ОРАКУЛ, Краткое руководство продавцам чёрных кошек

Глава 5. Суд

В представлении обывателя суд – это парадное действо в торжественном зале. Непременный молоточек, мантия, скамьи свидетелей, фотографы. На самом деле это небольшая комната с потрёпанным столом, усталая женщина, правда, действительно в мантии, и решётки на никогда не мытых окнах.

– Мы получили результаты экспертизы содержимого предоставленной тары. По заключению экспертов, содержимое не заменялось – фабричное наполнение. Проведены исследования, – монотонно зачитывала судья.

– Там тараканы, Ваше Величество! – Валентина Андреевна видела суды часто, но только по телевизору. Там судью называли каким-то торжественным титулом, который пожилой мозг предательски забыл.

– Ваша честь, – поправила женщину судья. – Не перебивайте, пожалуйста. Я дам вам слово.

Валентина Андреевна смутилась. Адвокат одобрительно похлопал её по руке. В этой роли выступал тот самый полный мужчина, случайно оказавшийся свидетелем магазинного конфликта. У него не было юридического прошлого и правового образования, зато свободного времени и жажды справедливости хватало с избытком. Именно такие персонажи зорко следят за распределением парковочных мест перед домом и прогоняют чужаков, имевших неосторожность поставить во дворе автомобиль. Они вступают в любую дискуссию, случайным свидетелем которой стали. Их выводы порой парадоксальны, суждения спорны. С ними стараются не связываться, и от этого им кажется, что правда на их стороне и они способны всего добиться. Они уверены в некомпетентности окружающих. За час в интернете на нескольких форумах, даже не на образовательных сайтах, они умудряются нахвататься терминов, на изучение и понимание которых профессионалы тратят годы. Они разбираются во всём: как правильно выращивать картошку в условиях Крайнего Севера и разводить карпов в бочке, как с помощью плойки и шлёпанцев отремонтировать электромобиль, как лечить рак и строить юрты. У них откуда-то всегда много времени. Приехав в отдел по защите прав потребителей мужчина сразу обозвал всех сотрудников недоучками и взялся сам за сложное дело «Валентина Андреевна против жадных корпораций».

С невероятной расторопностью он составил исковое заявление с приложением доказательства в виде бутылки кетчупа, которую самозваный адвокат, следуя своей логике, поместил в плотный пакет с застёжкой. Так в кино поступают с обнаруженными уликами.

Валентина Андреевна попала под энергичное обаяние нового знакомого. Мужчина тщательно записал в блокнот её показания, заставил вспомнить, в какое время всё произошло, в какой одежде была Валентина Андреевна, где она взяла бутылочку кетчупа. Полученные сведения попросил подписать, после чего нашёл в интернете форму заявления и бланк доверенности представлять интересы в суде.

На следующий день они встретились у нотариуса, чтобы официально закрепить статус представителя. По такому случаю Валентина Андреевна надела особый костюм: строгая юбка и пиджак из плотной тёмно-фиолетовой шерсти, белоснежная накрахмаленная блузка с кружевными воротом и рукавами, завершала туалет брошка с изумрудом. Над причёской поработала соседка – в прошлом парикмахер салона красоты «Светлана». Волосы были уложены высокой башней, удерживали красоту несколько заколок. С туфлями возникла проблема. Те, в которых Валентина Андреевна ходила ежедневно, не гармонировали своей поношенностью с торжественным костюмом. Пришлось одолжить у той же соседки новые, приготовленные женщиной в качестве новогоднего подарка самой себе.

Нотариус был внимателен к документам и привычно безразличен к внешнему виду посетителей, однако эта пара вызвала у него интерес. Пожилая женщина, одетая с избыточной аккуратностью, и полный потный мужчина в растянутых джинсах на резинке, футболке с надписью «Крым наш», рыбацкой жилетке с множеством карманов и сандалиях, надетых на зелёные носки. Задав несколько вопросов, нотариус убедился, что они, во-первых, не родственники, во-вторых, дело не касается имущества, в-третьих, формулировка доверенности не позволяла использовать передаваемые ею права нигде, кроме суда по защите прав потребителей. С лёгким сердцем он оформил необходимый документ, пошлину за который оплатила женщина.

Обычно судебные иски рассматривают очень медленно и долго. От подачи заявления до приглашения на слушание, как правило, проходит несколько месяцев. За это время адвокат-доброволец уже успел забыть про поданный иск. Множество новых дел и хлопот захватили его внимание. Повестка пришла на два адреса – его и Валентины Андреевны. Вплоть до кабинета судьи он недоумевал – по какому делу его вызывают в суд?

