Файролл. Игра не ради игры

Глава 19
О великой реке и разных хлопотах

Запах речной воды ни с чем не спутаешь. Чуть сладковатый, с привкусом свежести, водорослей и песка. Этот тревожащий сердце аромат встретил нас сразу после выхода из портала.

Мы стояли на причале. Нормальный причал, сбитый из досок. Он напомнил мне пристань Бобыли в славном городе Краснослободске, куда с год назад меня занесло по редакционному заданию. Мамонт пронюхал, что этот город теперь называют «Волжской Рублевкой», вот и решил подстраховаться – раньше других материал подкопить. Вообще-то должна была ехать Петрова, но как же – девушка, одна, в чужом городе. Как бы чего не случилось… Что с ней такого случиться может, чего уже не случилось? Она и служанкой у олигарха работала, и в Египте с бедуинами ошивалась. И тот, и другие такие затейники, судя по тому, что она на корпоративе, крепко поддав, рассказывала… Просто одно дело – икру на Рублевке трескать и с экзотическим кочевником в палатке экспериментировать, и совсем другое – тащиться куда-то в российскую глубинку и там с народом общаться.

А город Краснослободск, кстати, оказался очень даже славный, хотя, конечно, и подзапущенный малость. Ну не суть.

У причала болталось три кораблика – один довольно большой и пара поменьше. Я, конечно, не ждал пароходов с каютами, но, честно говоря… Они, эти суденышки, мне приятно напомнили струги, о которых я читал в псевдоисторической и псевдославянской фэнтези. По крайней мере, их описывали именно так. И, ради правды, вряд ли бы я решился в реальной жизни ходить на таком кораблике по такой реке.

Я понял, почему эту реку называют Великой. Я бывал на берегах Волги и Днестра, довелось видеть и Сену с Темзой. Так вот, по сравнению с Крисной они все нервно курят в сторонке. Говорят, еще Амазонка большая река. Не видел, не знаю. Но сердце мне вещует, что все равно сравнение будет не в ее пользу.

Крисна была огромна. Противоположный берег еле виднелся вдали и сливался с водной гладью. Великая река текла лениво, как бы осознавая свою масштабность. Волны, не торопясь, накатывали на берег около пристани.

– Мощно, а? – Рейнеке явно с удовольствием смотрел на мое лицо. – Я и сам, когда в первый раз увидел, офигел. Вот где красота-то, вот где простор.

– Ага, – согласился я. – Впечатляет. А что на том берегу?

– Э, парень, тебе до того берега, как до луны еще. Мирастия там, темное царство неупокоенных. Рейдовая зона для сильно высокоуровневых кланов – про одиночных игроков хоть какого уровня речь даже не идет. Зомби, скелеты всех мастей и видов, адские псы, кровавые призраки, вроде как даже виверны – и все в изобилии. И в финале – император мертвых, восседающий на костяном троне в своем дворце Черепа. В короне, с жутким оскалом и с мечом в руке. Кстати, долго ходили слухи, что меч-то сетовый.

– И что оказалось?

– Не, брехня. Легендарка, правда, офигенная. Но народу на штурме дворца Черепа полегло… За всю историю игры только три клана взяли его штурмом и завалили императора: «Коршуны», «Дикие сердца» и, если не ошибаюсь, «Лесные бестии».

– А мы?

– Нет у нас такой силы, пока, по крайней мере. Раза три мелких боссов по краям побили и все.

– А «Гончие Смерти»?

– Эти четыре раза пытались. Но неудачно. В последний раз Седая Ведьма и еще два бойца до самого императора дошли. Но он их сложил штабелем в тронном зале. Ведьма злая ходила недели две. Меч очень хотела, наверное.

– Или поднять престиж клана еще сильнее.

– Может, и так.

– А это царство мертвых по всей длине того берега?

– Да бог с тобой. Нет конечно. Ты пока видишь только ширину реки. Вот через недели три поймешь, какая Крисна в длину. Потом еще через две от этой длины окончательно обалдеешь. Там, на том берегу, чего только нет. Если вниз по течению, как ты пойдешь, то прямо за Мирастией начинается лес Пауков, потом просто лес, без названия. Одиночке там выжить очень сложно. Там надо либо кланом ходить, либо большой группой, с уровнем в районе сотки. И как минимум с пятью хилерами. Кстати, точек возрождения там тоже нет. Если положили, то лети на этот берег. Собственно, поэтому штурм дворца Черепа так труден. Если улетел и после этого снова перебрался на ту сторону реки, идти тебе опять через стада скелетов, а такое за пять минут не сделаешь.

