Теперь представьте себе, как спустя много лет я смеялся с людей, помешавшихся на игре с дополненной реальностью «Pokemon Go», удивляясь тому, как они вновь сходят с ума по всяким разным Сквиртулам и Пикачу. Впрочем, японцев можно только похвалить за то, что даже с годами их вселенная покемонов ещё держится на плаву. Не каждая франшиза сможет повторить такой успех. С этим я создателей покемонов и поздравляю.
И да…
Пика-пика-пика-пика-пика-пикачууууууууууууу!
***
После сошедшего на нет помешательства на покемонах долго мы без новых франшиз не скучали, ведь в те годы в кинотеатрах гремела трилогия «Властелин колец» Питера Джексона. И, разумеется, эта киноэпопея не могла проскользнуть мимо нас.
С самим наследием Толкина я познакомился ещё до школы в возрасте шести лет, когда в библиотеке двоюродной сестры нашёл «Хоббита». Меня привлекла смешная обложка с лысеньким коротышкой в средневековой одежде, державшем в руках блестящее колечко. В нём я сразу признал Евгения Леонова, что тоже понравилось. И спасибо моим родителям, что научили меня читать в возрасте четырёх лет, благодаря чему я уже к пяти-шести годам вполне уверенно читал любую книжку с хорошей скоростью чтения, чем в своё время поразил воспитателей детского сада и учителя начальных классов в школе. В результате «Хоббита» я осилил довольно быстро. Но вот про «Властелина колец» и экранизации Питера Джексона я доселе ничего не слышал.
Всё изменилось в третьем классе. Той осенью я взял у сестры «Хоббита», чтобы перечитать ещё раз. Внезапно ко мне подходят сначала Нина, потом Антон и говорят, что название хоббит им знакомо.
– Откуда? – интересуюсь я.
– Ты что… Не знал? Фильм «Властелин колец»! Я его уже три раза посмотрела! – отвечает Нина, а после рассказывает про фильмы и книгу.
Удивлённый тем, что кроме «Хоббита» есть ещё и «Властелин колец», я бегу в книжный магазин и покупаю всю трилогию Толкина. Правда, осилить тогда сразу мне её не удалось, а дочитал только к седьмому классу школы. Но уже тогда я был заворожён этой вселенной, этой мифологией, этими персонажами, красотой эльфийских стихов и отвагой хранителей кольца. Героическая история гибели Боромира, сразившего свыше тридцати урукхаев, штурм Хельмовой пади, приключения в Мории – всё это буквально поразило меня масштабами и проработкой. Я хотел погрузиться в этот мир полностью, а вынырнуть уже не мог: слишком затягивало.
И каково же было моё счастье, когда узнал в киноафише местной газеты, что в кинотеатре нашего небезызвестного захолустья показывают «Две крепости»! Буквально выпросил у родителей денег, да ещё пытался их затащить. Правда, они фэнтези никогда не понимали, поэтому решили со мной не идти, но денег на билет дали, решив, что если мне так нравится эта чушь с хоббитами и эльфами, то чего не дать мне посмотреть? Так я впервые в жизни оказался в кинотеатре…
Зал в нашем небезызвестном захолустье был старый, советский, ряды старых, облезлых и потёртых кресел располагались так низко относительно друг друга, что зрители до и во время просмотра нередко развлекали себя, устраивая представления театра теней, а то и показывая неприличные жесты. Но это не помешало просмотру фильма, осиленном мною буквально на одном дыхании. Я с восторгом глядел на то, как страницы книги оживали на экране, как изгнанный из Эдораса Эомер атаковал отряд орков, пытавшихся доставить Мэри и Пиппина в Ортханк к Саруману, какого труда стоило Арагорну сначала умудриться выжить в бою с варгами, а потом вдохновить людей на борьбу при обороне Хельмовой Пади, как красиво залетел на битву отряд эльфов, пусть в книге ничего подобного и не было, и как чертовски красиво сделали финал битвы и каким крутым получился в фильме казавшийся нелепым в книге «Хоббит» Голлум.
