Измена

Для сына американский футбол стал не просто игрой, а вдохновением. Не только лишь хобби, но и целью, мечтой. Каждый день видеть его окрыленным, слушать по вечерам рассказы с тренировок настолько умилительно, из раза в раз чересчур волнительно, что начинаю восхищаться им еще больше. Мы с Дэвидом всегда настраиваем сына на то, что любое начатое дело – это упорный труд, поэтому и стремление должно быть соответствующим. Чтобы ему вместе со своей командой в будущем добиться успеха, он должен каждый раз прикладывать на толику усилий больше чем прежде.

Насколько я понимаю, по рассказам Джеймса, главная цель игры – заработать наибольшее количество очков. Юные футболисты сейчас продвигают мяч всеми разрешенными способами в конечную зону на стороне поля соперников. Вначале был розыгрыш мяча, семеро нападающих каждой команды располагались практически неподвижно возле линии, где лежит мяч. Центровой игрок передал пас между ног игроку своей команды, а тот, в свою очередь, начинал атаку на поле соперников. Вот Джеймс держит в руках мяч и бежит по полю, передавая его из рук в руки другим мальчишкам. Неожиданно мяч снова возвращается к сыну.

– Давай, милый! – кричу я, переживая слишком сильные и волнительные эмоции. Вижу, что он пасует мяч в броске. И вдруг… – Господи! – мяч летит к перекладине между штангами. – Го-о-ол! – что есть мочи визжим все втроем. – Черт подери, это мой сын!

Хоть тренировка с соперниками и закончилась ничьей, но для меня победа всегда будет на стороне сына, безусловно. Не замечаю, как уже бегу к моему футболисту через все поле, подхватив его на руки. Начинаю кружиться с ним, заливаясь смехом.

– Ты мой чемпион! Самый лучший сын на свете! – Джеймс смущенно обнимает меня своими крошечными ручками.

Спустя несколько часов мы вдвоем решили съездить в парк аттракционов и насладиться обществом друг друга. Джеймс, как обычно, уничтожив за считаные минуты сладкую вату, начал воровать ее у меня. В парке поистине созданы все условия для досуга детей. Рай для Джеймса и ад для меня. Да вообще для всех родителей. Однако приходится терпеть все тяготы и лишения ради ребенка.

Аттракционы, шоу-программы, магазины, рестораны, кинотеатры – все это условия для сбора денег с родителей. Парк расположен в окрестностях Спрингфилда, а именно в ста шестидесяти километрах к западу от Бостона. Он имеет тематические зоны. Каждый сектор парка поистине захватывает дух. Здесь своя уникальная архитектура, животный и растительный мир, сказочные и пугающие аттракционы, фантастические декорации и яркое шоу артистов, аниматоров и танцовщиц.

Для Джеймса, как для любителя фильма «Форсаж», здесь нашлось отличное развлечение – аттракцион «Форсаж – Перезагрузка», испытав которое у меня самой адреналин зашкаливал дальше некуда. После мы бродили по парковой территории, наслаждаясь происходящим и греясь в лучах теплого солнца.

– Ого, мам, смотри, – поворачиваю голову вправо и вижу знакомую фигуру, надвигающуюся на нас.

– Привет, вот так встреча, – подмигивает мне. – Привет, приятель, – Хьюго протягивает руку сыну, на что тот незамедлительно отвечает, пожав ладонь.

– Привет, Хьюго, погоняем мяч? – сын достает обычный футбольный мяч из рюкзака и указывает на шаг позади расположенное поле с красивым ухоженным газоном, по краям которого были высажены прекрасные цветы.

– Ты что, любитель детских аттракционов? – не веря собственным глазам, с усмешкой и интересом спрашиваю парня.

– Ну… Периодически. Случайно здесь оказался, – улыбаясь в ответ, отвечает Хьюго. – Ну что, друг, пошли. Погоняем мяч. Посмотрим, насколько ты крут.

       Давно я так не отдыхала и душой, и телом. Понаблюдав за игрой этих чудиков в открытом кафе за чашкой кофе, была поражена тому, что Хьюго довольно-таки быстро нашел общий язык с Джеймсом. Это удивительно, учитывая, что в самую первую их встречу сын смотрел на брюнета с неким недоверием.

