Она, нарочито прихрамывая на одну ногу, остановилась, держась рукой за диван. Макс, который только что занес сумку с ее вещами, стоял возле окна. Услышав ее жалобные стоны, он обернулся и быстро подошел к ней.

– Давай помогу, я же говорил, тебе рано выписываться!

Макс, придерживая Кэтрин за талию, помог ей удобно разместиться на диване. Он не успел отойти, как она обвила руками его шею и потянулась к его губам. Едва коснувшись их, она почувствовала отстраненность Макса. Он отодвинулся и сел рядом.

– Что-то не так? Все в порядке? – обеспокоенно спросила Кэтрин.

– Да. Точнее нет. Послушай, нам надо серьезно поговорить.

Кэтрин почувствовала, как ее тело напряглось, разговор явно предвещал бурю, а не легкое течение. Девушка встревоженно посмотрела на своего жениха и сразу поняла, что избежать разговора ей не удастся.

– Я очень надеюсь на то, что ты поймешь меня. Мне нелегко это говорить, но нам нужно расстаться, – Макс сразу перешел к главному. Он не хотел больше ни на минуту оттягивать этот разговор. Все было слишком понятно и очевидно, чтобы сомневаться.

– Что! – глаза Кэтрин округлились, как будто она не могла поверить в услышанное. – Подожди, я, наверное, ослышалась…

– Нет, ты все поняла правильно. Я хочу расторгнуть помолвку. – Фокстер выдержал паузу, давая Кэтрин время осмыслить его слова. – Пойми, я стараюсь быть предельно честным как с тобой, так и с самим собой.

– Нет, я ничего не понимаю! Когда я уезжала навестить родителей, мы готовились к свадьбе. Я поехала собирать приданное и обговаривать все мелочи, связанные с подготовкой. Все же было хорошо. Что случилось? Ты кого-то встретил? Кто она?

– Пожалуйста, давай обойдемся без истерик, ты же знаешь…

Но его слова потонули в рыданиях и криках Кэтрин. Она обеими руками закрыла лицо, ее тело сотрясалось от рыданий. Макс молчал. Он дал ей возможность выплеснуть эмоции и успокоиться. Наконец, когда она подняла залитое слезами лицо и посмотрела ему в глаза, он протянул руку и погладил ее по щеке, затем тихо прошептал:

– Прости!

В его голосе звучали ноты раскаяния. Но он не мог уже ничего изменить. Макс достал носовой платок и протянул его ей.

– Ты не ответил, – шмыгнув носом, заговорила Кэтрин. – Кто она? Когда ты ее встретил, после того, как я уехала?

Она пристально смотрела в глаза Максу, но он продолжал молчать. Это был именно тот момент, когда молчание красноречивее любого ответа.

– Лучше бы я не уезжала! – в отчаянии прокричала она, прочитав ответ в его глазах.

– Прости, тебе больно это слышать, но я никогда и не любил тебя по-настоящему. Я это понял только теперь, когда встретил девушку, которую полюбил всем сердцем. Признаться, я сам не знал, что способен на такие глубокие чувства. То, что касается тебя, я испытывал к тебе симпатию. Я хотел жениться на тебе и надеялся, что мои чувства перерастут в нечто большее. Но судьба сама распорядилась, расставив все по местам. Прости, что причинил тебе боль. Но я не могу обманывать тебя и себя дальше.

Кэтрин замерла на какое-то мгновение, прислушиваясь к его словам, затем она прошептала тихо, но очень твердо:

– Каким, оказывается, ты бываешь жестоким, Макс Фокстер! – ее глаза излучали презрение, а может быть, боль.

– Прости! Но я не имею права вводить тебя в заблуждение, давая надежду. Это точка, Кэтрин.

– Но если бы ты ее не встретил, мы бы поженились, и все было бы хорошо. У нас была бы семья, дети. Будь проклят тот день, когда я уехала в этот чертов…

Ее голос сорвался на последнем слове, слезы снова покатились по щекам. И она уткнулась залитым слезами лицом в спинку дивана, схватившись за него обеими руками.

– Прекрати! Хватит изводить себя! Все вышло, как вышло. Ничего уже не изменишь. Я обеспечу тебя всем необходимым, и ты не будешь ни в чем нуждаться. А когда поправишься, ты сможешь вернуться на работу в рекламное агентство и заняться своим любимым делом, как ты и говорила.

