Глава II
В шесть часов вечера мистер Брайнс и Уильям сидели в гостиной на втором этаже. Это была просторная комната с высокими лепными потолками и огромными окнами, занавешенными бордовыми портьерами. Всё в ней – и красные ковры с причудливыми узорами, и золотистые обои, мерцающие в свете зажженных свечей – выглядело элегантным. У камина стояли несколько кресел, в которых и разместились мужчины, там же стоял небольшой столик, в центре гостиной – несколько диванов и стульев, а в дальнем углу притаился рояль – любимый музыкальный инструмент Джоанны.
– Беккер… Его отец, Сэмюель Беккер, кажется, был генералом, – сказал мистер Брайнс, снова возвращаясь к утреннему разговору.
– Да, вы правы.
– Достойнейший человек. А Ричард? Это случайно не сын Джека Лэнгтона?
– Именно он.
– Я знал Джека совсем недолго, но если его сын унаследовал хотя бы тысячную часть его порядочности и благородства, буду рад твоей дружбе с ним.
– Поверьте мне, Ричард унаследовал от отца все эти качества, приумножив их. Это касается и Томаса. Вы будете приятно удивлены знакомством с ними.
– Не сомневаюсь.
В эту минуту в комнату вошла Джоанна. И Уильям, и мистер Брайнс замерли, увидев её.
Несмотря на то, что мистер Брайнс видел свою дочь ежедневно, сегодня он был удивлен не меньше Уильяма. На ней было фиолетовое платье украшенное черными лентами на талии и подоле, собранные наверх волосы обнажали изящную шею, на которой висел серебряный кулон с выгравированными инициалами «Д.Б.». Такое, казалось бы, простое платье делало фигуру Джоанны ещё более совершенной
– Милая, – выдохнул Уильям, – ты выглядишь великолепно.
– Благодарю, – девушка сделала грациозный реверанс и изящно опустилась в пустующее кресло.
– Повторяю свой вопрос, – Уильям улыбнулся, – отец, и как только вы отбиваетесь от её поклонников?
– Не без труда. – Мистер Брайнс усмехнулся. – На прошлой неделе мы были на обеде у Переллов, и за один лишь вечер трое практически незнакомых мне молодых людей просили её руки.
– Papá… – Девушка укоризненно покачала головой.
– Твой брат имеет право знать.
– Три человека? – Уильям нахмурился.
– И это за один вечер. Я даже боюсь представить, что будет на балу у мистера Флеминга.
– Не переживайте, я пойду с вами.
– Ох, – Джоанна театрально покачала головой, – с такими защитниками мне просто не суждено выйти замуж.
– Но моя дорогая! Вы ведь сами отвечаете отказом всем, не давая юношам ни малейшего шанса! – Мистер Брайнс улыбнулся.
– И буду продолжать так поступать до тех пор, пока не встречу человека, интересующегося хоть чем-то, кроме скачек, бренди и охоты.
Мистер Брайнс подавил улыбку и попытался нахмуриться.
– Знаю, знаю, – устало произнесла Джоанна, – леди не должна так говорить. Но вы ведь джентльмены, поэтому сделайте вид, что ничего не слышали.
Уильям и Оливер переглянулись и рассмеялись. Что уж тут сказать? Такая девушка, как Джоанна, просто не нуждается в защитниках.
В эту минуту за окном послышался топот копыт и звук нескольких голосов.
– А вот и они! – Уильям улыбнулся и выскочил за дверь, чтобы встретить друзей.
– Что скажешь? – спросил мистер Брайнс, глядя на дочь.
– Уильям очень дорожит дружбой с этими людьми. Полагаю, они не разочаруют вас.
Мистер Брайнс поцеловал дочь в щеку и повернулся к двери. Через несколько минут в гостиную вернулся Уильям, а с ним два молодых человека. Стоя в стороне, Джоанна украдкой рассматривала гостей. Один из них – коренастый, ростом чуть ниже Уильяма, обладатель копны непослушных волос соломенного цвета и больших голубых глаз производил хорошее впечатление. Судя по разговору, это был Томас. Хорошенько рассмотрев его веселое, сияющее лицо, Джоанна перевела взгляд на второго джентльмена, и сердце её замерло. Это был он. Тот самый молодой человек, с которым она столкнулась сегодня утром в городе. Те же глаза, та же улыбка… Джоанна не знала, радоваться или огорчаться, поскольку с трудом понимала, что происходит. С появлением этого молодого человека все мысли вновь покинули её голову. Из этого оцепенения её вывел звук собственного имени.