Они встретились перед комнатой судебных заседаний, и только тут его осенило, с чем связано это приглашение. Мрачные, тоскливые мысли улетучились. Список возможных грехов, за которые, откровенно говоря, его следовало бы наказать, исчез, как не бывало. Светлой лампочкой зажглась новая идея – сосед продавал свою старую «Ауди». Чтобы её купить, не хватало тысяч сто. Именно в эту сумму он решил оценить непоправимый моральный вред, нанесённый несчастной женщине. Конечно, получать деньги по суду крайне сложно и долго, именно поэтому он надеялся на то, что представители компании, выпустившей несчастный соус, согласятся на досудебное решение. Попросту откупятся.

– Сейчас я оглашу результаты исследования, – продолжила судья. – Данное заключение является окончательным. Вам всё понятно? – она обратилась к представителю фирмы-производителя кетчупа.

– Да, ваша честь! – представителем ответчика выступал совсем молодой человек. Скорее всего, это было его первое дело. Юридический отдел снабдил его правом выплатить компенсацию до ста тысяч рублей, чтобы избежать тяжб и огласки.

– Итак, – в тишине все пристально смотрели на судью, которая изучала заключение. – В составе томатного соуса обнаружены включения…

Все замерли. Полный адвокат представил себя за рулём «Ауди» на пути к даче.

– Лук обжаренный.

Представитель производителя заулыбался – он выиграл дело. Своё первое дело. Полный мужчина поник.

– И фрагменты насекомого…

Улыбка покинула лицо юноши.

– Предположительно, Blattella germanica – таракан-прусак.

Судья посмотрела на бабушку.

– Вот теперь я даю вам слово. Можете говорить.

– Вот ведь… Я ж говорила… Как же так?

Дрожащими руками Валентина Андреевна достала из сумочки платочек и промокнула глаза.

Молодой юрист почувствовал, как мерзкое насекомое портит старт его карьеры.

Полный мужчина был счастлив!

– Мы готовы на досудебное решение.

Всё-таки «Ауди» – быть! Душа «общественного защитника» наполнилась ликованием.

– Ваша честь! – голос представителя фирмы дрогнул от волнения. – Прошу приобщить к делу дополнительные материалы.

– Какие? Интересно, – судья помнила свои первые дела и хорошо понимала, насколько важно этому юноше выиграть.

– Рекламные материалы данного продукта.

Судья удивилась. На стол легли листовки.

– Я прошу внимательно изучить данный материал с точки зрения оферты.

– Молодой человек, оферта – это не совсем то. А что вы хотите, чтобы я нашла?

Наконец настал тот момент, ради которого начинающий специалист отказался от сна в пользу тщательнейшего изучения всех возможных направлений процесса. Да. Как настоящий юрист, он допускал ничтожную вероятность того, что слепая старушка может быть права. Он изучил состав, технологию, допуски. Нигде лазейки не оказалось. Последняя надежда – рекламные материалы. Кто ж знал, что именно здесь скрывается ключ к выигранному делу?

– Ваша честь! Обратите внимание на правый нижний угол тары, демонстрирующей продукт. Я распечатал увеличенный фрагмент, – фотографии он передал истцам и судье через секретаря.

Бабушка всматривалась в цветную фотографию с любопытством. Полный мужчина делал это без энтузиазма. Он почувствовал, что, несмотря на все факты, он каким-то чудом проигрывает дело.

– Так. Я вижу – фрагменты обжаренного лука.

– Я предлагаю обратить внимание вот на этот кусочек.

– Хм. Похоже на таракана, действительно.

– Ваша честь, я утверждаю, что это именно изображение таракана.

– Вы хотите сказать, что производитель открыто демонстрирует возможность такого включения в состав пищевого продукта?

– Да! – глаза молодого юриста блестели.

– Ну, знаете. Я, конечно, ценю ваше стремление выиграть, но это абсурдный метод.

– Позвольте, то есть они открыто заявляют, что продают кетчуп с тараканами? – полный мужчина уже попрощался с идеей купить машину. Его обескуражила бесперспективность всех претензий.

– Данное изображение, в виде рекламного материала, сопровождает все точки продажи продукта. То есть они добросовестно доводят до сведения, что данное включение не исключено.

