* * *
– Вы мне нравитесь – заговорил Уилбер, – если бы мы жили в одно время, мы бы, возможно, подружились. Но, увы, у меня и моих друзей другой путь. Вы – третьи живые люди, что появились у рудника за все шестьдесят лет и первые, кто переступил его порог. У нас не будет второго шанса вернуться к жизни. В таком облике как сейчас мы не можем появляться днём и не способны покидать окрестности рудника. Мы – как призраки, вынужденные скитаться вокруг места смерти. А, может быть, мы и есть призраки. У меня было много времени размышлять над всем этим, но я не нашёл ответа…
Тейто и Артион, связанные по рукам и ногам, лежали рядом, бок о бок.
– … ваших друзей-геологов, которых вы любезно прислали к нам под землю, мы поймали и подвергли ритуалу раньше.
– Роберт и Марк? Вы убили их? – со страхом прошептал Тейто. Он уже давно не пытался освободиться, но на этот раз дёрнулся так сильно, что руки и ноги заломило от верёвок.
– Мы… провели ритуал. Прошлой ночью. Впрочем, да, можете считать, мы их убили. Лгать себе не следует. Их тела мы похоронили глубоко в руднике.
– Сволочи! Твари! – в бессильной злобе закричал Тейто; он балансировал на грани нервного срыва.
– Тейто, – тихо прошептал Артион, – им уже не поможешь.
Тейто рад был услышать его голос. Когда он увидел брата в первый раз, то, несмотря на уже пережитое, вздрогнул. Пыльный и грязный, на теле кровь, на лице – следы слёз. Страшно представить, что с ним делали.
– С вашей точки зрения – бесспорно. С моей – увы, я ответственен за другое. Так что простите за непростительное. А теперь – начнём…
Вдруг кто-то зашуршал рядом. Это Питер неуклюже слез с валуна, на котором сидел, подошёл к Уилберу и подёргал того за рукав.
– Братик, может, не надо их мучить? Мы и так хорошо живём.
– Хорошо – это ходим по ночам в округе рудника? Вечность играть лишь в посёлке? Питер, ты что?
– Я понимаю, – насупился малыш, – но мне их жалко. Они же считали, что мы друзья. Мы играли с ними…
– А других тебе не было жалко?
– Так то взрослые… Они не друзья.
– Эти тоже не друзья, Питер. Иногда надо поступать так, как надо. Просто уйди, если не хочешь смотреть.
– Не уйду! – недовольно пробурчал малыш.
– Тогда не мешай.
Питер насупился ещё сильнее и вскарабкался обратно на валун. Уилбер засунул руку за пазуху и извлёк нечто длинное, узкое и блестящее – стилет. Кончик лезвия был покрыт чем-то тёмным. Загустевшая, но ещё не спёкшаяся кровь.
У Тейто от ужаса перехватило дыхание.
«Вот так и умирают в пятнадцать лет? – пронеслось в голове. – Так просто, как свиней на скотобойне»?
Близнецы отделились от стены и подошли ближе. Кто-то из них наклонился и что-то шепнул на ухо Уилберу.
– Великолепно, – услышал Тейто тихий, едва различимый ответ.
Услышал и вздрогнул – в следующее мгновение Уилбер указал пальцем на него.
– Он будет первым и подвергнется ритуалу сегодня. Его брат – в завтрашнюю ночь. Уберите, чтобы не мешал. И, – пауза, – дальше как условились.
Помощники Уилбера подхватили Артиона за руки и за ноги. Тот задёргался, но слабо и нечасто. Джон и Майкл с живой ношей скрылись в одном из боковых тоннелей. В подземной комнате остались только Уилбер, Питер и Тейто.
Тейто отрывисто дышал, тело сотрясала дрожь. Голова кружилась, мальчика мутило.
– Встретить вас было огромной удачей. Вдвойне удача – то, что вас оказалось четверо. Вы исчезните, мы вернёмся к жизни, и никто никогда не узнает, что произошло.
Внезапно вновь подал голос Питер
– А как же их главный? Ну, который начальник?
– Кто? – переспросил Уилбер.
– Ну, самый высокий, который всеми командовал. Вместе с ним пять. Он их искать будет.
Тейто снова задёргался в приступе бессильной ярости. Тихо и отчаянно вскрикнул. Уилбер хлопнул себя по лбу.
– А ведь точно! Совсем забыл о нём. Да, возможны сложности. Хотя…
Уилбер снова засунул руку за пазуху и достал что-то. Тейто увидел, что это коммуникатор брата.
