Впрочем, обман раскрылся уже в следующем году, когда пьяный инквизитор, оговоривший Латлена разговорился с проституткой одного из неймеденских борделей, что, мол, совершил подлость. Та рассказала другому инквизитору из числа её клиентов, который уже донёс на своего брата в Дарвунд. А уже того допрашивали в церковных подземельях, где этот дурачок под пытками быстро сознался, что действовал в сговоре с Растамаром.
Кстати, насчёт инквизиторов удивляться не стоит. Немногие соблюдали обет безбрачия и не ложились с женщиной. Реммет был таким, но не вышеупомянутые инквизиторы.
Скандал был общеконтинентальным, а на церковь обрушился шквал критики. И тогдашнему Отцу-понтифику пришлось объявлять новый Праведный Путь Молота, в котором остальные государства участвовать уже отказались. И снова пошли на ещё недавно разорённый Раваман войной теперь восемь церковных легионов и дополнительно армия наёмников в пятьдесят тысяч ландскнехтов. На этот раз борьба была вялой, и армия Растамара разбежалась после первого же столкновения. Через два месяца Отец-понтифик торжественно принимал в столице Равамана Эсъялтикте королевскую семью, помазал внука Латлена VI на власть, а для бывшей и уже снова нынешней королевы Клестьин Мартаоль, жены несчастного, обезглавленного короля, издал буллу на право регентства. А ещё приказал легату пятого легиона Аскралану Метиоту командовать казнью Растамара, а после побывать в каждом городе, в каждой деревне Равамана с головой узурпатора другим в назиданье. А ещё Растамар теперь в хрониках фигурирует как Лжеблагочестивый.
Так что Реммет, отказывая тому барону, хорошо понимал грядущие последствия подобных соглашений, вот и отстоял свой твёрдый отрицательный ответ. А в случае с Феотисом он в принципе был готов в политику полезть, поступившись с законом церкви и без оглядки на негативный опыт того незадачливого своего коллеги, из-за которого пришлось два Праведных Пути Молота проводить и Отцу-понтифику потом краснеть пришлось. Но почему?
Во-первых, парень реально был обращён в кота силой магии, и это очевидно. Странным могло показаться только то, что Феотис не был превращён в обычного кота заклинанием Терис, кое применила Эльвин к смерду Рубе, использовавшем её для удовлетворения своей похоти и жестоко за это поплатившемся. Вместо этого было использовано заклинание Ират, обладавшее отличительными особенностями: сохранялся разум и почти не менялись размеры человеческого тела. Если требуется мышь или слон, то станут и та, и другой размером с человека. Обычно превращали в насекомое, чтобы других пугал и в итоге был бы убит егерями, правда в этом случае рассудок быстро таял. Но тут, видимо, у недоброжелателей законного принца было желание подольше оставить тому разум, дабы он нравственно страдал, осознавая, что его место, его престол занимает узурпатор трона не заслуживающий, а законный наследник вернуть себе корону не может, ибо стал похож на животное, и со временем полностью им станет.
Во-вторых, по его воспитанию, манере речи, навыкам фехтования было видно, что кот этот в прежней своей жизни был если не принцем, то точно сыном аристократа. Так что Феотис не лгал как минимум про своё аристократическое происхождение.
В-третьих, инквизитору было жалко, что он, отрубив голову магу, таким образом, лишил его последней, пусть и ложной, но надежды на спасение, как полагал по незнанию принц. Каким бы плохим ни показался бы Реммет со стороны за то, как жестоко порою расправлялся с магами, как в случае с Йоффой Гундлангом, но, тем не менее, он был добрым, справедливым парнем и не желал никому зла. А в особенности отчаявшихся людей надежды лишать последней. Порою ж ведь для такого человека только надежда, пускай и пустая, и может быть путеводной звездой, если остальные погасли. Так чего ж не зажечь на ночном небосводе новую, если есть такая возможность? Даже такому раздолбаю, как Истрам Реммет шанс подарил. А чем принц хуже, к тому же заколдованный? Тут ещё и долг прибавляется, исполнение которого для инквизитора свято.
Да и в конце концов, если Феотис врёт, Реммет казнит его не задумываясь за клевету и ложь. Так что поводов не верить, не помогать по сути и не было, потому инквизитор и согласился истинно законному королевичу Эльменского королевства помочь.
