Теорема существования. Инвариант

Было тошно, надо было спустится вниз и начать готовить ужин, но я тянула время. Садиться за один стол с Яном после ссоры не хотелось. Да и вообще есть.

Я взяла в руки вязание, лежащее тут же, на комоде, покрутила, отложила в сторону. Бесцельно поперекладывала заколки.

Почему он рассердился я, в общем – то, понимала, рассуждения о будущем когда у тебя это будущее под вопросом, конечно, вызовут раздражение. Или злость. К тому же Ян находится в подвешенном состоянии: как это, жить зная, что ты умрешь «скоро», а когда наступит это «скоро» неясно. Безусловно это сильно выбивает из колеи. И он достаточно долго держался и не показывал мне свои отчаяние и страх.

Я снова стала укладывать волосы в прическу.

Дверь скрипнула и открылась. Вернувшийся Ян оперся рукой о косяк.

– Наверняка ты себе придумала, вечность знает, что, – он подошел, забрал у меня расческу и положил её на столик, – я по твоему лицу вижу. Инь, я бы заключил с тобой брак, но…

– Избавь меня от этих объяснений, ради бога, – не удержалась я, – «я бы на тебе женился, но я не могу, потому, что у меня обязанности перед семьей и я аристократ, а ты вообще непонятно кто и что», и что-нибудь еще в этом роде.

Я в сердцах бросила одну из шпилек на стол.

Ян с укоризной уставился на меня

– Вот уж не ожидал от тебя таких неразумных слов, – вдруг заулыбался он, а потом очень серьезно пояснил, – Инь, я ведь уже мертв, понимаешь? Поэтому я не могу заключить брак с тобой. Юридически меня уже нет. Вот такие дурацкие у нас традиции. Меня успокаивает только то, что о тебе я позаботился. А Вастаб, хоть и вредный по твоему мнению, но защищать твои интересы будет, даже не сомневайся.

На этом мои нервы не выдержали, я уткнулась ему в плечо и отчаянно заревела.

– Ну вот, нате, – он подхватил меня на руки и унес на кровать и видимо, чтобы смягчить ситуацию, неуклюже пошутил, – так за меня замуж хотела, да?

– Нет, – буркнула я, – вообще не хочу замуж, вы, мужчины, странные какие-то. И любовниц я терпеть не буду, никак и никогда. Даже ради моего блага.

– Ох, вы женщины не менее странные, – фыркнул Ян и внезапно продолжил, – Инь, я тебя очень люблю.

Что интересно ответила я прежде чем осознала, что отвечаю.

– Я тебя тоже люблю, Ян.

Он с чувством вздохнул и сильно прижал меня к себе.

Через некоторое время мы лежали в кровати и переговаривались.

– Ян, а если в такой ситуации, ну, как у тебя с твои горгом, дети рождаются? Их считают бастардами?

– Кем –кем? – Ян лениво приоткрыл один глаз.

– Незаконнорожденными. Ну, раз вступать в брак ты не имеешь права уже.

– Бывает и такое, но редко, чаще клан признает детей. И берет их вместе с матерью под опеку.

– Не хотела бы я оказаться под опекой горгов.

– Чем мы тебе не угодили? – он потерся губами о мою щеку.

– Суровые все, – я завозилась устраиваясь поудобнее, – да и чужаков наверняка недолюбливаете. Вон Вастаб как на меня ворчит все время.

– Погоди – ка, уж не хочешь ли ты сказать, что ты…что мы, – Ян взволнованно приподнялся на локте.

– Чего?! – я от удивления выпучила на него глаза, не сразу поняв причину его волнения.

– Ну, что беременная мы, то есть ты. Было бы прекрасно, – заявил наглый горг, заваливаясь обратно на подушки.

Надо же, «беременная мы».

– Вообще – то мы в горы собирались, – напомнила я.

– По такому случаю горы можно отменить.

– Так, Ярран Рош Экита, «по такому случаю»никакой любви во избежание «нашей» беременности! – рассержено заявила я в ответ на его подначки.

– Ой, – притворно расстроился Ян, – Инь, ну я больше не буду. Честное слово.

Он потянул меня к себе поближе.

– Ты все твердо решила, да?