В общем, я был в восторге, о чём рассказал Нине и Антону, тоже тащившимся от Властелина колец. Они всецело разделяли мои чувства, но всем нам грустно было от того, что первая часть есть, вторая тоже, но нет третьей, да и фильмы с книгами не погружают в мир Средиземья Толкина так, как нам бы хотелось. А наши души желали пережить это приключение самостоятельно, лично поучаствовать во всех знаковых событиях саги, и мы не придумали ничего лучше, кроме как самим разыгрывать сценки из фильмов! Не, ну а что? Для «экранизации» у нас было всё необходимое. Рядом были две лесопосадки – это Ривенделл и Лотлориэн, поле стадиона – Мёртвые Топи и Пелленорская равнина, а накиданные бульдозером снежные сугробы под три метра высотой – Мглистые горы. Роли же мы распределили так: учитывая, что нас было всего трое, Нина стала Леголасом, потому что она красивая, но имела повадки парня. Так что почему бы и нет? Антон убедил всех, что именно он, а не я должен играть Арагорна, которым хотели быть мы оба. Мне же в результате споров досталась роль… Боромира, Гимли, Гэндальфа? Нет, конечно. Я стал Фродо Бэггинсом, обязанным отнести кольцо всевластья в Мордор и уничтожить его там в недрах огненной горы Ородруин.
Так вся школа после уроков могла стать свидетелем того, как три малолетних придурка сражаются с воображаемыми орками, скрываются от шпионов Сарумана, бьются с назгулами и лазают по Мглистым горам в поисках дороги к Лотлориэну. По итогам вся команда справилась со своими ролями отлично. Особенно отличился, разумеется я, блестяще сыграв Фродо с его чаще всего одним выражением лица потерянного и угнетаемого кольцом хоббитца.
Целый год мы проводили каждый день после уроков, разыгрывая сценки из фильмов и книг в течение третьего и четвёртого класса и побеждая толпы воображаемых орков. Правда, кольцо до Мордора так и не донесли: слишком уж мало у нас было народу, а Гимли с Гэндальфом и остальных хоббитов никто играть из наших одноклассников не хотел, притом, что на самом деле в нашем классе почти все очень любили «Властелина колец». Но на этом всё и сдулось. Почему, расскажу чуть позже.
А пока только остаётся добавить, что следующим фильмом я дома на кассете, взятой на прокат, посмотрел «Возвращение короля», а «Братство кольца смог увидеть только через два года на компьютере у сестры в общежитии на DVD-диске, когда гостил у неё в Питере, куда она поехала учиться на лингвиста. Потом купил свой диск и посмотрел «Властелина колец» раз сорок или пятьдесят, а ещё чаще все батальные сцены. В итоге могу сказать, что трилогия стала моей самой любимой франшизой, после которой в принципе стал большим фанатом фэнтези, с восторгом потом приняв и первые сезоны «Игры престолов» и видеоигру «Warcraft III», дополнение к ней, а также онлайн-игру «Мир Варкрафта». Но «Властелин колец» всегда оставался любимым, единственным и неповторимым в моём сердце, за что я благодарю Джона Толкина и Питера Джексона – вы сделали моё детство волшебным!
***
И вот мы продолжаем играть сценки из «Властелина колец», всё кажется таким прекрасным и безоблачным, как вдруг любовь одноклассников к миру Средиземья сменяется немилостью. «Что же случилось?» – спросит каждый из вас, а я отвечу: «Авада Кедавра!»
Да… Мания по «Властелину колец» закончилась. Настала эпоха «Гарри Поттера»! Того самого, которого я не читал и читать не собирался.
Многие тут же поинтересуются, мол, книги же отличные, их сейчас даже в университетах преподают, продажи заоблачные, множество наград, интересный, захватывающий сюжет, тема взросления ребёнка, так близкая каждому подростку, а также волшебный, фэнтезийный мир, полный магии и волшебства. Что тут, чёрт возьми, может не понравиться? А я отвечу: сам Гарри Поттер.