После их игры мы неплохо провели вместе время до самого вечера. Я даже на мгновение выкинула все наши неудачные моменты из головы, возникшие за все время знакомства с ним. Настолько все было непринужденно и легко. Хьюго далеко не похож на человека, которому были бы интересны дети, однако вот он здесь, рядом. Идет с нами и обменивается шутками с моим ребенком, вызывая у Джеймса широкую улыбку на лице. Единственное, сын всегда при разговоре встает впереди, как бы, не подпуская ко мне посторонних. Даже друзей. Он еще маленький, но жутко ревнивый с детства. Его мама – только его. Дети порой все чувствуют. Надеюсь, что в нем и правда сейчас играет детская ревность, а не плохое предчувствие, связанное с зеленоглазым.

       Джеймс и я, по сравнению с Хьюго, кажемся совсем уж лилипутами. Картинка со стороны выглядит оправданно смехотворной. Хьюго – обладатель высокого роста, темно-каштановых волос, густых бровей идеальной формы. У него овальное, симметрично правильное лицо с явно выделяющимися высокими скулами и немного впалыми щеками. Привлекает внимание и высокий лоб, волевой подбородок с немного вздернутым прямым носом. Фолегар довольно-таки выделяется на фоне других мужчин. Это я отметила еще в первую минуту нашей с ним случайной встречи.

Его контрастные глаза… Такие выразительные и глубокие. Цвет глаз не просто зеленый, как у многих, а именно изумрудный. Если, например, посмотреть на морскую гладь, украшенную бликами яркого солнца, то в ней можно разглядеть оттенки призрачно-зеленого цвета, растворенного в кристально голубом. Именно этот оттенок и будет принадлежать цвету глаз Фолегара, которого столь щедро одарила природа.

Пухлые губы Хьюго настолько чувственные в поцелуе. Слишком манящие на вид. А еще выделяются в его внешности милые ямочки на щеках, придающие лицу лукавое выражение. Несомненно, парень хорош собой. Я бы даже сказала, очень привлекателен. Особого эффекта и шарма придает ухоженное загорелое, атлетически слаженное тело. В меру накаченное без излишеств. Из каждой нашей встречи я раз за разом отмечаю все больше и больше деталей, например, широкие плечи парня, узкие бедра, жилистые сильные руки, на которых выступают вены. Еще прямые длинные пальцы, как у пианиста, рельефная спина, мышцы которой каждый раз при движении перекатываются под простой белой или черной футболкой.

Испытав на себе насильно практически все аттракционы, а некоторые и по нескольку раз, я поклялась, что больше сюда ни ногой. Однако стоит признаться, что больше всего мне понравились горки «Смоки-Маунтинс». Это поистине страшный и длинный скоростной спуск для меня и, как сказал сын, скучный для него и Хьюго.

Скупив по дороге огромное количество сладкого, а также вдоволь насмеявшись, мы, не спеша, гуляли по скверу. Решив немного отдохнуть у музыкального фонтана, наслаждались сложившейся картиной. По счастливому случаю, мы с Хьюго не заводили разговор о поцелуе в его квартире или же нашей псевдодружбе. А еще о последней встрече и ее красочных деталях. О моем муже, о личной жизни самого Фолегара. Ничего подобного. Вообще. Однако брюнет периодически подолгу останавливал свой взгляд на мне, рассматривая со всех сторон так, что мне становилось немного не по себе. Неловко. В обычных узких джинсах и вязаном джемпере свободного кроя. Словно голая девица предстала пред ним.

За весь день он ни разу не пытался коснуться моей руки, постоянно одергивая себя. Это не ускользнуло мимо меня. Именно сейчас, по непонятной мне причине, я позволила ему это сделать. Разряд тока вновь прошелся по всему телу, разливая приятное тепло и трепет внутри. Все мое нутро в очередной раз отреагировало слишком проникновенно на его легкое прикосновение. Однозначно он это почувствовал по моему вздрогнувшему телу, предугадывая наперед, что меня необъяснимо тянет к нему. В этом никаких сомнений быть не может. Проникновенный безотрывный взгляд говорит сам за себя. Сегодня он открылся мне немного с другой стороны. Показался милым, приветливым, внимательным, обходительным и, я бы даже сказала, ласковым…

– Привет, любимый. Вот так встреча! – неожиданно услышав это обращение, я повернула голову на исходящий слева женский голос.