– По горам беременной ходить неудобно, – попробовала отшутиться я и осеклась, Ян смотрел на меня очень серьезно, – Ян, если я вернусь домой, ведь там только люди. Нет других рас. Совсем. Мне придется скрывать кто мой ребенок. А это значит обрекать его на неполноценную жизнь.

– Почему скрывать?

– Он ведь будет горгом, пусть полукровкой, но все равно, будет слишком сильно отличаться от окружающих. Летать, метаморфозы эти ваши, у нас такого нет совсем. А детей врачи наблюдают с самого рождения. Моих племянников без конца по поликлиникам таскали с рождения, да и до рождения Наташе приходилось, каждые две недели как штык у врача, не считая всяких там скринингов, анализов и узи. Поликлиники, наблюдения у врачей, прививки всякие. Придется это скрывать, чтоб его необычность не привлекала лишнего внимания. Представь, горгу никогда не раскрыть крылья потому, что нельзя. Это ведь трагедия. У вас ведь тоже есть спецслужбы которые интересуются разными людьми и привлекают их себе на службу. К тому же я не в курсе как воспитывать горга – подростка например.

– Странный у тебя мир, – Ян рассеяно водил пальцами по моей ключице, – горгов нет, алорнцев нет, магии нет, механизмы кругом, как вы там живете вообще?

– С одной стороны более цивильно чем здесь, с другой, наверное, мы так и остались дикарями.

– Противоречие, – подвел итог Ян, – а ты точно хочешь туда вернуться?

Я погладила его щеку и куснула за подбородок, он в ответ погрозил мне пальцем.

– Даже если отодвинуть в сторону бытовые неудобства, вроде горшков под кроватью и приготовления пищи на дровяной плите. Пока, что мне фантастически везло я не застала голод и какие-нибудь крестьянские бунты по этому поводу. Думаю у вас, так же как у нас раньше, эта проблема решается силой? Так?

Ян задумчиво кивнул, я продолжила,

– Мне повезло не заболеть чем-нибудь серьезным, тем же аппендицитом, в моем мире это считается серьезной операцией, но делают эти операции сотнями тысяч каждый день. Здесь я скорее всего умру от перитонита. Мне повезло и я не встретилась с эпидемиями, навроде вашего соленого мора. В моем мире если подцеплю, например, чуму, у меня есть шанс что меня вылечат. Здесь об этом речи нет. Да даже обычный насморк превращается в трагедию. Знаешь как тяжко ходить с заложенным носом зная, что есть средство, которое в моем мире стоит копейки, производится объемом примерно с приличное озеро, и не иметь возможности это средство заполучить, каким то образом сделать и использовать? Всего две капли дают возможность дышать, но эти две капли…недостижимы. И зубы у вас парикмахеры выдергивают. Мелочи конечно, пока мне везет. Но это не может продолжаться до бесконечности. К тому же я сама, несу для вашего мира некоторую опасность.

– Ты опять говоришь непонятные слова, – Ян легонько подергал меня за прядь волос. Я шутливо хлопнула его по руке, – аппендицит, перитонит, эпидемия. Это все болезни?

Я решила не вдаваться в подробности иначе, одни пространные объяснения потянули бы за собой другие, и еще, и еще.

– Да, – я устроилась у него на плече, – очень неприятные болезни и их сложно лечить.

– А в чем ты можешь быть опасна? По мне так ты красивая женщина, образованная, хозяйка дома, но "опасная", Инь, ты не преувеличиваешь?

Понятно что он сомневается, что женщина в его мире может нести какую – то особую, серьезную, угрозу.

– Нет, я не преувеличиваю, все дело в знаниях, – пояснила я, – у нас почти все дети учатся в школе. Минимум девять лет. Изучают языки, обычно два или три, математику, физику, химию, биологию, разные науки. Мои знания опасны. Не все, конечно, но. . .

– Почему ты так решила? –Ян слушал очень внимательно.

– Ну, например мои знания об оружии. Вот у вас колюще – режущее, шпаги, мечи. А нас помимо этого был изобретен, например, трехгранный штык.

– Трехгранный штык это как клинок? –догадался он.

– Ага, только им не режут, им протыкают. Длиной сантиметров пятьдесят, за счет граней наносит рану которая не затягивается. Если прокол от шпаги тонкий и круглый, то как зашивать прокол еще и с боковыми разрезами по всей глубине раны? Его потом запретили, – я саркастично усмехнулась, – как очень негуманное оружие. Или арбалет.

