Грандиозная история. Часть первая

Когда он подъехал к дому, то в окнах своей квартиры увидел включённый свет. Ветров решил, что это вернулся его сын Александр с учёбы. Тот учился в одиннадцатом классе и ещё подрабатывал, потому частенько поздно возвращался домой.

Сергей Александрович поднялся пешком по лестнице на свой этаж – жил он невысоко, на третьем этаже. Он подошёл к двери, и, к своему большому удивлению, обнаружил, что она была открыта, причём практически настежь. Подполковник, естественно, заподозрил неладное.

Сергей осторожно зашёл внутрь, как вдруг кто-то сильно ударил его по голове. Ветров упал на пол и быстро выхватил пистолет, но неизвестный в маске выбил его из рук и набросился с ножом. Сергей Александрович схватил попавшуюся под руку ложку из-под обуви и треснул того по голове. Неизвестный выронил нож и от боли взялся за ушибленное место. Сергей отпихнул его ногой и подобрал пистолет.

– Руки вверх! Чтоб я видел! – крикнул подполковник.

– Да сдаюсь я, сдаюсь! – стал бормотать злоумышленник.

– Снимай маску, иначе стрелять буду!

Внезапно преступник вытащил из кармана куртки револьвер и направил его в сторону Ветрова, собираясь выстрелить. Но Сергей вовремя среагировал и в доли секунды прострелил ему голову. Неизвестный сполз по стене, запачкав всё окровавленной головой, и свалился замертво. Сергей Александрович сорвал с него маску, и тут же впал в ступор – перед ним лежал подполковник Стрекалов.

– Что за чертовщина! – воскликнул от возмущения Ветров, потому как убил сотрудника полиции. Пусть и в целях самообороны, но убил ведь – это уже состоявшийся факт нарушения закона.

Ветров был в растерянности, не знал, что ему делать дальше. Впрочем, он быстро пришёл в себя, наверное, оттого, что не первый раз с этим сталкивается. Полностью взяв себя в руки и ситуацию под личный контроль, он встал с колена и принялся доставать телефон. Он хотел позвонить начальнику, но его что-то смутило. Ветров увидел чью-то тень на лестничной площадке, она стремительно приближалась к дверям. Ветров прицелился и замер, он был ко всему готов.

В квартиру вошёл его сын, Сергей Александрович тут же перевёл дыхание, как увидел его, и отвёл пистолет в сторону.

– Саш, это ты? Слава богу, ты жив! – воскликнул Ветров от радости и подошёл к сыну.

– Да, я жив, пап. – растерялся немного Александр от увиденного. – Что случилось? Кто это?

– Ну, как видишь, я убил своего сослуживца, я понял это, лишь сняв с него маску. Я просто действовал в целях самообороны, откуда ж я знал, что он из полиции. Я не совсем понимаю, что его побудило залезть в квартиру. Вроде же порядочный человек был… Чёртово время! Все посходили с ума! – стал сокрушаться Ветров, потому что это всё достало его до ужаса, это был крик души.

– Он был вооружён?

– Да, вон его револьвер и нож валяются неподалёку. Еле от него отбился. Получил сотрясение мозга и вывих плеча. Сволочь какая, а! Башка раскалывается до сих пор. Всё-таки не ясно, что ему нужно было. В чужую голову не заберёшься, однако!

– Значит, надо вызвать полицию.

– Постой! Не надо звонить никуда! Я сам позвоню своему начальству. Я должен ему доложить об этом, так как сегодня я получил задание секретной важности. – Ветров принял окончательное решение согласиться на проведение операции. – Возможно, что всё связано между собой.

Сергей Александрович взял телефон и, предварительно поменяв SIM-карту, набрал Никиту Тимофеевича. Тот долго не отвечал, но, в конце концов, ответил на звонок.

– Алло! Кто звонит? – удивлённо и несколько испуганно спросил генерал.

– Здравствуйте, Никита Тимофеич! Это подполковник Ветров.

– Да, приветствую Вас, Сергей Саныч. Почему звоните с чужого номера? – подозрительно спросил генерал Свердловский.

– На меня было только что совершено покушение.

– Спасибо, что позвонили мне! Я уж было хотел набрать Вас.