Рыжеволосая девушка вплотную подошла к Хьюго и при мне поцеловала его в губы. Как будто я его собственность. Открыто. Наглядно отмечая то, кому он принадлежит. Хьюго тут же отшатнулся от нее, испуганно глядя мне в глаза.

– Чего тебе? – грубо ответил девушке, вводя ее и меня в ступор. Я посмотрела пронзительно в изумрудные глаза, начав свое отступление.

Потихоньку отходила назад, чтобы не мешать их идиллии. Наверное, он здесь и ждал ее, убивая время с нами, чтобы не скучать в одиночестве. А я… Неважно…

– Джозефин… – попытался мгновенно взять в свою руку мою ладонь, но я попятилась быстрее назад, направляясь, как можно скорее, в сторону детского тира, где сейчас находится Джеймс.

– Джозефин! – быстрым шагом нагоняет меня мой «друг». – Да остановись же ты! Детка, это просто моя знакомая. Слышишь? Джозефин…

– Увидимся на аукционе. Спасибо за совместное времяпрепровождение, – холодно бросаю вслед зеленоглазому. Взяв сына за руку, бегу в сторону выхода.

– Мам, ты чего? Почему мы уходим без Хьюго? Я еще не закончил, остался один патрон, – удивленно спрашивает сын, попутно помахав рукой Фолегару на прощание.

– Папа позвонил. Он уже дома ждет нас.

Джозефин, ты не должна ревновать, это неправильно! Стоп! Какого черта? Он свободный парень и волен жить так, как считает, нужным. Спокойно! Почему я так, собственно, отреагировала?

       Одно дело думать, другое – испытывать… Сердце так бешено стучит, вырываясь из груди, что дыхание становится невыносимо тягостным. А непрошеные слезы уже вовсю текут в такт неожиданно начавшемуся ливню, за которым я наблюдаю через окно такси, отправляясь с Джеймсом домой. К мужу…

ГЛАВА 15

АВТОР

Масштабное, эксклюзивно обустроенное пространство аукционного дома Баклэнд было продумано с иголочки. Свой бизнес Элизабет холила, лелеяла и придавала значение каждой детали, каждой мелочи. Ведь, находясь там, гость должен был почувствовать свою незримую значимость. Понять, что он просто обязан, если не совершить покупку, то хотя бы настроить себя на нее в будущем. Все здесь было продумано так, чтобы предоставить максимальный комфорт отдельному присутствующему человеку и выполнить стопроцентную продажу, выгодную для бизнеса Элизабет.

Современный интерьер зала, оформленный в усовершенствованном стиле барокко – это была одна из задач, которая стояла перед дизайнерами при выполнении заказа. Только представьте: высокотехнологичный и сложный комплекс, в котором существует строгая увязка всех элементов, грамотно функционирующих друг с другом. Акустическая система, видеопроекторы и экраны, элегантные места для слушателей, изящно оформленное помещение и его строгое великолепие.

К интерьеру аукционного зала Элизабет предъявила особые требования. Большие, детально продуманные предметы мебели из ценных пород дерева с элементами из массива, резные потолки, золото на рамах и стенах, великолепные гравюры, изящные картины и скульптуры подбирались ни столько для функциональности, сколько для соответствия такому понятию, как «произведение искусства». Однако все это соответствует здесь и сейчас свежим тенденциям в сфере дизайна. Все цвета идеально гармонируют друг с другом: серебро, золото, бордо, благородный беж, оттенки слоновой кости.

Потолок аукционного зала являет собой плавное продолжение стены с единым рисунком из лепнины, украшенный фресками. Пол покрыт лакированным дубовым паркетом. Находясь в помещении, каждый присутствующий дизайнер отметил для себя богатый текстиль: драпировки, подвески, кисточки, дорогие и уникальные материалы. А хрустальные огромные люстры, эффектные торшеры и светильники покорили даже несведущих. Всех тех, кто и вовсе не разбирался в каких-либо стилях и модных тенденциях. Слишком роскошно, слишком богато, но при этом уютно. Сам аукцион сопровождают камеры для того, чтобы он проходил гласно, поэтому из зала ведется интернет-трансляция, за которой можно следить из любой точки мира.