Хотя, в глубине души инквизитору было и не особо приятно помогать Феотису взойти на трон. Реммет и сам бы этому принцу глотку бы перерезал, услышав, что королевич собирался сделать после прихода к власти:
– Каждый мой враг ответит по заслугам за свои деяния! Я отрублю головы этому узурпатору, королевскому егерю, родственникам мачехи до седьмого колена и всем лордам и членам их семей, которые сразу отреклись от меня и признали власть мачехи и этого подонка Кродса после смерти отца! Клянусь, каждый, кто повернулся ко мне спиной, кто сплёл этот заговор, ответит!
История разных королевств знала много примеров безумных и кровожадных королей. Но самый яркий пример был описан в Великой Альде в лице великого хана мурайшитов Ульбангу, который видел в полубоге Идвенсе угрозу собственной власти. В своём безумии, страхе и патологической паранойе хан Ульбангу приказал убить в городе всех бородатых и длинноволосых людей в своей столице в надежде, что один из казнённых будет Идвенсом. Ятаганы стражников великого хана лишили голов почти две трети мужского населения города, и кровью были залиты все улицы. Но Идвенса убить так и не удалось, а на следующий день он уже провёл новую проповедь на горе Искхар, осудив хана Ульбангу, но требуя не мстить стражникам из числа его людей, ибо были они людьми подневольными, а простить их, что, несомненно, сложно, но позволит жить в мире мурайшитам и трёхлистникам, что уверовали в трёх богов и полубожественную сущность Идвенса.
И не соглашался бы инквизитор, да и не должен был помогать Феотису, так как чувствовал в его словах и взгляде ту же ярость, тот же леденящий душу ужас, что преследовал хана Ульбангу, так боявшегося Идвенса, но маг обратил его в кота в сапогах, а потому не убить колдуна инквизитор не мог. А гибель его означала бы возвращение Феотиса, вернувшего бы после своё истинное человеческое естество, к власти – возвращение законного правителя, что не противоречит церковным канонам. Потому при всём желании сказать нет, инквизитор согласился помочь.
Так, согласившись, Реммет и был втянут в политическую авантюру, в которой участвовал лишь по воле случая, но были у него на то причины и мотивация. Но как заставить вписаться в это действо Шута? Ему все эти оборотные чары с интригами высшего света были по крайней мере сейчас по барабану. Что заставит его помогать?
Всё время, пока Реммет охотился на мага, Шут пробыл в таверне, набивая своё изрядно исхудавшее пузо, около двух часов. Взял себе похлёбки, перловки с курицей и ел, наслаждаясь каждым кусочком. Потом заказал какого-то эльменского гадкого пойла, сродни вину, только куда омерзительней на вкус и, понятное дело, дешевле. Но расслабляло хорошо, поэтому сойдёт. И чувствовал себя Шут самым счастливым человеком, поражаясь тому, как мало нужно нам людям для счастья. Одни из кожи вон вылезают, чтоб чахнуть над накопленным златом или завоевать побольше земель. А таким, как Шут, достаточно поесть, и большего не надо. Вот в чём истинная прелесть нищеты.
“Никогда не пойму я этих королей, дворян, богачей городских…” – рассуждал про себя Шут: “Всё воюют, убивают, подлости ближнему делают ради золота, земли, чтобы потешить своё эго. А для радости достаточно ведь просто покушать, до этого не брав в рот ничего лучше залежавшихся сухарей! Неужели так сложно просто поголодать сначала, а потом покушать, полежать, раскиснуть и раздобреть, как я сейчас? Эх, мог бы я эту мысль донести другим, ни войн не было бы, ни страданий… Но кто ж шута слушать станет?”
Вот и Феотиса он не понимал, когда тот ему рассказал о своём желании вернуть свой трон, ибо, если он кот, то пусть рыбки покушает, да расслабится, полежит и поспит как все коты. На кой ему это сдалось?
Но это потом он так думал. До этого мыслить вообще не получалось. Реммет выцепил его силком из таверны, дотащил до старых сараев на окраине, и увидел арлекин натурального кота в сапогах с человеческую величину, что шёл на двух задних лапах и говорил по-человечьи. Шут, конечно, много чего видел, но чтоб принца в образе кота, да в сапогах… Короче говоря, однозначно надо было воду пить, а не это дешёвое эльменское пойло.
Но, в конце концов, шут сдался и согласился помочь Феотису вернуть трон. Оставалось только договориться, какая будет награда у арлекина.
– План отличный, наверно, – согласился арлекин, – но какой мне с этого прок?
– Собственный дом получишь от меня в деревне на берегу озера! – ответил Феотис, – и там будешь представления делать для деревенских. Петь, плясать… Делай, короче, что захочешь из своей шутовской деятельности. И всё под защитой короля с минимальным, но пожизненным окладом из казны. А если захочешь, издам указ, чтобы каждый житель Эльмена над твоими шутками смеялся. Ну?