– А это что? Название странное, рычащее, – Ян повторил, – аррррбалет.

– А арбалет это что-то вроде лука, но более сложной конструкции, более мощный, более точный, чем лук, я тебе потом нарисую. Понимаешь вот у вас на обучение воина, уходят годы. Он учится обращаться с клинками и прочим, тренируется, боевые приемы изучает. А любой крестьянин из арбалета убьет этого воина за секунду. Даже если тот в кольчуге. Никакого пиетета к благородному искусству махать мечом, один выстрел и исход борьбы решен, даже если воин виртуозно владеет мечом, – я вздохнула, – а вообще люди в моем мире специалисты по изобретению всяких смертельных штук, причем как для одного человека так и для всего мира целиком.

– Всего мира? – Ян смотрел недоверчиво.

– Ага, вообще всего. Смерть возведенная в абсолют пунктик моего мира. От древних майя которые убивали людей тысячами принося их в жертву, до моего времени в котором тоже было предостаточно желающих пролить кровь. Уже сотнями миллионов.

– И ты все об этом знаешь? – недоверчивости в его тоне прибавилось. Я бы тоже сомневалась, если бы мне заявили, что мир можно уничтожить по щелчку пальцев.

– Нет, конечно, не все, но я знаю как это сделать, общие принципы, схемы. Опыт поколений такой, что об этом даже думать не хочется. Страшно. Режущее, колющее оружие, огнестрельное оружие, взрывчатка, биологическое оружие, химическое, даже о ядерном имею представление. Для всего этого, конечно, технологии нужны, не на коленке собирается. Но, эти знания из меня можно получить. Уговорами навряд – ли, а вот пытками запросто, я как ты понимаешь, не герой, а пытки бывают разные, в том числе способные разговорить любого. И мне страшно подумать, что будет если мои знания попадут в недобрые руки.

– М-да, – Ян приподнялся на локте, – погоди –ка, это ведь ты участок взорвала?

Я кивнула.

– Не совсем. Капитан своими руками дел натворил, отобрал у меня мешок, и когда обыскивал выкинул горшки с порохом в жаровню. «Эта дура, говорит, носит с собой горшки с землей», и выкинул прямиком в угли. Те взорвались ну и жаровню разорвало. Повезло, что он не все выкинул. Иначе участок бы сравняло с землей. Вместо побега получилась бы каменная могилка, для всех там находящихся.

– И это механика? И никакой магии? – недоверчиво спросил Ян, – вы такое учите в школе?

– Это не механика, это химия, если точнее, то самые простые основы. Нужно просто знать какие вещества смешивать. Для того же пороха все, буквально, на земле можно собрать. Уголь, сера, селитра в нужных пропорциях и вуаля, дымный порох готов.

– Дымный порох? – продолжил свои расспросы Ян.

– Да, самый простой вид, он из-за своего состава сильно дымит. Если я правильно помню школьный курс химии, то при сгорании одного килограмма дымного пороха образуется около сотни литров угарного газа. Очень ядовитого. Думаешь мы просто так кашляли долго? Человек в этом дыму погибает за час. Кстати, у Талинды подобная же дрянь была в жаровне только с наркотиком смешанная.

О том, что существуют более продвинутые взрывчатые вещества я благоразумно умолчала.

– Но дымом мы дышим, а уголь ты пила, – вспомнил историю с моим «безумием» Ян.

– Я не знаю как у вас, горгов, но у людей то, что они вдыхают, то есть воздух, попадает в кровь. Если вдохнуть этот газ, то, сам понимаешь, это не воздух.

– Так понимаю, ты мне все объясняешь так как Ильнииру, просто, понятно и очень примитивно, – вздохнул Ян, – ощущаю себя недотыкомкой.

– Кем – кем? – рассмеялась я, настолько мило это прозвучало.

– Все ты поняла, – он возмущенно ткнул меня пальцем в бок, я ойкнула и ткнула его в ответ, он поймал мои пальцы и поднеся к губам легко куснул, и уже серьезно продолжил, – так вот почему ты так берегла свой мешок. Из-за горшков.

– Поэтому, но там еще и память о доме, о том кто я. А еще там документы, ключи от квартиры, хотелось бы вернувшись попасть домой.