– По какой причине? Что-то случилось?

– Да, Вы удивительно прозорливы, Сергей Саныч. – тяжело вздохнул генерал. – Случилось, и ещё как! Полчаса назад мне позвонил Новоделов, председатель регионального управления МВД, доложил о том, что за последние несколько часов было убито тридцать три сотрудника полиции. И, конечно же, все они были потенциальными кандидатами на участие в операции по внедрению. Более того, полицейские сами убивали друг друга, будто это был массовый гипноз, ну, или массовый психоз. Выжило три человека, в том числе и Вы. Вы, надеюсь, не сильно ранены?

– Нет, фактически не ранен. Правда, в целях самообороны мне пришлось убить нападавшего.

– Кто знает о том, что Вы остались живы?

– Да в общем-то никто. Только мой сын знает об этом.

– Значит так, возьмите с собой всё необходимое, в том числе паспорт, телефон выключите и не берите. Оденьтесь так, чтобы не было видно лица, и выходите через чёрный ход. Через полчаса подъеду к вам и отвезу Вас и сына в участок. Всё ясно?

– Да, всё понял. Через двадцать минут они вышли на улицу, где их подобрал Никита Тимофеевич на своей машине. Учитывая, что ему было 76 лет почти, он очень профессионально водил машину.

Почти всю дорогу они просидели молча, лишь под конец пути генерал стал расспрашивать Ветрова об обстоятельствах покушения на него.

– Захожу я в квартиру и вижу, что дверь-то открыта нараспашку. Вхожу в квартиру и получаю по башке, потом началась драка, а дальше Вы знаете, что было.

– А как Вы его убили?

– Да просто застрелил его в голову, в область виска.

– А, ясно. Он также был вооружён, как я понимаю?

– Абсолютно верно. Что с трупом будете делать?

– С его-то? Да ерунда, разберёмся. Я уже вызвал экспертов и сотрудников морга на вашу квартиру. Я также дал распоряжение напечатать в СМИ о том, что Вы были тяжело ранены Стрекаловым и умерли в больнице.

– Получается, что я официально мёртв с сегодняшнего дня?

– Нет, с завтрашнего. Вы «умрёте» в час ночи от остановки сердца. Уже подготовлены документы для морга. Также будет сожжено тело… – Никита Тимофеевич увидев, что Ветров заметно напрягся, расхохотался и принялся его успокаивать. – Да, не бойтесь, не ваше, конечно же, тело. Сегодня привезли тело бездомного в морг, вот он, собственно, и будет сожжён под вашим именем. Вам выдадут паспорт на имя другого человека. Но я Вам потом подробнее расскажу про вашу новую жизнь. О, уже приехали.

Они зашли в участок через чёрный вход, прошли по главному коридору и зашли в кабинет Ветрова.

– Располагайтесь, Сергей Саныч. Вам придётся здесь пожить какое-то время, недели две-три. А затем Вы сможете приступить к своему заданию. Когда вернётесь, надеюсь, всё наладится постепенно.

– Думаете, что я смогу вернуться с этой операции? – усмехнулся Ветров с долей иронии.

– Подполковник, я в Вас верю. Человек, а тем более такой как Вы, может всё сделать. Это я Вам точно говорю. Многие люди не до конца уверены в своих возможностях, однако, как показывает практика, они преодолевают свою неуверенность и добиваются цели…

– Мне будет предоставлено какое-то жильё, хотя бы?

– Конечно. Мы выделим Вам однокомнатную квартиру на Индустриальном проспекте. Сейчас она принадлежит одному нашему сотруднику, бывшему, живёт он не здесь, поэтому он особо не будет возражать. Теперь давайте пройдём в мой кабинет, где я Вам выдам новый паспорт и вашу новую «биографию». Ваш сын пускай пока остаётся здесь, и скоро его мы отвезём домой. В дальнейшем, мы обеспечим ему полную безопасность.

Ветров попрощался со своим сыном и пошёл в кабинет Никиты Тимофеевича. Зайдя в кабинет, он сел на стул возле окна и погрузился в размышления, которые почти сразу рассеялись, когда генерал заговорил с ним.