Всё дело было в том, что я вырос на боевиках. Моими кумирами были Шварцнеггер, Сталлоне, Чак Норрис, Джеки Чан, Брюс Ли, Курт Рассел, Брюс Уиллис, Жан Клод Ван Дамм, Стивен Сигал, Дольф Лундгрен и Клинт Иствуд с их гипермаскулинностью и супербрутальностью. Главными в нашем детстве были вопросы: одолеет ли Терминатор Джона Рэмбо, сможет ли Змей Плискин вовремя деактивировать бомбу в своей шее, получится ли у Маклейна спасти свою жену от рук террористов и сколько патронов осталось в револьвере Грязного Гарри? Мы с игрушечными автоматами бегали, вдохновляясь нашими любимыми киногероями, а кто-то даже в единоборства пошёл под влиянием того же «Рокки» или «Выхода Дракона». Они были для нас, ещё совсем мальчишек образцами героев и мужчин.
И тут внезапно на страницах книг появляется щуплый, очкастый мальчишка, который орудует всякие заклинания волшебной палочкой! Да кто он вообще такой?! Из-за чего он людям так зашёл?! Этот Гарри Поттер и рядом не стоял с Чаком Норрисом! А Терминатор так вообще сломает ему волшебную палочку, поломает и её кусочки засунет во все отверстия у Гарри, существующие в его человеческом теле! Да он даже не мужик… Мальчик ещё! Как его можно уважать?! Как его можно считать героем?! Вот Арагорн – да, настоящий герой! Боромир погиб смертью храбрых! А этот смазливый сопляк Поттер… Да что он может вообще?! Разве побеждает он силой или смекалкой? Нет! Какая-то волшебная палочка! Ничего хуже в качестве оружия не придумаешь! Понимаю, волшебный посох Гэндальфа – вот это серьёзно! А тут само слово палочка звучит как-то по-детски наивно…
Куча предвзятости к книгам Роулинг и фильмам не позволила мне познакомиться с этим волшебным миром тогда, и пока я до сих пор витал во вселенной Толкина, мои одноклассники всё больше сходили с ума по Гарри Поттеру.
Теперь вместо путешествий по воображаемому Средиземью вокруг школы ещё один мой одноклассник Максим и та же Нина соревновались теперь в навыках владения различными заклинаниями из «Гарри Поттера». И на каждой перемене начинается:
– Редукто!
– Петрификус Тоталус!
– Бомбардо!
– Остолбеней!
И каждый после очередного применения этих заклинаний на псевдолатыни, очевидно, где Роулинг, конечно, было не лень придумывать псевдолатинские названия, Нина с Максимом начинали изображать воздействия на себя заклинаний. Правда, было решительно непонятно, кто победил. Именно от этого я считал их игру глупой. Но тогда я ещё даже не знал, что в этом мире есть те, кто всерьёз играет матчи в квиддич! Только на мётлах они не летают, они с ними между ног бегают! Как говорится, чем бы дитя себя ни тешило…
В редкие минуты, когда мне выдавалась возможность пообщаться с Максимом, я спрашивал его:
– Вот чем вам нравится Гарри Поттер?! Это же книга для детей, а вам уже по двенадцать лет…
– Ну, нет. Она серьёзная. Её даже в английских университетах теперь изучают.
Слышу это и про себя думаю: «Как же низко пало английское образование, если даже в университетах там теперь этот натуральный детский сад изучают…
В определённый момент пало не только образование английское, но и наше. Под конец шестого класса возмущённая тем, что вместо гигантов русской классики её ученики читают какую-то дрянную Джоан Роулинг с её детскими сказочками про маленьких волшебников в школе магии и волшебства, наша учительница русского и литературы Лилия Александровна решила заключить с нами сделку. Мы читаем предложенный ею список книг на лето, а она в свою очередь перечитывает все шесть ещё на тот момент книг о Гарри Поттере. Мои одноклассники соглашаются.
– По рукам! – отвечает Лилия Александровна, – и только попробуйте мой список не прочитать!