– Голова кругом.

Ян уставился в потолок осмысливая полученную информацию.

– Давай спать, – предложила я, – все равно ужин уже поздно готовить.

– Ужинать, радость моя, никогда не поздно, – Ян бодро спрыгнул с кровати, – я разожгу плиту и поставлю чайник. А ты приводи себя в порядок и спускайся вниз. Скажи, та ветчина еще осталась? Желаю бу – бутербродов! – похлопывая себя по животу объявил он, – и чтоб обязательно с сыром!

– Проглотик – троглодитик ты мой, – засмеялась я.

– Это кто? – уточнил Ян с шутливым подозрением глядя на меня.

– Это такие полугорги земные, которые вымерли от обжорства.

– Совести у тебя нет, женщина, – возмутился Ян, – я большой сильный мужчина, мне надо много еды!

– Главное, чтоб не получилось так, что лицо отъел, а ума не наел, – я благоразумно заранее слезла с кровати и отступила к двери.

– Что? –он, азартно прищурившись и хитро улыбаясь, одним махом перемахнул кровать, а я с хохотом и визгом рванула от него вниз, в кухню.

– А ну стой! Догоню, съем! – Ян следом за мной прогрохотал босыми пятками по лестнице, пробежал через темную гостиную, просто перепрыгивая стулья которые я сдвигала, чтоб помешать ему меня догнать. Один из стульев он с грохотом отбросил со своего пути.

– Молодец, спортсмен, – похвалила я хихикая, – чемпионом по прыжкам через стулья станешь, если хорошо потренируешься.

Ян рассмеялся

– Точно, догоню и съем, остроязыкая, берегись!

– Ты меня с бутербродом что-ли перепутал? – шутливо возмутилась я, пытаясь захлопнуть дверь в кухню.

– Ты вкуснее бутерброда, пойди сюда вредная девица! – он попытался дотянуться до меня рукой.

– Не пойду, вдруг ты у меня что-нибудь стратегически важное откусишь! – я, уворачиваясь от его руки, с трудом удерживала дверь, босые ноги скользили по полу и Ян сдвигал дверь все больше.

– Тебе жалко? – Ян осторожно отодвинул дверь, – я же чуть-чуть! Меня хорошо кормить надо!

– Ничего себе силища! – со смехом воскликнула я, – недокормыш нашелся! Мое прекрасное тело нельзя есть!

Поскольку дверь в кухню удержать не удалось, я отбежала дальше, за стол. Кухню неярко освещала ночная гостья. Но видимость была неплохая, можно было носиться не опасаясь удариться обо что-нибудь.

– Да почему это я тебя догнать не могу? – удивился Ян, пытаясь поймать меня с одной стороны стола.

– Может, кто-то кушал слишком много бутербродов? – я ехидно прищурилась и показала ему язык, – и теперь не может перепрыгнуть через стол?

– Да это вызов? – Ян, усмехнувшись и поиграв бровями, махом перелетел через стол и, не успела я вскрикнуть, схватил меня в объятья. Я захохотала, счастье внутри пенилось как хмельное шампанское.

– Великолепный Ярран! – восхищенно похвалила я.

– Да! Можешь это повторять и повторять, – он, улыбаясь, поцеловал меня в губы.

Сначала нежные, поцелуи переросли в более страстные, я закинула ногу Яну на талию.

Он подхватил меня на руки и усадил на стол.

– Этот стол мне не давал покоя с того, нашего первого, утра, – прошептал он мне на ухо.

– Всего лишь стол? – разочарованно прошептала я, – а как же великолепная я?

– Ты все прекрасно поняла, – меня нежно укусили за мочку уха.

– Конечно, – продолжила валять дурака я, – тебе нравится этот стол. Ой!

Мне достался довольно ощутимый шлепок по мягкому месту.

– Меня, по попе шлепать?! – возмутилась я, – ну все, сам напросился! Буду отбивать тебя у стола, – я нежно провела языком по его шее, прикусила бьющуюся возле ключицы жилку. Ответом мне был стон, прозвучавший музыкой в полутьме кухни.

 Мы целовались, целовались и еще раз целовались, не в силах оторваться друг от друга.