– А это моя горячо любимая сестра Джоанна.
Девушка перевела взгляд сначала на Уильяма, затем на мистера Беккера.
– Томас Беккер, рад знакомству. – Томас наклонился и поцеловал её руку, – Уильям очень много рассказывал о вас, но ни один из его рассказов не давал сколько-нибудь ясного представления о том, насколько вы в действительности прекрасны.
– Благодарю вас, мистер Беккер. Я очень рада знакомству с вами.
Джоанна улыбнулась и перевела взгляд на второго молодого человека. Он едва заметно улыбнулся.
– Ричард Лэнгтон. Рад наконец-то познакомиться с вами, мисс Брайнс. – Он наклонился и легко коснулся губами её руки. От этого прикосновения девушка вздрогнула, но все же заставила себя улыбнуться.
– Я тоже очень рада, мистер Лэнгтон.
После того как все расселись у камина, разговор перешел в скучное деловое русло. Мужчины обсуждали угольные шахты и ткацкие фабрики. Это дало Джоанне возможность не принимать участия в беседе. Она сидела, опустив голову, и смотрела на свои руки, лежащие на коленях. Мысли проносились в голове с невероятной скоростью. Джоанна испытала жуткое волнение, увидев Ричарда, но теперь, когда он сидел напротив, чувствовала странное спокойствие, приятным теплом растекавшееся по телу. Она уже знала, что именно испытывает к этому мужчине, но не собиралась проявлять эти чувства.
Когда все спустились в столовую к ужину, разговор снова принял светский характер, так что Джоанна, хотела она того или нет, обязана была поддержать беседу.
– Скажите, мисс Брайнс, почему вы живете здесь, а не с братом в Лондоне? – спросил Томас, когда слуги подали горячее. – Или этот невежа совсем не думал о том, что молодой леди может быть скучно жить в такой глуши, в то время как сам он наслаждается всеми удовольствиями городской жизни?
– Мой милый друг, – Уильям усмехнулся, – Неужели ты думаешь, что я ни разу не просил Джоанну переехать жить ко мне? Да я был бы только рад, если бы она, подобно твоей сестре, переехала в Лондон, но, увы, все мои попытки уговорить её были тщетны.
– Неужели вы не хотите жить в Лондоне, мисс?
– Нет, – девушка улыбнулась. – Я не считаю это место, как вы изволили выразиться, «глушью», мне здесь очень нравится. Спешу вас заверить, что не все молодые леди стремятся к жизни в большом городе.
– Неужели? Мне казалось, что молодым девушкам нравится находиться в обществе, посещать балы и всевозможные празднества.
– Возможно, вы правы, но здесь у меня тоже есть достойное общество. В округе проживает около тридцати семей. Полагаю, вы ещё не успели познакомиться со всеми. Недостатка в балах и общении я не испытываю. Чего стоит один лишь мистер Чарльз Флеминг, наш новый сосед… Джоанна попыталась скрыть улыбку и посмотрела на Уильяма, тот не удержался и рассмеялся.
– Я имел удовольствие с ним общаться, – сказал Ричард без тени улыбки и взглянул на Джоанну.
– И как вы находите его? – спросила девушка. – Очень милый джентльмен, не так ли?
– Если вам так угодно – да. – Ричард продолжал смотреть на Джоанну, она улыбнулась ему, но он не ответил.
– Я что, единственный, кто ещё не знаком с этим мистером Флемингом? – Спросил Уильям, взглянув на отца.
– Не вы один, мой друг, я тоже впервые о нем слышу. – Томас хохотнул.
– Как я уже сегодня говорила Уильяму, скоро у вас появится прекрасная возможность с ним познакомиться, – улыбнулась Джоанна. – Через три дня он дает бал по случаю своего переезда.