– А как же те три клана которые свалили императора? Они-то как обратно? Их вряд ли много оставалось?

– Так после смерти императора в числе бонусов за победу портал открывается. Входишь, называешь конечную точку, и лети куда душа пожелает. Ну в пределах изведанных земель, конечно.

– А зачем же такие сложности разработчики учудили?

– У-у-у. Ну и вопросы ты задаешь. Кто что говорит. Я так думаю, что это локации про запас. Когда имеющийся мир станет слишком тесен, потихоньку делать их общедоступными, навтыкать туда городов, населить их, прописать квестов, добавить деяний, которых там сейчас нет. Нет мирных жителей – нет квестов, нет деяний. Народ туда сразу устремится. Принцип консервации, в общем.

– А Равенхольм? Он тогда зачем?

– А зачем люди придумали Эльдорадо? Это несбыточная мечта. Чтобы было куда стремиться, чтобы было что обсуждать, чтобы было о чем мечтать. Только вот он далеко – за океаном, а та сторона реки рядом. Ну по сравнению с Равенхольмом, конечно. О, Рух, здорово!

К нам подбежал здоровенный воин-варвар с приличным уровнем и габаритами, приятно напомнившими мне Толстого Вилли. Я думал почему-то, что он из нашего клана, но оказалось, что он принадлежит к клану «Дети равнины».

– Здорово, Лис. А это кто с тобой? – пробасил Рух.

– Хейген. Нормальный парень, из нашего клана.

– Здоров, Хейген! Как она?

– Путем, Рух. Живу помаленьку, небо копчу, монстру бью.

– За словом в карман не лезет. – Рух одобряюще подмигнул Рейнеке. – Наш человек! Ладно, ты готов?

– А то. Ну все, Хейген, бывай. Если что, пиши. И еще раз – обогни Снэйквилль стороной, не экспериментируй.

– Согласен, – поддержал Рух. – Гнилое место. У нас Зорень там побывал, смурной стал и вообще потом игру забросил. А он, между прочим, сто двадцать восьмой левел имел и еще почет и уважение в клане. Так что не ищи приключений на свою задницу. Открываю!

Сверкнул портал, и Рейнеке с Рухом нырнули в него.

Я снова остался один. Вот так всегда. То густо, то пусто.

У меня возникло стойкое ощущение, что это уже было. Причем недавно. И в прошлый раз я вышел из игры. «Будем соблюдать традицию», – решил я. И нажал «логаут».

Хорошей традицией стало обнаруживать, что, когда я выхожу из игры, у меня звонит телефон. Я выбрался из капсулы, потер слегка затекшую поясницу и снял трубку.

– Привет, чадо, – в трубке раздался голос отца.

– Привет, бать, – осторожно сказал я. Родитель относился к тому чудному сословию давших жизнь, которое считало, что чадо должно выживать само. По принципу – бросил в воду и пущай плывет. Ну а не выплыл… Его, чадины, в общем, проблемы.

– А что, отроче младо, чем занимаешься? – Запах опасности стал очень сильным. Явно папаше чего-то от меня надо.

– Ой, бать, да я в работе по самые-самые… Тебе по пояс будет!

– Ладно, хорош мне мозги компостировать. Я сначала тебе на службу позвонил, тебя к телефону просил. Сказали, что ты еще недели три на редакционном задании будешь.

– Ладно, говори, что хотел.

– На дачу надо съездить – крышу подлатать.

О нет! Только не это! Нашему семейству от деда досталась не только квартира, где я проживаю, но еще и двенадцать соток земли в Можайском районе. С домом, возведенным еще при коммунистах, по принципу: «Что упер – из того построил». Само собой, этот динозавр дачного строительства время от времени пытается избавиться от опостылевшей ему жизни и развалиться. Но отец с маниакальным упорством закупает материалы и его реанимирует. Дом еще с год стоит, скрипя и жалуясь всем ветрам на то, что люди ему не дают сдохнуть. Через год он снова пытается покончить с собой. Но отец всегда начеку. Судя по всему, пришло время очередной реанимации.