Я, разумеется, ни одной книги даже не открыл. Мне интереснее были энциклопедии про оружие, да гулянки с пацанами во дворе. И в конце концов, не я же заставлял Лилию Александровну перечитывать все шесть книг из серии про Гарри Поттера…
И вот начало сентября следующего седьмого класса. Лилия Александровна хитро улыбается и спрашивает:
– Ну что? Прочитали мои книжки?
– Да! – почти хором отвечает класс.
– Хорошо! Потому что и я вашего Гарри Поттера прочитала…
– Все, все? – удивилась одна из отличниц Снежана – дочь нашего учителя начальных классов.
– Да! Все, все, все почитала! – передразнила её Лилия Александровна, – пришла в библиотеку, взяла все шесть этих тяжеленных книг и в течение всего лета читала.
– И как? – поинтересовался Максим.
– Ну. Что можно сказать… – она задумчиво покивала головой и признала, – довольно-таки хорошая серия книг! – и улыбнулась, наблюдая довольные после вердикта лица моих одноклассников, от Гарри Поттера фанатевших, – я прямо, знаете ли, удивилась тому, как их на уроках волшебства заставляли дисциплину соблюдать. После прочитанного смею сказать, что к вам ещё мягко относятся! – класс в большинстве своём рассмеялся, – очень также понравилось, как был описан Хогвартс со всеми его коридорами, комнатами, закоулками, и везде всё пропитано прямо волшебством. Ну, и было интересно, конечно, следить за взрослением Гарри, Рона, и Гермионы. Она, кстати, моя любимая из всех персонажей книги, – Лилия Александровна опять мило улыбнулась, – в целом могу сказать, что книга хорошая. Не без изъянов, как по мне, но хорошая. А ещё я же тут недавно посмотрела фильмы. Слушайте, такие хорошие оказались! Вот прямо смотришь, и страницы книг на экране оживают. Чудеса просто! Интересно сделали интерьеры Хогвартса, отлично показали Гермиону Грейнджер. А вот с Драко не знаю… – Лилия Александровна пожала плечами, – актёра такого красивого мальчика подобрали, а мне он в книгах каким-то неприятным, мерзким показался… – описывая это, учительница сморщилась, – но в остальном фильмы прямо замечательные. Так что теперь я поняла, за что вы эти книги так любите, – Лилия Александровна, задумчиво улыбнулась и покивала головой, – в целом хорошо, ну да ладно! – потом она посмотрела на класс, аки хищный орёл на добычу, – а теперь вы рассказывайте, прочитали список книг на лето или нет?
После того, как все сдали списки, где по договорённости с учителем, мы должны были написать отзывы к книгам, Лилия Александровна быстро их осмотрела и с удивлением обнаружила, что я не прочитал ни одной.
– Так, а у тебя почему пусто?
Я пожал плечами.
– Не было времени…
Время, конечно, было, но читал я совсем другие книги.
– Это что, значит, получается? Мы с вами договорились, что я знакомлюсь с Гарри Поттером, а вы с Гоголем, Толстым, Тургеневым… А ты, не прочитал?! – говорила Лилия Александровна это с таким видом, будто была жутко обманута.
Я в ответ возразил:
– Так не я же вас заставлял Гарри Поттера читать… Больше скажу, я бы и не заставил. В качестве выбора скорее бы назвал собрание сочинений Толкина, раз на то пошло…
– Не спорь! Уговор был? Был! Двойка! – решительно сказала учительница. Спорить тут было бесполезно, и я развёл руками.
После этого стал ненавидеть историю о мальчике, который выжил, ещё сильнее. Но особое презрение в серии книг и фильмов о Гарри Поттере у меня вызывало то, что внешне в школьные годы я был почти точь-в-точь похож на Дэниэла Рэдклиффа, поэтому в школе за мной зацепилось ещё одно погоняло – Гарри Поттер. Ну или… Гарри Потник. Ох уж этот великий и могучий русский язык с его паронимами!
Да. Я действительно внешне походил и на Рэдклиффа, и на описание Гарри Поттера из книг. Но особое сходство у нас было из-за очков. Так как четырёхглазые всегда слыли слабаками, мол, им очки разбей, и на этом драка закончится, разумеется, у тех, кто книгу не читал образ мальчика, который выжил не будет навевать ничего связанного со смелостью и отвагой, потому что суровая реальность говорит об обратном.
