– Но это невозможно. Клянусь, что не давала такого распоряжения. Я пыталась расспросить владельцев тех судов, и меня беспокоит, что с Эриалем два дня назад совсем пропала связь. С Земли каждое новое сообщение противоречит полученному накануне. Сегодня утром со мной должен был связаться рейн по имени К’Жуд, с какой-то срочной информацией. Но теперь его нигде не могут найти, и есть подозрение, что он срочно покинул станцию.

Аида говорила, все больше распаляясь, и даже позабыла об угрозе на секунду.

Управляющий транспортом, коренастый инсектоид заговорил на своем цикадоподобном языке, но Нейро-юнион перевел:

– Хочу задать важный вопрос, но без свидетелей. Я вижу, вы не одна.

Аида напряглась. Стоящий рядом десабрес показал слова «Убеди их», и секретарь обратился к экрану.

– В разрешении проблемы заинтересовано все население Бельмера.

– У меня есть причины настаивать, – сказал инсектоид, – я буду говорить только с мастером Адамиди.

Денис шагнул ближе к Аиде и приложил ладонь к ее спине.

– Мастер нездорова. Ее личный врач не советует ей оставаться одной. Не так ли, мадам?

Аида боялась оглянуться на секретаря, от которого не ожидала ничего подобного. Нужно как-то отвечать. Перчатка Дениса остановит ее сердце в одну секунду, если она не найдет нужных слов. Но посмеет ли он убить ее?

– Да… боюсь, что это так. Мне то жарко, то холодно…

– Денису Гару можно доверять, у него безупречная характеристика, – вмешался угрюмый посол Идриса.

Инсектоиды не имеют выражения лица, но их антенны могут быть очень выразительными. В данный момент управляющий выражал гнев, смешанный с ужасом.

– Нет, – твердо сказал он.

Денис слегка нажал рукой, и Аида упала. Ее подхватили пальцы десабреса.

– Что происходит? – спросил Кавана.

– Как я уже сказал, наш мастер по экономике недомогает. Рассказанное ей здесь… не совсем соответствует истине, – объяснил Денис, – мы боялись, что ей станет плохо в любую минуту.

– Возмутительно, – заявил посол Идриса.

– Вызовите медиков и попросите вашего мэра немедленно связаться со мной, – сказал председатель совета, и экран погас.

– Вы в безопасности… пока, – сказал Денис Аиде и поднял глаза на десабреса, – Это насекомое все испортило. Не уроните ее, Ток-ток-семь.

Когда за ними закрылись двери, один экран многосторонней связи снова вспыхнул вызовом. Затем второй. На первом Кавана оглядел комнату, где на полу осталась лежать мантия Аиды, и сказал:

– Капитан, вам видно?

– Да, – ответил человек на втором экране.

– И канал мэра не отвечает. У вас есть кто-нибудь в системе?

– Ближе всех корабль с лабораторией судмедэкспертов по пути на Дивею.

– Кто там из наших следователей?

– Иллеш и Харрисон. Но там дело тоже неотложное, я могу отдать только одного.

Кавана подумал.

– Ладно, подвезите Иллеша на Бельмер. Пусть посмотрит, что к чему. Может, там ничего нет, кроме истерики, и у мэра просто связь неисправна. С управляющим транспортом я сам поговорю.

Из записи с собеседования

Допрашиваемый: **********************

Дознаватель: Идоро Иллеш

Бельмер 10.11.91 – 23.12

« – И это стоило им жизни? Вы невероятно низко цените жизнь.

– Цена жизни и ее ценность – очень субъективные понятия и отнюдь не одно и то же. Во что вы цените свою или чужую, и что для вас ценно, зависит от ваших личных умозаключений. Если они ВАШИ, а не навязанные кем-то еще, то цена будет высока, а ценность составит фундамент для принципов и убеждений. В таком случае мне от вас толку мало. Раньше было проще. Когда-то на земле людей с детства убеждали, что они простые человеки, не способные сами отличать добро от зла. За них уже все решило мифическое существо, всякие вышестоящие лишь вбивали это в юные головы, а потом строго следили, чтоб не выпало.