– Пап. Ну я правда не могу. У меня работа.

– Сына, это родовое гнездо (Ага. Родовое. Щитовое оно, а не родовое.). Надо. Понимаешь, надо. И потом, ты же знаешь, я не отстану. Ну в самом деле – быстрее будет. А как мать обрадуется, что ты приехал!

Я вздохнул, понимая, что он прав.

– Когда?

– Завтра с утра за тобой заеду, в семь у подъезда будь. Да чего ты? Поработаем, потом вечером мяса пожарим на мангале, наливочки дерябнем – ах, какая красота душевная. А?

– Ну да. До завтра, – уныло сказал я и повесил трубку.

Елки, теперь еще Эльке объяснять, что я на дачу рванул, а не к девкам. И все равно не поверит и будет нервы мотать. Она мне очень нравится, но в последнее время все чаще возникает мысль: «Бросить бы ее». Может, и бросил бы, да страшно очень. Не пришибла бы… Ладно, эсэмэс напишу, авось не пришибет. Все-таки маякнул, проявил любовь и внимание…

Дачные хлопоты заняли три дня, и только на четвертый я вернулся в Москву. Было на даче в целом неплохо, только родители жутко донимали. Батя затеял учить меня жизни, объясняя, что все они ворюги или гомосеки. На мой вопрос: «Кто все и кто они?» – он отвечал мне: «Да кто в телевизоре – все».

Матушка же кинулась в другую крайность. Она меня кормила. Кормила все время.

– Ну поешь. Ну это же вкусно. Ну что я, зря готовила? – и так все три дня.

Нет, я понимаю, что родители нас любят, особенно когда подолгу не видят. Но столько любви и без наркоза…

Приехал я утром и, войдя в квартиру, первым делом включил коммуникатор и стал читать эсэмэски. Уезжая, я его выключил, отлично понимая, что если к родителям добавить всех остальных звонящих, то это для одного человека будет уже перебор.

Элька, Элька, Элька, Элька. Ну-ка, наугад. «Ты где, я скучаю». Это точно она? Ну да. Я начал бояться. Ох не к добру это.

О, Мамонт. Ну что еще от него ожидать: «Как выйдешь из запоя – позвони. Не выйдешь к концу недели – уволю».

– Алло. Семен Ильич, это Никифоров.

– А, нашелся, пропащий. Где был?

– В игре был и на форумах. Чтобы вдохновение не сбегло – телефон отключал.

– Сегодня жду от тебя очередную статью.

– Чего это сегодня? Завтра вроде должен сдать.

– Сроки, Харитоша, сроки. И рейтинг. Нравится народу твоя тема. Коли народ желает, надо ему дать то, что он желает. Ты вообще на наш сайт заглядываешь?

– Эмм….

– Вот тебе и эмм…

– Я не успею написать.

– А ты успей. И через три дня шестую, последнюю сдай.

– Вообще-то вы мне месяц давали, а теперь я должен в две недели уложиться?

– Да ты почти уложился уже. Давай так. Если сегодня я получаю пятую статью и через три дня – шестую, то буду тебе должен.

– Встречное предложение. Если я это делаю, то получаю отпуск на две недели. Тот, в который я должен был идти еще в мае.

– Отпуск ему. На две недели. А не жирно?

– Это те две недели, которые вы отрезали у меня от срока выполнения задания. Что так меня бы не было, что эдак.

– Хорошо. Дам я тебе отпуск, но за это ты… Хотя, что за это, поговорим после твоего возвращения. Считай, что договорились.

– Так я, может, часикам к четырем подъеду, привезу статью и сразу напишу заявление на отпуск?

– Ловок ты стал, Харитоша, на ходу подметки режешь. Ладно, приезжай. И деньги получишь, кстати, а то у меня бухгалтер пищит – депонент, то-се. Я в этом не сильно понимаю.

И повесил трубку.

Выгорело! И вышло даже проще, чем я думал. Я-то многоходовки выстраивал, думал, как его обдурить и выбить эти две недели. Статьи фактически были готовы, оставалось только набрать – на дачу я ездил без нетбука. Хотя… Пообщавшись с Мамонтом и пожав ему руку, непременно следует пересчитать пальцы, точно ли все в наличии. Причем на обеих руках. Да и на ногах тоже.