Но тут многие удивятся: да как я вообще мог ненавидеть Гарри Поттера, если фактически был им? Как я мог презирать его и превозносить этих перекаченных и жестоких героев кинобоевиков? Герой Рэдклиффа же должен быть мне ближе и понятнее…
А всё ведь просто! Мы мальчики все стремимся к идеалу настоящего мужчины, все хотим быть не сказочными, а настоящими героями, хотим нравиться девочкам. Именно поэтому пусть и не каждый из нас по комплекции Шварцнеггер, но мы будем если не стремиться к идеалу физической формы и силы, то хотя бы в глубине души желать быть таким же, как Железный Арни.
А Гарри Поттер… Кто он без волшебной палочки? Щуплый очкарик, которому разбей его очки, сразу окажется беспомощен и бесполезен? Уж мне в драке очки ломали, я знаю, о чём говорю! Поэтому и было у нас желание быть такими как Чак Норрис, а не Гарри Поттер, ибо ни у кого в нашем жестоком мире волшебных палочек нет, а на улицах, в армии, в тюрьме, на войне приходится иногда, знаете ли, даже выживать. А без кулаков это невозможно. А магии в нашем мире не существует. И чему в итоге научит Гарри Поттер простого деревенского паренька, не обладающего развитой физической силой? Тому, что чудеса из книг Роулинг, это чушь на постном масле, и Гарри Поттер бы у нас получал по морде при каждом удобном случае! Вот и сказочке конец, а кто слушал – иди на единоборства или хотя бы купи себе перцовый баллончик…
Я хоть и выглядел таким же внешне, да и даже был немного похож по характеру, но вместо того, чтобы испытывать близость к этому персонажу и проникнуться к нему симпатией, больше желал походить на героев старых боевиков, настоящих героев, любимых женщинами, побеждающих врагов добрым словом и пистолетом, а не воображаемой магией из волшебной палочки. Правда, стать таким же мастером кунг-фу, как Джеки Чан или же накачаться как Шварцнеггер я бы никогда не смог: не хватало желания, усердия, мотивации. Особенно первого. Мне больше интересно было проводить время в библиотеке за чтением книг по истории, нежели качаться на турниках или в спортзале, отжиматься, да приседать. Посему я сильным и смелым никогда бы и не стал. А у Гарри Поттера была имбовая способность в виде магии. Этим он отчасти и раздражал. Я бы тоже хотел всех своих недоброжелателей превратить в блеющих овец и завоевать себе уважение, место под солнцем. Только вот как это сделать, если магии в реальности нет?
И в конце концов я буду честен. Меня в школе травили, надо мной издевались. И часть этих издёвок была связана именно с этим сходством. Бывает, стоишь на перемене, никого не трогаешь, а сзади подбегает подлая крыса, даёт подзатыльник и кричит:
– Привет, Гарри Потник!
Молодцы. Себе настроение подняли, мне испортили. Прямо все кругом стали одними Драко Малфоями из Слизерина. А я потом буду весь остальной день ходить и думать, за что мне всё это, попутно проклиная Джоан Роулинг за придуманного ею персонажа, с которым все вокруг уже надоели сравнивать меня.
Закончили вашего покорного слугу называть Гарри Потником примерно в седьмом классе. Знаете, почему? Многие тогда успели познакомиться и с книгами, и с фильмами, вот поэтому. Одна девчонка, издевательски называвшая меня Поттером в течение нескольких лет, так однажды и сказала:
– Я прочитала Гарри Поттера, поняла, кто это. Теперь не буду тебя так называть.
– И почему же? – удивился я.
– Потому что Гарри Поттер крутой, а ты нет.
