Наследник. Часть Первая

– Как вы справляетесь с возвращением к истокам?

Я нахмурился.

Хреново. Погано. Дерьмово.

– Без удовольствия. – Прохрипел я, разглядывая ее обнаженные ноги. В паху зазвенело так сильно, что пришлось прикусить щеку, чтобы не застонать. Окей. Мне нужно отвернуться. Только вот, ее взгляд уткнулся мне прямиком на член, и он задрожал в ответ ее изумлению.

Иисусе.

– Ты могла бы не смотреть на меня. – Процедил я, придавив член ладонью. Вот, паршивец. Нашел время доказывать свое превосходство.

– Простите. – Анабель отвернулась, схватив журнал… что было хуже, для меня. Вид сзади, рождал в голове непристойные картинки, которые я мог реализовать прямо сейчас. С ней? Да… но, я не могу. Она ребенок, черт возьми.

Глянув на деревянную лестницу, ведущую на чердак, я обдумывал вариант облегчения с Лейлой. И на что это будет похоже? Я пересплю с Лейлой, а потом заявлю, что все было ошибкой и даже не рассчитывай на замужество. Как-то не справедливо.

Выругавшись, я проскочил мимо кухни, спешно поднимаясь наверх. Лейла перебирала в шкафу, устроив на кровати ворох беспорядка. Она выглянула на меня из-за двери.

– Здесь должны были остаться вещи Эйдана.

А, так здесь не только живет ее сестра, но и паренек, сохнущий по ней.

– Нашла, – она выудила бело-синюю стопку одежды и протянула мне. – Тебе должно подойти по размеру.

Я взял тряпки, нырнув в ванную комнату. Кое-как стянув тесную одежду, я так же с трудом надел то, что мне отдала Лейла… особенно, это касалось штанов. С распухшим членом, даже парашют покажется мелковат.

О, боже. Я сжал дружка в кулаке, силясь передавить всевозможные вены, чтобы атрофировать любое упоминание о возбуждении. Чуть погодя, мне удалось немного успокоиться. Какое же это счастье!

Я вышел из ванной, чувствуя себя более-менее под контролем. Надолго ли? К тому времени, Лейла уже прибралась в шкафу и ждала меня, сидя на кровати.

– Свяжись с Эйданом. Пусть придет сюда.

Пожав плечами, она потянулась за сотовым, на прикроватном столике. Я начал расхаживать из стороны в сторону, пока Лейла вслушивалась в монотонные гудки.

– Он мог, обидится. Придется подождать, когда остынет. – Отсоединившись, пробормотала она.

Ублюдок.

– А мне плевать. – Сокрушенно взмахнул я рукой. – Он забрал мой талисман с собой. Теперь, как мне с этим дерьмом справляться?

– Ты прекрасно справляешься. – Она подошла ко мне, встав напротив, всего в нескольких дюймах. – И ты вкусно пахнешь. – Лейла потянулась ко мне. Едва ее нос достиг моей шеи, как я стремительно вцепился в ее плечи и, в конце концов, припечатал к стене, придавив собой.

– Глупо провоцировать то, что я пытаюсь контролировать. – Прорычал я, вжимаясь в нее всем телом. Она охнула, когда мое возбуждение уткнулось ей в живот.

– Не контролируй. Просто возьми то, что должен. – Лейла обняла меня за шею, притягивая ближе к себе. – Возьми меня.

Я должен сопротивляться. Черт возьми, из-за того, что Эйдан в нее влюблен, я должен дать задний ход. Конечно, я могу сорваться и спустить тело с тормозов, но как я уже сказал…

Ухватив Лейлу за подбородок, я рыкнул на нее, чтобы та успокоилась. Злость, вытеснила возбуждение, чему я был рад.

– Никогда. Больше. Поняла меня? – я отстранился от Лейлы, смерив ее напряженным взглядом. – А теперь, пока я здесь, присматриваю за твоей сестрой, ты найдешь Эйдана. И чем быстрее, тем лучше.

ГЛАВА 9

Я был ублюдком. Что сказать. Говорить с женщиной, словно она продажная шлюха, предлагающая себя, было не только грубо, но и неоправданно. Я не привык относиться к девушкам предвзято, однако, та сущность, которая жила во мне, почему-то решила, будто ему все позволено. Может, во мне говорила кровь отца, которого я не знал, а если и так, то он был мудаком, а моя мать – бедная женщина. Надеюсь, их брак был по обоюдному согласию, а не так, как мне все расписали.