Судья задумалась. Игнорировать открывшиеся факты невозможно. В протокол совещания они внесены.

– Суд удаляется для принятия решения. Прошу встать.

Все послушно встали. Судья в сопровождении секретаря, заботливо собравшей все документы, вышла из комнаты.

Юрист что-то насвистывал, высокомерно глядя на добровольного адвоката. Полный мужчина смотрел на него злобно, с ненавистью. Засунул зачем-то правую руку во внутренний карман жилетки. Если бы юрист не знал, что на входе в здание суда каждого посетителя тщательно проверяют, он заподозрил бы в сопернике желание застрелить его.

Валентина Андреевна смотрела перед собой, на пустой стол, медленно покачиваясь взад-вперёд.

Наконец вошёл секретарь, за ним – судья.

– Встать для оглашения решения суда.

После прочтения фабулы и скучных официальных формул судья подытожила:

– Отказать истцу, так как, по сути заявления, она была добросовестно и заблаговременно проинформирована о возможных включениях в состав соуса. Взыскать с истца судебные издержки. Рекомендовать «Роспотребнадзору» провести тщательную ревизию производственных линий. На время проверки приостановить работу технологических линий, задействованных в производстве данного продукта.

Молодой юрист был счастлив – он выиграл своё первое, причём исключительно безнадёжное дело!

Валентина Андреевна стояла в оцепенении. Только что ей сказали, что употреблять в пищу тараканов – это нормально. И за это знание теперь она должна отдать часть пенсии государству.

Полный мужчина ничего не думал. Надежда на старую «Ауди» разлетелась на мелкие осколки.

Судья подняла глаза от бумаг. Посмотрела на молодого юриста. Дерзкий, смелый, находчивый. Таких очень мало сейчас. Большинство действуют по шаблонам, протоколам. Не изучают дела, а ищут выходы на влиятельных людей. Они больше заняты вопросом – кому и сколько денег можно дать, чем сутью проблемы и поиском компромиссов.

– Молодой человек! – судья решилась, окликнула адвоката, когда он уже взялся за дверную ручку, чтобы выйти. – Поздравляю с победой. Но обратите внимание на предоставленную на экспертизу тару. На ней присутствует этикетка «Не для продажи». Она не была куплена, судя по отсутствию товарного чека.

– Это что-то меняет? Я же выиграл.

– Поверьте, юноша, не каждая победа ведёт к вершине.

Глава 6. Детский сад

С начала рекламного контракта на мужские прокладки прошло почти четыре месяца. Заказчики оказались серьёзные, с такими Борису работать ещё не приходилось. Куратор много лет назад эмигрировал из России в США, отучился, женился, купил дом. Когда-то, после сложнейших конкурсных отборов, с ним заключила контракт всемирно известная косметическая компания. По внутренним правилам, контракт пересматривался каждый год. Чтобы его продлевать, Куратор, тогда ещё подающий надежды специалист, был вынужден постоянно подтверждать квалификацию и соответствие высоким требованиям и ожиданиям. Его карьера медленно и неторопливо, но всё-таки двигалась к вершинам, где высокие гонорары, хорошая страховка, служебные привилегии в виде собственного места на парковке, а то и вообще – служебного вертолёта. Полномочия расширялись, а вместе с новыми обязанностями появлялись новые обязательства. Рос и доход! Ссылка в Россию выглядела как очевидное понижение в должности. Его отправил сюда головной офис, бесцеремонно посчитав, что он лучше других сотрудников разбирается в особенностях российских взаимоотношений. Он потратил десятилетия, чтобы создать себя в другом обществе, и когда начало казаться, что это удалось, ему напомнили, что он всё тот же дикарь, хоть и с западным образованием.

Общение сразу выстроилось в формате категорических императивов. Куратор назначал чёткие сроки и давал точные указания, агентство их послушно выполняло. Несколько раз Борис пытался наладить личный контакт – шутками, приглашением попить кофе. После каждой такой попытки холодное пренебрежение только усиливалось. Нет, в творчество Куратор не лез – для того они и обратились в агентство, чтобы им создали локальную рекламную кампанию. Но он требовал от Бориса точного выполнения всех поставленных задач: сроки, цветовая гамма, соответствие целевой аудитории, точность посыла. Однажды в папке эскизов Бориса Куратор случайно увидел шуточный вариант: «Не ссы в трусы». Конечно, этот эскиз Борис оставил там специально – так он хотел разрядить напряжённость, наладить личный, человеческий контакт. Куратор взял этот эскиз брезгливо, двумя пальцами. Положил перед собой на стол. Сфотографировал на телефон. Попросил Бориса забрать.