И в этот момент, дверь распахнулась, на пороге кухни стоял Рашшат. За его спиной маячил еще один наемник

– Мы услышали крик, у вас все в порядке? – с тревогой в голосе спросил он.

– У нас все в порядке, Рашшат, – такого ледяного тона от Яна я не слышала никогда.

Он кашлянул. Оглянулся в поисках чего – то, подозреваю, в поисках хотя бы полотенца, так как мы носились по кухне раздетыми.

Не придумав ничего лучше, осторожно дернул из под моих бедер скатерть со стола.

– Прикройся, Инь.

Я завернулась в прохладную ткань, бахрома от скатерти щекотала лодыжки. Я непроизвольно дернула ногой по щиколоткам будто муравьи бегали.

Рашшат сделал шаг дальше, в кухню, поднимая в руке принесенный с собой фонарь.

Взгляд его как в калейдоскопе выражал сначала решимость сражаться, затем, понимание, что опасность нам явно не грозила, и дальше облегчение и удивление смешанное с чем-то похожим на злость.

– Вы, ваша жена, – растеряно сказал он глядя на нас обоих, растрепанных, и все еще слегка запыхавшихся, – прямо здесь. На кухне?!

И в этот момент, Ярран Рош Экита, аристократ в энном поколении, устремил на наемника ледяной взгляд оранжевых глаз, с таким видом, будто он не посреди кухни голый стоит, а на нем самый официальный из всех его официальных мундиров, и низким голосом очень жестко произнес:

– Пошел вон отсюда!

И Рашшат беспрекословно подчинился этому, незнакомому мне, Яну.

Мы сидели на кухне и слушали как по крыльцу недовольно ворча, спускаются наши охранники.

– А, ты, оказывается, суров, – я сидя на столе беззаботно болтала ногами, наблюдая как за Рашшатом захлапывается дверь.

– Инь, он тебе нравится? – как раз в этот момент я пребольно ударилась пяткой о ножку стола.

– Ой, кто, Рашшат? Ну он такой, – я замялась подбирая верное определение, – такой…. миленький. Латы у него, опять же, блестящие.

Ян подошел ко мне ближе

– Продолжай, – проскрипел он.

– Ты что, ревнуешь? – «удивилась» я.

– Нет, – буркнул Ян и потянул меня к себе, – я вне конкуренции.

– Дипломатов у вас отлично обучают риторике, – невозмутимо заметила я, расправляя складки на скатерти, – и невозмутимости, знаешь, меня впечатлило, Рашшат с квадратными глазами, и ты в праведном гневе. Рашшату от нас часто достается: то я с маской, то мы оба голые по кухне носимся и кричим, – я хихикнула, – по логике теперь ты его должен очень – очень чем-нибудь удивить.

– Инга Вла…Вла. .

– Инга Владимировна, – подсказала я.

– Я тебя сейчас и правда укушу, – Ян сграбастал меня в объятья.

Посмотрев друг на друга мы расхохотались.

Наконец все было готово для дальней дороги. Куплены лошади, собраны вещи, и снаряжение. Спасибо мастеру Дайнери, он помог воссоздать много полезных в дороге мелочей, небольшой топор, складную саперную лопатку, которая в сложенном состоянии упаковываласт в чехол и вешалась на пояс, что-то вроде мультитула с ножницами, пилкой и достаточно острым лезвием. Все это было относительно, в местном понимании, легким и компактным.

Оставалось испытать снаряжение и самих себя в скалолазании. И выяснить, много ли я забыла за два с половиной года здесь.

– Ян, скажи мне, – поинтересовалась я как-то утром, – а нет ли тут неподалеку какой –нибудь ненужной стены.

Ян зевнул, и потянулся.

– Какой стены?

– Нууу, высотой метра три, можно пять, больше не надо, – сообщила я, – нужно опробовать снаряжение, да и вообще хоть немного потренироваться по горам лазить.

– Вечность, – Ян уткнулся носом в подушку, – откуда в этой женщине столько идей?

– Зато со мной интересно и не скучно, – я легко куснула его за плечо и ткнула пальцем в бок и «удивилась», – чего это тебя так скособочило?

– Сейчас объясню, – он парой молниеносных движений спеленал меня одеялом, я смеялась и отбивалась от щекотки, – и знаешь что?

– Что?