– Под землёй устройство не работает, придётся выйти на поверхность. Впрочем, это ненадолго. Сейчас пошлю ему сообщение от имени Артиона, что они здесь под завалами – он сам к нам явится. Спасибо, что напомнил, Питер.
Дёргаться Тейто уже перестал. Он всё слышал, но звуки раздавались издали, как будто из другого мира. Реальность всё дальше и дальше отдалялась от сознания, спасая психику от фатального удара.
В воздухе повисла недобрая тишина. Уилбер некоторое время смотрел на коммуникатор, затем достал из другого кармана ножик Тейто и протянул его Питеру.
– Вот, держи. Посторожи его, я скоро вернусь, – и вышел из подземной комнаты.
Вскоре шаги затихли. Минуло немногим более минуты, и внезапно произошло странное. Питер быстро и опасливо озирнулся по сторонам, спрыгнул с камня и опустился рядом. Тейто услышал усердное сопение и почувствовал, как ножик трётся по верёвкам. Лезвие был не самое острое, верёвка поддавалась плохо, но всё-таки малыш смог перерезать её и освободить руки. Кисти затекли и плохо слушались, но разминать их некогда. Тейто осознал, что это единственный шанс спастись. Мощнейший выплеск адреналина придал ему сил. Мгновенно перекатившись на спину и выхватив из рук Питера ножик, Тейто отчаянно начал резать верёвку, обматывающую щиколотки. Миг – и ноги тоже свободны.
– Беги, скорее беги, найди отца! – зашептал перепуганный Питер. – Я помогу Артиону. Второй выход там!
– Я с тобой!
– Нет! Они сильнее тебя! Беги, предупреди взрослых!
Питер был прав, и Тейто это знал. Он бросился в тоннель.
Глава 18. Ритуал
«Скорее, скорее, только бы успеть!»
Тейто мчался по тоннелю. Несколько раз в темноте мальчик бился об стены, но не замечал ни боли, ни ушибов. Подземный ход был на удивление прямой, что позволяло хоть как-то двигаться без света.
Наконец штольня начала подниматься вверх.
«Почти!»
Впереди замаячил подрагивающий тёмно-синий свет. Ночное небо!
Тейто на последнем дыхании отчаянно рванулся вперёд – и вдруг, перед самым выходом, запнулся обо что-то и распластался на каменном полу.
– Ты вовремя, – раздался предательски знакомый голос.
Второй раз за ночь чьи-то руки схватили Тейто, однако на этот раз не связывали. Произошло иное – вокруг щиколотки мальчика несколько раз обвилось что-то холодное и лязгающее. Цепь. Джон защёлкнул на звеньях замок.
Подручные Уилбера подхватили Тейто за руки и посадили на пол, прислонив спиной к стене. Оказалось, к ней он и прикован.
«Как куклу… Зачем так?» – пронеслось где-то на задворках сознания.
Тело, добитое шоком от падения, практически отказывалось повиноваться, но рассмотреть комнату Тейто удалось. То, что он увидел, снова бросило его в дрожь.
Эта подземная комната не имела второго выхода и являлась глухим тупиком. У входа низко над землёй была натянута верёвка – об неё он и споткнулся. По периметру комнаты лежали несколько крупных валунов – видимо, остатки горных выработок. На одном из них сидел Уилбер. Рядом светилась его неизменная керосиновая лампа. Уилбер покачивал перед ней большую и тонкую пластинку незнакомого синего минерала. Пластинка окрашивала половину комнаты в лазурный цвет.
«Вот что было небом…»
Самое страшное он разглядел на полу. Там лежал его связанный и почему-то полураздетый брат – кто-то окончательно сорвал с него рубашку, оставив только в шортах и кедах. Нижняя часть головы была чем-то замотана и представляла собой единый цельный кляп, выше которого отчаянно впивались в Тейто два расширенных от ужаса голубых глаза.
На валуне недалеко от Уилбера сидел непонятно как оказавшийся тут Питер. Он непринуждённо смотрел на Тейто и невинно улыбался, будто ребёнок, совершивший шалость, и искренне не понимающий, что именно он сделал не так.
– Что… что ты… зачем? – с трудом пролепетал Тейто, глядя на него в полном отчаянии.
Питер даже не отвёл взгляда. Его озорные глаза сверкнули во тьме, но теперь это выглядело зловеще.