– Что ж, Сергей Саныч, выдаю ваш новый паспорт. – генерал открыл служебный сейф и вытащил оттуда паспорт. – Теперь забудьте вашу фамилию, ваши привычки, ваши убеждения и предпочтения. У Вас началась другая жизнь с этой секунды. Теперь Вы – бандит-рецидивист Сергей Степанович Каменский, тысяча девятьсот восемьдесят второго года рождения. День рождения уже не седьмого января у Вас наступает, а двадцать седьмого мая, в день города. Ваш родной город уже не Ленинград, а Москва.

– Скажите, Никита Тимофеич, неужто это тот Каменский, что был главарём Тверской ОПГ?

– Да, он самый.

– Я читал как-то про него, его же вроде недавно убили?

– По приоритетной версии Каменский погиб в своей машине от взрыва под днищем. Под неё, как говорят, подложили два килограмма тротила в виде гексогена. Судя по всему, его убили бандиты из зеленогорской ОПГ, также известные, как «зеленогорцы», это было местью за убийство их вице-председателя Резнова. Убийство Каменского по прозвищу «Степаныч» произошло 17 ноября 2024 года. Ходят безосновательные слухи, что он якобы смог выжить, хотя в действительности он погиб, я это знаю точно. Но нам же эти слухи только на руку. По нашей вымышленной легенде Каменский, то есть Вы, инсценировал свою гибель ради того, чтобы присоединиться к мафии Александра Букки. Каменский при жизни заявлял о таком намерении, поэтому Букки Вам поверит, если Вы, конечно, будете говорить убедительно.

– А для чего Каменскому это нужно было? Ну, тесное сотрудничество с этим Букки?

– Да дело здесь нехитрое. Дело в том, что незадолго до гибели он договорился с Александром Ивановичем о перечислении всех денежных средств тверской группировки в размере двух с половиной миллиардов рублей в пользу мафии. Только дав такие гарантии Каменский мог рассчитывать на полную и безоговорочную лояльность со стороны клана Букки и на право вступить в ряды самой мафии.

– Он ведь при жизни успел ещё это сделать, верно?

– К счастью, успел. По моим сведениям, это случилось примерно 5-10 ноября. Сделал он это, конечно, втайне от своей банды. И Каменский не мог поступить иначе, поскольку уже не занимал полноценно должность главы, деятельность банды оказалась парализована. Ну, здесь нужна лекция на час с лишним, если я буду объяснять, что привело к подобной ситуации. Если сказать коротко, то за последние полгода их чистая прибыль составила 360 миллионов, а раньше они зарабатывали в три-четыре раза больше. Из-за этого кризиса банда стала распадаться и постепенно терять позиции и людей. Именно поэтому Каменский захотел перейти в более могущественную и авторитетную организацию.

– Банда ведь распалась?

– Верно, она перестала существовать в начале этого месяца. Сразу же, как только все их активы были переведены. Тверские бандиты были поглощены московской и вологодской бандами. В принципе, дальше Вы всё сами узнаете! – Никита Тимофеевич выпил стакан воды и отправился за биографией рецидивиста Каменского.

Вернувшись, генерал Свердловский вручил её Ветрову. Сергей раскрыл папку с документами на десяти страницах в переплёте. Внимательно осмотрев фотографию Каменского, он удивлённо поднял брови и сказал:

– Каменский совсем на меня не похож!

– Это на первый взгляд так кажется. На самом деле, если Вам сделать волосы покороче и отрастить небольшую щетину, то станете максимально похожим на него.

– То есть Вы специально подбирали людей, чтобы они были максимально похожи?

– Если можно так сказать, да, мы подбираем по принципу схожести людей, чтобы их было трудно отличить друг от друга. Ладно, изучайте материалы по вашему заданию, а я пока пойду, разузнаю план вашей дальнейшей подготовки. – договорил Никита Тимофеевич и отправился к генералу Новоделову.

Глава II. Операция «Троян»

30 декабря 2024 года, 14:05. Здание главного управления МВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области

Генерал-полковник Новоделов был хмур и зол. С таким лицом он оглядывал других генералов, сидевших за одним большим столом. Но хмурым и злым он был не из-за своих коллег, а оттого, что главный прокурор города Максим Андреевич Грачевский, приглашённый на это очередное чрезвычайное заседание, опаздывал на двадцать минут.