Если бы только Макс знал, что нет никакого любимого дела: все, о чем Кэтрин мечтала, это выйти замуж за того, у кого кошелек потолще – целыми днями ходить по магазинам, салонам красоты, фитнес-залам и сплетничать с подругами… Встреча с Максом Фокстером была подобна лотерейному билету, она до последнего не верила в свою удачу. До него Кэтрин встречалась с одним богатым папиком, что был старше ее на двадцать семь лет. Но ни разница в возрасте, ни его грубость, ничто ее не останавливало. Ради денег она готова была на все. Поэтому, когда молодой, красивый и весьма успешный Максимилиан Фокстер обратил на нее свое внимание, ей казалось это сном.

– Нет, мне ничего не нужно! Мне нужен ты и только ты!

Она кинулась к Максу и обняла его. Макс был растерян: черт возьми, как тяжело рвать отношения, когда они зашли настолько далеко. Он всегда знал, что те легкие связи, что были у него, всегда легче разорвать, потому что он никогда никому ничего не обещал. Но не в этот раз, когда он пообещал и не сдержал свое слово. Он чувствовал себя очень гадко и паршиво.

– Прости, – в очередной раз прошептал Макс.

Глава 11

Уже второй час подряд Лия пыталась сосредоточить все свое внимание на книге. Однако получалось у нее это с переменным успехом. Иногда приходилось перечитывать одно и то же по нескольку раз, потому что смысл ускользал от нее, как только она вспоминала о Максе Фокстере. После той их встречи возле дома прошло два дня. Интересно, будет ли Макс снова предпринимать попытки заполучить ее расположение или… Куда он пропал? Где он проводит эти дни и с кем? Хм, и почему это должно волновать ее, собственно говоря…

– Лия, ты слышала про благотворительный вечер? – Ричард, сидя за столом в библиотеке, отложил в сторону белый конверт.

– Ну разумеется! Я же сама настояла на том, чтобы мы выступили одними из спонсоров и внесли пожертвование, – Лия подняла на него глаза и отложила книгу на рядом стоящий столик.

– Ах да! Я и забыл. Столько дел в последнее время, что я стал многое упускать из виду. Как то, например, что происходит между тобой и Фокстером? – настороженный взгляд голубых глаз заинтригованно смотрел на Лию поверх очков. Ее это очень смутило.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, па!

Она очень часто прибегала к этой уловке, чтобы уйти от ответа. Она обращалась к Ричарду уменьшительно-ласкательно – «па». Ричард тепло улыбнулся, и в ту же секунду в его глазах отразилась улыбка.

– Дочка, я видел вас в тот вечер, когда вы обнимались, – не унимался он. Лия была застигнута врасплох, она не ожидала, что кто-то мог их увидеть. – Так, может, все-таки ты прояснишь столь очевидную для меня ситуацию?

– Ничего не происходит, – продолжала упираться Лия. – Это вышло случайно и как-то спонтанно.

– Тогда в столовой, если бы я не вошел, возможно, Макс поцеловал бы тебя. Это вышло тоже случайно? – стоял на своем Ричард. – Я наблюдаю за вами с первой вашей встречи. С той самой, когда я представил вас друг другу, и ты, смущенная, стояла, пряча от него глаза, а он еще долго не мог сосредоточиться на делах после твоего ухода.

– Не понимаю, на что ты намекаешь? У тебя явно разыгралось воображение, вот и все, не более того, – отбивалась Лия.

– Лия, я знаю тебя не первый год. И могу отличить, когда ты говоришь правду, а когда пытаешься уйти от ответа. Тебе нравится Фокстер, не так ли? – спросил Ричард.

– Нет, конечно, нет! – вознегодовала Лия. – То есть как человек, как твой друг, возможно, да…

– Как человек и как красивый мужчина, да? – поддразнивая, спросил Ричард.

Лия намеренно проигнорировала Ричарда. Она снова открыла книгу и с таким подчеркнутым интересом начала ее читать, что Ричард не осмелился продолжить разговор. Но на самом деле мысли Лии блуждали, и она никак не могла найти строчку, на которой остановилась. Спустя некоторое время, наконец сумев сконцентрировать свое внимание на книге, она поняла, что открыла ее не на той странице.