Мои слова подействовали на Лейлу, и она тут же пулей выскочила из дома, а я занял позицию ожидания на диване, пялясь в экран телевизора, транслирующего боевик 90-х с Мэлом Гибсоном. Анабель, все еще торчала в кухне, за журналом, будто я запрещал ей высовываться оттуда. Покосившись, я выдохнул, вытянув ноги. Пока что, это допустимая дистанция, при которой мое либидо расслаблено, а мозг не старается изощряться в двусмысленных позициях.

Эх. Недолго длилась моя комфортабельная свобода. Анабель вышла из кухни, швырнув журнал на столик для почты и села рядом со мной на диван. Я напрягся, подобрав ноги, моля о том, чтобы аромат, который она источала, не пробудил очередную волну жажды.

– Без ваших уроков, скучно. – Проговорила Анабель, не отрываясь от экрана телевизора.

– Я звонил Гловеру, но он и понятия не имеет, кто я.

– Не только он. – Она вытянула ноги, закинув руки за голову. – Вам это и не нужно. Но, – Анабель повернула ко мне голову, а я продолжал пялится в телек. – Вы можете продолжать меня учить.

Я жадно вдохнул через нос, чертыхнувшись, что не могу запретить мозгу воспринимать ее запах, как что-то тошнотворное.

– Когда вы женитесь на моей сестре, я стану вашей родственницей.

У меня перехватило дыхание.

– Свадьбы не будет.

– Почему? – она действительно не понимает?

– Потому что я так решил.

Анабель резко выпрямилась, повернувшись ко мне всем корпусом.

– Но старейшина…

Опять этот старый хрыч. Походу, он тут всем управляет.

– Если мне правильно разъяснили, то я будущий король, так? – когда она кивнула, я, наконец, взглянул на Анабель. – Как будущий правитель, я отменю права на подобные браки. Теперь, каждый будет решать, кому женится, а кому быть в одиночестве.

– Произойдет революция. – Выдохнула она.

– Может, оно и к лучшему. – Я пожал плечами.

– Может быть. – Анабель улыбнулась, сверкнув крохотными клыками. Заметив их, мое сердце пропустило удар. Каково было бы почувствовать их у себя на шее? Я зажмурился, призывая разум к контролю.

– Как у тебя в школе? – надо отвлечься.

– Как обычно. Занятия и тренировки.

– Как ведет себя Стенли? – мальчик считает себя ее бой-френдом, и я реально переживаю, чтобы он не натворил глупостей, совершая поступки.

– Такой же придурок. Он предложил мне встречаться. – Она заломила руки. – Даже не знаю, что ответить ему.

– А чего хочешь ты? – пожалуйста, только не соглашайся. Я согласен пережить столбняк, лишь бы дождаться твоего совершеннолетия. Ну, блин, извращенец!

– Я не говорила Лейле. Она будет в ужасе, потому что по законам, – она осеклась. – По старым законам, я должна быть с избранником своей расы.

Все же надо поменять устои в этом захолустье.

– Только тебе решать, Анабель. – Я похлопал ее по ноге, даже не задумываясь, что делаю. А вот и зря. Как только моя кожа соприкоснулась с ее, я ощутил дрожь и поганое возвращение скотского либидо. Заерзав на диване, я спешно прикрыл пах, где колокольный звон доходил до самого белого дома. – Эм, тебе не нужно делать уроки?

– Вы в порядке? – насторожилась она, всматриваясь в мое лицо. Я покрылся испариной, как последний девственник перед входом в девственную лощину. – Вы побледнели. – Ее рука коснулась моего лба, окончательно выбивая меня из колеи. Спасибо, за контрольный в голову.

– Уходи. – Прорычал я, нервно передернув плечами.

– Мистер Уолл, – Анабель запнулась, широко распахнув глаза. Дело было даже не в том, что творилось у меня в штанах, пока я прикрывал Вторую Мировую руками. Проблема в том, что мой запах густым клубком завис в воздухе, что я сам чуть не помер от стыда. Будь я обычным человеком, то не придал бы этому значения, но демонская сущность твердила – этот запах особенный.

Возьми ее, требовал инстинкт.