А приглашён он был потому, что важность сего мероприятия была беспрецедентной, так как решалась, по сути дела, судьба города. Ещё немного посидев молча, генерал-полковник не выдержал и сорвался, стукнув кулаком по столу.

– Да что же это такое, в конце концов! Ещё полчаса ждать будем прокурора?! Чёрт подери, знал бы я весь расклад дел заранее, то обязательно бы назначил заседание на завтра, когда никто не работает. А то, видите ли, все желают отдохнуть перед Новым годом, и приходится идти на поводу у чиновников из мэрии – назначать заседание на сегодня, когда происходит такая суматоха. Маразм какой-то, честное слово!

– Может быть начнём без прокурора? – предложил генерал-лейтенант Василий Александрович Горчаков.

– Бессмысленно начинать без Грачевского, так как весь план действий без него не согласовать.

Тут в кабинет постучались, вошли два здоровенных охранника, а за ними прокурор со своим чемоданом.

– Дорогие коллеги, прошу меня извинить за то, что я так припозднился. Были просто кое-какие дела, нужно было их уладить.

– Ничего, Максим Андреевич, мы Вас извиняем. Присаживайтесь. – довольно сдержанно ответил ему Дмитрий Сергеевич. – Что ж, заседание начинается. Итак, прошу вывести на экран материалы следствия по делу об убийстве тридцати трёх полицейских, которое произошло два дня назад. Как видно на этом графике, большая часть убийств произошла от семи до десяти часов вечера. Незадолго до этого всем убитым сотрудникам были разосланы сообщения ультимативного характера. В них, в частности, сотрудникам угрожают убийством, если они не убьют своего потенциального «конкурента». Согласитесь, хитрая схема, и удивительно, что она так легко сработала. – Дмитрий Сергеевич снял запотевшие очки и принялся их протирать платком.

– Да это же объявление войны всему региональному МВД и прокуратуре в том числе! – возмутился генерал-майор Иван Евгеньевич Верхоянов.

– Вы абсолютно правы, Иван Евгенич. Кстати, уже было выяснено, что все эти электронные письма высылались с почтового адреса Ладожской банды. Они совсем не стесняются, нам уже открытым текстом заявляют, что мы для них никто и звать нас никак. Это вызов, на который мы должны достойно ответить.

– Что же Вы предлагаете, генерал? – спросил Верхоянов. – У нас никаких вариантов не осталось, все полицейские убиты. А вызывать федеральный спецназ из центра нет оснований, поскольку формально ситуация под контролем, и задерживать, в общем, некого.

– Нет, Иван Евгенич, вы не правы. Как раз у нас остался последний вариант. Мы должны отправить выживших полицейских на это задание…

– Как выживших? – воскликнул удивлённо своим командным и звонким голосом генерал Верхоянов, попутно подняв до предела брови.

– Да вот так, генерал. Трое наших ребят выжило. Их фамилии я специально называть не буду, потому что сдаётся мне, что среди нас завёлся крот, который ух как ждёт от нас этой информации, но мы не будем облегчать задачу. Пусть сами думают. Они и так уже донесли Шляпнику, что мы готовим операцию, вот нас и обломали. – Новоделов посмотрел строго на генерала Верхоянова, будто подозревал его в чём-то.

– Неужели Вы считаете, что это сделал я? – изумился Иван Евгеньевич.

– Нет, я на Вас меньше всего думаю, честно признаюсь. Просто я хотел спросить Вас – может подозреваете кого-то из наших?

– Да нет, Дмитрий Сергеевич. Некого мне подозревать, я всем доверяю.

– Ладно, уйдём с этой скользкой темы, перейдём непосредственно к делу. Я всем вам, коллеги, предлагаю ознакомиться с планом действий. Затем вынесем на всеобщее голосование его. Сейчас план появится на экране.

На презентационном экране появился план по операции, состоящий из трёх частей. Первая часть предполагала подготовку к операции в течение месяца. В следующей части содержались детали самой операции, которая по расчётам должна была занять месяц-два от силы. В заключительном третьем пункте плана была указана конечная цель, которая должна быть достигнутой к первому ноября 2025 года.

