Жентиль и Плюшевый Мишка. Самое начало

Справившись с нелегкой, в его физическом состоянии, задачей Казимир выпрямился и огляделся. Все вокруг как будто изменилось. Конечно, это был все тот же тенистый парк, но, во-первых, местность снова стала ровной. Во-вторых, вместо невпопад расставленных статуй, вдоль аллеи располагались невысокие колонны с абсолютно одинаковыми бюстами, одного и того же мужчины. Дорожка заканчивалась у ветхого деревянного двухэтажного строения цилиндрической формы.

Прихрамывая, мальчик подошел к сооружению. Облицованное короткими дощечками, прибитыми елочкой, оно, видимо, много лет назад было зеленым, как, впрочем, и все постройки в парке. Первый уровень был оформлен декоративными арками с деревянными колоннами, а в центральном своде был вход. На втором – располагались лишь маленькие квадратные оконца без стекол. Наверху по периметру крепились копья с горизонтальными жердочками, с которых свисали сильно потрепанные выцветшие тряпки непонятного цвета. Еще поверху проросли маленькие деревца.

Изнутри эхом доносился звук мужского голоса, казалось, что работает телевизор или радио. Откуда, в заброшенном парке? Казимир осторожно преодолел три ступеньки трухлявого крыльца, перед центральной аркой, и вошел в темный проход. Узкий прямой коридор проходил насквозь. Воздух здесь был очень влажным, и пахло гнилым деревом. Мальчик шел к свету, аккуратно ступая, по скрипучему истлевшему полу. Голос становился все громче, но слов разобрать было нельзя, а еще на заднем плане добавились ритмичные потрескивания и шуршание, как будто кто-то завел старую пластинку на таком же старинном патефоне. Как оказалось, звук доносился с другой стороны строения.

Выбравшись наружу, Казимир понял, что попал на какое-то собрание. И здание было вовсе не зданием, а трибунами, расположенными полукругом и уходившими вниз, к сцене. На подмостках, находившихся как будто в яме, стояла кафедра, с которой вещал оратор в длинных белых одеждах, малиновом плаще и бронзовым венком на голове, а еще он светился, периодически мерцая. Еще, мужчина был полупрозрачным, через него было видно складки на расположенном сзади малиновом занавесе. Сидевшие на трибунах также нестабильно светились, прямо как перегорающая лампочка. У них не было лиц, будто у манекенов в магазине. Казимир, также, заметил, что тряпки, которые висели на копьях, наверху трибун, превратились в длинные малиновые штандарты. Да и вообще, вся обстановка, как показалось мальчику, была торжественной, хотя и очень странной. Вдруг оратор замолчал и жестом подозвал ребенка к себе. Мальчик изобразил удивление и показал пальцем на себя. Мужчина кивнул и продолжил речь, громко выкрикивая бессвязные и бессмысленные звуки. «Откуда он меня знает, этот светящийся? Что, вообще, ему надо?» – помешкав с минуту, Казимир начал неуверенно спускаться по ступеням лестницы, проходившей между секциями сидений. С каждым шагом он становился ближе к оратору. Теперь мальчик заметил портретное сходство мужчины с античными бюстами и статуями в парке. Курчавые коротко остриженные волосы, высокий лоб и массивные надбровные дуги, прямой и острый нос. Когда он открывал рот, четко отчеканивая тарабарские слова, обнажались, слишком многочисленные и тонкие для нормального человека, белые зубы. Подбородок у мужчины сильно выпирал вперед, и был квадратным и массивным, что говорило о несгибаемой воле. Он непрерывно жестикулировал своими мощными руками с необычайно маленькими кистями с изящными тонкими пальчиками. Движения человека в тунике казались отрывистыми, а так же в совершенно неожиданных местах на нем появлялись и исчезали белые точки, пятна или ворсинки. «Прям как в том фильме, где в Луну стреляют из пушки, только здесь все цветное», – заключил мальчик.