Мне не пришлось просить Анабель дважды, чтобы она ушла. Ей хватило и моего безумного взгляда и натуженного, до предела, тела, чтобы исчезнуть из поля зрения.

Как долго я смогу терпеть? И дело уже вовсе не в том, с кем я могу и не хочу переспать, а просто в самом процессе. Черт, мне нужно чем-то отвлечься, чтобы перестать думать об этом. Совсем не умно было остаться в доме, наедине с девушкой, которую я могу взять, если меня окончательно накроет.

Я начал ходить из стороны в сторону, будто это могло помочь. Только вот взгляд, все никак не отрывался от лестницы на чердак.

Всего несколько шагов, шептал внутренний голос.

Заткнись!

Сев на диван, я нервно переключал каналы, с одной картинки на другую. Бесило то, что ничего путного не могло меня отвлечь, кроме как от мысли, сунуть свой член во влажное, мягкое и молодое тело.

Сдавлено зарычав, я едва ли не рвал на себе волосы. Будь у меня медальон, ничего подобного бы не случилось. Думаю о запретных вещах. Думаю, что я сошел с ума.

Господи, отключи мою голову от питания!

Спустя час или около того, Лейла так и не пришла. Я уже растянулся на диване, сонно глядя в экран. Организм настолько был истощен, что перестал сопротивляться любому проявлению, будь оно правильным или нет. Я практически смирился со звонящей болью в штанах и не прекращающего шипения в голове, чтобы я сделал так, как велит природа демона.

Пошел ты на хер, понял?

Но… по воздуху потянуло знакомым, сладким ароматом. Я встрепенулся, сев на диване, когда в гостиной появилась Анабель. На ней была прозрачная сорочка, сквозь которую, я хорошо мог разглядеть почти сформировавшуюся грудь с розовыми ореолами сосков и крохотный треугольник трусиков. Она плыла ко мне, будто призрачное существо, а все вокруг нас замерло, опасаясь нарушить изумительную идиллию.

– Анабель?

– Я хочу унять вашу боль. – Ее голос был словно из глубины воды. Движения плавны, даже когда она неожиданно оказалась напротив меня, сидящей у моих ног. Ее рука потянулась к распухшему от боли, месту, и я застонал, внутренне ликуя, но рационально, задаваясь вопросом – какого черта не останавливаю ее?

Стиснув пояс спортивных штанов, она потянула их вниз, высвобождая то, что так отчаянно рвалось наружу. Я снова застонал, когда ее ладонь обхватила мой член. Выгнув спину, я зажмурился, жадно глотая восхитительные ощущения.

Такая теплая, такая нежная, такая гладкая и так резко контрастирует с моим раздувшимся от гордости, членом.

Затем, Анабель наклонилась к нему, слегка скользя по головке губами.

– Твою мать! – теперь, я вскрикнул, желая большего. Я едва сдерживался, чтобы не вцепится в ее волосы, и не потребовать вобрать его в рот до самой глотки. Господи, я обезумел, очумело наблюдая за ее легкими поцелуями. Она дразнила, высовывая кончик языка, но не переходила к самому действию, что не могло не сводить с ума. Голова шла кругом… а потом началось какое-то сумасшествие. На моих глазах, член начал расти, как чертов бамбук, врезаясь в потолок. Анабель обтиралась об него всем телом, как довольная кошка и смеялась… смеялась…

Я вздрогнул, распахнув глаза. Очередной кошмар моего больного воображения?

Первым, на что я посмотрел, так это на пах. Ага, успокоился?

– Черт. – Сев, я потер лицо пока оно не начало гореть. Лейла до сих пор не вернулся, а за окном, уже начало светать. Где ее, черт возьми, носит? Я, конечно, могу уйти, но обещал Лейле остаться. Или не обещал? Тогда, мне нужен телефон, чтобы позвонить. К сожалению, стационарного телефона я не нашел, а единственным вариантом, оставался мобильник, который есть только у Анабель… значит, мне нужно подняться наверх и взять его.

Надеюсь, она спит.

Тихонько шагнув к лестнице, я поднялся, стараясь избегать скрипа ступенек. Из-за плотной портьеры, в комнате было темно, но благодаря острому зрению, которое я приобрел с сущностью, я прекрасно видел большую кровать, в которой лежала Анабель. Зажав одеяло между ног, она лежала, свернувшись калачиком, выпятив задницу в пижамных шортиках.