На обсуждение проекта плана ушло некоторое время, после чего генерал Новоделов вынес его на голосование. «За» проголосовало девять человек, столько же проголосовало «против».

– Голоса разделились поровну. Что ж, решающий голос я предоставляю прокурору. Максим Андреевич, решение за Вами. – обратился Дмитрий Сергеевич к Грачевскому.

– Что я могу сказать… Я внимательнейшем образом ознакомился с планом действий и могу с уверенностью сказать, что это – единственный выход из сложившейся ситуации. Поэтому я голосую за. Утверждайте.

– Хорошо, Максим Андреевич. Я знал, что Вы не подведёте. Ваш голос принимается, план утверждён мной.

– Хорошо бы ещё секретное название придумать для этой операции. Какие есть варианты? – спросил генерал Гершин.

– Да, спасибо, что напомнили, Захар Семёнович. Я думал над кодовым названием, но ничего на ум не приходит. Как назовём?

– Давайте назовём «Троян» по аналогии с греческой мифологией. – предложил Верхоянов.

– Пожалуй, лучшее название, которое вообще можно было придумать. Да, назовём эту операцию «Трояном». – Дмитрию Сергеевичу так понравилось название, что он, не колеблясь, одобрил его сразу.

– Полностью согласен. – поддержал генерал Виноградов. – Вдобавок, оно созвучно с компьютерным вирусом, что очень символично.

– Следующее заседание у нас по плану состоится 15 марта в два часа дня. Это суббота, если что…

Вскоре все участники совещания разошлись, кто куда. Главный прокурор Грачевский вышел из здания ГУ МВД в сопровождении охраны и направился к своему Майбаху, сел в него и поехал к себе домой. По дороге у него зазвонил телефон, и прокурор припарковался у обочины, чтобы ответить. Ему звонили с неизвестного номера.

– Алло! Кто это?

– Алло. Нехорошо поступаете, Максим Андреич.

– Господи, Вы меня напугали, Андрей Иванович. Что Вам угодно?

– Вы, ведь обещали мне позвонить… Вам удалось выяснить что-нибудь на заседании?

– Да, я выяснил много чего интересного для Вас. Давайте я подъеду, всё расскажу поподробнее, не хочу по телефону говорить об этом.

– Через сколько подъедете?

– Ждите меня через двадцать минут.

Грачевский отключил телефон, развернулся на машине и поехал в обратную сторону. Он направился к Шляпнику, штаб-квартира которого находилась в одном из старинных особняков на Лиговском проспекте. Андрей Иванович арендовал особняк в сентябре 2021 года за двенадцать миллионов долларов на 4 года у одного коллекционера. В общем, Шляпник хорошо разбирался в архитектуре, предпочитал жить в особняках (он очень ценил здания культурного наследия).

Грачевский вскоре подъехал к особняку. Прокурор вышел из машины, нацепив капюшон на голову, чтобы его никто не узнал, и подойдя к дверям позвонил. Через некоторое время дверь ему открыл Калугин, у которого было несколько прозвищ, в том числе «Палыч» и «Калуга». Калугин был в команде Шляпника правой рукой, однако, у него были весьма ограниченные полномочия.

Изначально Андрей Иванович хотел назначить его своим заместителем официально, но он понял, что это достаточно опасная затея, потому что если бы это случилось, то тогда Палыч отодвинул бы постепенно Шляпника на второй план, а, может быть, и вовсе бы уничтожил в физическом смысле. Андрея Ивановича очень беспокоила его чрезмерная амбициозность и воля. Калугин стремился к влиянию, и кто знает, может, если бы он не стал бандитом, то, возможно, он бы смог стать каким-нибудь губернатором или министром. И думается, что Калугин осилил бы должность премьер-министра – у него для этого были все данные, он был хорошим управленцем.

– Грачевский? – спросил Калугин у гостя.

– Да, это я. Вроде бы не опоздал…

– Нет, не опоздали. Проходите. Сейчас у шефа обед, он принимает на втором этаже сегодня.

– О, это хорошо. А то с утра ничего не ел.

Они поднялись наверх, и Калугин проводил прокурора до кабинета Андрея Ивановича.

– Заходите! – указал рукой на кабинет Палыч.