Когда мальчик спустился и с опаской подошел к сцене, человек у кафедры, не переставая выступать, указал куда-то влево за спиной Казимира. Повернувшись, он долго искал глазами, куда же мог указать мужчина? Наконец он увидел, что в левой части трибун, в третьем ряду, между мужчиной в зеленом френче и женщиной в длинном черном кружевном платье и шляпке, сидит ребенок-манекен в такой же одежде, как и он. «Как так вышло? Что за странное совпадение? Или может быть это спланировано, но зачем? – пытался понять Казимир, преодолевая ступеньки: Прямо заговор какой-то. С чего это он, обычный хулиган, стал таким важным?» Не успел мальчик добраться до третьего ряда сидений, как его двойник поблек, и совсем исчез.

Как только ребенок занял предназначавшееся для него место, речь оратора стала понятной и обрела смысл: «Я знаю, каково быть неугодным, всеми порицаемым и неуместным! Я понимаю, как это, когда, якобы праведное общество, запрещает делать то, что делает тебя счастливым, когда единственное лекарство от скуки – идти наперекор мнению обывателей!» – уверенно выкрикивал трибун, таращась на Казимира. Чем он заслужил такой чести? Мужчина продолжал: «Я знаю, как свернуть эту гору непонимания, избавиться от …» Но мальчик уже отвлекся и не слушал – сработала привычка пропускать все, что говорили учителя в школе, Он смотрел, то по сторонам, то на развивавшиеся без ветра штандарты, на толстенные стволы настоящих деревьев. «Вместе мы заставим весь мир содрогнуться и преклонить колени! Целая вселенная будет у наших ног, и каждая тварь задрожит, когда прогремят наши имена!» – оратор перешел на визг, заканчивая каждую фразу фальцетом, такой силы, что уши закладывало. Казимир аж подскочил от неожиданности и, чтобы его не отругали за то, что все прослушал, со всей мочи стал кивать головой. Выступавший одобрительно улыбнулся, показав свои необычно узкие и длинные зубы. Он стукнул ладонями обеих рук по трибуне и погас вместе со всеми зрителями, а также помпезным убранством амфитеатра. Едва мальчик встал со своего места, как оказался в самом начале парка лицом к лазу в зарослях: «Что это было? Как вообще такое могло случиться? И произошло ли это все по-настоящему?»

Покинув внутренний мир странного парка, Казимир увидел, что на улице уже начало смеркаться. Первая мысль, которая пришла в голову: «Надо как-то выбираться из этого захолустного райончика». Мальчик перебежал через дорогу, выскочив на проезжую часть прямо перед, ехавшим слева автомобилем. Водитель испугался, и истерично сигналя, вывернул на обочину. Прокричав что-то в адрес мальчика, автолюбитель резко нажал на педаль газа, машина тронулась с места с пробуксовкой и унеслась прочь, оставив вместо себя лишь облако пыли.

Жара начала спадать, уступая место расслабляющему теплу летнего вечера. Один за другим загорались фонари и окна окрестных домов. Спустя пару минут, освещая путь мерцающими фарами, вдалеке показался желтый автобус, может быть даже тот, на котором мальчик ехал днем. Этот так же, еле плелся по асфальту, ритмично покачиваясь. Когда «чудо техники» неспешно подъехало к остановке и открыло дверь-гармошку, мальчик вошел в полупустой, тускло освещенный, салон и устало плюхнулся на первое попавшееся сиденье у окна. Автобус тронулся. Посмотрев в окно, Казимир увидел свое полупрозрачное отражение на фоне движущегося снаружи вечернего города – на лбу выпирала огромная шишка. «Это что, мяч для пинг-понга, какой-то, или яблоко? Сегодня мне точно попадет от родителей», – подумал про себя мальчик. От этого настроение совсем испортилось. Он начал представлять как будет ругаться мать, и что скажет отец в своей очередной уничижительной речи. Но его горестные мысли прервал голос, человека из парка: «А тебе ли не все равно что они скажут? Теперь ты гораздо большее, чем им может показаться. Скоро, совсем скоро, они станут молить о по…» Казимир потряс головой из стороны в сторону, голос пропал. Он осмотрел автобус – никого похожего на оратора из амфитеатра в салоне не было, только обычные скучные люди, едущие домой вечером.

