущности реабилитации и формирования практики по данной категории дел. Право на реабилитацию по части обвинения должно быть признано за лицом в резолютивной части решения в соответствии со статьей 134 УПК РФ. Признание права на реабилитацию является неотъемлемой частью механизма реабилитации, и нарушение этого порядка ведет к нарушению прав оправданных лиц.

Именно такая позиция отражена в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 года № 55 «О судебном приговоре», где разъяснено, что в резолютивной части оправдательного приговора следует указать, по какому из предусмотренных законом оснований подсудимый оправдан, в случае частичной реабилитации. Если подсудимый обвинялся в совершении нескольких преступлений, приводятся основания оправдания по каждому из них.

Суд в этой части оправдательного приговора при необходимости принятия решения по вопросам, перечисленным в п.п.3,4 ч.2 статьи 305 УПК РФ, указывает на отмену меры пресечения, на отмену мер по обеспечению конфискации имущества и возмещения вреда, на отказ в удовлетворении гражданского иска либо на оставление его без рассмотрения.

1.4. Особенности реабилитации по делам частного обвинения

Федеральным законом от 05 апреля 2013 года № 54-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» статья 133 УПК дополнена частью 2.1. Согласно внесенным изменениям право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, в порядке, предусмотренном главой 18 УПК РФ, по уголовным делам частного обвинения имеют лица, указанные в пунктах 1–4 части второй статьи 133, если уголовное дело было возбуждено в соответствии с частью четвертой статьи 20 УПК РФ, а также осужденные по уголовным делам частного обвинения, возбужденным судом в соответствии со статьей 318 УПК РФ, в случаях полной или частичной отмены обвинительного приговора суда и оправдания осужденного либо прекращения уголовного дела или уголовного преследования по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 2 и 5 части первой статьи 24 и пунктами 1, 4 и 5 части первой статьи 27 УПК РФ.

Таким образом, законодатель фактически приравнял в праве на реабилитацию подсудимых по делам частного обвинения наравне с оправданными по делам публичного обвинения.

Данные нормативные поправки, направленные на совершенствование правового регулирования института реабилитации, были приняты во исполнение правовой позиции Конституционного Суда РФ. Так, предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ явились взаимосвязанные положения частей первой и второй статьи 133 УПК РФ, служащие основанием для отказа лицу, в отношении которого выдвигалось частное обвинение, в возмещении государством вреда, причиненного в результате нарушения его прав и свобод судом.

Правовые позиции Конституционного Суда РФ, сформированные ранее по вопросам реабилитации, сохраняют свою силу и распространяются, в том числе и на реабилитационные правоотношения по делам частного обвинения, которые также регламентируются нормами главы 18 УПК РФ. Это обосновывается тем, что вред, причиненный при осуществлении уголовного преследования частным обвинителем, является следствием незаконных решений со стороны рассматривающего данное дело мирового судьи или суда вышестоящей инстанции, что предполагает право на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) суда как органа государственной власти или судьи как его должностного лица. Данные факторы порождают публично-правовые обязательства Российской Федерации как демократического и правового государства перед пострадавшими при отправлении правосудия от действий уполномоченных им органов и должностных лиц.

Возмещение вреда за счет казны Российской Федерации обусловлено не только исключительным полномочием судебной власти принимать окончательные решения, в том числе по делам частного обвинения, но и определяющей ролью суда как единственного участника уголовного процесса со стороны государства по делам частного обвинения, от которого зависит сама возможность их возбуждения.

Конституционный Суд РФ отметил, что включение элементов диспозитивности в уголовное судопроизводство – вплоть до придания волеизъявлению пострадавшего от преступления определяющего значения при принятии ряда ключевых процессуальных решений по делам частного обвинения, в том числе для предотвращения нежелательных последствий его участия в уголовном процессе, – не меняет ни характера публично-правовых отношений, порождаемых фактом совершения преступления, ни природы принимаемых в связи с этим судебных решений как государственных правовых актов, выносимых именем Российской Федерации и имеющих общеобязательный характер, ни существа применяемых на основании этих решений мер государственного принуждения, а следовательно, не отменяет и обязанности государства обеспечивать установление такого правопорядка, который гарантировал бы каждому, кому причинен вред незаконными действиями (или бездействием) суда либо судьи как представителя судебной власти, компенсацию причиненного ущерба¹²⁸.