– Я вижу, вас развлекает предложенное нами решение крайне распространённой и весьма деликатной проблемы?

– Нет, что вы. Это шутка нашего дизайнера.

– Если эта «шутка», – Куратор показал на эскиз пальцем, брезгливо скривив рот, – оказалась в портфолио, то либо вы поддерживаете подобное вульгарное отношение, либо не контролируете своих сотрудников и предоставляемые ими вам для презентации клиенту материалы.

Борис растерялся. Любой вариант проигрышный. Куратор пристально, как экзаменатор, поймавший двоечника на шпаргалке, смотрел на него.

– Мне казалось, в творческой среде приемлемо подобного рода развлечение. Оно помогает…

– Оно демонстрирует цинизм и, как следствие, является маркером профессионального выгорания, – Куратор не дал ему договорить.

– Я сожалею, что допустил подобную вольность.

– Борис. Это ваш первый по-настоящему крупный проект. Пока вы шалили в песочнице, ваши инфантильные куличики умиляли взрослых. Но когда вы заявили себя скульптором, отношение поменялось. То, что было забавным, стало непростительным. Будьте сдержаннее. Я это говорю вам не потому, что вы мне симпатичны. Скорее потому, что от вас, как это ни прискорбно, зависит и моя судьба.

– Я всё понял.

– Очень надеюсь.

Глава 7. Большая политика

Проносящиеся за окном машины проспекты украшали предвыборные плакаты. С них однотипные кандидаты обращались к народу потускневшими, шаблонными фразами. Они давно перестали вдохновлять, волновать, замечаться. Они просто были, как осенняя неизбежность падения жёлтых листьев. Надо принять, смириться и не надеяться.

Телефон звонко дзынькнул. Борис оторвал взгляд от дороги и посмотрел на экран. Писал Тихон – давний друг юности, благодаря которому сейчас Борис мчался по шоссе к новому перспективному заказчику.

«Старик, не опаздывай. Он, конечно, не такой страшный, как хочет казаться, но если потратишь лишнюю минуту его времени, может разозлиться».

Борис не особенно волновался из-за предстоящей встречи. Ему не нравилось, что приходится куда-то ехать, но те, кто его ждёт, привыкли сами ставить условия. Зачем он туда едет? Потому, что он лучший? Да нет, конечно. Сам он может считать что угодно, но объективно – он один из многих, кто жжёт сердца людей глаголом. Он всего лишь рекламщик. Креативщик. Криэйтор. Его мозг умеет изощрённо складывать слова в смыслы.

Ворота открылись, впустив не самый новый мерседес в небогатой комплектации на закрытую высоким забором территорию особняка. Безвкусное строение – варварский ампир. Такое ощущение, что слепому архитектору рассказали, как должен выглядеть дворец, и он воспроизвёл вот это. Наощупь. Но хозяин наверняка любит свой дом и гордится им. С такими людьми работать либо очень легко – если у них нет никаких представлений о том, чего они хотят, либо крайне трудно, если им кажется, что они это знают.

Борис припарковал автомобиль на площадке рядом со старшими собратьями. Ослепительно отполированные майбахи и гелендвагены наводили на мысль, что в доме проходит светский раут, но номера с одинаковыми цифрами, отличающиеся только буквами, подсказывали единственно возможный вывод: у всего этого парадного великолепия – один хозяин. Тот, встречи с которым Борис ждёт с большим волнением, чем пригласивший.

– Борис Евгеньевич! Проходите, пожалуйста, Иннокентий Владиславович вас ждёт.

Опрятный помощник проводил Бориса в особняк. Внутри дом вполне соответствовал внешнему облику. Мрамор, колонны, античные статуи, ковры, светильники в виде факелов с электрическими лампочками. Такой дом мог построить бессмертный римский вельможа, уже проживший пару тысяч лет и собравший из каждой эпохи любимые элементы. Гармония была лишь в цветах и материалах. Красно-золотые мотивы, избыточный мрамор и жёлтый металл. Жилище выглядело нескромным. Слишком много всего – ковров, статуй, колонн, света.