В мыслях Ричарда тоже был разлад. Он был обеспокоен с того вечера, как увидел Лию и Фокстера в объятиях друг друга. Ему было достаточно одного взгляда, чтобы обозначить это одним словом – любовь. Он хорошо знал Макса и очень хорошо чувствовал Лию, чтобы ошибиться. Но что ему не давало покоя, так это то, что Макс был обручен. Ричард скользил по Лие задумчивым взглядом. Один раз он уже предпринял попытку устроить личную жизнь падчерицы, результат был весьма плачевным. После этого Ричард зарекся вмешиваться в ее личное пространство. Но Макс – это совсем другое. Дэнни Тэйлора она не любила, для нее он был лишь бегством от невыносимых условий в доме, созданных Джессикой и Мэтом. Что же касается Макса, то у Ричарда не оставалось сомнений, что он сможет влюбить в себя Лию. И если бы не его помолвка, если бы у него не было невесты, Макс, безусловно, был бы тем самым мужчиной, который смог бы сделать Лию счастливой по-настоящему. Он идеально подходил ей во всех отношениях. Только рядом с ним Лия была бы в полной безопасности. Фокстер мог быть любящим и заботливым, нежным и строгим, баловать ее и знать, как приструнить. Только он, сильный и властный, смог бы побороть упрямство и гордыню Лии. А принципиальная Лия не дала бы возможности Максу оступиться. Красивая, умная, неординарная, она смогла бы влюбить в себя Макса так, чтобы на протяжении оставшейся жизни он не повернул голову в сторону другой женщины. Нравственная и гордая, она смогла бы сделать так, чтобы Макс не только любил ее, но и уважал и ценил. Ричард прекрасно знал их обоих, знал, через что им пришлось пройти, и именно поэтому был уверен, что лучшего союза не придумаешь. Макс не из тех, кто стал бы обманывать свою невесту, флиртуя на стороне. Но почему тогда он делает попытки соблазнить Лию? Зачем? Здесь что-то не так. Ричард окончательно утвердился в том, что он должен поговорить с Фокстером и после этого все рассказать Лие. Лия оторвалась от книги и поймала на себе задумчивый взгляд Мэдисона. Ее брови изогнулись в вопросе:

– О чем ты думаешь, па?

Ричард не сразу ответил, он все еще продолжал смотреть на Лию:

– Я думаю о Фокстере, дочка.

– Правда? Неудивительно, в последнее время он слишком старается втереться к нам в семью. Стать кем-то вроде друга семьи. И надолго он в Нью-Йорке? Как закончит дела, должно быть, он снова уедет? – спросила Лия так, будто это ее вовсе не интересовало. На самом деле Лие давно уже хотелось спросить у Ричарда про Макса, но она боялась, что ее любопытство спровоцирует еще больший интерес Ричарда к ее чувствам.

– Нет, дочка. Он вернулся домой после долгих девяти лет отсутствия, и я думаю – навсегда.

– Домой? Что ты имеешь в виду? – изумилась Лия.

Ричард глубоко вздохнул, прежде чем ответить:

– Я имею в виду то, что он и его семья всю жизнь жили в Америке. Пока не произошла авария, в которой погибли его родители и брат. Тогда Максу было двадцать пять лет, почти как тебе сейчас. Это убило его, и он стал пить, пытаясь утопить горе в бутылке. Прошло какое-то время, прежде чем он смог взять себя в руки и уехать в Японию, чтобы начать там с самого начала. С чистого листа.

– О, какой ужас! – прошептала Лия, ее глаза наполнились сочувствием – Как жаль, что все так произошло. Ему, наверное, было очень тяжело – потерять внезапно всех. Какой ужас, ужас! – Лицо девушки выражало глубокое сожаление.

– Да, ты права. Ты знаешь, Макс очень сильный человек, сильный и волевой. Он с головой ушел в работу. На тот момент маленькую компанию, доставшуюся ему от отца, он превратил в крупную корпорацию. И на этом он не остановился, сейчас он является владельцем многих компаний, аналогичных первой. – Мэдисон встал и вышел из-за стола. – Макс один из немногих, кого стоит уважать хотя бы за его выдержку и силу воли! – Улыбаясь, он покинул библиотеку.

– Ты уходишь, пап?

– Да. Пожалуй, я поеду к нашему семейному другу, навещу Фокстера!