– К сожалению, моя дорогая, вам придется отправиться на этот бал без меня, – сказал мистер Брайнс, – хотя что я такое говорю? Почему же к сожалению, скорее, к счастью, вам придется отправиться на этот бал без меня. Наконец-то у вас появится возможность как следует повеселиться и не выслушивать весь вечер нудное брюзжание старого отца.
– Papá! Что вы такое говорите? Вы что, хотите, чтобы я отправилась к мистеру Флемингу без вас?
– Я вовсе не хочу этого, но, увы, дела… Пару часов назад я получил письмо из Солсбери и вынужден завтра же туда отправиться.
– Если вы можете отказаться от приглашения на бал, полагаю, мне тоже это позволено, – Джоанна улыбнулась. – Могу я остаться дома?
– Разумеется, нет. Мы уже приняли приглашение мистера Флеминга, так что с вашей стороны будет неучтиво отказаться, к тому же вместо меня вас будет сопровождать ваш брат. – Мистер Брайнс посмотрел на Уильяма.
– Вот так всегда, – Джоанна театрально покачала головой.
– Моя дорогая, я думаю, что прием у мистера Флеминга придется вам по вкусу.
– Не сомневаюсь.
После ужина все снова собрались в гостиной. Джоанна посчитала свои обязанности исполненными и решила, что мужчины больше не нуждаются в её присутствии, так как разговор снова перешел в деловое русло. Она взяла в одном из книжных шкафов первую попавшуюся книгу и, присев в кресло у камина, углубилась в чтение. Но уже через несколько минут её отвлек знакомый тихий баритон.
– Вы позволите составить вам компанию?
Джоанна подняла голову и посмотрела на Ричарда. Она даже не заметила, как он подошел.
– Конечно, – девушка закрыла книгу и положила её на столик. Молодой человек сел в кресло напротив, несколько секунд просто смотрел на неё, затем, словно опомнившись, улыбнулся и произнес.
– Совершенное варварство с нашей стороны разговаривать о делах в вашем присутствии.
– Нет, нет, я привыкла к тому, что в этом доме редко звучат разговоры, не касающиеся промышленности или угольных шахт, – девушка улыбнулась.
– Позвольте сказать, мисс, что я очень рад нашему знакомству, – сказал Ричард, – Уильям действительно много о вас рассказывал.
– Боюсь даже представить, что он мог обо мне рассказать, – Джоанна в притворном смущении прикрыла лицо ладонью.
– Уверяю вас, только хорошее. Уильям в вас просто души не чает, и могу сказать, что теперь я его прекрасно понимаю.
– Теперь?
– После личного знакомства с вами, – Ричард немного помолчал, затем скованно улыбнулся, – хотя, должен признаться, первая встреча также оставила неизгладимое впечатление.
«Первая встреча? Неужели он тоже запомнил меня?» – отметила про себя Джоанна.
– Хм… Вы говорите о нашей утренней встрече?
– Вы запомнили? – Ричард улыбнулся ещё шире – Мне это льстит.
– Что именно? Моя хорошая память? – Джоанна старалась вести себя непринужденно, чтобы не выдать неожиданно нахлынувшее волнение.
– Я имел в виду то, что вы запомнили меня, ведь мы столкнулись всего на секунду.
«Этого было более чем достаточно», – подумала девушка, но вслух произнесла лишь, – Вы надолго приехали в наши края?
– Надеюсь, да. Я ведь не просто так купил Мунлэйкхолл. Надеюсь, что когда-нибудь смогу переехать сюда.
– Я думала, что вам не нравится жить в глуши.
– Вы путаете меня с Томасом. Это он назвал ваши края глушью, я позволю себе с ним не согласиться. Я просто очарован этим местом.
– И что именно вас здесь привлекло?
– Возможность уединения, – Ричард откинулся на спинку кресла. Он вглядывался в лицо Джоанны так пристально, что ей стало не по себе, – И в то же время, здесь я смогу найти приятное общество.
– Будьте любезны, объясните мне одну вещь. Если вы действительно очарованы этим местом, почему не можете переехать сюда?
– Я ведь сказал, что обязательно…
– Нет, нет, вы сказали, что надеетесь когда-нибудь переехать сюда. Почему бы не сделать это сразу? – Джоанна была удивлена своей неожиданно появившейся смелостью, но ей было очень важно получить от Ричарда обещание, что он переедет жить в купленное поместье. Тогда она снова сможет увидеть его.