Опуская подробности – все прошло благополучно. И статью я накропал, и на работу съездил, и заявление написал, и денежку получил – кстати, приличную премию мне отломили. И уже вечером решил, что надо доделать два оставшихся дела – поговорить с Элькой и глянуть, что на форумах – газеты и игровом.

Сначала я решил позвонить любезной моему сердцу представительнице Золотой Орды. Если честно, я порядком побаивался – ну не люблю я криков и скандалов. Но оттягивать разговоры и дела, даже если к ним не лежит душа, я не люблю еще больше. Когда-то, как и большинство живущих на этой планете, все неприятные вещи и разговоры я старался отложить на потом. Ну знаете, как бывает. Ждет тебя неприятный разговор. И ты начинаешь выдумывать себе дела, причины, что угодно, лишь бы оттянуть этот момент. В результате играешь на чужом поле – время-то упущено. При этом изводился целый день, прокручивал в голове развитие диалога, портил себе карму и расходовал дефицитные невосстанавливаемые нервные клетки. Есть ли в этом смысл? Люди, которые ведут себя подобным образом, напоминают мне мужчину, заходящего не в очень теплое море. Вот он идет, плещет себе на причинное место водичку, будто та согреет, поджимает мышцы на животе, по-женски приседает и подвизгивает, когда наконец вода достигает пояса. Не проще ли сразу целиком окунуться? И все.

– Алло. Эль, привет.

– Ты где был?

– На даче был, у стариков. Помочь надо было. Ты эсэмэс не получила, что ли?

– Нет. А ты писал?

– Конечно. Сразу, как узнал, что ехать надо. Я и звонил. Ты недоступна была.

– Я волновалась.

Да уж, вот теперь совсем не по себе. Может, она залетела? Нет, дети – это здорово. Но в целом, в данный момент…

– Эль, у тебя ведь шенген есть?

– Конечно.

– И подруга у тебя вроде была в турагентстве?

– И сейчас есть.

– Слушай, не хочешь денька через четыре куда-нибудь съездить? Только не в Турцию. В Испанию или там в Грецию? Спроси у нее горящие туры какие-нибудь.

В трубке помолчали. Потом спросили очень тихо:

– Ты не шутишь?

– Какие шутки.

– Ладно. Но если через четыре дня ты мне скажешь, что все отменилось, я ведь правда тебя убью.

– Не скажу.

– Я перезвоню.

Ну вот и еще одно дело доделано, и опять на удивление удачно. Хотя странная она, конечно, сегодня. Но понять женщину дано только другой женщине.

Что до форумов – там все было предсказуемо. На газетном полемика была такая, что треск стоял. Сторонники и противники компьютерных игр ломали копья друг о друга. Не думаю, что причиной тому стал мой художественный талант. Просто удачное совпадение – статьи оказались в нужное время в нужном месте. Но, наблюдая за этими дебатами, я испытывал вполне понятное удовлетворение ремесленника, глядящего на свою работу.

На игровом форуме, напротив, страсти поутихли. Большинство игроков решили, что вся эта ерунда по поводу эпического квеста – всего лишь развод, и нашли более интересные темы. Хотя меня смутило то, что большинство топиков на эту тему написаны довольно профессионально. Чувствовалась рука опытного пиарщика, который направлял мнение народа в нужное русло. Сдается мне, что какой-то клан или группа кланов решили притушить народные страсти и убрать возможных конкурентов в поисках квестовладельца. Что могу сказать – молодцы. Удачи вам в поисках. Может, и найдете чего… А я спать.

Я потянулся, и тут зазвонил телефон.

– Киф. Это я. Есть тур в Коста-Дораду, в Салоу. Это курортный городок такой в Испании.

– А, Каталония. Это хорошо. Когда вылет?

– Пятнадцатого, через четыре дня. В шестнадцать сорок пять из «Шарика».

– Отлично. Тем более и не чартер, в аэропорту сидеть не будем.

– Так я резервирую?

– Конечно.

Элька посопела и тихонько буркнула:

– Ну до завтра.

Каталония, фрукты, сангрия, порт Авентура… Осталось только еще одну статью закончить и сдать – и туда.

В принципе, в игру уже можно было особо и не ходить – я и так понимал, про что буду писать. Но делать все равно было нечего, да и соскучился я немного по синему небу Файролла.