Лия улыбнулась в ответ, оценив его юмор. Дверь захлопнулась, но она продолжала смотреть в пустоту, размышляя над словами Ричарда. Да, действительно, Макс очень сильный и властный. Это читается во всем, в его чертах лица: в твердой линии губ, в квадратном подбородке, в его пронизывающем взгляде. В том, как он держится, его уверенная походка, разворот плеч – все говорило о его мужественности. Ему пришлось пережить многое и пройти через многое. Он взрослый мужчина, который знает об этой жизни все и больше. Так уж распорядилась судьба. Ричард прав, он заслуживает уважения и восхищения. Лия перевела взгляд на книгу: бесполезно надеяться, что теперь она сможет прочитать хоть страницу. Захлопнув книгу, Лия направилась к двери.

Глава 12

Дверь открылась, и в квартиру вошел врач, тот самый лечащий врач, что наблюдал Кэтрин в больнице, – мужчина лет пятидесяти. Он был среднего роста, легкая залысина виднелась на его голове, а живот достиг той стадии, когда втянуть его было уже невозможно и он нависал над туго застегнутым ремнем. Рабочий день был уже окончен, и на мужчине были джинсы и футболка. Перешагнув через порог, он остановился, немного замявшись. Его взгляд быстро пробежал по девушке, стоящей возле него, после чего он стыдливо отвел глаза в сторону.

– Проходите! Смелее, доктор Николас! – игриво проворковала Кэтрин, приглашая его войти.

Опустившись на диван, девушка закинула ногу на ногу так, что ее до неприличия короткая юбка задралась, и взору доктора Николаса открылись ее гипюровые черные трусики. Декольте на платье было настолько глубоким, что казалось, при малейшем движении грудь Кэтрин сразу вывалится наружу. Доктору Николасу было настолько неловко, что он старался смотреть куда угодно, но не на пациентку, тогда как Кэтрин это только забавляло.

– Что-нибудь предложить вам? Я имею в виду – выпить? – засмеялась она.

– Нет-нет, – испуганно бросил мужчина, боясь, что его джинсы, которые и так слишком глубоко врезались в тело, натянутся еще сильнее, если она начнет дефилировать по комнате в таком виде.

– Расслабьтесь, доктор! – Кэтрин потянулась к нему и начала одной рукой массировать шею, но Николас остановил ее, взяв за локоть.

– Что происходит? Зачем вы меня сюда позвали?

– Какой вы нетерпеливый, хотите сразу перейти к делу?

Кэтрин медленно облизнула губы. Лениво встав с дивана, она направилась к бару, сексуально покачивая бедрами. Кэтрин обладала роскошными формами. Сочная и соблазнительная, она была моложе доктора в два раза. Сексуальность так и била из нее ключом, сквозила в каждом ее движении, жесте, мимике. Доктор Николас почувствовал, как его бросило в жар. Достав носовой платок, он обтер вспотевший лоб. Нервно сглотнув, он поспешно взял из рук Кэтрин бокал с виски, немного расплескав напиток, и залпом опустошил его.

– Вот и прекрасно! – довольно заявила Кэтрин. Выдержав паузу, она протянула ему свой бокал. – Вот, возьмите. Мне все равно нельзя, я еще продолжаю пить лекарства.

Мужчина немного помедлил, но все же взял ее бокал.

– Николас, вы правы, я пригласила вас не просто так, – начала Кэтрин. – Я чувствую себя не очень хорошо. У меня постоянные головные боли, что являются следствием бессонных ночей. Ох, если бы вы только знали! Я постоянно плачу, возможно, я до сих пор под воздействием шока из-за этой жуткой аварии. Всякая мелочь меня ранит и расстраивает.

Она наклонилась так, что лямка сарафана опустилась по руке до локтя и обнажила верхнюю часть груди. Доктор Николас залпом опустошил второй бокал и отдал его Кэтрин. Не медля ни секунды, она наполнила его снова и протянула ему.

– К чему вы ведете? Все-таки я не понимаю вас.

Он сделал еще несколько больших глотков.

– Я всего лишь хотела попросить вас о мелочи. Не могли бы вы сказать моему жениху, который, увы, хочет расторгнуть помолвку по непонятным мне причинам, что мне стало хуже?

При одном упоминании о Максе Фокстере врач быстро вышел из состояния эйфории, моментально протрезвев:

– Но как я могу? Притом он видел вас абсолютно здоровой…

– Ну вы же можете сказать, что такое бывает, запоздалая реакция… – предложила Кэтрин. – На фоне шока у меня развилась мигрень какой-нибудь страшной формы, и меня нельзя ни в коем случае расстраивать, или у меня сотрясение мозга, или… Ну, не знаю! – воскликнула она нетерпеливо. – Черт возьми, вы же доктор, у вас диплом, опыт! Вы что, не можете ничего придумать? Обещаю, я вас не подведу. Лучшей актрисы, чтобы правдоподобно симулировать любую болезнь, вам не найти.