– Пока ты меня не накормишь завтраком, я тебе не скажу где взять «стену высотой метра три».

– Шантаж! – моему возмущению не было предела.

– Ну хорошо, я растоплю плиту, и даже воды накачаю, а ты накормишь меня завтраком, – начал торговаться он.

– Что не сделаешь ради любимого мужчины, – вздохнула я выпутываясь из одеяла. В ответ меня одарили крепким поцелуем.

Через несколько часов мы, и охраняющие нас наемники ( это была идея Вастаба, категорически не желающего оставлять нас без охраны) стояли у этой самой стены «высотой метра три». Высота у нее была метров двадцать, не меньше, а вот ширина как раз соответствовала запрошенным мною трем метрам. Подумаешь не в высоту, а в ширину.

Это были руины старого замка от которого осталась несколько разрушенных башен, и небольшая часть стены с крепостным рвом.

– Откуда это здесь? – я подойдя и уложив рюкзак у стены огляделась, замок стоял на холме и вокруг шумел лес.

– Понятия не имею, – Ян тоже с интересом оглядывался, – я попросил Вастаба узнать есть ли в округе то, о чем ты спрашивала и вот, – он обвел рукой развалины, – это то, что нужно?

– Надеюсь да. Кто-нибудь из вас поднимался на горы таким способом? – поинтересовалась я у горгов. Они очень слажено отрицательно покачали головами. Ну да, зачем им такой экстрим, когда есть возможность в любой момент крылья развернуть и лететь куда хочется.

Ян похлопал по стене рукой.

– Толстая, не развалится.

– Ладно. Давай займемся делом. Лови.

Я достала из рюкзака перчатки с отрезанными пальцами и кинула Яну.

– А это зачем? –он покрутил их в руках.

– Чтоб ладони целые остались после скольжения по веревке, – пояснила я доставая из рюкзака амуницию.

– Надевай. Затестим сейчас, что за веревочки нам достались.

Ян вопросительно глядя на меня покрутил в руках пояс «беседку» с подвешенными уже карабинами и кольцом.

– Затестим, – он прикинул вес пояса на руке, хмыкнул, – это значит "опробуем"?.

Я кивнула, вздохнула и начала расстегивать платье. Краем глаза замечая, как у Рашшата и окружающих нас горгов лица медленно вытягиваются от удивления.

– Инь, ты чего делаешь? – удивился Ян.

– Предлагаешь мне лезть на стену в платье? – поинтересовалась я. Под платьем у меня были надеты рубашка и джинсы.

Пока ехали из города чувствовала я себя, конечно, капусткой, но чего не сделаешь, чтоб не привлекать излишнее внимание.

Аккуратно свернув платье я сложила его на сумки поставленные у стены. Надела пояс. Покрутилась проверяя насколько он удобный. Карабины сделанные мастером Дейнери были неплохими, а вот застежки пряжками оставляли желать лучшего. Хотя шпеньки были толще обычных, а отверстия в толстой, мягкой коже были укреплены стальными люверсами. Все-таки гений, он в любое время гений, а в том, что мастер Дейнери гений я ни капли не сомневалась.

– Жаль, что не самосброс, – посетовала я.

Горги с любопытством наблюдали за нашими приготовлениями.

– Извините, вы не могли бы взлететь наверх и закрепить там клин с веревкой, – обратилась я к ним, и пояснила, – так надежнее страховка получится.

Ко мне шагнул Рашшат,

– Как это нужно сделать?

– Вот, – я протянула ему клин, молоток и две красных веревки, – у каждой оба хвоста вниз.

– Может на каждого отдельный клин сделать? – спросил он, забирая у меня снаряжение.

– Да, пожалуй, вы правы, – я достала из рюкзака еще один клин.

 Поднимались мы « по – настоящему» с тем же снаряжением, что и планировали брать с собой, с рюкзаками, инструментами и прочим. Через полтора часа мы с Яном были примерно на середине пути к вершине стены.

– Кажется я весь устал, даже волосы, – выдохнул Ян и с завидным упорством полез вверх. Я молча последовала за ним.

Подъем был монотонный: Выбрать подходящее место вбить клин, закрепиться, подняться, вбить новый клин, подняться еще повыше, снова закрепиться.

Так по чуть-чуть, черпашьим ходом, мы двигались вперед. Еще через полтора часа мы были на вершине стены.

