Она отдала мне зареванную Любочку в голубом платьице в горошек, бантик съехал на бок, а по щекам размазались слезки. Она уже не плакала, а только иногда всхлипывала у меня на руках. Я прижала к себе мою белокурую красавицу, и мы молча смотрели как Надежда Васильевна развернулась и пошла по коридору…

Одной рукой я держала Любочку, а вторая рука расстегнула булавку на юбке…

Оглушительный детский визг обрушился на детдом словно лавина и моментально перерос в плач ребенка, она зарыдала так громко и так самозабвенно, что даже фарфоровые ангелочки на полочке задрожали…… Со скоростью пантеры в один прыжок Надежда Васильевна допрыгнула до меня, выхватила у меня Любочку, прижала к сердцу и стала неистово целовать и успокаивать малышку: – Счастье ты мое, моя девочка! Прости меня, мое сокровище. Никому я тебя не отдам, никогда и никому, слышь? Никогда не отдам мою доченьку!!!

Мы сейчас пойдем домой, возьмем нашего любимого зайчика, он ждет нас дома. Да, мое солнышко? Ну не плачь, мама рядом и будет рядом всегда…. Она еще что-то говорила, гладила золотые кудряшки, и они медленно удалялись по коридору. А я так и стояла еще долго у окна, за которым сияла радуга, с расстегнутой юбкой.