Хозяин встретил Бориса за столом в кабинете на втором этаже. Дизайнер явно пытался повторить стилистику овального кабинета американских президентов, но было ощущение, что он делал свой проект по голливудским фильмам. Вторичное искусство. Создали декорацию, вдохновившись декорациями. При этом ряд решений был явно продиктован своеобразной фантазией хозяина «замка». Например, в кабинете был камин, отделанный тёмным деревом, хотя стиль помещения диктовал благородный светлый мрамор. Стены оклеены тёмными обоями, тиснёными золотыми лилиями. На полу почему-то два ковра, не гармонирующие по рисунку. При этом рабочий стол – очень точная копия стоящего в Белом доме. На столе – бардак. Под лампой с зелёным абажуром – папки, бумаги, косточки от слив, огрызок яблока, несколько пустых грязных кофейных чашек из одного сервиза. Ощущение, что за столом сидит матрос, занявший Зимний дворец.

Хозяину так удобно. Он не любит, когда его отвлекают. Уборка в кабинете была похожа на пит-стоп «Формулы-1» и происходила, когда он куда-то уезжал. Вышколенная команда филиппинок ловко наводила чистоту, убирая грязную посуду, остатки еды, протирая от пыли все поверхности, при этом не трогая документов. За соблюдением конфиденциальности всегда следил Помощник. Если перемещения документов было не избежать, он фотографировал на телефон слой за слоем разбираемые бумаги, чтобы после уборки в точности восстановить исходный порядок.

– Проходите, присаживайтесь.

Попытку Бориса приблизиться для рукопожатия хозяин проигнорировал с нескрываемой брезгливостью. Неприятно, когда тебе сразу указывают на занимаемое тобой место в социальной иерархии. В последнее время Борису это чувство стало хорошо знакомо. Ему всё чаще хотелось вернуться в ту простую жизнь, когда не надо притворяться и следить за словами. Когда вокруг люди, не оценивающие его статус по одежде, манерам, слухам. Можно было остаться на том уровне, не надеясь войти в «высшее общество». Можно. Но неинтересно. Это как зависнуть на одном уровне в компьютерной игре. Где знаешь каждый закуток и уже начал давать клички выскакивающим зомби. Но это скучно! По крайней мере, Борису. Его манила другая жизнь! Нет, даже имея неприлично много денег, он никогда не построит себе такой замок. Эти хоромы ему не нравятся и не нужны. Он хочет иметь возможность построить такой дом, и чтобы такие, как этот хозяин жизни, сидящий за грязным столом, относились к нему на равных. Чтобы у него, у Бориса, было право выбора – подавать руку при встрече или уклониться от тактильного контакта.

– Здравствуйте. Рад познакомиться лично, много читал о вас.

– Отлично. Проще будет, значит, – хозяин не особо церемонился. – Вам что-то уже рассказали?

– Предвыборная агитация.

– Верно. Мне Тихон тебя посоветовал.

– Да, он мне …

– Не перебивай. Короче. Выборы. Мне надо пройти. Я и так пройду, конечно. Но хозяин, – Иннокентий Владиславович указал пальцем на потолок, – любит, когда народу кажется, что с ним советуются.

Борис молча начал перебирать возможные варианты – куда потратить гонорар. От этого зависело главное – сколько просить.

– Про меня ты читал. Что пообещать народу – придумай. Много голосов не надо – только чтобы пройти.

– Вам нужно, чтобы за вас проголосовали из-за знакомой фамилии, не особо вдумываясь, откуда вас знают.

– Схватываешь.

– Гонорар?

– Двадцать шесть тысяч тебе, семьдесят четыре – на плакаты, ролики, что там ещё нужно?

«В сотку хочет уложиться, – сразу понял Борис, – так бы и сказал. Зачем это разделение – гонорар, производство?»

–Сто тысяч евро – это отличный контракт, но, учитывая предстоящие сложности в коммуникации, заложить с запасом будет по крайней мере нелишним. Я, сказать по правде, ждал, что сумма будет немного больше, – признался Борис. И это была чистая правда.

– А я ждал, что разрешат многожёнство. Жизнь иногда разочаровывает. Согласен?

– С многожёнством пришло бы многотёщие, – Борису показалось, что он сможет перевести общение если не в дружеское, то хотя бы в более тёплое русло.

– Юмор – это хорошо. Но со мной шутить не советую.

– Понял. Хорошо, я согласен на ваши условия.

– Молодец. Начинай.

– Я напишу план действий. Посчитаю сметы. Какие-то материалы, недоступные в интернете, про вас есть?