Казимир пребывал в своих, одному ему ведомых, мыслях. Он не заметил как в автобус сел худощавый бледный юноша в солнечных очках. Не обратил внимания, как бодрый дедуля-велосипедист, наматывая очередной круг по дорогам города, промчался мимо плетущегося по направлению к поселку автобуса. Пропустил, как свет от фонарей растекался по зеленому тоннелю, образованному растущими вдоль дороги деревьями, и мотыльки, слетевшиеся со всей округи, хаотично кружились на фоне слепящих белых нимбов венчавших мачты городского освещения. Мальчик проехал мимо своей остановки и вышел на конечной, а потом побрел домой. Сегодня вечером реальный мир его не интересовал.

Глава 4. Сказка про ночных кузнечиков

Для солдатиков мама выделила металлическую коробочку из-под чая. Сначала она показалась Жентилю не совсем подходящей, так как ее внешний вид не соответствовал назначению. Жестянка была покрыта пестрым розово-оранжевым этническим узором, явно неподходящим для хранения храбрых воинов. Мальчик даже хотел ее перекрасить. Однако, подумав, решил, что в целях конспирации внешний вид менять не станет, ведь никто не додумается искать армию в чайной коробке.

Два дня назад вечером Жентиль с папой отмыли фигурки. Потом отец достал старый черный паяльник с желтой деревянной ручкой и приделал ногу старинного солдата на место. А чтобы вернуть воинам былой лоск, они заново разрисовали их акриловыми красками. Мундир старинного солдата сделали красным, для шапки и сапог использовали черный, а для штанов – серый цвет. Индейцу освежили оперенье и боевую раскраску на лице. Пластмасса, из которой был сделан рыцарь, имела металлический отблеск, поэтому, чтобы подправить его внешность, оказалось достаточным нарисовать герб на щите и расписать перья. Хотя старые фигурки и не могли конкурировать с современными игрушками по внешнему виду и мобильности суставов, было в них что-то привлекательное. Постоянно хотелось вынуть их из коробочки, поддержать в руках и рассмотреть каждую деталь. А еще нужно было все это обсудить с Мишкой, но он куда-то запропастился. Поначалу Жентиль даже выходил на улицу, в надежде встретиться с другом там, но безрезультатно. Даже котов не было, ни одного. Со вчерашнего дня мальчик вернулся к своим обычным занятиям – рисованию, чтению комиксов и книг.

– Жентиля, может быть, пойдешь, погуляешь, целый день дома сидишь? Смотри, какая погода хорошая, – сказала мама, заглянув в комнату.

Мальчик сидел на подоконнике, что-то чирикал в блокноте, и, не отрываясь, ответил на ее слова:

– Некогда, мам, у меня тут важное дело.

Женщина хотела что-то сказать, чтобы приободрить малыша, но не нашла подходящих слов. Поэтому приняла простое, и, по ее мнению, верное решение – приготовить пиццу.

Лепешка с сыром и колбасками немного скрасила меланхолию мальчика, но он все равно не пошел на улицу, а достал с полки собрание графических романов о малыше-дьяволе. Остаток дня прошел за чтением увлекательных историй о приключениях героя из ада. Теперь осталось дождаться, когда приедет с работы папа – верный друг, который всегда возвращается. За играми и разговорами с ним пройдет остаток вечера и даже немного ночи, ведь завтра выходные. Можно будет спать долго, а когда проснешься, папа будет дома. И целых два дня можно провести вместе.

Жентиль побежал на балкон и стал ждать, вдруг удастся разглядеть через деревья как подъезжает папина машина. Он стоял, положив ладони на ограждение и упершись в них подбородком. Перед мальчиком был все тот же неугомонный шелестящий и чирикающий летний пейзаж. Хоть солнце уже начало прятаться на западе и посылало на землю уже не светло-желтые, а оранжевые лучи, было очень тепло. Через листья была видна часть дороги на въезде в поселок. Там, то и дело мелькали машины, проползали желтые автобусы, промчался дедушка велосипедист, но не было папиного автомобиля. Внезапно две мохнатые лапы схватились за металлическое ограждение и перед лицом мальчика вылезла бордовая медвежья морда с большим черным носом и двумя смеющимися глазами.

– Привет, дружище!