…Я снова стоял на причале. Юное утреннее солнце бликами играло на волнах Великой реки, в небе кружили чайки. На редкость умиротворяющая картина. Слева от причала, на берегу, сидели рыбаки.

Я постоял еще пару минут, полюбовался на вселенский покой и равновесие и пошел в город. Надо было перво-наперво найти мастера-наставника и получить полагающиеся мне два умения. А то, зная мое цыганское счастье, завертит какая нелегкая.

Городок был невелик – десятка три домов, среди которых я сначала увидел знакомый знак мастера-наставника, а после уже родной для меня символ ордена Плачущей Богини. Затем разглядел здание порта – одноэтажный домик барачного типа, таверну, гостиницу и приземистый домик с надписью «Мэрия».

Я задержался на секунду у миссии ордена, подумал, не зайти ли, не передать ли привет от майорда Гуго, но передумал – не приведи господь, еще какого ведьмака ловить придется. Ну его на фиг. И двинулся к дому с щитом и мечом.

«Интересно, каким народным промыслом занимается этот наставник? – размышлял я. – Первый резьбой промышлял, второй змеев мастерил. Может, этот лапти плетет или, к примеру, на балалайке играет?»

Я постучался в калитку.

– Откр-р-рыто, – раздался детский голос, напирающий на букву «р» Я вошел во двор и увидел девчушку лет пяти, сидящую на крылечке с соломенной куклой в руках.

– Привет, – сказал ей я.

– Пр-р-ривет, – ответила она.

– А ты чего так на «р» налегаешь?

– А я недавно ее говор-р-рить научилась. Я так хвастаюсь!

– А. Понятно. Тебя как зовут-то?

– Адель.

– А где дедушка твой, Адель? Я вообще-то к нему пришел.

– Деда ушел на р-р-реку ловить р-р-рыбу. Как наловит – пр-р-ридет и леденец мне прринесет. На палочке! А у тебя есть леденец?

– Нет у меня леденца.

– Жаль, – вздохнула девчушка.

– Жаль, – согласился с ней я. – А где деда обычно рыбу ловит?

– У пр-р-ристани. Ср-р-разу за ней. Он там один такой, с бор-р-родой!

– А как деду зовут?

– Деда! – Девчушка с недоумением посмотрела на меня: мол, а как же еще деду могут звать?

– Это понятно. А как его соседка называет?

– Стар-р-рый чер-р-рт Гр-р-род!

– Ага, ладно. Ну с меня леденец! И… «р» у тебя здорово выходит!

– Пр-р-равда? Не обманешь с леденцом? – просияла девчушка.

– Конечно нет! – кивнул головой я.

По дороге на пристань я завернул в трактир, обнаружил там всего трех посетителей, и то НПС, и купил у трактирщика леденец, повергнув его в тягостное недоумение. Обычно игроки брали у него пиво и брагу. Видать, конфету я первый попросил. А почему бы мне и не купить девочке леденец? Тем более обещал. И не передать его через дедушку? Дедушки любят, когда их внучками восхищаются. И конечно, передать его до того, как он даст мне умения.

А вообще, после Фладриджа с его беспокойными жителями и толпами игроков, снующих по улицам, Меттан производил умиротворяющее впечатление. По дороге я видел только двух игроков, да и те, похоже, целенаправленно шли сдавать задания.

Я снова подошел к причалу. И впрямь – с бородой был только один из удильщиков.

– Мастер Грод? – обратился я к седобородому.

Тот обернулся и сделал знак: мол, потише!

– Мне бы поговорить с вами.

– Я еще часа два ловить рыбу буду, так что приходи ко мне домой. Знаешь, где живу?

Я кивнул.

– Я когда на рыбалке, о деле не говорю.

– Понимаю, у меня папаша такой же.

Грод кивнул и помахал рукой: мол, все, давай отчаливай, не загораживай.

Нет так нет. Два часа в активе – повод прогуляться по городу и, кстати, зайти в порт – там какой-то крученый квест был. Кораблики, конечно, страхолюдные, но лучше плохо ехать, чем хорошо идти.

Я остановился у здания порта и сказал вслух:

– Вот сюда и зайдем.

Потом постучался в дверь – я ж порядочный человек.

– Входи, кто бы ни пришел! Только ноги вытирай, – ответил хриплый голос.