Установление немотивированных различий в основаниях реабилитации лиц, фактически относящихся к одной и той же категории, нарушает конституционный принцип равенства (статья 19 Конституции Российской Федерации), соблюдение которого, согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ означает, помимо прочего, запрет различного обращения с лицами, находящимися в одинаковых или сходных ситуациях.

Следует отметить, что специфика правовой природы дел частного обвинения, по которым уголовное преследование осуществляется не органами государственной власти, а потерпевшим лицом, применение к ним института реабилитации несколько специфично, имеет свои особенности.

Вынесение мировым судьей оправдательного приговора в отношении подсудимого по такому делу не порождает обязанность государства возместить причиненный ему вред (если он не был причинен иными незаконными действиями или решениями судьи), поскольку причинителем вреда в данном случае является частный обвинитель, выдвинувший необоснованное обвинение. Оправдывая подсудимого на законных основаниях, суд тем самым защищает интересы последнего, добросовестно выполняя возложенную на него уголовно-процессуальным законом обязанность по защите личности от незаконного и необоснованного обвинения.

Регулирование эффективного восстановления в правах в таких ситуациях осуществляется на основе Конституции РФ, закрепляющей право каждого на государственную, в том числе судебную защиту, федеральным законодателем, пределы усмотрения которого при установлении механизма защиты от недобросовестных действий частного обвинителя достаточно широки, однако должны определяться исходя из конституционных целей и ценностей, а также общепризнанных принципов и норм международного права и международных обязательств Российской Федерации.

Так, при оправдании подсудимого по делу частного обвинения суд вправе взыскать процессуальные издержки полностью или частично с лица, по жалобе которого было начато производство по данному делу (часть девятая статьи 132 УПК Российской Федерации). Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации, взыскание в пользу реабилитированного расходов, понесенных им в связи с привлечением к участию в уголовном деле, со стороны обвинения, допустившей необоснованное уголовное преследование подсудимого, является неблагоприятным последствием ее деятельности.

Возмещение же иного вреда за счет средств частного обвинителя главой 18 УПК РФ не предусматривается. Такой подход соотносится с правовой позицией Конституционного Суда РФ, согласно которой реализация потерпевшим его процессуальных прав по делам частного обвинения не меняет публично-правовой сущности уголовной ответственности и не является основанием для постановки его в равные правовые условия с государством в части возмещения вреда в полном объеме и независимо от наличия его вины.

Отсутствие в главе 18 УПК РФ указания на возмещение вреда за счет средств частного обвинителя и независимо от его вины не может расцениваться как свидетельство отсутствия у государства обязанности содействовать реабилитированному лицу в защите его прав и законных интересов, затронутых необоснованным уголовным преследованием. По мнению Конституционного Суда РФ, такая защита может быть осуществлена путем принятия судом по заявлению этого лица решения о возмещении ему вреда в ином процессуальном порядке.

Так, часть вторая статьи 136 УПК РФ прямо предусматривает, что иски о компенсации за причиненный моральный вред в денежном выражении предъявляются в порядке гражданского судопроизводства. Согласно статье 151 Гражданского кодекса РФ суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации морального вреда, если гражданину физические или нравственные страдания причинены действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в иных случаях, предусмотренных законом.

Принципиально важной с нашей точки зрения является позиция Конституционного Суда РФ, что необходимость обеспечения требования УПК РФ о реабилитации каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию, не исключает использования гражданско-правового механизма защиты прав добросовестных участников уголовного процесса от злоупотреблений своим правом со стороны частного обвинителя, когда его обращение в суд с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица не имеет под собой никаких оснований и продиктовано не потребностью защитить свои права и охраняемые законом интересы, а лишь намерением причинить вред другому лицу. При этом злоупотребление со стороны частного обвинителя правом на обращение в суд не предполагает устранение государства от компенсации вреда, связанного с уголовным преследованием этого лица, путем переложения на частного обвинителя своей ответственности за неправомерное вынесение судом обвинительного приговора.