Мишка вернулся! От радости Жентиль даже не успел подумать о том, как сильно злится, ведь друг забыл о нем на целых два дня:

– Привет, ПиЭм! Где ты пропадал? А мы отмыли и покрасили солдатиков! Хочешь посмотреть? Они такие кл… – мальчик хотел сказать еще много чего и спросить много о чем, но от внезапного появления животного не успел набрать достаточно воздуха и остановился на полуслове, чтобы сделать вдох.

– О, классно! Ты, э…, извини, что исчез слегка. Дела были кое-какие. Я и сейчас ненадолго, хотел просто сказать, чтобы ты не грустил и знал, что помню о тебе. Мы же ведь друзья теперь, – сказал медведь, одновременно выбравшись на балкон.

Он пристроился на металлическом ограждении, закинув ногу на ногу, и, опершись локтями в колени, положил голову подбородком на лапы.

– Ну, я почти не грустил, а потом мама пиццу приготовила еще. Кстати, хочешь, принесу, там несколько кусочков осталось.

– Неа! То есть очень хочу, но мне надо торопиться, – выпалил медведь, с надеждой вглядываясь через тюль в комнату, в поисках еды.

– Я все же принесу. Поешь пока разговариваем или по дороге назад.

Мальчик убежал в квартиру. Через полминуты он вернулся с блюдом, на котором лежали несколько сегментов некогда круглой лепешки.

– Она, конечно, немного остыла уже, но все равно вку… – мальчик не успел договорить.

– Угу, – Мишка уже тянулся за вторым куском, первый он схватил и целиком запихал в рот, едва Жентиль вышел на балкон.

Третий кусок тоже долго не протянул. Когда с едой было покончено, Жентиль спросил:

– Ну, так чем ты занимался?

– Я же сказал кое-чем, очень важным, касающимся тебя. Но пока это секрет, поэтому не могу рассказать. А вот когда придет время, все узнаешь.

– Ведь мы же друзья, а друзья делятся секретами, – умоляюще проговорил мальчик.

– Да, конечно, но в данном случае я не говорю, как раз из-за того, что ты друг, – пояснил медведь.

– Это что сюрприз что ли? – обрадовался Жентиль.

– Ну, можно сказать, что сюрприз даже – не очень уверенно промямлил Мишка и задумался, а потом сказал твердым голосом: – Да, сюрприз, точно.

– Я тогда буду ждать с нетерпением, когда придет это самое время.

– Да, ты пока жди, а я побегу дальше готовить все, – сказал Мишка и, развернувшись, свесил ноги с балкона. Потом посмотрел на Жентиля и добавил: – Только ты жди не прямо здесь все время, можешь еще в комнату ходить, на кухню, в туалет и ванную, даже на улицу можешь. Это самое время ведь не прям вот сейчас наступит.

– Я понял.

– А. Ну тогда я побежал. Привет тебе, дружочек!

– Тебе тоже счастливо, пирожочек! – с улыбкой ответил мальчик.

Мишка опять развернулся, взявшись передними лапами за ограждение, а задними упершись в плиту, служившую полом балкона, подмигнул и отпустил лапы. Жентиль проследил за ним взглядом вниз. Теперь медведь подобным образом висел на ограждении балкона на втором этаже. Послышался лай соседских пекинесов, вышедших прогуляться на балкон. Им вторил истошный крик соседки, призывавшей своих «лапуль» перестать лаять. Мишка опять спрыгнул, теперь на балкон первого этажа. Потом на землю и побежал, не оборачиваясь, в известном направлении. А мальчик в приподнятом настроении продолжил высматривать папу через прорехи в зеленой листве.

В другой день он обязательно бы отвлекся, побежал в свою комнату взять игрушки, или стал наблюдать за собаководами, выгуливающими своих любимцев, или простыми прохожими, но сегодня же пятница, и Мишка объявился, к тому же. И вот по дороге проехала зеленая малолитражка. Наконец-то папа приехал. Надо бежать к входной двери его встречать.

– Всем привет! Я придумал, мы сегодня едем на ночной пикник! – заявил папа, едва успев войти в квартиру.

– Я сделаю сандвичи и еще осталась пицца. Привет, вечным выдумщикам и авантюристам, – откликнулась мама, вынырнув из комнаты.

– Кхе-кхе! Вообще-то пиццы уже нет, – вставил ремарку Жентиль, вспомнив, что оставил пустое блюдо на балконе.