Я сглотнул, стараясь не смотреть на съедобную картинку, рыская взглядом по прикроватным тумбочкам. Бинго! Шагнув к той, что была ближе к выходу, я уже протянул руку, чтобы схватить сотовый и сбежать, но, проклятье, под моей ногой, скрипнула половица, когда я наклонился к тумбе. Анабель шелохнулась, откидываясь на спину и отклоняя голову в сторону. Я застыл, сдерживая рваное дыхание и бьющееся, как барахтающаяся на суше рыба, сердце. Но… не смог удержаться, чтобы не полюбоваться на девушку. Спящей, Анабель выглядела намного старше. Слегка сдвинутые брови и поджатые губки, чье прикосновение еще свежо в памяти. Мой взгляд опустился вдоль колонны ее шеи, ниже, к груди, под тонким хлопком майки, на выступающие холмики.

Каков же был соблазн запустить руку под ткань и сжать их.

Схватив телефон, я отвернулся.

– Мистер Уолл? – хрипло отозвалась она, и я застыл, чувствуя себя вуйаристом. – Что-то случилось?

– Я взял твой телефон, чтобы позвонить Лейле.

– Она до сих пор не пришла? – сквозь зевоту, пробормотала Анабель. Я глянул на нее, через плечо. Приподнявшись на подушках, она едва удерживала свой сонный взгляд на мне. Я беззвучно выругался, потому что Анабель не подумала даже прикрыть свои ноги.

– Нет. Спи. – Я возобновил движение.

– Мистер Уолл.

Остановился.

– Что?

– Мне снился странный сон. Там были вы и я.

А, черт.

– Вам было больно, и я хотела вам помочь.

Надеюсь, не так, как в моем сне?

– Хорошо. – Среди вороха телефонных номеров, я нашел нужный и набрал. Надеюсь, Лейла не собирается рыскать по всей Калифорнии, чтобы найти Эйдана? Хотя, он может быть в Биг-Сур, а ночью, как я помню, там перекрывают движение. Чтобы пройти путь пешком, займет больше четырех часов, а телепортацию пока еще не придумали. Войдя в кухню, я налил себе воды, проклиная чертовы гудки. – Ну, и где тебя носит? – я проглотил воду, наливая еще порцию. В кухне появилась Анабель. Шаркая, она протопала к холодильнику, пока я придумывал слова, которые собирался произнести. Пришлось усадить свою задницу на стул, потому что стоя, смотреть на такое, невозможно. Зачем она только пришла сюда, в этих коротких шортиках, да еще и пялится в содержимое коробки с продуктами?

Нет, по-моему, это у меня проблемы. Анабель вовсе не собиралась меня соблазнять и уж точно, она не хотела своим наклонами, меня возбуждать.

– Его нигде нет. Возможно, Эйдан на пляже. – Проговорила Лейла. Я слушал вполуха, больше интересуясь тем, как Анабель вонзается крохотными клыками в сочное яблоко. – Через пару миль, связь пропадет. Если я через два часа не вернусь, подходи на пляж.

– Хорошо.

– Как Анабель?

Я заерзал.

– Она в порядке.

– Ладно. Увидимся.

Отключившись, я отложил телефон на стол.

– Ну, что? – Анабель прижалась задницей к столешнице, скрестив ноги в щиколотках.

– Через пару часов я должен уехать.

– Куда?

– На пляж.

– Биг-Сур? – она шагнула к стулу, усаживаясь напротив. – Сестра рассказывала, что там красиво, но никогда меня туда не возила.

– Почему?

– Сказала, что мне еще рано.

Возможно, она права. Я не хотел, бы увидеть ее среди остальных демонов, которые захотят претендовать на ее тело.

– Может, вы свозите меня сегодня на пляж? – она подалась вперед. Я глубоко вдохнул ее запах, смешанный с фруктовой кислинкой.

– Сегодня тебе в школу. И тебе надо бы выспаться.

– Я выспалась. – Анабель отложила яблоко. – К тому же, я проснулась, услышав, как вы кричали.

Я кричал? Проклятье. Знала бы ты, что это был не крик, а возглас удовольствия, потому что твоя теплая ладонь, так нежно меня ласкала.

Я потер челюсть, прикусив язык.

– Вам снился кошмар? – она с любопытством, склонила голову набок. – Говорят, демонам многое снится из того, что происходило или только произойдет.