Шут почесал затылок.
– Предложение чудесное, учитывая моё ныне гадостное положение. Последнее особенно заманчиво. Но какие гарантии?
– Моё слово. Слово будущего короля Эльмена. Мррряууу.
Феотис протянул Шуту руку. Точнее лапу. Тот обомлел от неожиданности. Сам король жмёт ему руку – шуту обыкновенному! Правда, пока не официальный, а в виде кота. Но королевских кровей же! И этого хватило.
– Я согласен, мой король! – отвечал Шут, встав по стойке смирно, будто заправский солдат.
– Отлично! – подытожил Реммет, – теперь давай нам свою одежду.
Спустя несколько минут переодевания и нанесения макияжа герои были готовы. Инквизитор нарядился в праздничный шутовской наряд, на Феотиса натянули лохмотья Шута, в которых он ходил, и напялили на голову мешок, сделав прорези для глаз. А шут в свою очередь вырядился инквизитором.
– Чёрт! Как ты в этом ходишь?! – спросил Шута Реммет, – невероятно в паху жмёт! А ботинки… Ужас!
– Это наряд для выступлений же! – отвечал арлекин, – он не должен быть удобным. Главное – чтобы был ярким, смешным, привлекательным для детей. К тому же мне удобно. И в паху я никогда дискомфорта не испытывал. Удобное для меня вон… – Шут кивнул на Феотиса и перепугался, – Божечки-кошечки!
– Про котов мурлык не зарекаться! – промурчал Кот, поправляя мешок на голове, из-за которой был похож на монстра или серийного убийцу. А на шее верёвка, за которую его должен был подтягивать церковник, – могу тебе кусь или цап-царап сделать!
– Ой, не надо лучше. Я ещё жить хочу.
В итоге все были готовы.
План Реммета был таков: зайти в замок, добраться до тронного зала, представиться бродячим артистом, что привёл из саванн Парвурского царства страшное двуногое чудище. А там обнаружить мага, быстро убить его, после чего Феотис должен был предстать перед гостями в своём истинном обличии, а там уже без проблем. И кот в сапогах, наряженный в лохмотья Шута с мешком на голове, действительно выглядел жутковато. А если будет рычать, то на гостей повлияет соответствующе. Никто и не подумает, что это Феотис: ни гости, ни даже его враги, знающие, какое он принял обличие. Все будут, скорее всего, в шоке пребывать, так что и не поймут, не вспомнят. Главное, чтобы королевич ни слова бы не пискнул даже, дабы не подумали, что это колдовство, а не двуногое животное из семейства кошачьих родом из южных саванн. А если сам Шут перепугался, то проблем точно не возникнет.
– А как вам я? – спросил Реммет.
К его образу вроде бы тоже было не придраться на первый взгляд. Но приглядеться, и сразу просматривались два пистолета на поясе под плотно прилегающей одеждой. Кольцо находилось под жёлто-синими шутовскими варежками. Палаш же Реммет спрятал, привязав его к ноге. Выглядело отвратно, но без оружия идти туда никак, ибо магу только голову рубить – иначе его убить нельзя.
– Прости за мой скверный язык, инквизитор, но нам точно пиздец… – покачал головой Феотис.
– Прощаю за сквернословие в первый и последний раз. Один умник не понял как-то, и я познакомил его глотку с моим палашом. Так что не злоупотребляй моей добротой.
– Хорошо… – отвечал смущённый принц.
Шут же проглотил слюну и мысленно зашил себе рот, да покрепче, чтоб не дай Боги ничего лишнего не сказать! Не то плакал тогда его домик и королевский оклад.
– Тогда идём! – скомандовал инквизитор, и они пошли к замку.
***
А в столице уже начались празднества в честь коронации нового владыки Эльмена. Размах для королевства был воистину имперским. По всей столице на каждом доме, на каждом фонаре развесили гирлянды из разноцветных тканей или окрашенных пергаментов. Также на больших листах пергамента рисовались всякие надписи с поздравлениями к новому королю. Кто-то желал будущему правителю долгих лет жизни, кто-то славил Эльмен и желал ему стоять ещё тысячи лет. А бывали и те, кто мог написать что-то оскорбительное. Но стражники не дремали и таким наглецам без лишней бюрократической возни отрубали пальцы на месте. После такого и сам писать, клеить что-то не сможешь, и другим противникам королевской власти неповадно будет. Но то была большая редкость. В основном, все, конечно, невероятно радовались приходу нового властителя, будучи истинными патриотами своей страны. И, казалось, жители города соревнуются в том, кто сделает украшение для дома или лавки с мастерской, полных товаров, красивее и лучше, чем у соседа. А чтобы плакат или гирлянду было лучше видно ночью, когда пройдёт церемония, на улицах и рядом с домами зажигали как можно больше факелов. Зарево получалось такое, что путникам вдали могло показаться, что солнце ещё не зашло за горизонт. Странно только, что пожар не начался. Дополняли всё бесконечные фейерверки, закупленные у горных княжеств Квонго, жители которых овладели всеми прелестями применения огненного песка в делах гражданских, а не военных. И вся эта красота только для того, чтобы восславить нового короля, который вот-вот официально вступит в должность.