– Ну, тогда что-нибудь еще придумаем сейчас. Еще надо сделать чай и купить, что-то прохладительное, – бросила мама, направляясь на кухню.

– Только чай, я уже купил сок и всяких химических шипучих напитков.

– Ура, ночной пикник! – прокричал Жентиль и маршем проследовал в свою комнату собирать вещи и переодеваться, скандируя: – Ночной пикник! Ночной пикник…!

К слову сказать, он еще никогда не был на ночном пикнике, но идея ему понравилась от того, что название звучало классно и противоречиво.

Папа вытащил из кладовки в прихожей несколько плотных шерстяных одеял и теплые куртки, а так же мощный фонарь. Через пару десятков минут все было готово для поездки. Еда лежала в овальной плетеной корзине. В большой спортивной сумке расположились теплые вещи. Картину у входной двери завершали двое взрослых и один ребенок, одетых подобающим образом для вылазки на природу.

Когда путешественники погрузились в машину и выехали, солнце уже скрылось за соседним пятиэтажным домом, но еще было светло. Зеленый автомобильчик выбрался из поселка и неспешно ехал по городу к выезду на загородную трассу. По тротуарам по направлению к Главному Парку двигались компании молодых людей, а также парочки различных возрастов. Горожане шли, а длинные тени плыли рядом с ними по залитому оранжевым светом асфальту. По велосипедным дорожкам катились тинэйджеры на скейтбордах и роликах. Машин в городе было совсем мало, в пятницу все стремились разъехаться по домам пораньше. А папа с мамой разговаривали на свои темы, в которые Жентиль не вникал, он смотрел в окно с заднего сидения и рассматривал прохожих, залитые вечерним солнцем дома и деревья. Иногда всю эту идиллию спокойствия и безмятежности нарушал какой-нибудь мотоциклист с резким раздражающим, треском проносящийся по пустынной проезжей части.

Вскоре папа повернул налево, и через несколько кварталов машина въехала в промышленный район, а потом оказалась на широком загородном шоссе. Здесь, в отличие от ушедшего на выходные города, было оживленно. Автомобили всех размеров и расцветок спешили наперегонки в неведомые пункты назначения. Теперь, проносящийся за окном пейзаж составляли в основном сосны и изредка попадавшиеся посадки лиственных деревьев. Иногда лесополоса становилась редкой, и через тоненькие щелочки пробивался свет закатного солнца, исходящий, от огромного оранжевого шара. Потом проезжали мимо поселка, стоящего по обе стороны шумной трассы. На выезде была ферма, а потом опять лес. Теперь Жентилю смотреть в окно стало не интересно, и он обратился к папе:

– Пап, а куда мы едем?

– Как куда? На ночной пикник, – отец прикинулся, как будто не понял вопроса.

– Ну, в какое место? Как оно называется?

– Да нет названия никакого. Просто место на берегу реки, – ответил папа.

– А что там есть кроме реки? – продолжал любопытствовать Жентиль.

– Лес и еще деревня на подъезде.

– А почему именно туда? – не унимался любопытный ребенок.

– Там очень красиво. Как приедем, сам увидишь, – сказал папа и поспешил сменить тему разговора: – Ну, что Мишка не объявился?

– Ах, да, забыл сказать. Прямо, на балкон залез пред твоим приездом, представляешь?

– Серьезно? А как он так смог? Крылья что ли у него выросли или пружины к ногам приделал? – папа старался подыграть мальчику.

– Ты, наверное, надо мной издеваешься, ну какие крылья, он же обычный, то есть почти обычный, медведь. Как сначала у него не было крыльев, а потом они выросли? – возмутился Жентиль.

– Ну, вот у меня, например, в детстве тоже был друг животное, только он был котом. Все что угодно вытворял. Однажды, чтобы взлететь ко мне в гости на третий этаж, надулся как воздушный шарик.

– Ты, наверное, шутишь? – со смехом спросил Жентиль.

Мама тоже смеялась:

– Ты мне такого не рассказывал. Всегда же говорил, что не помнишь про детство почти ничего.

– Да, в основном не помню, только некоторые детали всплывают иногда, – и задумчиво добавил: – Непонятно почему вообще об этом вспомнил.