– Ух, как здесь все видно! – воскликнула я оглядываясь, – смотри! Отсюда виден Лерт!

Ян подошел и обнял меня со спины.

– Ты права, потрясающее зрелище, – он вздохнул, – так давно не видел ничего с большой высоты, что, кажется, забыл как это все выглядит.

– Скучаешь по полетам? – я попыталась повернуться так, чтоб видеть его лицо.

– Ага, – Ян снова вздохнул и от его теплого дыхания шевельнулись пряди волос выбившиеся у меня из косы, – это здорово, когда ветер наполняет крылья и пытается сбить тебя с маршрута, а ты выходишь из этой схватки победителем. И чувствуешь себя сильнее ветра, – он потерся подбородком о мою макушку и сменил тему, – как думаешь, хорошо у нас получилось?

– Думаю хорошо, – я погладила его руки обнимающие меня за талию, – главное, чтоб амуниция не подвела. Меня карабины смущают.

– Чем?

– Качеством, – не стала хитрить я, – мастер Дайнери конечно все великолепно сделал, но я опасаюсь что металл, его качество, может подвести, и если карабин под нашим весом разорвется, то сам понимаешь, ничем хорошим это не кончится.

– Тогда может их дублировать? – предложил Ян.

– Хорошая идея, – одобрила я, – тяжеловато будет, но безопасность важнее.

– А как спускаться будем, радость моя, забраться то мы забрались, а вниз? Будем просить Нореда нас вниз спустить?

Я нехотя разомкнула уютные объятия.

– Дюльфером будем спускаться мой друг, дюльфером. Думаешь, я зря чертежи рисовала и Дайнери ими доставала? Смотри, следи за руками и повторяй, – подойдя к вбитому Рашшатом колышку медленно показывала, что нужно делать, – Связываем веревки вот таким узлом и закрепляем на «точке». « Точка» у нас это как раз тот колышек который эрр Рашшат вбил. Узел снизу. Веревку вдвое складываем и продеваем в кольцо, пропускаем через карабин. Можно сложной петлей, можно простой, я сложную сделаю. Да – да, эту штуку надо закрутить. Наматываешь страховку, вот так, покороче. Теперь если ты отпустишь руку, то просто повиснешь, а не слетишь вниз. Руку выводишь в сторону – спускаешься быстрее, уводишь за спину – медленнее.

Я отклонилась назад и продемонстрировала как это должно выглядеть. Ян удивленно и недоверчиво покачал головой, и тоже отклонился.

– Теперь я понял зачем нужны перчатки.

Я проверила как Ян пропустил веревку сквозь кольца. Подергала. Привязала ко второй страховку.

– Инь, а откуда ты это знаешь? – поинтересовался Ян, глядя на то, как я закручиваю замок на карабине.

– А мы на работе как-то ездили, в совместный поход, чтоб сплотить коллектив. Вот, все что запомнила сейчас и использую, надеюсь, ничего не забыла.

 Говорить, что это было хобби Юрки я не стала, незачем Яну про это знать. Не хотелось лишний раз напоминать про моего бывшего супруга. Будет у меня маленькая тайна.

На стену взлетел Рашшат, он потоптался мощными когтистыми лапами по стене, и медленно съежился, сдулся как проколотый шарик, – изменил очертания на человеческие. После преображения на нем оставался все тот же черный костюм в котором горг прибыл сюда.

– Вы тут долго стоите, может, помочь вам спуститься? – поинтересовался он.

– Нет, все в порядке эрр Рашшат, – вежливо отозвался Ян.

– А как вы собрались спускаться? – Рашшат подошел ближе заинтересованно изучая веревки.

– Хотите с нами? – неожиданно для себя предложила я, – это называется дюльфер. Скоростной спуск с высоты.

– Для этого, я вижу, нужно специальное снаряжение, – вежливо улыбнулся наемник и выразительно зыркнул зелеными глазищами на «беседку» на моих бедрах.

– Не обязательно, я покажу вам как это делать без снаряжения, хотя с ним, конечно, спускаться удобнее. И безопаснее.

Рашшат улыбнулся и спросил.

– Что нужно сделать?

– Думаю, для начала вбить еще пару клиньев, вы эрр Рашшат сможете потом подняться и забрать их отсюда?