– Увы, не могу оставить дела в Лондоне.
– Выходит, вы так же, как и мой дорогой Уильям, относитесь к категории людей, для которых работа прежде всего?
– По-вашему, это плохо?
– Я этого не говорила. – Джоанна улыбнулась, – Вы ведь сами сказали, что не сможете оставить дела в Лондоне.
– Да, но речь шла не совсем о работе… Даже не знаю, как это объяснить.
Джоанна поняла, что означали его слова, и от осознания этого что-то очень больно кольнуло в груди.
– Думаю, не стоит и пытаться объяснить мне это. – Она снова улыбнулась, стараясь, чтобы улыбка выглядела как можно более искренней. – За ужином вы сказали, что знакомы с мистером Флемингом, верно?
– О да. Мы знакомы.
– Значит, вы посетите предстоящий бал?
– Полагаю, что да, Уильям уже говорил, что мы должны там быть. За ужином вы не выказали явного желания посетить этот бал, но надеюсь, мы с вами там все же встретимся?
– К сожалению, да. – Джоанна откинула со лба прядь волос и улыбнулась, – Не поймите меня неправильно, я высказала сожаление только лишь потому, что не являюсь страстной поклонницей балов и, если говорить откровенно, я не в восторге от самого мистера Флеминга.
– Я вас прекрасно понимаю, – Ричард усмехнулся. – Позвольте задать вам вопрос?
– Конечно.
– За ужином вы сказали Томасу, что ни под каким предлогом не желаете переезжать в Лондон, скажите, неужели вам действительно так нравится жить здесь?
– Да. Я просто без ума от этого места. Если бы вы нашли время и задержались здесь, вы бы поняли меня.
– О чем вы здесь так мило беседуете? – За спиной Джоанны появились оставившие мистера Брайнса Уильям с Томасом.
– О том же, о чем все говорят в течение последних дней – о предстоящем приеме у мистера Флеминга. – Девушка улыбнулась.
– Ричард, ты ведь тоже приобрел поместье, – сказал Томас. – Не желаешь по этому поводу устроить бал?
– Боюсь, что в умении устраивать подобные мероприятия я не могу тягаться с мистером Флемингом, – усмехнулся Ричард, – но, если вы захотите, я готов организовать прием.
– Я очень этого хочу! Чем ещё можно развлечь себя в этом месте? Мисс Джоанна, не поймите меня неправильно, я вовсе не хочу сказать, что мне здесь не нравится…
– Я прекрасно вас понимаю, мистер Беккер. Вполне естественно, что человеку, живущему в Лондоне, здесь будет скучно.
– Томасу скучно не только здесь, – Уильям улыбнулся другу, – Даже Лондон со всеми его увеселениями уже порядком наскучил дорогому мистеру Беккеру.
– Вы правы, мой друг, ничего не могу с этим поделать, таков мой нрав.
– Мне думается, что дело вовсе не в вашем нраве, а скорее в вашей избалованности, – заметил Ричард, – Вы родились в Лондоне и прожили там всю жизнь, этот город оставил на вас свой отпечаток, вы пресытились всевозможными празднествами, поэтому жизнь в тихом месте кажется вам невыносимо скучной.
– Как насчет вас, мистер Лэнгтон? – спросила Джоанна, – Лондон оставил свой отпечаток и на вас?
– Несомненно, хотя моя зависимость от городской жизни вовсе не так сильна, как зависимость Томаса. Спокойная и размеренная жизнь, подобная вашей, не кажется мне невыносимой, она прельщает меня, но, увы, я не в состоянии навсегда покинуть Лондон и перебраться в тихое место.
– Видишь ли, моя дорогая Джоанна, мужчины не меньше женщин подвержены привязанностям, – сказал Уильям, улыбнувшись. – Томас привязан к всевозможным развлечениям, ну а Ричард – к своим, как он выражается, «делам», хотя я бы назвал это другим словом.
– К чему же привязан ты? – спросила Джоанна.
– Мою привязанность, наверное, можно назвать самой добродетельной, ведь я привязан к тебе.
– Ох, как это мило. – Джоанна рассмеялась, – И ты прав, подобная привязанность более добродетельна, нежели привязанность к развлечениям или работе.