После не долгого молчания, папа засмеялся:

– Ты не поверишь, как потом этот кот выпустил воздух.

– Прекрати, чего ты ребенка всякой ерунде учишь, – возмутилась мама, еле сдерживая смех.

– Жентиль, заметь, а ведь я даже ничего не сказал. И кто у нас тут испорченный?

Уровень настроения в салоне автомобиля повысился на несколько делений, и поездка стала не такой однообразной.

Только Жентиль хотел спросить, долго ли им осталось ехать, папа торжественно заявил: «А вот и наш поворот». Он указал взглядом через разделительное ограждение и встречную полосу, туда, где был съезд с шоссе. Машина еще немного проехала вперед, а потом, взяв влево, развернулась, и через сотню метров повернула направо на второстепенную дорогу, проложенную через хвойный лес. Папе пришлось сильно сбросить скорость от того, что асфальтовое покрытие было все в трещинах, которых становилось все больше и больше. Вскоре покрытие и вовсе пропало, дорога начала вилять, то вправо, то влево, то поднимаясь в гору, то ныряя в огромные овраги. А могучие сосны сменились густым высоким кустарником. Ехать Жентилю было очень весело, прямо как на аттракционах. На подъемах они с папой делали глубокий шумный вдох, съезжая вниз – кричали: «А-а!» Мама смеялась.

Последний подъем, и дорога пошла по ровной местности, лишь изредка петляя между массивных сосен. Машина прибавила ходу. Прохладный лесной воздух вместе с комарами залетал в открытые окна. Жентиль смотрел по сторонам, пытаясь, разобраться, куда они все же едут. Справа лес внезапно заканчивался обрывом, а в раскинувшейся дальше холмистой низине, извиваясь, словно черная блестящая лента, текла мелкая речушка. С другой стороны, из лежащего, куда хватало глаз, черничника торчали рыжие стволы деревьев. Еще немного, и слева появилось ржавое ограждение из вертикальных железных прутьев. Потом за забором возникли заросшая кустами выцветшая игровая площадка и обветшалые деревянные корпуса синего цвета.

– Мама, папа, смотрите, что это? – привлек внимание родителей Жентиль.

– Что-то заброшенное, наверное? – предположила мама.

– Детский летний лагерь, да заброшенный, – папа расставил все по своим местам.

– А почему он заброшен? Мы сюда едем? – поинтересовался мальчик.

– Сюда? – мама вопросительно посмотрела на папу.

– Конечно, нет, – рассмеялся мужчина и добавил: – Не думаю, что там что-то интересное есть. И еще, наверное, не безопасно: куча битого стекла и все такое.

– А почему, все же, он заброшен? – повторил вопрос любознательный ребенок.

– Может там произошло, что-нибудь ужасное. А теперь там обитает призрак жертвы. Или…

– Наверное, просто он слишком далеко от города, – вмешалась мама, не дав отцу закончить фразу.

– Да, пап, с призраками ты явно перегнул. Разве они существуют по-настоящему? – заявил Жентиль и продолжил: – А вот про ужасные события – это интересно и правдоподобно.

– Да не придумывайте вы ерунды, – со смешком сказала мама.

Вскоре детский лагерь закончился, и сосны снова стали полноправными обитателями леса. Солнце уже почти село. И чтобы лучше видеть путь, папа даже зажег фары. Проехав еще немного, машина свернула на дорогу, ведущую в низину, и остановилась через несколько десятков метров на лужайке с вытоптанной травой.

Путешественники выбрались из салона и выгрузили из багажника вещи и дрова. Пока мама раскладывала одеяла, а папа разжигал костер, Жентиль взял большой фонарь и светил им, то на лес, то в сторону реки. Луч был настолько мощным, что когда мальчик направил его вверх, казалось, будто столб света уходил прямо в космос, и наверняка касался какой-нибудь планеты. Из закатного неба, вниз застенчиво глазели бледные звезды. Над лесом повисла необычно большая Луна.

– Смотрите, какая она огромная! – папа радовался как ребенок.

– Ты же знаешь, что этому есть научное объяснение. Существует две теории… – начал рассуждать Жентиль.