       Лоты готовы. Гости, ознакомившись со списком выставляемых предметов аукциона, прикидывают то, сколько они готовы потратить денег за интересующий их товар. Как правило, все они коллекционируют искусство, ибо уже вдоволь насытились всем в этой жизни. Многие присутствующие весьма далеки от искусства и лишь дух собирательства подталкивает их из раза в раз оставлять круглую сумму в стенах этого здания.

Элизабет Баклэнд, облачившаяся в строгий деловой костюм, великолепно прошествовала на свое законное место – стойку, за которой она, мистер Холд и их помощники будут вести торги, в этот раз, обходясь без приглашенного аукциониста. Пока он вместе с секретарем решает спорные вопросы, хозяйка мероприятия устремила свой взор будто в пустоту, размышляя о предстоящих торгах. В глазах ее можно было увидеть волнение, которое она тщательно скрывала. Однако Элизабет виртуозно владела всем тем, что нужно иметь в арсенале аукционисту: знанием своего «детища» – «королем» аукционных торгов, терпением и честностью. Осматривая беглым взглядом присутствующих гостей, первое, что у нее сработало – это непоколебимая интуиция, что скоро все пройдет гладко, удачно, так как она и запланировала. Вокруг нее и Адама Холда повсюду вертятся богатые и знаменитые люди, погруженные в предстоящий процесс.

       Неожиданно в аукционный зал вошел стильно одетый мужчина средних лет, лицо которого украшали роскошные ухоженные усы. Мужчина, на первый взгляд, выглядел вполне себе обыденно, однако никто из присутствующих и не догадывался о его внутреннем состоянии. А также о том, что именно его присутствие может сорвать сегодняшнее мероприятие.

ДЖОЗЕФИН

– Прошу прощения, сэр, но здесь нельзя курить, – по непонятной причине, неизвестный вошел в зал с сигарой, сладостно затягиваясь ею и отпивая из бокала изысканный напиток игристого.

– А в чем собственно проблема, милочка? – заплетающимся языком лепечет наш гость.

– Проблема в том, что вы нарушаете здешние правила, сэр, – обернувшись, вижу позади себя Хьюго, который уверенным образом забирает из рук мужчины алкоголь.

Фолегар сейчас явно непоколебим в своем решении помочь мне. Выглядит он потрясающе! На нем элегантный смокинг, подчеркивающий его шикарное мускулистое тело, а также белая рубашка с расстегнутыми первыми двумя пуговицами, сквозь которую слегка виднеется загорелый торс. Непривычно видеть его в официальном представительском образе.

– О, прошу прощения, – и вдруг невменяемый мужчина в мгновение ока тушит сигару в бокале с шампанским. – Все вы… Знаете кто? Вы идиоты! – проговорив эту фразу, он гордо двинулся в сторону зала к остальным гостям аукциона. Я уловила краем уха громкий смех Фолегара, жестом указывая охране, что пока мужчину не нужно удалять из зала. Однако следить за ним стоит непременно.

– Если бы не я, он потушил бы сигару о твой чудесный синий глаз, детка, – выдает на одном дыхании очередную шутку в мой адрес.

– Ха-ха! Очень смешно, юморист, – прохожу мимо него, но не дальше чем на метр, ибо Хьюго преграждает дорогу своим туловищем. – Чего тебе?

– Во-первых, здравствуй.

– Это все? – удивленно вскидываю бровь. – Добрый день.

– Нет, не все, нахалка! – притягивает руками к себе за талию на максимально близкое расстояние. Максимально! – Во-вторых, ты восхитительно выглядишь, – закатываю глаза от сказанной лести. – В-третьих, я хотел бы объяснить, что тогда в парке я не… – выставляю руку вперед, давая понять, что не хочу продолжения этого разговора. Я прекрасно понимаю, куда он клонит.