Народу к концу дня подтянулось в Кридланд столько, что на узких улочках столицы было теперь просто не протолкнуться. И ладно ещё повезёт просто пройти, хоть и с трудом. Были же случаи, когда сталкиваешься случайно с пьяницей, а тот начинает буянить. И когда городской стражи или королевской гвардии не было, приходилось жителям и помахать кулаками, пусть и желания особого в праздничное время делать это не было. Ведь кто захочет испортить себе праздник?
С другой стороны таких случаев нельзя было избежать и при всём желании. Перед коронацией власти выпустили приказ, мол, всё вино и брага за казённый счёт в ночь вступления нового правителя на престол. И алкоголь по итогу просто рекой тёк. Кто-то уже напился до такой степени, что на ногах стоять не смог. А другие ещё только начинали набивать себе пузо горячительными напитками. Жалели, наверно, люди, что церковь запрещала совокупляться и устраивать оргии прямо на улице, как делают маги или в своё время делали эльфы. Не будь такого запрета, любовным утехам предался бы, наверно, весь город. А так придётся тихонько мужу и жене делать интимные дела свои, чтобы сосед напротив не услышал не дай боги, не доложил, куда надо, и не было бы потом нагоняй от властей.
За исполнением же церковной буллы о нравственности городские стражники следили строго, и слава богам! Представьте, что жители Кридланда бы как последние свиньи начали совокупляться прямо посреди грязных столичных улочек, уподобляясь грязным колдунам! И тут вечером ко времени коронации въезжает в город чуть припозднившийся кардинал Эльменский и Кридландский Алерат. Вот бы устроил он за вакханалию нагоняй новому королю… В принципе он также мог и анонимно отправить письмо в Дарвунд Отцу-понтифику, мол, город предаётся массовому разврату. В таком случае церковь оставляла за собой право объявить на страну, где подобное провернули, Праведный Путь Молота. Люди и сами были в курсе, что такое может произойти, так что никогда себе ничего подобного не позволяли к счастью. Но нельзя и забывать, что прецеденты были в других городах. После такой аморальности даже правящие династии королей по итогам смещали. С другой стороны, были предположения, что это были походы, основанные на ложных доносах, дабы свергнуть непокорных церкви королей. Но так или иначе правды уже не знал никто. Главное, что здесь в Кридланде совокуплялись все тихонько у себя дома, спрятавшись под одеялком, и никого на насилие не провоцировали.
Реммет с Феотисом и Шутом как раз стали свидетелями проезда кортежа кардинала по улицам Кридланда. Он въехал в город в карете, сделанной из дорогих пород дерева и запряжённой породистыми скакунами. Впереди же шли стражники, разгоняя толпу, которой на узких улочках и так некуда было деться. Народ этим, конечно, был возмущён, но при этом удивительно, что никто не устроил бунта из-за такой наглости кардинала. Всё-таки страх людей перед церковью был непреодолимый.
– Боги мои, Реммет! Мряяяу мы опаздываем! – жалобно промурчал Феотис.
– Не паникуй! До полуночи ещё много времени, – отвечал Реммет.
– Времени много, это да. Но нам главное сейчас через ворота в замок пройти. Кабы с этим трудностей не возникло…
– А какие могут возникнуть трудности? – приподнял брови инквизитор.
– Не знаю как в других государствах на коронациях, но в нашем после приезда кардинала путь в замок закрывается для всех.
– Не переживай. Скажем, что опоздали.
– И нам пинка под зад дадут…
– Ой, чего вы неженки такие? – усмехнулся Шут, – по заднице получить не страшно. Мы шуты так постоянно страдаем, и ничего! Живые. Только спать и сидеть на жо… – посмотрел на Реммета и проглотил слюну, – на попе нельзя. Больновато. Но чем чаще бьют, тем быстрее привыкаешь. А если встать под нужным углом, то и не так больно выходит.