«Слава тебе Господи!» – подумал я: «А то вы мне так надоели все с этим Гарри Поттером..ю»
Книг я сам прочитать так и не удосужился. Не было времени. А вот фильмы посмотрел. Но уже намного позже, года через три после выхода второй части «Даров Смерти». Конечно, это был не тот неописуемый восторг, как от мира Средиземья, но всё было сделано действительно круто. Особенно зашла третья часть «Узник Азкабана» – мрачная, серьёзная, по-своему взрослая, жуткая даже. Тут тебе и таинственный, но добрый профессор Люпин, и зловещий Сириус Блэк, и тайна предательства родителей Гарри, а ещё эти страшные дементоры, от которых до сих пор у меня мурашки по коже…
Несмотря на мрачность третьей, детский стиль первых двух частей мне совершенно не показался неприятным или отталкивающим. Да, наивность порою раздражала, но это было единственное, за что я не возлюбил фильмы Коламбуса. Четвёртая часть мне показалась странной и непонятной, пятая хоть и по-своему наивной, но захватывающей от того, как отряд Дамблдора готовился к сражениям со всякой нечистью, шестая выглядела странной из-за цветокоррекции, а седьмая, разделённая на два фильма смотрелась большим финалом большой истории.
В этом плане я, честно говоря, даже пожалел, что не посмотрел фильмы тогда, не прочитал книг, когда на них ещё было время. С другой стороны не сказать, конечно, что я прямо уж так много потерял, но было бы классно окунуться в этот волшебный и сказочный мир ещё тогда.
Хэви Метал!
Я не слушаю музыку! Не люблю музыку! – заявил я в пятом классе своим одноклассникам и Тамаре Максимовне, иногда проводившей в первое время такие вот интервью, когда каждый ученик спрашивал у одноклассника, выбранного звездой дня, чем он живёт.
Про музыку я заявил вполне серьёзно и ответственно, так как никакой другой кроме российской эстрады и не слышал. Мать у меня в то время была фанаткой Пугачёвой. Как узнала в одной из желтушных передач по НТВ, что та по её собственному признанию на каком-то корпоративе поцеловалась с Путиным, сразу её разлюбила. Отец среди пластинок имел больше всего записей Высоцкого. Посему ни про Кино, ни про Арию, ни про Pink Floyd с Led Zeppelin я тогда толком и не знал. Из иностранных в записях отца хранились только Modern Talking и Boney M. А даже если б и знал, то фанатом тех же Цеппелинов я стал только к 18 годам. Пинков по существу признал и полюбил только в 29.
Потому то я тогда и говорил всем, что не слушаю никакой музыки, совершенно не понимая одноклассников, одни из которых ходили в музыкалку и слушали там эту скучнейшую классику, а другие фанатели от какого-то там 50 Cent и Eminem.
Но больше всего меня удивил мой школьный приятель Денис, ставший по непонятной мне причине фанатеть от каких-то Rammstein. Когда я об этом у него спрашивал, он предлагал дать послушать кассету с альбомом 2001 года, но мне не на чем было её проигрывать, потому что последний наш магнитофон сломался в конце 90-х, а родителям вполне хватало телевизора в качестве источника для прослушивания музыки. Потому я так и остался в неведении, откуда такая фанатичная преданность десятилетнего мальчика к каким-то Rammstein…
А ведь у него буквально любовь к ним до истерии доходила. Он купил футболку, где был напечатан текст песни «Sonne», он признавался, что с радостью пошёл бы на их концерт, где с удовольствием бы попал под струю во время исполнения «Buck Dish» – кто знает, то поймёт. Короче, у него возник к группе настолько нездоровый интерес, что он себя с гордостью называл самым преданным фанатом Rammstein. А я сижу и думаю: «И что в них такого…»
Как-то вечером лежал на диване, смотрел телевизор. Моя любимая в то время передача «Разрушители Легенд» по Дискавери закончилась, но идти в комнату и читать книжку мне было пока лень. От нечего делать начал переключать каналы и наткнулся на MTV. Там как раз шёл некий чарт топ-10 лучших песен. Уже не помню, кто был на шестом и пятом, но оба мне не понравились. И тут ведущая объявляет:
Четвёртое место! Rammstein – America!
«Ну ка, ну ка…» – заинтересовался я, желая, наконец, разгадать тайну, за что Денис так полюбил эту группу.