Николас опрокинул очередной бокал и, нервно сглотнув, посмотрел на Кэтрин:

– А взамен, как я понял, вы мне предлагаете себя?

Спиртное горячило его, глаза налились кровью, а пульс участился.

– О да! Пока мне больше нечего вам предложить, но, когда я выйду замуж за Фокстера, я обещаю, что в долгу не останусь и щедро отблагодарю вас за нашу маленькую тайну.

– Вы не любите его, – безапелляционно заявил доктор Николас и снова поднес бокал к губам.

– А это уже не ваше дело! Он будет моим, и я не побрезгую любым способом заполучить его!

Кэтрин встала возле Николаса и решительно опустила вторую лямку, платье соскользнуло вниз, затем, перешагнув через него, Кэтрин была уже на пути к достижению своей цели.

Глава 13

Макс чувствовал большое облегчение, несмотря на чувство вины, что преследовало его после разрыва с Кэтрин: теперь он свободен и совесть его чиста. Он может направить все свои силы на то, чтобы сломить упрямство Лии. А сейчас он пытался попасть рукой в рукав пиджака, держа в другой руке сотовый телефон и разговаривая.

– Хорошо, – ответил он доктору Николасу и быстрыми шагами направился к двери кабинета.

Он потянулся к дверной ручке, но не успел взяться за нее, как дверь распахнулась. Перед Максом возник Ричард Мэдисон. Весь его вид говорил о том, что он не намеревается покидать это помещение, не поговорив с Фокстером.

– Ричард? Я тебя не ждал, – растерянно начал Макс. – Проходи! – он отошел в сторону, давая возможность Ричарду войти.

– Привет, Макс! Извини, что без предупреждения. Я вижу, ты куда-то торопишься?

– Я готов уделить тебе время. Судя по твоему виду, дело срочное?

– Меня очень беспокоит то, что ты делаешь попытки соблазнить мою дочь, – коротко высказался Ричард без всяких предисловий. Макс понимающе улыбнулся. – Ты помолвлен! Не понимаю, что тебя так веселит в этой ситуации, – недовольно произнес Ричард.

– Я расторгнул помолвку.

– Что?!

– Да, Ричард. Я не настолько глуп, чтобы не понимать, насколько это омерзительно было бы с моей стороны. Да и зачем? Ты решил, мне это доставляет удовольствие? Быть с одной помолвленным, а за другой ухаживать? Я не мог порвать с Кэтрин, потому что она была в отъезде, а по возвращению попала в аварию. Около недели она провела на больничной койке, но все обошлось. И только это меня и останавливало, я не смог найти в себе силы и сказать ей все в больнице.

– Так вот оно что! – понимающе произнес Ричард. – А теперь?

– А теперь Кэтрин поправилась и ее выписали. У нас вчера состоялся нелегкий разговор, но она все поняла. Кэтрин так рыдала, думаю, она сильно страдает. Мне самому очень больно от того, что я заставил ее поверить, полюбить, а потом все разрушил. Но я не мог поступить иначе. Повстречав Лию, я понял одну вещь: я безумно хочу, чтобы именно эта девушка стала матерью моих детей. Как только Лия будет готова выслушать меня, я ей сам все расскажу про Кэтрин, не хочу, чтобы наши отношения начинались с секретов.

Послышался тихий вздох облегчения, сорвавшийся с губ Ричарда:

– Слава богу! Я всегда знал, что ты никогда не поступишь нечестно!

Улыбка проскользнула на губах Макса. Ричард продолжил:

– Если бы ты только знал, Макс, как сильно я этого хочу. Я так сильно желаю счастья Лие, что иногда мне страшно за нее. Я нисколько не сомневаюсь, в том, что ты сможешь сделать Лию счастливой. Но вот она…

Макс выжидательно смотрел на Ричарда.

– Макс, она настолько упряма, и в ее голове столько всего, сам черт ногу сломит. Она вбила себе в голову, что от мужчин исходит только зло, и сторонится их, не подпуская никого к себе.

– Я заметил это. Но меня уже ничего не остановит. Наконец я встретил девушку, которую ждал, быть может, всю свою жизнь, и не собираюсь ее упускать. Видит бог, эта девушка выйдет за меня замуж.