Я зажмурился. Если девушка права, то вскоре, кошмар обретет реальные краски. Дьявол. Когда-то я курил, может мне снова начать, чтобы перестать дергаться по любому поводу? Почему меня до сих пор не отпускает потребность кого-то трахнуть? Точнее… не кого-то, а конкретную особу, сидящую передо мной, выставившей на показ все свои аппетитные формы.

– А еще говорят, что принявшие природу демона, сходят с ума. Это правда?

О, да.

Не знаю, как это проходит у женщин, но у меня полная дезориентация. Я с трудом справляюсь с некоторой потребностью, без которой обходился, многие годы и прекрасно себя чувствовал, но, сейчас… мне не помогают даже образы голых мужиков, облизывающих друг друга. Неужели, природа демона, настолько безумна, что плевала она на чувства, лишь бы добиться своего?

– Я понятия не имею, Анабель.

– Просто, – она закусила губу, и я внутренне содрогнулся. – Когда со мной начнут, происходит изменения, я боюсь сойти с ума. – Анабель нахмурилась. – Не хочу, чтобы меня держали в клетке, как бешеное животное.

– Эй, – интуитивно, я ущипнул ее за подбородок, вынуждая смотреть на себя. – Тебя никто не посадит в клетку, понятно?

– Но вы, же сходите с ума. Я вижу.

– Ты многих вещей не понимаешь. – Я покачал головой.

– Может быть, – она обхватила меня за запястье. – Но я все чувствую. Подобный запах я чувствую, когда Эйдан смотрит на Лейлу.

Он желает ее и, мать его, тормозит.

– Это проявление интереса, да?

Больше, чем интереса. Невыносимая потребность обладать, вот что это такое.

Анабель придвинулась еще ближе, раздувая ноздри. Ее веки задрожали, а рот приоткрылся. Румянец, вспыхнувший на щеках, показался мне самой прекрасной вещью, которую я когда-либо видел в жизни.

– Вы не такой, как парни, которых я встречала.

Что она несет? Я напрягся, мысленно пнув себя под зад, чтобы не воспринимать ее слова, как мне хотелось бы.

– Анабель, – высвободив руку, я откинулся на спинку стула, рациональной частью понимая, что должен уйти куда-нибудь, пока не произошло непоправимое, но тело будто одеревенело. Ноги приросли к полу, а задница въелась в сиденье стула. Кажется, моему системнику требуется перезагрузка. – Пожалуй, я пойду. – Приложив усилия, я поднялся, спешно отвернувшись от Анабель, чтобы она не увидела то, что оттопыривалось в штанах. Мне нужно поговорить с тем, кто уже сталкивался с данной проблемой. Не могу же я вечно ходить со стояком? Как вариант – Эйдан, но у нас с ним маленькие неприятности и вряд ли он захочет посвящать меня в детали борьбы с виагрой. Может, старейшина? Этот старый черт знает намного больше, да и опыта у него в подавлении природы, достаточно.

– Я вам нравлюсь? – вдруг спросила Анабель, когда я разглядывал свои ноги. Одно дело, когда тебе мала одежда, другое – когда лыжи кажутся тебе крохотными.

– Я по-прежнему твой учитель, Анабель. И впредь, больше не задавай мне подобных вопросов.

ГЛАВА 10

Спрыгнув с уступа, я обвел глазами пляж. Густой туман завис над синей водой, а первые лучи солнца, растекались по камням, высветляя их природный цвет. Песок еще не нагрелся и был прохладным. Я увалился на задницу, вдыхая, насыщенный морской солью, воздух. Здесь было так тихо и спокойно. Мысли сами по себе выветривались, давая голове и телу отдых. Откинувшись на спину, я вытянулся, хрустнув позвонками. Легкая слабость в мышцах от долгой пробежки, была умиротворяющей, хотя я думал, что помру уже на первой миле. Похоже, природа демона, наделяла мое тело не просто выносливостью, а способностью аннулировать любое проявление усталости. Иначе, почему я до сих пор не выплюнул легкие, а мое сердце бьется в спокойном ритме?

Прикрыв глаза, я вслушивался в тихий шепот волн. На мгновение захотелось почувствовать себя дикарем, сбросить одежду и начать орать, ударяя себя в грудь.

Что за бред?