Отмена судом вышестоящей инстанции акта о прекращении уголовного преследования по нереабилитирующему основанию, принятого с нарушением требований закона, и последующее постановление по делу оправдательного приговора в связи с отсутствием в деянии состава преступления, означают признание подсудимого невиновным и влекут за собой его реабилитацию (часть третья статьи 302 УПК РФ). Тем самым констатируется, что как само решение о прекращении уголовного дела по указанному основанию, оставившее вопрос о виновности лица, подлежащего оправданию, без разрешения, так и вытекающие из его вступления в силу негативные правовые последствия являются следствием судебной ошибки и должны рассматриваться, исходя из положений статьи 46 Конституции РФ и статей 6 и 41 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, как нарушение права на справедливое судебное разбирательство, что предполагает необходимость справедливой компенсации лицу, которому причинен вред таким нарушением¹²⁹.

Отметим, что в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2011 года № 17 закреплено, что право на реабилитацию при постановлении оправдательного приговора либо прекращении уголовного дела по основаниям, указанным в части 2 статьи 133 УПК РФ, имеют лица не только по делам публичного и частно-публичного обвинения, но и по делам частного обвинения, что соответствует правовой позиции Конституционного Суда РФ и УПК РФ. Однако абзац второй пункта 8 данного Постановления устанавливает, что ввиду того, что уголовное преследование по уголовным делам частного обвинения (за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 части 1 и частью 4 статьи 147 УПК РФ) возбуждается частным обвинителем и прекращение дела либо постановление по делу оправдательного приговора судом первой инстанции не является следствием незаконных действий со стороны государства, правила о реабилитации на лиц, в отношении которых вынесены такие решения, не распространяются.

Вместе с тем, продолжает Пленум Верховного Суда РФ, лицо имеет право на реабилитацию в тех случаях, когда обвинительный приговор по делу частного обвинения отменен и уголовное дело прекращено по основаниям, указанным в части 2 статьи 133 УПК РФ, в апелляционном, кассационном, надзорном порядке, в связи с новыми или вновь открывшимися обстоятельствами либо судом апелляционной инстанции после отмены обвинительного приговора по делу постановлен оправдательный приговор.

Таким образом, явно видны различия в правовом регулировании реабилитации по делам частного обвинения в зависимости от оснований оправдания лица. Устанавливая эти особенности, законодатель исходил из того, что указанные в данной норме преступления не представляют значительной общественной опасности и их раскрытие обычно не вызывает трудностей, в связи с чем потерпевший сам может осуществлять уголовное преследование – обращаться за защитой своих прав и законных интересов непосредственно в суд и доказывать как факт совершения преступления, так и виновность в нем конкретного лица, минуя обязательные в иных ситуациях (по делам частно-публичного и публичного обвинения) процессуальные стадии досудебного производства. При этом выдвижение обвинения и поддержание его в суде являются не обязанностью, а правом потерпевшего.

Исходя из вышеизложенного некоторые авторы делают вывод, что логика Верховного Суда, высказанная в абзаце втором п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2011 года № 17, не вступает в противоречие с логикой законодателя, высказанной в статьей 133 УПК РФ, поскольку при вынесении оправдательного приговора в отношении подсудимого по делам частного обвинения мировой суд как раз защищает интересы последнего. Как утверждает Севастьянова «право на реабилитацию как механизм защиты от незаконных актов правоохранительных органов и суда возникнуть попросту не может»¹³⁰.