Распрощавшись с Ричардом, Макс направился в больницу. Войдя в палату, он обнаружил свою бывшую невесту лежащей на больничной койке. К ее руке была снова подключена капельница, а глаза были закрыты. Судя по тому образу, что пытались создать заговорщики, Кэт должна была быть без сознания. Но даже с закрытыми глазами ее лицо сияло, а щеки пылали. Возле нее на стуле сидел доктор Николас. Он держал ее за руку, склонив голову вниз. Очки съехали с носа и теперь еле держались на самом кончике. Эта сцена была больше похожа на посещение священником грешницы, которая погрузилась в сладкий безмятежный сон, забыв о том, что надо исповедаться, никак не походила Кэтрин на больную со своим сияющим лицом цвета персика – здоровье так и било из нее ключом.

– Что случилось? – настороженно спросил Макс, забыв закрыть за собой дверь.

Доктор Николас вздрогнул, чуть не подпрыгнув от неожиданности, и его очки все-таки упали на пол. Подняв их, он стал протирать стекла краем своего халата. Никогда в жизни он не оказывался в подобной ситуации и, увидев Макса, растерялся настолько, что просто не знал, как себя вести и с чего начать. Фокстер оценивающе смотрел на него, не понимая, почему в данной ситуации вместо того, чтобы ответить на вопрос, доктор с такой скрупулезностью занят своими очками.

– Я жду, – поторопил его Макс.

Доктор Николас попытался как можно красочнее расписать тяжелое состояние Кэтрин, запутывая Макса в медицинских терминах. Но чем дольше Макс выслушивал его, тем меньше ему верилось в этот бред. Как только врач сделал паузу, чтобы вновь озадачить Макса новым сложным медицинским термином, Макс взорвался:

– Я не совсем понимаю то, что вы мне пытаетесь объяснить. Но я точно знаю, что еще вчера она была абсолютно здорова. Какой такой внезапный приступ, о чем вы? Я вынужден забрать мою… – он немного замялся, прежде чем продолжил: – Перевести Кэтрин в другую больницу.

Доктор Николас, видимо, был из тех людей, что не умеют врать: мимика, жесты и поведение все равно выдадут его вопреки всем его стараниям. Он изначально не верил в осуществление затеи Кэтрин и понимал, что их заговор обречен на провал.

– Нет, что вы, мистер Фокстер, сейчас ни в коем случае нельзя этого делать! Ближайшие несколько дней ее никак нельзя беспокоить, как эмоционально, так и физически. Приступ, что случился с ней, спровоцирован, скорей всего, глубоким потрясением, поэтому, побеспокоив ее, мы лишь усугубим положение. Я недавно сделал ей успокоительный укол, и она проспит теперь до вечера, – испуганно, но весьма убедительно произнес Николас, при этом понимая, что Фокстера не так-то легко обмануть.

– Несколько дней, – повторил Макс.

– Да, уверяю вас, через несколько дней мы приведем ее в лучшую форму. Такое бывает, это не опасно. Главное – никаких эмоциональных потрясений.

Макс снова задумался над словами врача. Мог ли их разговор с Кэт послужить причиной ухудшения ее состояния? Ведь она так сильно переживала, так рыдала! Оставив ее одну, Макс боялся, что она может что-нибудь сотворить с собой, у нее был вид человека, для которого жизнь была окончена. По крайне мере, Максу в тот момент Кэтрин представлялась именно такой. Или, может быть, он плохо ее знал…

– Ну хорошо, – не сразу ответил Фокстер. – Может, вы и правы, продолжайте свою работу. Я заеду завтра, когда Кэтрин придет в себя, – отступил он.

– Извините, что побеспокоил вас, мистер Фокстер. Просто я счел обязанным сообщить вам об ухудшении состояния вашей невесты.

– Бывшей невесты, – осторожно поправил его Макс, но доктор не стал заострять на этом свое внимание, поскольку ему и так все было прекрасно известно. – А почему она сама мне не сообщила? – поинтересовался Макс.

– У нее случился приступ, она потеряла сознание. Кто-то из соседей или ее подруг вызвал «скорую». Извините, мне неизвестны все подробности, я всего лишь врач.

Макс нахмурил брови, слушая доктора. В его глазах отчетливо читалось недоверие. Тем не менее Макс молча кивнул и пошел прочь. Доктор Николас облегченно вздохнул.