– Рэм! – Я вскочил на ноги, только услышав голос старика. – Идем. – Он дождался, когда я поравняюсь с ним, двинувшись к скалистой арке.

– Эйдан здесь?

– Да. И он расстроен. – Да, ладно? – Что у вас случилось?

– Он спер мой медальон.

Старик усмехнулся.

– И все это, из-за какого-то камня?

– Как видишь, не из-за какого-то. – Возразил я, указав на себя.

За пределами арки, я впервые увидел столько демонов. Мужчины и женщины, все они полукругом сидели у разожженного костра и завтракали. Каждому из них было не больше тридцати, даже меньше, но то, что отличало их от людей, так это габариты. Я не говорю о женщинах – они были также стройны, как Лейла, а вот парни, настоящие качки. Массивные тела, мышцы, прокаченные природным тестостероном и ярко-желтые глаза, напоминающие свечение мотыльков в период спаривания. Среди них сидел Эйдан, чей взгляд был направлен в сторону. Он единственный, кто проявлял ко мне явное отвращение.

– Эм. Привет. – Я чувствовал себя придурком, не зная, как правильно приветствовать демонов. Может, у них особое поведение друг к другу? – Как дела?

Эйдан хмыкнул, а вот остальные, потеряв ко мне явный интерес, продолжили есть.

– Идем. – Мы направились в его домашнюю библиотеку. У меня язык не поворачивался назвать строение – домом. Внутри, по-прежнему был беспорядок. Свалка книг и свертков. Та же тахта, заваленная барахлом. Тот же стол, заставленный вещами, которым было, по меньшей мере, несколько веков. Единственное изменение, что до этого, я не видел, висело на стене в тяжелой раме. Я подошел ближе, всматриваясь в портрет мужчины и женщины, одетых в кожаные доспехи: она сидит на высоком стуле, он – позади нее, положив свои огромные ладони ей на плечи, словно показывая, насколько он дорожит ею и на что готов, чтобы она была счастлива.

– Ты уже понял, кто они?

– Мои родители. – Соскочило у меня с языка, хотя я даже и не думал об этом.

– Верно. Мор и Клавдия Уоллокон.

– Но моя фамилия Уолл. Вы сократили ее, чтобы тоже уберечь меня? – я оглянулся на старика.

– Скорее, очеловечить тебя. – Старейшина прошаркал к тахте, усевшись на нее. – Сейчас, ты так похож на своего отца.

Да, черт возьми.

Чем пристальней я вглядывался в лицо мужчины, тем больше видел себя. Длинные, вороньего крыла, волосы, обрамляющие резкие черты с высеченным, будто из камня, подбородком. Широкие брови, нависающие над, выразительными карими глазами. Нос, претерпевший ни один удар. Он совсем не походил на тех правителей, которые кроме того, что ковыряться в собственной заднице, ничего не могли. Судя по всему, он сражался и часто. Наличие шрамов и одного, самого глубокого, из-за чего левая щека казалась, немного деформирована, веско доказывало его отношение к схваткам. Но, несмотря на суровый вид, я видел нежность, искрящуюся в его взгляде, благодаря женщине рядом с ним.

Моя мать была, бесспорно, красивой, с копной вьющихся, каштановых волос. Наверное, это единственное, что у меня от нее осталось. Мягкая линия скул и подбородка. Большие, серо-зеленые глаза, в ободке пышных ресниц. Вздернутый носик и полные губы: нижняя, с заметной впадинкой.

Встреть я такую женщину, то потерял бы дар речи. И все же, ее очевидная нежность никак не сочеталась с доспехами.

– Моя мать принимала участие в битвах?

– Она хотела быть рядом с мужем. – Он вздохнул. – Они безумно любили друг друга и не желали расставаться. – Старик хихикнул. – Когда родился ты, Мор постоянно твердил, что он самый счастливый в этом ебаном мире, демон.

Ого. Мой отец не брезговал грязным словечком.

– Ты представлял своих родителей как-то иначе?

Определенно. Мне казалось, что мой отец огромный, с внушительным животом и заросшим лицом, дикарь, а мать – тонкая, как тростинка измученная женщина, с печальным взглядом. Кто бы мог подумать, что их пара светилась счастьем и любовью друг к другу.

– Да. – Коротко ответил я, оставив затею, делится со стариком своими мыслями.

– Подойди, Рэм.