Я вытер ноги и толкнул дверь.

Глава 20
На берегах великой реки (начало)

Начальник порта напомнил мне Мамонта. Нет, особого внешнего сходства не было, не считая роста и волосатости. В отличие от Мамонта этот просоленный и продубленный всеми ветрами морей-окиянов моряк был одноглаз, одноног и невероятно мохнорыл. На его лице застыла злобная гримаса, в углу рта торчал окурок сигары. Но было у него и у Мамонта что-то общее в глазах и в манере держаться. Звали его Нильс Хольгеррсон.

– Ну какого тебе тут надо? – вместо приветствия уточнил господин Хольгеррсон.

О, еще одна родственная черта. Узнаю родного мне человека, с его приветливостью и радушностью. И с любовью к ближнему.

– Мне бы место на корабле, – сообщил я этому морскому волку.

– Ишь чего, тысячу гарпунов тебе в печенку. Впрочем, если ты богатый мальчик и вместе с одеколоном «Роза-Мимоза» маменька выдала тебе на дорожку мешок золота, то гони десять тысяч монет в день и плыви куда хочешь! Хоть кракену в пасть!

– Да откуда у меня такие деньги!

– Тогда иди пешком. С чего бы мне делать для тебя снисхождение, сто тысяч кальмаров тебе в штаны!

Я представил себе картину с кальмарами и штанами. Крайне неаппетитно…

– Ну может, решим вопрос по-другому? – и я подмигнул Хольгеррсону.

– А ну пошел отсюда к чертям! – заревел, как подстреленный бегемот, старый моряк. – Говорили мне, что тут у вас, на суше, мужики как бабы стали, да не верил я! Ишь, договоримся! Да я таких, как ты….

И тут я заржал. Я понял, что про меня подумал старый морской дьявол.

– Да успокойся ты, – сказал я моряку, который уже отстегнул от культи деревянную ногу и начал ее раскручивать над головой, прицеливаясь, как бы половчее ее в меня пульнуть. – Я не то имел в виду!

– Да? – Хольгеррсон несколько раз пыхнул окурком сигары, который почему-то не вылетел у него изо рта во время воплей. – А чего ты имел в виду? Я-то подумал, ты из этих… Заднеприводных… И серьга вон у тебя, как у девки какой…

Надо, надо все-таки проверить, в каком ухе ее можно носить нормальному пацану. А в каком не следует.

Моряк, сопя и кряхтя, но не выпуская сигару изо рта, стал прилаживать ногу обратно.

– Я имел в виду – может, чем помочь надо. Может, я тебе помогу в каком деле, а ты мне плату за проезд скостишь. Ну понятно, не всю, но, скажем, процентов пятьдесят-семьдесят.

– Н-да? Ну вообще-то есть одно дело. Но очень оно странное.

– А поподробнее?

– Капитан той лохани, которая называется «Светляк» и курсирует между городами в низовьях Кристы, – собственно, как раз эта посудина и есть корабль, на который ты хочешь попасть, – куда-то запропал.

– В смысле запропал?

– А вот так вот. Два дня назад ушел из города со всем экипажем за каким-то дьяволом, двести тысяч соленых крабов ему за пазуху, и ни слуху ни духу с тех пор. Запропал, понимаешь?

– А экипаж большой? – Мне нарисовался отряд матросов с развевающимися ленточками, в тельняшках, впереди бравый капитан, они идут колонной по трое, с развеселой морской песней, и исчезают в лесу.

– Ты это корыто видел? Откуда там большой экипаж. Три человека да сам Гуль – вот и все!

– Ага, капитана зовут Гуль.

– Ну да. Ну что, поищешь? А то ведь корабль-то еще вчера должен был отчаливать, пятьсот абордажных клинков ему в борт! Народ нервничает, товар портится. Так берешься?

«Вам предложено принять задание «Найти капитана». Условие – найти капитана Гуля. Награды: 700 опыта; существенная скидка на стоимость проезда на корабле «Светляк». Принять?»

А почему бы и нет?

– Отлично. Как найдешь этого старого спрута, гони его сюда. Ну а я уж постараюсь, чтобы он скостил тебе стоимость билета, сто миллионов морских звезд тебе в рукав! Да, в мэрию загляни, этот вяленый кальмар туда вроде заходил, что-то уточнял. Может, мэр Глопкинс, крыса сухопутная, чего знает.