– Не думаю, что привязанность, какой бы она ни была, может считаться добродетельной, – возразил Томас, – ведь по сути своей привязанность порочна.
– Позвольте не согласиться с вами, – сказал Уильям. – В привязанности, как и в любом другом проявлении, есть и порок, и добродетель. Вам ведь неплохо известно о привязанности Ричарда, неужели вы способны узреть в этом нечто порочное?
Джоанна не считала нужным спрашивать, о какой именно привязанности идет речь – она и так это прекрасно понимала. Странно, задумалась девушка – она так много слышала о любви, и в её понимании это слово было связано с неясным волнением и трепетом, а вовсе не с тем спокойствием, которое она испытывала сейчас. И это нисколько не пугало её. Она понимала, что Ричард просто не может быть одинок, и несмотря на то, что Уильям говорил о нем как о неженатом человеке, у него, вероятно, была невеста, иначе как ещё объяснить этот странный разговор о привязанностях?
Глава III
Утром следующего дня Уильям, Ричард и Томас расположились в маленькой гостиной на втором этаже Мунлэйкхолла. Это было лучшим местом в доме для того, чтобы сыграть партию в вист, выпить бренди или выкурить парочку сигар. На входе в комнату лежала огромная шкура бурого медведя. Каждую стену, обтянутую темно зеленым сукном, украшали картины. В центре комнаты стоял большой кожаный диван, застланный мягким пледом, и несколько кушеток, рядом с ними – деревянный кофейный столик. На камине уютно разместились бутылки с горячительными напитками, а над камином красовался охотничий трофей – голова лося.
– Джефферсон обещал уладить дела с поставщиками во Франции, не далее как вчера он отбыл в Новый Орлеан, – сказал Томас, закурив сигару и лениво развалившись на кушетке.
– И ты доверяешь ему? – Ричард налил бренди в бокалы и протянул друзьям. – Лично у меня этот человек не вызывает доверия.
– Джефферсон всегда печется только о себе – не отрицаю этого, но я плачу ему неплохие деньги за эту поездку и не думаю, что он рискнет остаться без этого вознаграждения.
– Я думал, что ты сам поедешь в Новый Орлеан, – сказал Уильям.
– Это было до того, как я приехал сюда. Сказать по правде, я устал за последнее время, хочется немного отдохнуть.
– Тебе ведь не нравится быть в такой «глуши», – с сарказмом заметил Ричард.
– Жить здесь я бы не согласился, но вот отдохнуть несколько дней в обществе лучших друзей и очаровательной мисс Джоанны – что может быть лучше? – Томас сделал большой глоток бренди и улыбнулся Уильяму. – Знаешь, теперь я понял, почему ты так часто говорил о своей сестре. Она – само очарование. Жаль только, что она не желает жить в Лондоне, мне кажется, ей было бы там веселее.
– Уверяю тебя, она и здесь не скучает. Моя сестра всегда умела обходиться без общества других людей, она и наедине с собой может прекрасно проводить время. Всегда этому удивлялся.
Услышав его слова, Ричард постарался скрыть улыбку, сделав глоток бренди и безразличным тоном спросил, – Ты говорил, что уговоришь мисс Джоанну поехать в Лондон.
– Я говорил, что постараюсь уговорить её съездить со мной в Лондон, но я также говорил, что мне это вряд ли удастся.
– Но ты хотя бы попытаешься?
– Безусловно. – Уильям взглянул на друга, – почему ты спрашиваешь об этом?
– Праздное любопытство, – Ричард снова улыбнулся.
Густой аромат лилий, проникая сквозь распахнутые окна, окутал гостиную Брайнсхолла. Вернувшись от друга Уильям расположился в кресле у окна и читал газету. Мистер Брайнс уехал всего пару часов назад, не успев даже проститься с дочерью, которая все ещё спала. Как это несправедливо: Уильям не был дома почти два года и вот сейчас, когда ему наконец удалось оставить работу и приехать, у отца появились неотложные дела. Вечный удел мужчин – жертвовать всем ради работы. Многие считают, что мужчинам это по душе – о, как они неправы! Разве может кому-то нравиться работать и вечно находиться в разъездах вместо того, чтобы проводить время с близкими? К счастью для Уильяма, в поместье остались Джоанна, Питер и Кристофер, и он собирался провести с ними весь сегодняшний день. В отличие от Джоанны близнецы давно проснулись и уже успели заработать нагоняй от няни за то, что накормили собаку шишками.