И тут вступает Тилль под электронные клавишные своим весьма неплохим баритоном. Барабаны отстукивают неторопливую дробь, и начинается тяжёлый гитарный запил. Сказать, что мне понравилось – это на самом деле ничего не сказать! Я был просто в восторге, потряхивая головой в такт. Цеплял и клип, где видеоряд был наполнен неприкрытым стёбом над Америкой, которую мы и в то время не любили за бомбардировки Югославии, да и сейчас сами понимаете…
В общем, клип был крутейший, посему уже на следующий день я на перемене сразу рассказал Денису, что увидел клип Раммов, и те мне очень сильно понравились. А он даже и не сомневался, ибо как такая крутая по его мнению группа может вообще хоть кому-то не понравиться?
А потом родители купили мне новый ПК. Ну как новый… На деле старый был уже совсем дряхлым с операционкой Windows 95. Новый с 98 Виндой был побыстрее, и жёсткий диск там был на 17 Гигабайт в отличие от тех несчастных 600 Мб на старом. И да, к сожалению, он был куплен нами с рук, но в этом были свои плюсы, так как на жёстком диске сохранились от старого владельца несколько песен – таких, как, например, System of a Down – Shimmy. До этого я их никогда не слышал, с главными хитами познакомился чуть позже, но и эта коротенькая композиция привела меня в дикий восторг. Но больше всего меня поразили Linkin Park с единственной на том винчестере песней Faint, но зато какой! Мелодия, рэп, тяжёлые гитары, чистый голос Честера Бенингтона, переходящий в надрывной рык. Разумеется, такая музыка не могла не привести в восторг!
На следующий день я сразу позвал Дениса к себе в гости, чтобы тот заценил песни. После уроков мы тут же поспешили домой, и я показал ему музыку.
– Ну как? – спрашиваю я, потряхивая головой в такт.
– Это офигенно просто! – отвечает Денис, потом добавляет, – кстати, я эту группу Система Дауна знаю. Могу попросить у друга диск. Линки у него, если что, тоже есть.
– Давай!
С тех пор какая музыка нам ни попадалась, мы старались делиться ей друг с другом. Так я услышал Метеору от Linkin Park, Toxicity – от System of a Down, а позже Денис нашёл такие группы как Slipknot, Korn, а также российские Amatory, Jane Air и Психея. У последней особенно доставляла песня WWW, где были строчки: «И каждый день домашнее задание… Ни капли удовольствия – только страдание!» Каждому двоечнику эти слова можно в граните высечь, сколь метко они попадают в точку, несмотря на банальность вроде бы.
Я же своим друзьям устроил приятное знакомство с Limp Bizkit. Особенно Андрею Волчаку, который потом стал, пожалуй, одним из самых верных фанатов этой группы, когда нам с Денисом они довольно быстро надоели. Каждый раз вот приходим в гости к нему… Раньше он хотя бы Раммов включал, а теперь только Лимпы. Мы даже пытались ему какие-нибудь другие песни в том же жанре показать, но всё было без толку. Влюбился он в творчество Федьки Дёрста настолько, что даже снятые им кинофильмы посмотрел.
Я же хоть и полюбил ту музыку, какой-то любимой группы выделить не смог, и слушал всех понемногу. Это сейчас я особенно выделяю Цеппелинов с Пинками, а тогда только и успевал жадно пожирать новую музыку, настолько она мне нравилась.