Мэрия была в двух шагах от порта. Я с опаской приоткрыл дверь в кабинет градоначальника – знаем мы местных руководителей, на предыдущего нагляделся. Но нет, этот был вроде ничего – длинный и костлявый, как сушеный лещ. С длинным хрящеватым носом и грустными глазами. И, кстати, совершенно не соответствующий фамилии Глопкинс. Я постучал в дверь, уже фактически войдя.

– Здрасте, – поприветствовал его я.

– Добрый день, – любезно ответил мне он.

– А у меня к вам вопросы. Есть минуточка?

– Конечно, – натянуто улыбнулся мэр. – Моя обязанность – делать пребывание в городе для приезжающих и проезжающих максимально комфортным.

– Ух ты, – сказал я. – Но я не об этом. Я тут был у господина Хольгеррсона…

– А. Этот старый пьянчуга. «Сто тысяч бутылок мне в горло». – Мэр очень похоже передразнил начальника порта. – И что?

– Ну он подрядил меня найти пропавшего капитана Гуля. И сказал, что капитан перед тем, как пропасть, заходил к вам.

– Было дело. Он спрашивал у меня, как пройти к травнице Мэрион. У него ревматизм разыгрался. А моряку с ревматизмом в плаванье никак нельзя. Я ему и сказал, как до нее дойти.

– А мне не расскажете? Надо ж старика Гуля найти – народ ждет.

– Благое дело делаете, молодой человек. И дорогу расскажу, и даже записку Мэрион напишу, а то она с вами и говорить-то не станет – вздорный у нее характер. Хотя у нее и матушка не сахар была. Та еще, простите светлые боги, стервозина. Но травницы они обе – что матерь ее, покойница, была, что теперь Мэрион, – первостатейные.

– Вот спасибо вам, гражданин мэр!

– Как ты меня назвал?

– А, это по привычке. В моих краях так уважаемых чиновников называют.

– Понятно. Хорошее слово, надо в обиход ввести.

Мэр, сопя, набросал ручкой с ржавым пером несколько строчек на пергаменте, присыпал его песком, стряхнул и протянул пергамент мне.

– Отдашь Мэрион. Задашь ей свои вопросы – она на все ответит. Удачи тебе!

– А дойти-то как?

– А. Ну да. Конечно. Из города выйдешь – сразу забирай налево. Пройдешь перелесок, потом просеку, выйдешь на поляну со здоровенным вязом. Вот на той поляне, у вяза, и стоит ее домик.

– Спасибо! Пойду!

И я направился к выходу.

– Слушай, молодой человек…

– Хейген. Можно лэрд Хейген.

– Лэрд Хейген, я смотрю, вы человек бывалый. – Мэр встал из-за стола и подошел ко мне. И перешел на «вы», услышав слово «лэрд». Вот так и получают дворянство…

– Ну есть маленько, – поскромничал я.

– Ну как. У вас вон меч, щит. Глаза такие… воина, в общем, взгляд. Не поймешь сразу, что думаете – то ли шутку пошутите, то ли голову проломите. У нас в августе День королевской стражи бывает, вот наши местные ветераны так же смотрят. Они в этот день кольчуги напялят со шлемами, винища напьются и давай развлекаться. То у синдских торговцев арбы с фруктами перевернут, то глиняные пластины, которыми дома укрепляют, ладонью дробят. А под вечер в реку прыгают. То ли охлаждаются, то ли с ума сходят. И орут: «За стражу». И кувшины пустые о голову разбивают.

– Ну военные, они на всю голову пришибленные… Не все, конечно, но…

– Так то военные. А вы другой.

– А чего надо-то, уважаемый?

– Да вот, беда у нас случилась. Чуда-юда пропала. Украли ее… – Мэр грустно шмыгнул большим носом.

– Какая чуда-юда? Животное, что ли?

– Нет. Это статуэтка. Есть о ней одна история. Наш город основали три достославных и многочисленных семейства – Саймоны, Гарфункели и Фландерсы. Когда они пришли на этот берег, отцы трех семейств сказали: «Да это просто отличное место для поселения!» – и стали возводить первые дома.

Мэр снова сел за стол и махнул мне рукой: «Садись».