– Извини, у меня много дел, займи, пожалуйста, место в зале и наслаждайся торгами. И да, насчет того случая… Я была груба, что ушла так быстро. Просто растерялась и не хотела вам мешать. Прошу прощения. И не стоит оправдываться. Мы с тобой никто друг другу, – твердо произношу свою тысячу раз прокрученную заготовку в виде небольшой речи и поднимаю голову, встречаясь с изумрудными глазами, пристально заглядывающими в самую душу, словно пытаясь меня уличить во лжи. Однако… чего греха таить, ведь я и правда скучала по нему…

– Я понял, – с долей сожаления произносит. – Сядешь со мной? Пожалуйста… – с каким-то волнительным трепетом спрашивает Хьюго, на что мое сердце мгновенно реагирует, пропуская сильные удары в области грудной клетки.

– Зачем? Чтобы ты снова пустил в ход свои руки? – с усмешкой спрашиваю, широко улыбаясь. – А поскольку сегодня на мне надето платье, это может закончиться не так безобидно, как в прошлый раз. – Хьюго вплотную приближается и произносит то, что было для меня вполне ожидаемо. Ведь головой я прекрасно понимала это, просто не хотела самой себе признаваться.

– Если бы ты не хотела… этого бы не было в предыдущей раз! – нежно прикасается пухлыми губами ко лбу, взяв меня за руку, и ведет занимать свободные места в зале.

ХЬЮГО

Да уж… Миссис Баклэнд, без всяких сомнений, профессиональный аукционист. Эта дамочка, словно шоумен и психолог в одном лице, видит насквозь и чувствует зал, как будто рентгеновский луч. Так уверена в себе, а главное – прекрасно понимает, когда выждать паузу во время торгов, чтобы сорвать куш для своего бизнеса. Всегда считал, что среди клиентов аукциона такие влиятельные господа, как деятели из мира искусства, культуры, политики, госслужбы или бизнеса, чаще не присутствуют лично в аукционном зале, дабы не афишировать вызванный интерес к дорогим лотам и своим персонам. Думал, что они делают ставки анонимно по телефону или через секретаря, однако все обстоит иначе. Сегодня зал забит битком людьми, чье положение в обществе имеет свой вес.

– Продано! Дамы и господа, с особым удовольствием представляю следующий лот номер «сто сорок», – начинает представлять очередной товар мистер Холд. – У пожилой итальянки, по нашим находкам, на кухне всю жизнь висела картина. С ее позволения мы расскажем. Этим летом синьора Моретти решила продать старые вещи и случайно обнаружила, что ее картина является подлинником авторства флорентийского художника Джотто. Мы открываем торги с одного миллиона евро.

– Миллион сто тысяч, – кто-то буквально выкрикивает из зала.

Обернувшись, я увидел, что это тот самый нетрезвый господин. Ну… сейчас начнется, чувствую я…

– Миллион сто тысяч. Мужчина с третьего ряда. Раз, – продолжает Холд.

– Миллион двести тысяч, – громко произносит женский голос.

– Миллион триста тысяч, – перебивает даму в шляпке наш небезызвестный гость, недобро поглядывая на женщину.

– Миллион четыреста тысяч, – дама оборачивается, продолжая торговаться с хитрой ухмылкой на лице.

– Миллион пятьсот, – раздался голос в заднем ряду.

– Боже! Холд, похоже, совсем растерялся, – шепчу на ухо Джозефин.

– Зато Элизабет смотри как счастлива, – весело шепчет моя «подружка».

– Миллион шестьсот тысяч, – взревел мужчина.

– Миллион семьсот тысяч, – не отступает дама.

– Миллион восемьсот тысяч. Нет! Миллион девятьсот тысяч, – брызжет слюной на соседа этот торгаш.

– Два миллиона евро. – Вот это бой!

– Два миллиона евро. Женщина в первом ряду. Раз! – комментирует ставку Холд. – Два миллиона евро. Два! – специально тянет время, ожидая повышение в цене.

– Два миллиона сто тысяч. В придачу отдам свою женушку. Вообще не жалко! – подскакивает с места возмущенный гость, за что получает в пах, видимо, от своей супруги.