Горг кивнул. Ян достал из рюкзака запасные клинья и они вдвоем благополучно закрепили их в кладке стены.

Я заново показала как вязать узлы, но сложность состояла в том, что у Рашшата не было амуниции.

– Берете двойную веревку, можно и одну, если длины не хватает, но двойная трет меньше. Пропускаете между ног назад, далее под правую руку, по боку через грудь, на левое плечо, за шею и сзади по спине под правую руку. Дальше привязываете страховку. За нижний хвост веревки.

Я пошарилась в рюкзаке с амуницией и выдала Рашшату запасные перчатки.

– Веревки запросто обдирают ладони, а эти еще и скользят плохо, – пояснила в ответ на вопросительный взгляд. –Ян, тебе из-за «беседки» нужно ноги пошире расставить, а вам, эрр Рашшат, наоборот и имейте в виду, что вас будет разворачивать боком. И не торопитесь. Ну что, идемте? Эх, жалко, выход тут не удобный. Не пологий, – пояснила я, поймав на себе вопросительный взгляд Яна.

Я надела рюкзак на плечи, проверила крепления «беседки» и начала пятиться к краю стены. Мужчины последовали моему примеру. Повиснув в двух метрах от края стены я посмотрела на Яна, он висел, упираясь ногами в стену, удерживая руками веревку и слегка покачиваясь, как бы подпрыгивая.

– Нормально? – уточнила я.

Ответом мне был поднятый вверх большой палец.

Все-таки быстро он перенял мои привычки и некоторые словечки.

Рашшату приходилось сложнее, но в его взгляде горел азарт, ему явно было очень интересно. Снизу на нас во все глаза смотрели наемники. Я оттолкнулась ногами, чуть вывела руку из-за спины и плавно съехала на пару метров вниз. Ян посмотрел на меня и съехал следом. Рашшат немного развернувшись боком и легко отталкиваясь от стены ногами тоже начал спускаться. Слегка притормозил рядом с нами, улыбнулся озорной мальчишеской улыбкой и поехал дальше, вниз.

– Осторожнее, – окликнула его я. Он кивнул, зажав рукой веревку притормозил и снова поехал вниз.

– Догоняем, убежит же, – подначил Ян, и мы начали спускаться следом за Рашшатом.

– Ого, здорово, – сказал один из горгов, как только мы оказались на земле, кажется Югат.

– Да уж, здорово, – повторил Ян отпуская веревку.

– А теперь представь, что у нас нет эрра Рашшата, чтобы достать веревки, – озадачила его я, – для этого мы там, наверху, на красненькую веревку узлы и вязали. Страховку от нее отвязываем и тянем за нее вниз.

 Я отцепила страховку от карабина, дернула руками, веревка послушно заскользила вниз. Еще рывок, еще и еще и наконец, после двадцатого, или даже больше, рывка обе веревки оказались на земле. Мужчины последовали моему примеру, сдернуть веревки у них получилось быстрее чем у меня.

– Теперь сматываем, упаковываем и можем возвращаться домой.

– Хорошая идея, – Ян сматывал веревку в бухту, – я проголодался.

– Опять? – засмеялась я, – каждый день и не по разу, вы эрр, желаете кушать.

– Эрра так вкусно готовит, что я завидую самому себе. Я не могу не кушать то что ты готовишь, – отшутился Ян.

 Рашшат, тем временем, опять перекинулся в дракона и взлетел на стену.

– Слушай, – прошептала я на ухо Яну, – а почему он остается в одежде, ведь тело меняется, куда она пропадает?

– Я никогда об этом не думал, – почесал макушку Ян, – но под большими пластинами есть пустоты и одежда остается там. Просто когда он перекидывается обратно, то успевает её надеть.

– Ты меня разыгрываешь? – усомнилась я.

– Ничуть, у горга во второй эпостаси, при надобности, может быть очень большая скорость передвижений.

– То есть ты хочешь сказать, что за то время пока я вижу мутное пятно, эрр Рашшат успевает снять одежду, обрасти чешуей и рассовать одежду под чешую? А потом в обратном порядке? А если он будет в шубе?

– Тогда, боюсь, ему будет очень неудобно, – рассмеялся Ян, – пластины будут оттопыриваться в самых неожиданных местах.