Нехотя, я отвернулся от картины и подошел к старику. Тот с кряхтением, опираясь на клюку, поднялся на ноги.

– Сколько тебе лет?

– Слишком много. – Он растянул губы в улыбке. Я не заметил, даже намека на клыки, будь он тоже демоном. Мне вообще казалось, будто он обычный человек, живший среди демонов. Задрав голову, он вглядывался в мое лицо, своими древними глазами. Его руки были худыми и шершавыми, как наждак. Легко ощупав мои руки, старик причмокнул. – Думаю, время пришло.

Время для чего?

Внезапно, на меня обрушился поток болезненных ощущений. Только недавно, после пробежки, тело испытывало приятную расслабленность, но мгновение спустя, кости и мышцы охватил сильнейший спазм, словно через организм пропустили высоковольтный ток. Я задрожал, чувствуя, как каждая деталь в моем теле расширяется, вызывая режущую боль. Десны запульсировали. Я слышал, как что-то хрустит под черепом… может, я умираю? Может, у меня развилась какая-то болезнь, которую можно унять только умерщвлением?

– Сколько прошло времени с тех пор, как ты без медальона?

– Не знаю. – Стиснув челюсти, процедил я. – Часов пять или шесть. – Голова закружилась, что я пошатнулся, но старик успел подхватить меня под руку. Такой хиленький, а сила есть. Перед глазами все крутилось волчком. Гул, поднимающийся откуда-то изнутри, не давал вдохнуть. В груди творился бардак. Не знаю, что это было, но какая-то мразь, с ненавистью дробила мои ребра, скручивая и выворачивая внутренности. – Что со мной, мать твою!? – сокрушенно рявкнул я, не в силах больше терпеть боль и упал на колени, уткнувшись лицом в дощатый пол. Гул оглушал, вытесняя остальные звуки. Казалось, что мои уши кровоточили, я явно ощущал влагу, стекающую по щекам. Тупой удар в позвоночник, выбил из меня воздух. На меня снова рухнула могильная плита, вдавливая в пол. Я охнул, распластавшись, как лягушка.

– Началось обращение.

Обращение? А, что, мать твою, тогда до этого со мной было? Да, я уже выгляжу, как существо из ада, а старик утверждает, что началось обращение?

Когда боль, будто сотни впившихся острых осколков, снова ударила, нещадно кромсая мои внутренности, я заскрежетал челюстями, борясь с желанием разорвать собственную грудь и вытащить то, что меня так с неистовством истязает. Внутренняя дрожь ощущалась, как удары молота о наковальню и чем больше я сопротивлялся, тем сильнее была агония. Я утрачивал контроль над своим телом. Теперь, оно казалось мне чужим, как злокачественная опухоль, которую так тщетно пытается отторгать крохи рассудка.

– Быстрее! В клетку! – потребовал старик. Его голос с трудом доходил до моих ушей и даже если бы он начал орать, я бы все равно ничего не понял.

Кто-то подхватил меня на руки, перекинув на плечо. Пол закружился воронкой, превратившись в одно сплошное коричневое пятно. Какое-то время, мое тело было в невесомости. Я лишь чувствовал небольшое колыхание собственных конечностей и терпкий аромат, доносящийся до моего носа, сменившийся на приторно-соленый. Шепот волн, напоминал шипение гремучей змеи, предупреждающе об атаке. Тело сжалось в порыве защититься, но как же я ошибался, когда думал, что спазм, охвативший все мои внутренности, всего лишь реакция организма на опасность.

Опасность…

Ярость и потребность разрывать поглотила меня без остатка.

Провал…

… я слышал рев, загнанного капканом, животного. Шарканье, будто кто-то карябал гвоздями железо. Когда агония становилась невыносимой, я кричал, требуя прикончить меня, чтобы прекратить муки. А моментами, кости издавали такой тошнотворный хруст, словно поселившееся во мне животное, жрало меня изнутри. Сухожилия, мышцы, кости, все это натянулось в струнку, как до предела натуженная тетива. Я цепенел. Зрение замылилось, только смазанные черно-белые тени, двигающиеся из стороны в сторону. Изо рта, дыхание вырывалось рваными клочками, и я никак не мог вдохнуть полной грудью, потому что легкие хорошенько придавило ребрами. Я пытался моргать, силясь прогнать пелену, но ничего не выходило… ничего…и снова провал.