– Два миллиона триста, – женщина тоже встает с места. Такое ощущение, что мы здесь явно лишние.

– Два с половиной, нищенка! – еще немного, и он топнет ногой от возмущения.

– Три миллиона, жмот! – кричит на него раскрасневшаяся от злобы дамочка.

– Так, уважаемые, успокойтесь и присядьте на свои места! – вмешивается в скандал миссис Баклэнд. – Ставка увеличена до трех миллионов евро. Кто предложит больше? Последнее предложение. Три миллиона. Раз. Три миллиона. Два, – мужчина, похоже, недооценил наличие денежных средств у дамы. Вот-вот и его разорвет на части. – Три миллиона евро. Три. Продано! Поздравляю, мэм!

– Смотри, как он нервно пыхтит, лишь бы чего не удумал, – моя блондинка кивает в сторону мужчины, которому однозначно стало плохо.

– Джозефин… – утыкаюсь носом в висок девушки.

– Что? – беру ее ладошку в свои руки и произношу.

– Я знаю, что у тебя сегодня день Рождения. Увидел дату в паспорте. Поздравляю! Жаль, что аукцион выпал на эту дату, – крепче сжимаю ее миниатюрную ручку.

– Спасибо, Хьюго, – улыбается в ответ, демонстрируя свои белоснежные зубы. – Но… не стоит жалеть, правда. Я обычно редко праздную этот день. Не очень люблю.

– А я свое двадцатилетие в прошлом году практически не помню. Я тогда прилично надрался в клубе, – воспоминания о том дне аннулированы в моей памяти полностью.

– Чудик, – усмехается. – Свое двадцатилетие я отметила в больничной палате, – заметив мой удивленный взгляд, продолжает рассказ. – Моя бабушка сильно болела тогда. В течение нескольких лет она пролежала в палате интенсивной терапии. Я не могла в тот момент, когда бабушке было плохо, развлекаться, – как можно тише говорит Джозефин.

– Тебе в Нью-Йорке было хорошо? – не знаю зачем я это спросил.

– Да! Конечно. Я очень люблю этот город. Там я родилась и выросла. Нью-Йорк как-никак сердце Америки, но сейчас я бы предпочла жить где-нибудь в Техасе. В тихом и уютном месте с собственной конюшней. Возможно… – уходит в свои размышления и добавляет. – Это, пожалуй, моя мечта.

– А что твой муж? Он что… не в состоянии реализовать ее для тебя?

– В состоянии. Не в этом дело. Все намного сложнее, чем ты думаешь… – удивленно смотря мне глаза, отвечает моя блондинка. – Это вообще, кстати говоря, не твое дело, – посмеиваясь, она отворачивается, в попытке снова вникнуть в суть происходящего на аукционе.

– Твой сын – копия тебя. – Удивительно, но мальчишка, и правда, оказался мини-версией Джозефин. Такой забавный, учитывая, как я «люблю» детей в принципе. – Я все-таки скажу, а ты, будь добра, послушай. Та девушка, которая подошла ко мне в парке… Она просто моя знакомая.

– Ты знаешь, а я так сразу и поняла. Очевидно, что ты всех своих знакомых предпочитаешь целовать в губы, а они, в свою очередь, называют тебя «любимый».

– Вообще-то, она сама меня поцеловала, – возмущенно произношу, на что Джозефин лишь усмехается.

Только хотел выдать шутку о ее беспричинной ревности, будучи замужней женщиной, как вдруг нас отвлекает грохот и треск разбивающегося стекла.

– Я готов был отдать двадцать тысяч евро, что вы наделали, тупица? – все та же дама в шляпке берет свою сумочку и со всей дури бьет по голове мужчину… Нет! Господи! Остановите мой смех! Именно того самого неадекватного типа. Он пытается увернуться, но следом за вазой летят и рукописи.

– О нет! – Джозефин закрывает лицо руками, пребывая в явном ужасе, а миссис Баклэнд спокойно вызывает охрану. Те, в свою очередь, пытаются разнять «борцов», оттаскивая хрупкую женщину от мужчины.