– Не будь занудой. Разве, в данной ситуации, важно «почему»? Главное, что мистически красиво и крайне загадочно. Мы здесь, чтобы приобщаться к природе, а не наукой заниматься, – прервал рассуждения мальчика папа, но добавил: – Завтра, конечно же, мы обязательно обсудим и научный аспект данного явления.

– Да, Луна действительно сегодня великолепна, – восхищенно сказал мама, которая уже расположилась на одном из одеял и наливала себе чай.

– А тем временем, мама открыла наш ночной пикник, – торжественно объявил отец.

Низина полностью погрузилась во тьму. И только пламя мягким светом освещало небольшой участок вокруг костра. Дым серыми струйками уходил вверх и терялся в ночном небе. Расположившаяся в полутора метрах от огня компания с удовольствием уплетала привезенные из дома угощения и весело общалась на различные темы. Ночь была теплой, поэтому куртки не понадобились. А ночных кровососов комаров отпугивал запах горевшей древесины. Если отдыхавшим вдруг стало бы не о чем разговаривать, и они замолчали, то наверняка услышали, как у реки изредка запевает хор лягушек и ночные птицы переговариваются в лесных деревьях и среди высокой травы, а еще ненавязчиво стрекочут…

– Вы слышите это? – спросила мама, внезапно прервав беседу.

Все замолчали и внимательно прислушались.

– Звуки природы? – спросил папа.

– Лягушки и неизвестные птицы. А еще что-то трещит, – сказал Жентиль.

– Вот именно. Вам не кажется странным, что кузнечики стрекочут, и днем, и ночью? – рассуждала мама.

– Наверняка этому есть какое-нибудь научное объяснение. Надо посмотреть в глобальной сети, – предложил решение вопроса мальчик.

– А еще есть сильно ненаучная история, от чего все так. Очень давно, когда я был маленьким, кто-то рассказал мне «Сказку про ночных кузнечиков», там все объясняется, – сказал папа, и отпил газировки из пластмассового стаканчика,

– Ого, ты сегодня вспомнил еще одну историю из своего детства, Похоже, это место действует на тебя особым образом, – пошутила мама.

– И не говори, возможно, все из-за Луны, – усмехнулся папа.

– Давай уже рассказывай, пап, не тяни. А там будут призраки или монстры? – Жентилю не терпелось услышать историю.

– Духи точно будут, ну, и в некотором роде монстры.

Папа отставил стаканчик и сел спиной к костру напротив мамы с Жентилем, скрестив ноги. «Сейчас, минутку. Как там все начиналось?» – отец демонстративно задумался, выдержал паузу, и начал: «Итак, “Сказка про ночных кузнечиков”» – при этом он хлопнул в ладоши и развел руки в стороны.

Однажды давным-давно была страна. В те давние времена она была, наверное, самой красивой и богатой в мире. Все там было прекрасно и люди, и дворцы, и города, в которых стояли эти дворцы, и городишки, и деревни. А какие там были свинарники, просто глаз не отвести. Все от того, что граждане в этом государстве трудились не покладая рук и не забывали думать головой. Люди из соседних стран мечтали побывать там, а если и не побывать, то хотя бы приобрести какую-нибудь вещицу, изготовленную местными мастерами.

Завистливые правители соседних империй и королевств жаждали обрести власть над всей этой необычайной красотой. Но все их коварные замыслы и нападения были безрезультатны, от того, что государство и граждане были едины. Конечно, стоит отметить, что оборону значительно облегчало и расположение на полуострове, окруженном глубокими морями. Хотя, также, следует сказать и о доблести армии той страны.

Правил той страной не один человек, а совет, в который входили самые умные и достойные люди, выбранные из граждан. И наша история как раз об одном из них – военачальнике Люкрециусе.

Будущий полководец родился в крестьянской семье и уже с раннего возраста отличался недюжинный умом и удивительным стремлением к справедливости. Шли годы. Маленький Люцик демонстрировал блестящие результаты в школе и в спортивных состязаниях. Всем казалось, что он станет выдающимся философом или ученым. Однако когда пришло время, юноша выбрал военное дело и поступил служить простым пехотинцем. Проявляя незаурядные лидерские способности, храбрость, а также великолепные навыки в стратегии, молодой человек быстро продвигался по службе. Прошло еще совсем немного времени, и не достигший еще зрелого возраста Люкрециус был выбран для служения в совете.