Джоанна спустилась в гостиную лишь в одиннадцать часов, Уильям все ещё сидел в кресле, хотя уже отложил прочитанную газету и просто смотрел в окно. Сегодня на девушке было зеленое атласное платье, идеально гармонировавшее с её глазами.
– Доброе утро! – Она впорхнула в гостиную и вдохнула полной грудью, наслаждаясь приятным ароматом цветов.
– Ты хотела сказать – добрый день? Утро уже давно прошло. Я успел навестить Ричарда, пока ты изволила нежиться в кровати.
– Ты прав, – девушка улыбнулась и села рядом с братом, – я сегодня действительно долго спала. Сама не знаю почему.
– Ты проспала отъезд отца.
– Он уже уехал?
– Да. Но не расстраивайся, он сказал, что вернется через несколько дней. А пока его нет, ты поступаешь в мое полное распоряжение.
– Ты разве не собираешься заниматься делами?
– Все мои дела остались в Лондоне, – Уильям улыбнулся, – сходим на прогулку?
– Отличная идея!
Уильям и Джоанна решили отправиться к озеру, взяв с собой близнецов и дав тем самым возможность няне немного отдохнуть. Озеро находилось на границе Брайнсхолла и Мунлэйкхолла и не принадлежало к их парку, но брат и сестра с самого детства любили его. Питер и Крис снова захватили с собой Гамлета. Пока компания шла по тропинке через парк, Джоанна рассказывала Уильяму о проказах близнецов. Было о чем поведать – эти дети напоминали стихийное бедствие, возле них всегда что-то ломалось и рушилось.
– На прошлой неделе они спрятали все столовое серебро в гостиной под диваном, Изабелла чуть с ума не сошла, пока искала его! А три дня назад открыли ворота в конюшню, Биллу пришлось все утро потратить, чтобы вернуть в стойла лошадей, Мэри тогда жутко разозлилась, наказала их и на весь день заперла в детской. А на прошлых выходных Крис решил поиграть в прятки, Питер, конечно же, поддержал его. Они спрятались в парке, а мы с отцом и все слуги искали их почти до полуночи.
– Отец, разумеется, и слова им не сказал.
– Нет. Он им прощает всё, – Джоанна улыбнулась, – даже то, что вчера утром они разгромили его кабинет.
– Он слишком мягок с ними.
– Просто papá понимает, что детство бывает лишь однажды, поэтому он всё прощает им, впрочем, так же, как прощал тебе и мне.
– Ты права, – Уильям немного помолчал. – Ты ничего не сказала о вчерашнем вечере.
– Ты не спрашивал.
– Теперь спрашиваю. Тебе не понравились Томас и Ричард?
– Что ты, конечно, понравились! Я просто в восторге от них! Теперь я понимаю, почему ты так о них отзывался: и мистер Беккер, и мистер Лэнгтон очень приятные джентльмены.
– И они оба просто в восторге от тебя, – Уильям усмехнулся, – особенно Ричард.
– Он сам сказал тебе?
– Нет, но это сложно было не заметить. Видишь ли, Томас в любом обществе является душой компании, он может болтать без умолку ночи напролет, тогда как Ричарда вряд ли можно назвать человеком общительным. Я не хочу сказать, что он замкнутый и нелюдимый, но Ричард редко первый проявляет интерес к беседе и уж, конечно, я никогда не видел, чтобы он первым начал разговор с девушкой, за исключением разве что Анны – сестры Томаса. А вчера, я заметил, вы очень мило беседовали добрую четверть часа.
– Полагаю, это просто проявление такта с его стороны, не более.
– Не уверен. Не знаю, заметила ты или нет, но в тебе есть одно уникальное качество – ты располагаешь к общению. Непонятно, почему так происходит, но люди тянутся к тебе, не только мужчины, но и женщины. Очевидно, Ричард не стал исключением, в твоем лице он нашел приятного собеседника, и я надеюсь, что в скором времени вы подружитесь.