– Она явно не рассчитала свои силы, – сквозь смех комментирую «матч» в прямом эфире. – У него, похоже, под глазом намечается фингал. – Джозефин все также продолжает хватать ртом воздух, цепляясь руками за голову, а гости, на мое удивление, только оживились происходящим действом.

– Я покупаю осколки от разбитой вазы за пятьдесят тысяч долларов! – радостно произносит пожилая дама, сидящая спереди, обмахивая себя веером конца девятнадцатого столетия.

– Что? – тихо произносит мистер Холд, переключившись снова на торги.

– Продано! – поднимает руку Элизабет, которую, похоже, совсем не волнует, зачем даме разбитые осколки, учитывая, что за них она получит вдобавок штрафные от «борцов».

– Знаете, господа, разбавим наш аукцион невероятной историей о лоте, проданном несколько лет тому назад. Эту забавную историю мне поведал один давнишний приятель из Чехии, – Холд явно пытается разрядить накаленную до предела обстановку. – Как-то раз после очередного аукциона новый владелец приобретенного сейфа пригласил слесаря, чтобы вскрыть собственную покупку. Когда же дверца распахнулась, оба были поражены. Внутри оказались деньги на сумму пятнадцать миллионов долларов, аккуратно упакованные в синюю спортивную сумку. И что же вы думаете? Он, как законопослушный гражданин и счастливчик, сорвавший куш, сообщил о находке в специальную службу и начал держать кулаки за то, чтобы за деньгами никто не пришел. – М-да, у мужика явное биполярное расстройство. – К сожалению, не успел новоиспеченный миллионер опомниться, как к делу незамедлительно подключился адвокат бывшего владельца сейфа, который от имени своего клиента предложил вернуть деньги настоящему хозяину за вознаграждение. Если не ошибаюсь, где-то за пятьсот тысяч долларов.

– Как глупо, – взяв вновь себя в руки, миссис Баклэнд улыбнулась Холду и его рассказанной истории.

– Глупо, конечно! Как положено истинному любителю аукционов, новый хозяин свалившегося куша поторговался и в итоге вернул стальной ящик с его содержимым бывшему хозяину за полтора миллиона долларов.

– Он что, идиот? – не слыша дальнейшего разговора, задаю вопрос Джозефин.

– Я подумала о том же самом, – смеется в ответ.

Спустя примерно часа два торгов, мистер Холд дошел и до моего литературного издания.

– Итак, дамы и господа, вашему внимаю представляю лот «двести восемь» – подлинное издание французского писателя Эжена Сю. Литературная слава писателя основана на уникальных социально-авантюрных романах, написанных в сороковых годах. Лозанна: Союзное издательское общество конца девятнадцатого столетия. Заявленная стоимость – десять тысяч евро за раритетную рукопись.

– Двадцать тысяч.

– Двадцать тысяч. Раз.

– Сорок тысяч.

– Ставки все растут. Сорок тысяч Раз. Сорок тысяч…

– Беру за сто тысяч фунтов… – Сколько? Я не ослышался? Фунты стерлингов? Приблизительно подсчитываю в голове… выходит примерно сто четырнадцать тысяч евро.

– Кто даст больше? Господа, напоминаю, издание подлинное. Итак! Сто тысяч фунтов. Раз. Сто тысяч фунтов. Два. Сто тысяч. Три! Продано. Спасибо, сэр! – чересчур радостно произносит Холд, обращая внимание на меня. А я сижу, понимая, что словил неплохой гонорар за то, что в принципе не хотел никогда никому продавать или дарить…

– Я тоже предложила сто тысяч фунтов, – возмущается та самая мадам, которая некоторое время назад приобрела осколки от разбитой вазы. У них здесь что, все психопаты?

– Мистер Холд не мог вас не заметить, уважаемая, – отвечает гостье Элизабет. – Мистер Браун предложил сто тысяч фунтов. Он был единственным. Можем пересмотреть запись с камер, если хотите.

– Они предложили одновременно, – воскликнула дама в шляпке. Разве ее не вынесли отсюда с тем почтенным алкоголиком? – Миссис Уокер подняла цену раньше. Она предложила первой приобрести лот, я слышала, – настаивает на своем.