– Во-о-от. И когда они работали, бревна тесали и фундамент возводили, из воды выползла чуда-юда. Страшная, с ластами, глаза, как два фонаря, и вся блестит! И к ним поползла, чтобы, значит, уничтожить и сожрать!

– Сразу три семейства? – не слишком поверил я.

– Ну они, чуды-юды-то эти – о-о-о! – Мэр потряс сухоньким кулачком в воздухе и продолжил: – И тогда Джебедайя Фландерс схватил топор и стал рубить страшилище. И остальные тоже чего было похватали и тоже стали его изводить!

– И, поди, извели? – без тени сомнения спросил я.

– Да! – с гордостью сказал мэр.

Еще бы! Когда такая орава – отцы семейства, сыновья, дяди и племянники аж трех родов наваливаются на одну чуду-юду, много ли у нее шансов. Не факт, что это вообще не был какой-нибудь местный тюлень, который просто так на берег вылез. На предмет моциона.

– И после этого славного подвига, когда дома были построены и три семейства праздновали основание поселка – городом-то мы потом стали – Мартин Фландерс, сын Джебедайи, показал всем статуэтку чуды-юды, которую он крайне искусно вырезал из дерева. Она-то и стала первой реликвией Меттана, которая хранится и передается из поколения в поколение. А вот теперь ее украли. – И мэр поник головой.

– А кто украл? Хоть наметки имеются?

– Ну есть у нас два балбеса – Билл и Тед Тетчеры. Гуляки, обалдуи и бездельники. И вот в последний раз, когда они набедокурили, я им пообещал, что их из города выкину, если еще раз такое повторится. А они мне и говорят: «Ну, погоди, мы тебе козью рожу состроим». Вот думаю, они-то ее и умыкнули. Может, найдете их, вернете статуэтку?

– Ну поискать можно. Но есть два вопроса.

– Да хоть десять, только возьмитесь.

– Первый. Я могу их найти, но если они не захотят отдать мне статуэтку добром, мне придется забирать ее у них силой…

– Я понял. По ним никто убиваться не будет.

– И второе. Мой интерес?

– Вы сделаете доброе дело, поможете целому городу! – Мэр захлопал глазами, недоумевая по поводу моего непонимания ситуации.

– Ну это само собой. И все-таки?

– Казна города невелика…

– А в каких отношениях вы с начальником порта?

– Он подчиняется мне. Но не всегда слушает.

– Как насчет скидки за проезд на корабле?

– Понял. – Мэр смекнул, что платить мне за услугу, возможно, и не придется, и явно обрадовался. – Договорюсь! Ну беретесь за работу?

«Вам предложено принять задание «Символ славы». Условие – найти и вернуть статуэтку, которая дорога жителям Меттана как символ славы их предков. Награды: 600 опыта; + 10 % к репутации у жителей Меттана. Дополнительная награда: скидка на стоимость проезда на корабле «Светляк». Принять?»

– А вот это уже хороший бизнес!

– Как вы сказали? – снова заинтересовался мэр.

– Хорошие условия, говорю. И город у вас хороший. Чистый и красивый.

– Это да. Вы вот как-нибудь в сентябре приезжайте. У нас праздник тыкв бывает. И посмотрите, и тыквенных пирогов поедите!

– Заеду. Ну я пошел. Время-то – деньги!

Я вышел из мэрии, посмотрел на игровое время. Старый хрыч еще часа полтора будет рыбачить. Ладно, бог с ними, с умениями. Потом получу. И я направился к выходу из города. Надо бы еще не забыть к надгробию привязаться.

Лес, по хорошей файролльской традиции, как всегда начинался почти сразу за городом. Я вызвал карту и посмотрел, где эти два ворюги. Выходило, что не так уж далеко, и это почти по пути с тем маршрутом, ведущим к травнице, который мне обрисовал мэр. Я двинулся влево от городской стены и минут через десять достиг пресловутого перелеска, пересек его и увидел просеку. Около нее я остановился и стал думать, куда сначала: взять правее и навестить двух антисоциальных элементов или двинуть прямо и сначала посетить травницу. Рассудил я так – бандиты проще. В том, что травница отправит меня дальше, я не сомневался. А вот бандиты – это конечный пункт. И тут или я их, или они меня. Первый вариант – я их – меня устраивает больше. И я пошел направо. Судя по карте, идти мне до лесного жилья этих братьев-разбойников минут десять.