А затем наша любовь к року преодолела тяжелейшие испытания…
***
С самого начала, как только на западе появился рок, его пытались запретить. Белых расистов тревожило, что эта музыка была основана на творчестве чернокожих блюзменов, дотошных мамочек из 60-х бесило вызывающее и хулиганское поведение The Rolling Stones, американские священники пускали песни Led Zeppelin реверсом и якобы слышали там дьявольские послания, американская ассоциация родительского контроля заставляла издателей пластинок выпускать музыку различных исполнителей с клеймом «одобрено ассоциацией родительского контроля», что потом стало чуть ли не знаком качества в поп-музыке Америки, а группу Judas Priest даже пытались посадить в тюрьму из-за того, что двое подростков, слушая пластинку группы, наложили на себя руки, а группа якобы этому поспособствовала, зашифровывая на реверсе записи тайные послания – то есть история с Лестницей В Небо Цеппелинов перешла всякую грань адекватности. Если раньше ты мог просто отшутиться от недоумков из числа сотен католических и протестантских организаций в США, старавшихся доказать, что рок – это музыка дьявола, запуская эти песни задом наперёд, то после прецедента с группой Judas Priest эти чокнутые проповедники Слова Божьего могли и в тюрьму попытаться засадить, и вот это уже даже не смешно…
Во второй половине 2000-х эта американская волна идиотизма в попытке запретить музыку докатилась и до России. Моя родная школа не стала исключением. В тот год всех родителей всех классов пригласили на общее родительское собрание, где психолог нашей школы Марина Витальевна решила убедить родителей, что скрежет, вызываемый искажением звука с помощью гитарной педали дисторшн, выжигает детям мозги. То, что часть попсы 80-х и 90-х была написана на электрогитарах, которыми пользовались и Цой, и Крис Кельми, и группа Нэнси (Дым сигарет с ментолом), и Антонов, и Боярский, и Лоза, и Тальков, и Владимир Кузьмин, и даже Алла Пугачёва – это её, видимо, совсем не тревожило. А наш учитель музыки Ангелина Витальевна пошла ещё дальше, сказав, что западные музыканты могут оставлять на своих пластинках тайные послания, в которых призывали бы русских развалить Россию, как развалили Советский Союз. Притом, что песня Перемен – Кино повлияла на распад СССР, пожалуй, сильнее всего, что, однако, никак не мешало ей ставить песни Кино на уроках музыки. Короче говоря, очередной привет песням Цеппелинов на реверсе.
После того собрания отец вернулся домой встревоженный и решил со мной серьёзно поговорить. Сел в комнату, включил компьютер, нашёл мои песни Slipknot типа композиций SIC или Eyeless и сказал:
– Сынок, то, что ты слушаешь эти песни – это не дело…
– Да что в них такого то? – недоумевал я.
– Сам послушай! Они вредные… Вот что это за рычание? Они что? Звери? А что они этими песнями внушить пытаются? Удали, короче…
Пришлось выкручиваться. Но как это сделать, чтобы отец не заметил? Косвенно сестра помогла. Нашла у меня как-то на компьютере порно. Любая другая уже давно бы настучала родителям, но моя тяжело вздохнула, а потом показала такую тему на Винде, как скрытые папки. Так что теперь музыку слушал, пока отца не было дома, и то включал негромко, чтобы никто не услышал. А чтобы тот не нашёл песни на компьютере, запихивал их в скрытые папки.
Хуже было Денису. Отец ему дома настоящий скандал закатил и заставил все песни удалить, а вместо рока слушать Колбасный Цех – да, да – та самая музыка под которую тупорылые наркоманы любили занюхивать на всяких Казантипах. Зато там не было металлического скрежета гитар, да…
Самое смешное, что досталось только року. К рэпу, например, к тому же Ноггано (Василий Вакуленко, он же Баста), в песнях которого романтизация бандитского образа жизни, употребления наркотиков, у этой безмозглой психологички почему-то претензий не возникало. А Чемодан, а ОУ-74, а АК-47? Там у них же каждая вторая песня про травку и гашиш! Почему их не запретили слушать? Почему только к року было такое отношение?!
К слову о рэпе. Не знаю уж, как так произошло, но ненависть к року у некоторых детей перешла, пожалуй, от родителей. И всё стало настолько серьёзно, что даже начали распространяться слухи буквально о драках между рэперами и рокерами, где первые – это, как правило, недоразвитые ПТУшники, избивающие длинноволосых чудиков не от мира сего. Что уж говорить, если мой одноклассник Антон Дубинин, побаивавшийся расправы за своё увлечение рок-музыкой некоторое время возвращался домой с ножом в кармане! А однажды был случай, когда парня из параллели Диму Тяпкина избили за ношение длинных волос, принятых в субкультуре у рокеров…