– Только бы без драк… – шепотом произносит Джозефин. Чтобы ее успокоить, я беру девушку за ладонь, нежно поглаживая изящные пальчики.

– Как нам поступить, мистер Холд? – невозмутимая Элизабет начала потихоньку сдавать свои непоколебимые позиции, нервно поглядывая на своего коллегу.

– У меня есть большая коллекция и других изданий Сю. Для полного собрания нужно именно это! Я засужу вас! – тот самый мистер Браун, вскочив со своего места, двинулся в сторону оппонентки.

– Попрошу, без драк! – уже нервно произносит Джозефин, обращаясь к мужчине, который тут же застывает на месте. Стоит и прикидывает, что же ему делать дальше.

– О-о, конечно, вы аферистки, дамочка! Да-да, вы и ваша подружка! Из-за вас такое интеллигентное мероприятие опустилось ниже плинтуса. Из-за вас весь сыр-бор. Нужно было поспешить со своим предложением раньше. Увы, но вы опоздали. Опоздали! – мужчина достает из смокинга чек, быстро подписывает его и передает Джозефин, гордо удаляясь из зала. – Мои помощники сами заберут мое приобретение! Прощайте!

– Ну и цирк! Весело здесь у вас, – произношу, разместившись вальяжно на мягком стуле.

– На этом самом цирке ты слегка обогатился. Между прочим, – поворачивает бледное лицо в мою сторону блондинка, явно потрясенная сегодняшним инцидентом и не одним. – Увидимся на фуршете.

– Уже уходишь? Не боишься свою миссис Баклэнд, детка? – задаю вопрос, на что она снова закатывает свои огромные глаза. Моя рука так и чешется шлепнуть ее за это.

– До вечера, – бросает мне на прощание, грациозно удаляясь.

– Конечно, увидимся, – чуть громче прежнего кричу вслед с нескрываемым сарказмом. – У меня для тебя подарок-сюрприз, – пронзаю «подружку» своим фирменным оценивающим взглядом и в тысячный раз пробегаюсь им по наряду девушки.

Она сегодня облачена в деловое черное платье-пиджак, благодаря которому моему взору открыт вид на ее шикарную грудь и изящные плечи. Пока мы сидели рядом, отметил, что на ней кружевное белье. Все, как я люблю. Вернувшись из собственных мыслей, вижу, что Джозефин уже покидает зал аукционного дома, оставляя меня сидеть здесь и дальше в гордом одиночестве.

ГЛАВА 16

АВТОР

Приемная аукционного дома Баклэнд была подготовлена для фуршета аж за день до аукциона. Элизабет специально отвела это помещение для проведения различных неформальных мероприятий, в том числе и традиционный фуршет после удачных выгодных сделок.

Изысканный интерьер с легким французским шармом продуман до мельчайших деталей. Здесь удобно встречать гостей, пообщаться в неформальной обстановке, отведать изысканные блюда и влиться в торжественную атмосферу происходящего действа. Приемная спроектирована так, что из нее можно без особых проблем попасть практически в любой кабинет здания. Единственное, что сразу бросается в глаза – черный стеклянный кабинет, привлекающий своим стильным и необычным дизайном, а также отличающийся от общего стиля. Словно диковинка среди всей этой помпезности.

В зале все устроено на высшем уровне: классика и современные передовые технологии. Шикарная мини-сцена с оркестром, огромный экран с проектором, регулируемые встроенные повсюду световые прожекторы. Пышные букеты молочно-белых пионов ниспадали, внося в обстановку экзотический колорит.

       Вместо подвесок из воздушных шаров дизайнер использовал простые уличные фонарики с горящими внутри искусственными свечами. Обстановка здесь кричала своей торжественностью и элегантностью: интерьер банкетного зала исполнен в бежевых тонах с использованием фресок и картин, также присутствовали элементы отделки в виде стеклянных ограждений. Материалы, выбранные Хлоей для планировки помещения, были эксклюзивными и высокотехнологичными. Стены облицованы дизайнерскими плитами, покрытыми рисунками ручной росписи. Паркетный пол был выбран из дубовых пород дерева, отполированный до глянца. Хлоя Дастин, несомненно, мастер своего дела.