Грачевский зашёл, перед собой он увидел хорошо накрытый стол. На нём стояли все возможные итальянские блюда: и лазанья, и паста, и пицца, и так далее. Чего там только не было! Помимо этого, стояла тарелка с маринованными мидиями и литровая бутылка вина. Во главе стола сидел Андрей Иванович.

И сейчас, кажется, настал тот момент, когда нужно объяснить, почему Андрея Ивановича прозвали Шляпником. Дело всё в том, что он всегда носил шляпу типа гаучо, которую прилюдно практически никогда не снимал. Кроме всего, Андрей Иванович всё время ходил в затемнённых круглых очках. Объяснялось это просто – Шляпник скрывал своё лицо для того, чтобы никто не распознал его и не выяснил его настоящего имени. Потому что на него было заведено уголовное дело, и не одно – по статьям об убийстве, о заказном убийстве, разбойном нападении, грабеже и продаже наркотиков.

По всем обвинениям ему грозило пожизненное заключение, а ему ох как не хотелось провести остаток своих дней за решёткой. Тем более Андрей Иванович был уже совсем не молод (64 года), что увеличивало его шансы умереть в тюрьме. И пока он официально именуется как Андрей Иванович Л., то никто его не тронет. Против его альтер-эго нет никаких улик, поскольку Шляпник максимально обезопасил себя, взяв под свой контроль полицейских, судей, прокуроров. Кстати, он официально не подписал ни одной бумаги, ни одного документа, которые бы доказали его причастность, например, к заказным убийствам. Попробуй докажи его вину!

Его было не за что арестовывать по формальным причинам, хотя все в городе понимали, что Шляпник – преступник, а банда, которую он организовал – сборище уголовников всех мастей. Но, как это водится, никто не мог ничего сделать. Не пойман – не вор. Так мало того, что все были ему подконтрольны, в целом вся правоохранительная система разложилась и сгнила окончательно в результате кризиса государственности.

Шляпник выпил вино и поприветствовал прокурора.

– Присаживайтесь, дорогой Максим Андреич. Пить будете?

– Нет, Андрей Иваныч, я не пью.

– А вот зря. Говорят, красное вино полезно для здоровья.

– Так ведь, я сегодня за рулём.

– А, понятно. Я-то думал, что Вас возят. Обычно у прокуроров есть личные шофёры.

– Ну, не знаю. У меня, по крайней мере, никогда не было шофёра за всю мою тридцатилетнюю карьеру. – заметно смутился Грачевский.

– Ладно, не будем касаться вашей профессии… Может, лазанью попробуете?

– Да, с удовольствием. – проголодавшийся Грачевский немедленно схватил тарелку и жадно стал накладывать себе лазанью.

– Господи, Вас, что, голодом заморили? – удивился Шляпник. – Да Вы так гастрит подхватите, Максим Андреич.

– Уже подхватывал его год-два назад. Но не из-за того, что я долго не ел. Что-то праздновали… не помню, что именно. Я съел слишком много.

– Ясно всё с Вами. Ну, докладывайте, что узнали нового для меня.

– Вы будете весьма удивлены.

– Меня уже ничем не удивишь.

– Зря Вы так говорите, вот точно удивитесь. Трём полицейским удалось выжить в тот вечер.

– Кто именно уцелел?! – стал напряжённо спрашивать Шляпник, жаждая узнать ответ.

– Мне совершенно неизвестно. Зато я знаю, что их готовят к операции «Троян».

– Что ещё за «Троян»?

– Эта операция предполагает интервенцию в вашу организацию.

– В общем, это то, что и планировалось ранее. Америку открыли, господин Грачевский, браво!

– Ну, не издевайтесь, пожалуйста, Андрей Иванович. Я потратил час своего времени, чтобы достать хоть какую-то информацию. – обиделся Максим Андреевич.

– Я не издеваюсь, я иронизирую. Не волнуйтесь, Вы получите свой гонорар. Сейчас же распоряжусь, чтобы Вам перевели тридцать тысяч рублей.

– Вы ведь мне обещали сто тысяч! – возмутился Грачевский.

– Вы, Максим Андреич, бузотёр, однако! Ни копейки больше не получите, делайте, что хотите! Полезной информации Вы не добыли. Ясно?

