Впрочем, сокрушить народ не получилось бы: она была почти одна, лишь изредка появлялась её подруга, почти неосязаемая, но ярко блистающая Колибри – так с любовью называли её. Они часто сидели рядом и, обнявшись, смотрели на райские деревья. Особенно любили вечнозеленую банксию. В полном забвении они часами сидели, рассматривая причудливые плоды, красные и желтые, цвета настоящей жизни. Только в джунглях и оставалась настоящая жизнь: девушки пачкались с ног до головы и утопали в воде, горячее солнца, чувствовали боль и спокойствие, видели смерть и рождение. Они и сами рождались каждый день, покидая царственные водопады. Колибри не думала, что это закончится, но королева знала всё: что водопад станет озером, а банксия перестанет цвести и будет пугающе серой, что пожар иссушит землю, а банксия в экстазе разродится.
Известно было всё, но знание не помогло, как не помогало всегда. И вспыхнули джунгли, и разродилась банксия, и пропали надежды и мечты, и исчезла Королева, и осталась только она. Одинокая в своей радости и своей боли, осталась только она. Окруженная стенами и стенаниями, только она. Эти мысли утомили Алю, и она заснула.