Необходимо ли устанавливать факт виновности, противоправности, злонамеренности действий частного обвинителя в случае постановления судом оправдательного приговора в отношении подсудимого? Конституционный Суд РФ в Определении от 2 июля 2013 года № 1058-О пояснил, что сам по себе факт постановления оправдательного приговора не свидетельствует о виновности, противоправности, злонамеренности действий частного обвинителя. Это лишь означает, что частный обвинитель реализовал таким образом свое право на личное обращение в государственные органы. Данную позицию Конституционный Суд РФ изложил в Определении от 2 июля 2013 года № 1057-О, в котором указано, что обращение к мировому судье с заявлением о привлечении лица к уголовной ответственности в порядке частного обвинения само по себе не может быть признано незаконным лишь на том основании, что в ходе судебного разбирательства предъявленное обвинение не нашло подтверждения. В противном случае ставилось бы под сомнение конституционное право каждого на судебную защиту. Иными словами, истолкование положений статьи 1064 Гражданского кодекса РФ в системе действующего правового регулирования предполагает возможность полного либо частичного возмещения частным обвинителем вреда только в случае злонамеренности в его действиях и исключает возможность возмещения вреда в случае добросовестного заблуждения частного обвинителя.

Но все же какие обстоятельства с достоверной точностью свидетельствуют о том, что в действиях частного обвинителя была злонамеренность, и его обращение в суд с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица не имеет под собой никаких оснований и продиктовано не потребностью защитить свои права и охраняемые законом интересы, а лишь намерением причинить вред другому лицу.

Чаще всего суды общей юрисдикции придерживаются позиции, согласно которой если отсутствуют приговор суда о признании частного обвинителя виновным в таких преступлениях, как клевета или заведомо ложный донос, то это исключает возмещение вреда, причиненного оправданному подсудимому. Однако встречаются судебные споры, в рамках которых суды общей юрисдикции взыскивают с частного обвинителя убытки, причиненные оправданному подсудимому, даже при отсутствии приговоров о признании частного обвинителя виновным в таких преступлениях, как клевета или заведомо ложный донос. В этих случаях суды фактически дают собственную оценку обстоятельствам, установленным оправдательным приговором по уголовному делу.

Например, Центральный районный суд года Волгограда в решении от 18 февраля 2014 года по делу N 2–1463/2014 компенсировал за счет частного обвинителя моральный вред только лишь потому, что счел, что в рамках уголовного дела не нашли подтверждение доводы о нанесении подсудимым побоев частному обвинителю. В самом оправдательном приговоре ничего не было сказано о признаках злонамеренности в действиях частного обвинителя. Оправдание подсудимого было основано на том положении, что все сомнения в виновности должны трактоваться в пользу подсудимого. При этом суд, рассматривающий гражданско-правовой иск о компенсации морального вреда, дал собственную оценку доказательствам и обстоятельствам уголовного дела, что фактически является переоценкой ранее установленных обстоятельств.

В связи с этим авторы различают споры о возмещении вреда оправданным лицам по делам частного обвинения от споров по реабилитации по делам публичного обвинения. Правила о реабилитации не распространяются на подсудимых по делам частного обвинения, оправданных приговором суда, за исключением требований о возмещении судебных расходов. Это означает, что лицо, считающее себя потерпевшим от незаконного уголовного преследования частного обвинителя, должно доказать полный состав гражданского правонарушения в его действиях, включая виновность поведения. При этом частный обвинитель будет считаться виновным только при том условии, что будет доказана злонамеренность его обращения в суд с частным обвинением. Как правило, неоспоримым доказательством злонамеренности является приговор о признании частного обвинителя виновным в таких преступлениях, как клевета и заведомо ложный донос¹³¹.

Представляется, что с данной позицией можно не согласиться, так как реабилитация – это не просто порядок восстановления прав оправданного и возмещения ему вреда, но это акт, провозглашающий отсутствие оснований для привлечения лица к уголовной ответственности, незаконности и необоснованности осуществления в его отношении уголовного преследования. Сведение функции института реабилитации к формальному возмещению вреда, причиненного государственными органами, существенно снижает уровень морально-нравственного значения данного правового явления, призванного не только защитить имущественные права оправданного, но и нематериальное духовное состояние лица, незаконно вовлеченного в сферу уголовного судопроизводства. Выявленный Конституционным Судом РФ конституционно-правовой смысл статьи 133 УПК РФ объясняет право на реабилитацию как возможность восстановления чести, доброго имени, опороченного неправомерным обвинением человека. И лишить данного права оправданное лицо по делам частного обвинения является неоправданным, необоснованным ограничением его в основных правах, а также нарушением принципа равенства.