Они вышли из парка и оказались на лужайке у озера, очертаниями напоминавшего полумесяц. Именно благодаря форме его когда-то и назвали Лунным озером. На противоположном берегу начинались земли поместья Мунлэйкхолл, которое совсем недавно купил Ричард Лэнгтон. Этот особняк был чуть меньше Брайнсхолла, но не уступал ему в роскоши и отделке.
Близнецы тем временем затеяли игру в пиратов. Сначала мальчики долго спорили о том, кто из них будет капитаном. В итоге Крис не без помощи пинков и затрещин отвоевал это право. Когда игра им надоела, мальчики уговорили Джоанну и Уильяма поиграть в жмурки. Дело закончилось тем, что Крис толкнул Питера в озеро, Питер не снес такого оскорбления и, догнав брата, надавал ему оплеух.
– Надеюсь, мистер Лэнгтон не был разочарован? – спросила Джоанна, указывая на поместье, когда Питер и Крис снова увлеклись игрой с Гамлетом.
– Нисколько. Мне ещё не доводилось видеть Ричарда в таком хорошем расположении духа, – сказал Уильям. – Кстати, сегодня он ждет нас у себя, просит нас оказать ему честь и посетить первый прием в его новом доме. Делаю акцент на то, что он желает видеть нас обоих – это на тот случай, если ты вздумаешь искать какие бы то ни было отговорки, как это было в случае с мистером Флемингом.
– Чарльз Флеминг, увы, не смог внушить мне того восхищения, которое он привык встречать в своем окружении, только лишь поэтому я желала уклониться от предстоящего приема. А что касается мистера Лэнгтона – он, на мой взгляд, весьма приятный джентльмен, к тому же твой друг, поэтому у меня нет ни малейшего желания отклонять его приглашение.
– Вот и отлично.
По пути в Мунлэйкхолл Джоанна думала о Ричарде и о том, что несколько часов назад сказал Уильям. Когда они возвращались с прогулки домой, Джоанна как бы невзначай спросила, приедет ли сюда невеста Томаса Беккера, на что Уильям ответил: «Моя дорогая! Невеста Тома – это и звучит-то нелепо! Томас, как мне кажется, решил выбрать тропу холостяка, он вряд ли когда-нибудь пожелает связать себя такими обязательствами, как брак». А на вопрос о Ричарде Уильям ответил фразой, которую Джоанне сложно будет забыть. «Ричард – совсем другое дело. Он, если так можно выразиться, является полной противоположностью Тома. Как-то я спросил его, не собирается ли он сделать предложение Анне Беккер – сестре Томаса, ведь прошлой зимой весь Лондон судачил о том, что близится день их помолвки, на что Ричард ответил, что в сердце его есть место лишь для одной юной леди – Кэролайн Вэйл. Он всегда будет ей верен. Я имел возможность познакомиться с этой особой несколько месяцев назад – очаровательная леди». При этих словах Уильям как-то загадочно улыбнулся, чем ещё больше огорчил Джоанну. Девушка не посчитала нужным спросить, кто такая Кэролайн. Для нее все стало на свои места: те дела, о которых говорил Ричард, и та привязанность, о которой говорил Уильям – это Кэролайн. Джоанна понимала, что сердце молодого человека не свободно, но ничего не могла с собой поделать. Она желала лишь одного – быть рядом с ним до тех пор, пока это возможно. Просто находиться рядом с ним – большего она не требовала.
– О чем ты задумалась? – спросил Уильям, протянув руку, чтобы помочь сестре выбраться из экипажа.
– Ни о чем. – Джоанна отбросила ненужные мысли и улыбнулась.
Оставив экипаж на попечение конюха, Уильям и Джоанна проследовали за дворецким в дом. Пройдя большой и просторный холл, они начали подниматься по мраморной лестнице. Со второго этажа доносились мужские голоса, Джоанна узнала низкий раскатистый смех Томаса. Дворецкий распахнул двери гостиной и сиплым голосом произнес:
– Мистер и мисс Брайнс.