– Если они недоступны в интернете, значит, и тебе не нужны. Смету не надо. Мне главное – результат. Семён, – Иннокентий Владиславович кивнул на дверь кабинета, за которой сидит Помощник, – даст тебе всё, что нужно.

– Спасибо!

– Свободен, рекламщик.

Борис поспешно вышел из комнаты. Выглядело, как будто он встал в один ряд с послушными филиппинскими слугами. На самом деле ему было просто некомфортно находиться в этом помещении, с этим человеком.

За дверью помощник Семён передал ему конверт, в котором лежали деньги.

– Здесь двадцать шесть тысяч. Счета за услуги компаний и специалистов мы оплатим сами в рамках оговорённого бюджета.

«А! Вот почему он не дал мне все деньги! – догадался Борис. – Он думает, что я их знатно попилю, заказывая агитационный материал у самых дешёвых подрядчиков, чтобы скрысить себе побольше».

– Расписка?

– Не нужно. Иннокентий Владиславович доверяет людям.

«Конечно. Мало кто захочет обманывать этого барбоса», – пронеслось в голове Бориса.

– Как мне показывать медиапланы, наброски?

– Присылайте мне, – Семён набрал на своём смартфоне сообщение. Телефон Бориса звякнул, – это мой номер.

– Мне нужно пару дней, чтобы продумать стратегию.

– Хорошо. Если получится раньше – будет ещё лучше. Я вас провожу.

Негостеприимный дом. Конечно, Борис понимал, что это не его социальный уровень, но чувство, что тебя вызвали как проститутку и после коитуса торопливо выпроводили, не покидало.

Обратная дорога оказалась быстрее – основной поток машин перемещал усталых граждан домой, в Подмосковье. Как всё-таки причудливо сплелась паутина удач в жизни Бориса! Если не вдумываться, у него шикарная работа в рекламном агентстве. Головокружительная карьера – ему доверили вести крупный проект. Его приглашают создать имидж будущего депутата. У него отличная машина и красавица жена. Но стоит задуматься и начать препарировать каждый пункт, как оказывается, что в них изрядно компромиссов. Для крупнейшего клиента он создаёт рекламу мужских прокладок. За машину осталось год выплачивать кредит. С женой то страсть, то скандалы – непонятно, что она хочет. То эмигрировать в Таиланд, то родить ребёнка. За олигарха-политика вообще надо благодарить Тихона.

Звонок телефона вывел Бориса из размышлений.

– Я слушаю.

– Встретился? – звонил как раз Тихон.

– Да. Хороший мужик.

Тихон усмехнулся.

– Я бы поспорил. Скорее – полезный. О чём договорились?

– Двадцать шесть – мне, семьдесят четыре на кампанию.

– Скромно.

– Да нормально. Сколько я тебе должен?

– Мне? – Тихон не сразу понял, о чём его спрашивает Борис. – А! Нет, мне не должен. Мне нужно, чтобы его в депутаты выбрали.

– Городской округ не Дума. По идее, должно быть легче.

– Мне надо наверняка.

– Зачем тебе это, Тихон?

– Завод хочу построить.

– Резонно. Прости, второй звонок – давай пива попьём?

– Давай. Звони, – Тихон отключился. На экране отобразился второй вызов: «Жена».

– Привет!

– Ты едешь? – голос жены раздражённый. Плохой знак.

– Да.

– Я думала, ты уже паркуешься. Ты меня избегаешь? Ну, какая опять срочная работа, из-за которой ты не будешь ночевать дома?

Борис скривился от внутренней боли. Может, она действительно права? Он избегает её и ищет поводы не возвращаться домой рано?

– Новый проект. Ездил на встречу.

– Вечером?

– Вечером.

– Борис, скажи честно – у тебя любовница? Она молодая, худая и хорошо готовит?

– Нет, Алиса. У меня никого нет и не будет. Ты – лучшая!

– Клиентам врать будешь. Ты далеко?

– Час.

– Ближе бабу не мог найти?

– Ближе дорогие. Ты же знаешь – я забочусь о семейном бюджете.

– Умничка! Аккуратнее. На ужин пицца и мирамистин. Целую!

Борис в задумчивости смотрел на отключившийся телефон. Жена, конечно, должна держать мужа в приятном тонусе, но где, чёрт возьми, грань между иронией и в шутку высказанными реальными претензиями и обидами?

Сзади сразу несколько машин недовольно загудели. Светофор уже несколько секунд как сменился на зелёный. Надо двигаться дальше.