Звуки сводили меня с ума. Невыносимый скрежет разрывал мой и без того, пошатнувшийся рассудок.

– Он пил из фляги? – обрывками донеслось до меня. Кто-то ответил ему. Я не разобрал. Что-то скользнуло по руке и груди. Я вскрикнул, когда кожу опалило звенящей болью.

Сколько это будет продолжаться? Сколько…

Я дернулся, как от хорошенького удара в челюсть. Распахнул глаза, натолкнувшись взглядом на вращающиеся лопасти вентилятора. Я пялился на него, как неандерталец на неожиданное появление огня, вслушиваясь в монотонный перескок механизма.

Где я, черт возьми?

Комната совсем не была похожа на халупу старика. Здесь не было книг, не было свалки из вещей, только огромная, королевских размеров, кровать. Слева, кресло, в котором дремал Эйдан. Сукин сын сопел, как ребенок, пока я пытался понять, что со мной происходило за эту неделю… год или столетие мук?

Я открыл рот, медленно вдыхая воздух. Сперва, легкие почувствовали давление, но затем, будто связывающий, до этого узелок, распустился, жадно поглощая кислород. Не знаю, сколько пинт воздуха я проглотил, но грудь настолько широко раздулась, что я на какое-то мгновение испугался, а не проглотил ли я аэростат,¹² пока переживал обращение?

Смутные воспоминания обрывались на нескончаемой боли. Хотел бы я знать, через что прошел? Едва ли. Только одно успокаивало, что сейчас мне было намного лучше. Все, что перенес мой организм, осталось в прошлом, испытывая непривычную легкость. Каждый дюйм моего тела, плоти, был расслаблен. Погодите…

Срань… Господня…зачем мою голову пересадили к телу великана? Я и до этого был, как накачанный стероидами, качок, а теперь, превратился в его точную копию, только увеличенную в несколько сотен раз. Что они со мной сделали? Я шарил взглядом по своему обнаженному, раздувшемуся от огроменных мышц, телу и чертыхался, как неосмотрительно держать меня так, выставленным всем на глаза. Что если войдет кто-то из женщин? Штуковина, покоившаяся у меня на животе, даже в расслабленном состоянии, уже приводила в ужас. А если я увижу женщину, и звереныш начнет выделываться?

Я захотел прикрыться и, подтянув к себе руку, услышал мелодичный лязг.

Это что, еще такое? Цепь? Меня посадили на цепь, как взбесившееся животное? На запястьях, размером с мою голову, у меня были широкие браслеты с черными, крохотными камушками, похожими на тот же камень, из чего был мой талисман. От него, закручивалась в литые звенья, и сама цепь, волочащаяся по полу, до самой двери и исчезающая за нею.

– Очухался? – Я коротко глянул на Эйдана. Придурок таращился на меня с неприкрытым изумлением. – Черт, – он встал. – Да, ты огромный.

Спасибо, что напомнил, ублюдок. Я уже понял, что размером, с чертов Титаник, и все равно, кровать, на которую меня уложили, кажется соструганной для Дюймовочки. Мой затылок упирался в изголовье, а пятки свисали. Чего уж говорить, я занимал большую ее часть, оставляя место для чего-нибудь мелкого. Может, кота?

– Мой медальон. – О-г-о. Я был не меньше поражен и своим голосом. Низкий и грубый, как у двигателя.

– Теперь, он тебе не нужен. – Самодовольство проскочило в его тоне, отчего мне тут же захотелось выбить из уродца дерьмо. Я оскалился, чувствуя, как кончики клыков, царапают нижнюю губу. Отлично. Теперь, у меня рот полон интересных вещей, с которыми я очень хочу познакомить эту заносчивую задницу.

– Я убью тебя. – Прорычал я.

– Пойду, позову старейшину. – Хмыкнув, говнюк исчез за дверью, а я приподнялся на подушках, рискнув, избавиться от пут, до того, как старик появится. Подтянув к себе руки, я не продвинулся и больше, чем на полфута. На этом моя свобода заканчивалась. Поднажав, я потянул их на себя еще раз, напрягая мышцы до предела, пока каждая из них не стала размером с баскетбольный мяч, а цепи не завибрировали от натуги. Все, к чему я пришел, это к обратному сопротивлению и закипающей в груди, ярости. Я взревел, с остервенением дергая цепь, проклиная старого извращенца и всю его гребаную шайку.