Он поклонился гостям и удалился, а Уильям и Джоанна вошли в комнату. Гостиная была очень просторной: огромные окна украшали кремового цвета шторы, на подоконниках были расставлены хрустальные вазы, наполненные свеже сорванными цветами, от которых по комнате распространялся аромат фиалок, ирисов, роз и тюльпанов. У дальней стены стояли стеллажи с книгами и всевозможными сувенирами, у камина – небольшой столик, диван и несколько кресел в бежевых тонах – именно там уже сидели Томас и Ричард.
– Уильям! Мисс Брайнс! Рад, что вы приняли мое приглашение, – Ричард первым поднялся и приблизился к гостям, он кивнул Уильяму и поцеловал руку Джоанны, заставив её вздрогнуть.
– Как мы могли отказаться, – Уильям улыбнулся и пожал руку Томасу. Все удобно устроились у камина. Джоанна пыталась вслушиваться в завязавшийся разговор мужчин, но безуспешно – все её силы уходили на то, чтобы собраться с мыслями, которые бессовестно разбежались в ту секунду, когда она увидела Ричарда. Девушка дала себе слово не показывать своих чувств, хоть и осознавала, как это непросто, ведь едва взглянув на него, она теряла самообладание.
– Сегодня утром мне нанес визит мистер Шекли, вы знакомы с ним, Уильям? – это были первые слова, которые бедняжка Джоанна смогла услышать, справившись, наконец, с волнением.
– Разумеется! Он и его семья живут здесь очень давно, наши родители общались ещё до моего рождения.
– Он пригласил меня в эти выходные на охоту, – продолжил Ричард, – я упомянул о тебе, и мистер Шекли сообщил мне, что мисс Джоанна очень близка с его дочерьми – мисс Элизабет и мисс Агнес.
– Так и есть, мы давно дружим, – сказала Джоанна.
– Узнав об этом, я взял на себя смелость пригласить мистера Шекли и его семью сегодня к обеду, надеясь, что эта компания будет вам приятна.
– Очень мило с вашей стороны, – девушка улыбнулась. – Мне действительно будет приятно видеть их.
– Также сегодня нас порадовал своим визитом мистер Чарльз Флеминг, – сказал Томас, многозначительно приподняв бровь и едва заметно улыбнувшись.
– Узнав о моем приезде, он решил навестить нас и собственноручно передать приглашение на бал, – добавил Ричард, странно сверкнув глазами.
– Выходит, теперь все кроме меня знакомы с мистером Флемингом? Какая досада! – воскликнул Уильям.
– Это и вправду досадно, мой друг, но думаю, что я могу поднять вам настроение одной очень приятной новостью, – сказал Томас. По его и Ричарда лицам было заметно, что они едва сдерживают себя, чтобы, как дети, наперебой не закричать, рассказывая Уильяму хорошую новость.
– Я внимательно вас слушаю.
– Не далее как сегодня утром я получил письмо от моей дорогой сестрицы, в котором она говорит, что собирается порадовать нас своим скорым визитом.
– Анна приедет? Вы правы, мой дорогой Томас, эта новость действительно подняла мне настроение!
– Ну, что же, тогда готовьтесь к ещё одной не менее приятной новости, – усмехнулся Ричард, – вместе с ней едут Коннерсы.
– Альфред?
– И Шарлотта тоже.
– Бог мой, столько приятных новостей сразу! Право же, как говорит всеми нами любимый мистер Хоувард – я слишком стар для таких волнений! – Уильям усмехнулся.
– Но позвольте, мой друг, если уж вы слишком стары, то, что же делать мне, ведь я старше вас почти на семь лет? – Ричард улыбнулся. – В одном вы правы, сегодня действительно день хороших новостей. Мы очень рады приезду мисс Беккер, равно как и приезду наших дорогих Коннерсов. Надеюсь, мисс Брайнс, вы найдете общество мисс Беккер и её любимой подруги приятным.
– Не сомневаюсь. Уильям рассказывал мне о мисс Беккер, и я буду очень рада с ней познакомиться.
– Я тоже считаю, что Анна и Шарлотта составят вам достойную компанию, и вы, наконец, перестанете скучать, – подытожил Томас.
– Мистер Беккер, я все же повторю то, что сказала вам вчера мне действительно очень здесь нравится.
– Я и не говорил, что вам здесь не нравится, а только то, что вы скучаете.