– В следующий раз, если будет нужно, персонально попросим у тебя уроки терпимости к ударам по ягодицам, Шут, – отвечал инквизитор, – а пока нужно в замок пройти и этого самого пинка не получить. Идём!
Но когда подошли к воротам королевского замка, оказалось, что Феотис был прав.
– Куда прёшь, шут? – усмехнулся один из стражников перед воротами, увидев, как Реммет с котом подходят к ним.
– На коронацию, милсдари.
– Проход закрыт. Нужно было раньше.
– Но раньше было никак. Тут просто проблемы возникли с этим… – дал Феотису пинка под зад, тот зашипел, – заморским чудищем.
Стражники поначалу попятились, испугавшись, но потом переглянулись, улыбнулись, осмелели.
– Зверушка у тебя, конечно, интересная, шут. Но ты прости, приказ есть приказ. Строго-настрого запретили после приезда кардинала кого-либо пускать в замок при любом раскладе. Так что уходи. Здесь больше ловить нечего.
– И никак пройти не выйдет?
– Только через наши трупы, – отвечал стражник.
“Эх, если бы через трупы было можно, простите боги, я б вам языки повырывал…” – подумал Реммет.
Попытавшись ещё уговорить охрану, инквизитор сдался, и они с Феотисом вернулись назад к Шуту.
– Боги мои! Боги мои! Я же говорил, Реммет! Говорил! – обрушался Кот. Глазки его стали грустными, а вид поникшим. Несчастный в тот момент абсолютно отчаялся вернуть себе свой законный трон.
– Отставить панику! – скомандовал Реммет, – другой выход всегда есть. Нужно только подумать, – почесал затылок, – ты здесь провёл всю жизнь. Вспомни, есть ли в замок тайные ходы?
– Тайные? – задумался Кот, – есть один справа от ворот. Там решётку легко снять с петель и по каналам пройти к самому центру замка. Но проблема в том, что для начала придётся до него добраться. А делать это придётся прямо на виду у стражи, да при большом скоплении народа. А иначе пройти нельзя.
– Ещё варианты?
– Других нет. По крайней мере, я больше не помню.
– Тогда… – задумался Реммет, – тогда… – взглянул на Шута, – будем импровизировать.
Шут смутился.
– А чего это ты на меня смотришь?
– А ты думаешь, зря мою одежду на себя натянул? – улыбнулся Реммет.
– Ох, беда… – вздохнул Шут.
Поначалу он отказывался как мог. За всю жизнь научился только дурачиться и строить смешные рожицы. А тут на полном серьёзе подойти, изобразить инквизитора, да к тому же того самого Реммета из Зельдена, убийцы Йоффы Гундланга и победителя реликтового змея из подземелья башни, да навести у ворот суету, чтобы беспорядки поднять… Уму непостижимо!
Но выбора не было, да и мечта перед глазами маячила. И Шут двинулся навстречу стражникам.
План был таков. Он говорит, что поймал того самого мага, которого Реммету и заказали, и привёл на коронацию чем ставит на уши всю городскую стражу и королевскую гвардию. Потом оборачивается, и делает вид, что маг сбежал. Рыщет среди толпы, путает городского жителя с магом и устраивает драку, которая перерастёт в беспорядки. В этот момент под шумок Реммет с Феотисом бросаются в канал, там проплывают в этот самый чёрный проход и забираются в замок. Шут в образе инквизитора попадает в тюрьму, где ждёт освобождения после низвержения узурпатора Кродса. План был неплохим, но не нравился Шуту по одной причине.
– А что, если у вас ничего не выйдет?
– Помни, что с тобой вера в трёх богов! – отвечал Реммет, – помолись, и все сомнения будут отброшены прочь.
Беднягу Шута это так и не успокоило, но он согласился. Предложение Феотиса было слишком заманчивым, чтобы от него отказаться. И он пошёл.
Перед тем, как обратиться к охране, откашлялся.
– Приветствую, милсдари стражники. Меня зовут Реммет из Зельдена. Я инквизитор. И я поймал мага, что орудовал тут неподалёку.
Стражники переглянулись.
– Нам говорили, что ты Реммет пойдёшь охотиться на мага, но думали, убьёшь его.
– А я поймал.
– Да? – отвечал стражник, – поймал? Вот только где маг-то?
Шут огляделся и поднял панику такую, будто оса в задницу ужалила.
– Караул! Маг убёг! Убёг! Убёг! – посмотрел на стражников, – ну что вы стоите?! Ищите же его!!! Он собирался нового короля убить!!!