– А вы претендуете на их роль? Хорошо, что у них не всегда получалось, и человечество прогрессировало.

– Зато когда получалось… Ах, какие были результаты! Лидеры ухитрялись управлять целыми странами, заставляли участвовать в самоубийственных войнах, жертвовать собой дома и на работе, подчиняться глупым правилам и вредным рекомендациям. Чем я хуже? Просто я использую технологию там, где раньше использовали идеологию…»

Аида открыла глаза и попыталась подняться. Однако широкие белые ремни не позволили ей этого сделать.

– Прошу тебя, не делай резких движений, – услышала она знакомый голос доктора Кима.

– Это что… зачем? – запаниковала она.

– Аида, ты меня узнаешь?

– Джан Ди Ким?

– Наконец-то! Как ты себя чувствуешь?

– Я… не знаю.

– Погоди, я тебя развяжу. Вот так.

Аида села, опираясь на руку Джан Ди, и с вдруг вспомнила, что должно было беспокоить ее больше всего.

– Клик-три… Где Клик-три?

– Аида, ты подожди… давай сначала проверимся. Смотри сюда и скажи мне, сколько…

– Да в чем дело-то? Почему я здесь? Мне нужно увидеть Клик-три… свяжись с ним!

Доктор Ким застыл на минуту и вздохнул.

– Он мертв. Он в морге консульства.

– Как мертв?

Горе не спешило захлестнуть Аиду, будто топталось где-то в подсознании, ожидая особого приглашения.

– Мне очень жаль, – сказал доктор Ким, – вы были друзьями.

– Джан Ди, я давно здесь? Скажи мне правду… Пожалуйста. Я ничего не понимаю.

– Второй день. Тебя принес Денис. Сказал, что ты упала в обморок.

– Вот как?

– Несколько раз приходила в себя, но никого не узнавала, рвалась бежать куда-то и требовала погасить свет. Пришлось вколоть седатив. Анализ не показал ни химических, ни физических причин. Просканировал нервную систему и должен сказать, что активность головного мозга была невероятно высокой. Ты когда последний раз посещала северные шахты?

– Я там уже два года как не была. Ты мне про Клика расскажи…

Доктор Ким покачал головой.

– Подозревают, что он был убит. Жди в гости следователя из Конгломерата, – доктор Ким заварил чай и подал чашку Аиде, – Вот, выпей. Надеюсь, ты не начнешь опять выбегать на мороз без шубы.

Аида сделала несколько глотков. Она разглядела капельницу у кровати, монитор, утыканный проводами нейрошлем, и заметила, что на ней больничная пижама, а пальцы стали еще тоньше. Захотелось в пенную ванну и как следует подумать. Сказать Киму, что консула мог убить Гару, или лучше сразу следователю?

– Джан Ди, ты хороший друг, но могу я пойти домой?

– Как только я буду уверен, что ты достаточно окрепла для встречи с Идоро Иллеш. Говорят, он тоже мастер. На сколько я знаю, его больше интересует убийство, чем пропавшие корабли.

– Я не знаю, как умер Клик-три.

– А кроме тебя, Клика с четверга никто не видел. В тот вечер вы вместе ездили в консульство одобрять модель какого-то проекта и пропустили прием у Шесть-Тс. Где вы расстались?

– Ты подозреваешь меня?

– Нет! Просто подобные вопросы будет задавать Иллеш.

– Я… я не помню… Все как в тумане.

– Возможно, что ты стала свидетельницей убийства. Тебя это так потрясло, что ты…

– Нет уж. Я бы такое не забыла. Я помню, он болтал о тушеных пиньенах у Хаттинга в «Семи Гномах». У меня заболела голова и я ушла домой.

– Что-то все на голову нынче жалуются. Даже я. Надо бы заняться этим всерьез. Мы – маленькая колония, почти семья. Мы должны заботиться друг о друге.