– Да, ясно…

– Ваше следующее задание – выясните у председателя МВД, этого, как его там, Новоделова, кто участвует в операции. Их имена, мне нужны их имена.

– Сколько за это Вы мне заплатите?

– Двести тысяч. Не справитесь – получите пятьдесят тысяч. И, кстати, Максим Андреич, Вы так и не назвали мне сроки проведения так называемой «операции».

– Ну, я так понял, она начнётся 1 февраля, а завершится 1 ноября.

– Значит, на выполнение вашего задания, я Вам отвожу ровно месяц. Крайний срок – 30 января. Жду результатов к этому времени, всё поняли?

– Да, понятно.

Максим Андреевич доел свою порцию лазаньи, поблагодарил Шляпника и отправился на выход.

– До свидания, Андрей Иванович!

– Всего доброго.

Калугин, стоявший за дверью, пропустил прокурора и зашёл к шефу.

– Ты всё слышал, Палыч?

– Да, я внимательно подслушивал.

– …И подглядывал. Шучу, конечно. Чёртово МВД! Упрямые, как ослы. – начал возмущаться Шляпник. – Ну, ничего, ничего. Они за это поплатятся. Я просто их всех уничтожу, размажу по стене.

– А что делать с Грачевским? Мне кажется, он совсем обнаглел. Уже он нам не помогает, а скорее мешает.

– Да он давно стал нам мешать. Убрать его в любом случае придётся, но не сейчас, ещё пригодится. Пускай поработает на нас ещё полгода-год от силы, потом с ним произойдёт несчастный случай, несомненно. – тонко намекнул Андрей Иванович.

– Правильное решение, полностью поддерживаю Вас.

17 января 2025 года, 12:24. Здание МВД на набережной Обводного канала

– Что ж, Сергей Александрович, ваш голос хоть немного начал походить на голос Каменского. Ещё пару недель и вообще будет супер. – генерал Свердловский похвалил подполковника, наблюдая за очередной из тренировок, которые проходили регулярно.

Конечно, без специального электронного прибора, который был вживлён Ветрову под кожу и который предназначался для запрограммированной симуляции голоса, ничего у него бы не вышло. Это было бы всё равно, что пытаться без должной подготовки задерживать дыхание под водой на десять минут.

– Честно говоря, не думал, что у меня получится.

– В принципе ничего нет сложного в имитации голоса другого человека, особенно при помощи современных технологий. Главное напрактиковаться. У вас количество постепенно склоняется в сторону качества, и это достаточно важно. Расслабляться, однако, пока рано.

– Я пока что укладываюсь в сроки? – спросил Ветров.

– Вы не только укладываетесь в срок, Вы ещё и опережаете график примерно на две недели. Это грандиозный успех. Можете отдыхать. – Никита Тимофеевич пошёл к себе в кабинет.

28 января 2025 года, 19:40

Шляпник вышел из особняка со своей охраной и направился к своей «служебной» машине. Только он сел в неё, внезапно зазвонил телефон.

– Ну, кто там ещё?! – раздражённо сказал Андрей Иванович. А раздражён он был оттого, что узнал о госпитализации генерала Новоделова. Вдобавок не отвечал на звонки прокурор Грачевский.

– Если это прокурор, то я не знаю, что с ним сделаю! Алло!

– Здравствуйте, Андрей Иваныч. – ответил поникшим голосом Грачевский.

– Какого чёрта генерал Новоделов попал в реанимацию?! – взревел Шляпник.

– Видимо я переборщил с алкоголем – смешал вино, водку и пиво.

– Вы вообще в своём уме, господин Грачевский?! Кто Вас просил это всё смешивать?

– Я же не знал, что у него может случиться инфаркт.

– Так у него и инфаркт ещё был? Премию имени Дарвина Вам! Генералу так-то семьдесят два года, неудивительно, что ему сильно стало плохо после ваших алкогольных экспериментов.

– Я же не знал! – вновь попытался оправдаться прокурор.

– Да мне плевать, знали Вы или нет. Незнание не освобождает от ответственности, запомните это наконец уже! И более того, я так понимаю, что в очередной раз Вы ни черта не выяснили!