Нельзя было найти более уважаемого и почитаемого человека во всей прекрасной стране. А для командиров и солдат возглавляемой им армии, он был кумиром и образцом для подражания. В свою очередь и сам Люкрециус всецело отдавал себя служению родине и ее гражданам, не требуя ничего взамен.

Однажды солнечным утром полководец стоял на балконе своего дворца, расположенного на самом высоком холме в столице, и наслаждался видом. Внизу бурлил залитый светом город. Жизнерадостные люди деловито сновали по зеленым улочкам. Их будущее было хоть и не совсем определенным, но на сто процентов безопасным и безоблачным. Люкрециус думал о том, сколько он сделал, как много от него зависит, что еще предстоит совершить. И тут его размышления прервала непонятно откуда взявшаяся соринка, залетевшая прямо в глаз. Возможно, это была, и мушка, или другое мелкое насекомое. Полководец вскрикнул, сгорбился и попытался пальцем избавиться от инородного предмета. Потом он взял кувшин с водой и промыл зудящий, аж до боли, глаз. Когда неприятное ощущение исчезло, он снова подошел к парапету балкона. Внизу был все тот же великолепный город, те же трудолюбивые люди сновали по улицам, наполняя их жизнью. Однако внутри у военачальника что-то недломилось, пропала былая уверенность. Он посмотрел дальше, на бирюзовое море с кораблями, омывавшее набережные, на бескрайнее небо. Но это тоже не помогло. Как можно продолжать жить по-прежнему, когда какая-то малюсенькая соринка способна победить его в считанные мгновенья? Что будет с этим городом и людьми, когда его не станет?

И с тех пор не было Люкрециусу, ни покоя днем, ни сна ночью. Мрачные мысли о том, что он подведет свой народ и страну пожирали его изнутри, ведь ни одна наука не позволит остаться навечно в мире живых, чтобы продолжать служить людям. От истощения и душевных страданий полководец осунулся и обессилел. Так в унынии бродил он много недель по комнатам и залам своего дома, отвернувшись от всего мира, словно тень. И ни родные, ни соратники не могли вернуть его к свету. Но однажды случилось событие, изменившее все.

В один из дней он сидел на кушетке в тенистой галерее дворца. За окном недавно прошел дождь, и между туч начало проглядывать солнце. «Как бы я хотел, чтобы солнце так же легко разогнало и мои мрачные мысли» – подумал Люкрециус. Прошло еще немного времени и измученный бессонницей он, все же, задремал. Ему приснилось, что все стало как раньше, и он жизнерадостный и полный сил принимает парад на балконе своего дворца. Всюду малиновые штандарты и флаги. Радостные люди машут ему, а он в ответ им. Внезапно на горизонте, над морем, наворачиваются тучи и сверкают молнии. Встречный ветер гонит их на столицу, сдувая корабли как листики на лужах. А народ продолжает радоваться и не замечает надвигающейся бури. Люкрециус кричит и показывает им на опасность, что надо искать укрытие и спасаться. Но люди по-прежнему ликуют. Он видит, как в море зарождается исполинская волна и словно огромная акула, разинув пасть, готовится поглотить город целиком. От бессилия он падает на колени, и слезы текут из глаз полководца. Все закончится через мгновения, а он просто невольный наблюдатель. Люкрециус закрывает глаза и готовится разделить участь своего народа. Но, ничего не происходит. Он продолжает смиренно сидеть на коленях. Опять ничего. Открыв глаза, военачальник поднимает голову и через фигурное ограждение балкона видит, что нет никакой бури, только мир и спокойствие. Встает, опирается на парапет, смотрит по сторонам. Все тот же город, мечта для путешественников и райское место для обычных людей. Он смахивает холодный пот со лба, не понимая, что случилось. «Я знаю, ты хочешь, чтобы эта идиллия длилась вечно. Я вижу твои мечты, разбитые на черепки тяжкими мыслями и опасениями, – теплый вкрадчивый голос, эхом отовсюду обращается к нему: – Я помогу тебе вернуть душевный покой и вновь поверить в свою судьбу. Слушайся меня и лично сможешь увидеть, как твое имя будет греметь в веках, Люкрециус Непобедимый».