Настя выросла и стала похожа на папу – ни капли от мамы. Только шорты у Насти были красные – совсем как у маминого Димы. Настя шла по улице под дождём по прямой и думала: "Я иду по улице. С неба стекает дождь".
Сказку эту она читала уже вторую неделю, и, конечно, давно знала наизусть. Она говорила без перерывов и все время, почти не моргая, смотрела на ребенка. Малыш на нее почти не смотрел, а потом и вовсе заснул. Она же спать не смогла бы, даже если очень хотела, она лишь ложилась на кушетку, укутывалась единственным пледом, не отданным ребенку, и вспоминала: когда-то она была королевой тропиков. Чудесным венком над её головой распадались огромные сверкающие перья: розовые, красные, фиолетовые, цвета моря и цвета неба – любые, что понравятся её. На шее – венок из сотни цветов китайской и суданской розы, на симметрично покрытом ярко-желтой глиной лице – абсолютное спокойствие, детская улыбка. Но всё же она была королевой, единоличной правительницей всего мира: птицы пели и затихали, дождь шел и прекращался, море бушевало и успокаивалось лишь тогда, когда ей было угодно. Это была диктатура, но без боли и злости. Диктатура малыша, который плачет, чтобы ему не было плохо, но не чтобы стало плохо всем вокруг.