– Ничего не смог узнать, он сразу вырубился, как только я его напоил.

– Чёрт с Вами! Я доверю это дело другим людям. С Вами всё мне ясно. Куда его увезли, в какую больницу?

– В Мариинскую, по-моему.

– Хорошо… Езжайте, куда хотите, я завтра перезвоню Вам.

Андрей Иванович отключился и немедленно набрал Самсонова.

– Алло! – недовольно произнёс Шляпник.

– Слушаю Вас, Андрей Иваныч.

– У меня для тебя появилась работёнка, Самсонов. Возьмёшься?

– Да, готов взяться. Что именно я должен сделать? – воодушевился Иннокентий.

– Убей главу местного МВД генерала Новоделова. Его сейчас отвезли в Мариинскую больницу. Когда сделаешь, получишь свои деньги.

– Понял Вас, выполняю. До связи, Андрей Иваныч!

Самсонов завёл машину и выехал со двора на Аптекарскую набережную. Он за короткое время добрался до моста, переехал его и уже оказался на Литейном проспекте. Вскоре он добрался до больницы, припарковался, вышел из автомобиля и полез в багажник за оружием. Киллер взял пистолет Макарова с глушителем и, положив его в карман, двинулся на территорию больничного корпуса. Далее он зашёл внутрь и прошёл к регистратуре. Предъявив липовый паспорт, Иннокентий Яковлевич представился капитаном полиции и назвал себя Иваном Скворцовым.

– Я бы хотел выяснить, в какой палате лежит Новоделов Дмитрий Сергеевич. Я должен задать ему пару вопросов.

– Хорошо, давайте Вас провожу. – ответила женщина на регистратуре.

Она провела Самсонова до палаты Дмитрия Сергеевича и открыла дверь. Они вошли, Самсонов сразу же подошёл к генералу.

– Здравствуйте, Дмитрий Сергеевич. Я – капитан Скворцов. Я хотел бы Вас расспросить, Вы не против?

– Нет, не против, спрашивайте. Я готов ответить на вопросы.

– Тогда скажите, пожалуйста, Вы знаете этого человека? – Самсонов сделал вид, будто бы хотел достать фотографию, и вытащив пистолет выстрелил ему в голову.

Генерал моментально умер. Самсонов выхватил нож, резко развернулся и перерезал горло сотруднице больницы, она также скончалась. Киллер положил пистолет и нож к себе в карман и спешно удалился из палаты. Когда он ушёл за пределы корпуса и прошёл к своей машине, сев в неё, то немедленно позвонил Шляпнику.

– Алло! Да, Андрей Иваныч, всё сделано. Генерал был убит мной примерно пятнадцать минут назад.

– Отлично, сегодня же отдам приказ перевести тебе гонорар в размере 70 тысяч долларов.

– Спасибо.

– Ох, чёрт! – внезапно воскликнул Шляпник. – Самсонов, срочно вали оттуда! Мне в «телеге» написали, что легавые вовсю мчат на место убийства!

Одновременно с этим Самсонов услышал звук сирен и понял, что медлить нельзя ни секунды. Он отключил телефон и, прибавив газу, ринулся вперёд. Самсонов разогнался до ста двадцати километров в час и благополучно оторвался от полиции.

29 января 2025 года, 08:11. Здание главного управления МВД по Санкт-Петербургу и Ленинградской области

– Вчера был убит наш председатель, товарищ Новоделов. Я, как его заместитель, стану с сегодняшнего дня исполняющим обязанности главы регионального МВД. – выступил на заседании генерал Верхоянов. – Сегодня же я передам свои полномочия главы генералу Лесковцу Михаилу Евгеничу. Его мне зарекомендовал Гершин. Вот, представляю Вам нового нашего председателя!

Иван Евгеньевич указал на генерала Лесковца, который приехал на это заседание в качестве наблюдателя от городской комиссии МВД по борьбе с наркокартелем. В составе этой комиссии Лесковец находился со дня её основания в феврале двадцать третьего года. С июня 2024-ого года являлся директором комиссии. Михаил Евгеньевич стал известен благодаря жёсткой борьбе с наркоторговлей в городе и области. Лесковец предпринял меры, которые позволили кардинально снизить наркотрафик и влияние наркокартелей.