– Он поступил так, как я его просил, – ответил за малыша Уилбер, – простите за последний спектакль. Питер – один из нас, первенец, тот самый мальчик из легенды. Я обманул тебя. Мы не хотим и не можем вернуться в мир живых. Мы – часть этого места и его слуги. Его игрушки, но иногда играем и сами, как с вами наверху. Иногда он показывает нам странные вещи… А сейчас он хочет нового обитателя. Ему нужен лишь один…
«Этого не может быть, не может быть… нет…»
…и он выбрал тебя. Ты станешь одним из нас. Остальные не нужны. Не было никакого ритуала. Мы просто убили тех двоих…
«Нет, прошу, пожалуйста, нет…»
…чтобы не мешали, и насытили его. Он захотел тебя. А чтобы сделать тебя одним из нас, надо окончательно уничтожить в тебе человеческое, расколоть твой разум. Душа в равновесии не может перейти грань между мирами. Её надо подтолкнуть. Потому своего брата убьёшь ты.
Уилбер замолчал.
– Сдохни, мразь! – Тейто услышал откуда-то со стороны собственный крик. Где-то вдалеке за стеной, в недрах, уже виднелось что-то иное. Что-то пустое и полное. Граница между разумом и безумием. Тейто чувствовал её. Она неотвратимо приближалась.
– Убьёшь, – повторил Уилбер, словно не слыша его. – Сам. Это легко сделать. Он подсказал, как. Он уже здесь.
Всё трое, кроме Питера, одновременно встали. Сейчас их движения копировали друг друга, будто двигалась одна и та же кукла-марионетка, отраженная в нескольких зеркалах. Что-то неестественно жуткое было в их общей синхронности. Джон и Майкл, продолжая двигаться одинаково, подтащили слабо сопротивляющегося Артиона ближе к Тейто. Теперь при желании до него можно было дотянуться, но остатки сил – физических и моральных – окончательно покинули мальчика.
Звякнула керосиновая лампа. Тейто только сейчас осознал, насколько она огромная. Уилбер открутил верхнюю часть плафона, сняв стеклянный колпак с фитилём, а затем шагнул к лежащему на земле Артиону. Неторопливо перевернул оставшуюся в руке медную колбу. Керосин полился на связанное тело, обливая плечи, грудь, ноги. Артион дёргался, но тщетно – его рывки лишь подставляли новые участки тела под струю горючей жидкости.
Фитиль погас, но темноты не было. Со всех сторон, из стен, исходил тяжёлый, душный, прелый свет.
Колба опустела. Уилбер достал коробок спичек, а затем – ножик Тейто и бросил его бывшему владельцу. Нож с глухим стуком упал на песок.
«Нет… боже… нет…»
Можно броситься на Уилбера, но цепь не даст добраться до него. Только до брата. Дьявольски точный расчёт.
Уилбер чиркнул спичкой. Никогда ещё крохотный огонёк не выглядел настолько страшно.
– Тебе вернули нож, – проговорил Уилбер, – так что ты сможешь прервать его мучения. Ты же не хочешь, чтобы он сгорел заживо.
«Нет… стой…»
Трясущаяся мокрая рука предательски потянулась к ножу.
– Три… – начал считать Уилбер.
В комнате громко стучали зубы, но Тейто этого не слышал.
– Два…
Глаза Артиона выпрыгивали из орбит, из-под кляпа пробивался свистящий хрип. Мальчик судорожно дёргался и отчаянно пытался отползти в сторону от страшного огня.
– Один…
«Нет…»
– Ноль.
Спичка упала.
Керосин вспыхнул. Стало светло как днём.
Тейто с отчаянным, неестественным криком рванулся вперёд и ударил ножом в сердце объятому пламенем телу – и сразу же, потеряв сознание, сам упал рядом.
* * *
Тьма никак не хотела рассеиваться. Наконец Тейто слабо приоткрыл глаза.
Практически полная темнота. Тишина. Лишь тихий, едва слышный треск.
Мальчик, собравшись с силами, попробовал пошевелиться. Руки связаны, ноги, кажется, нет. Одинаково не слушаются.
«Где я… Ничего не помню…»
Через какое-то время глаза кое-как привыкли к темноте. Чудовищным усилием Тейто удалось склонить голову на бок и немного осмотреться.
Он лежал в крошечной глухой комнате. Выход завален камнями, словно при обвале; их было так много, что часть ссыпалась внутрь комнаты и лежала на полу. Возле ног стояло плоское медное блюдо; на нём с тихим треском тлела горка сухой травы, давая едва заметный свет и распространяя терпкий, приторный аромат, насильно пробивавшийся в нос. От него – и от него ли на самом деле? – кружилась голова и тяжело дышалось. Было душно и жарко.
Тейто с ещё большим трудом повернул бесконечно тяжёлую голову в другую сторону.
Пустота, лишь стена. У её подножия темнел какой-то большой бесформенный куль. Тейто попробовал приглядеться не слушающимися глазами – и резко отшатнулся, закричав от ужаса.
У стены лежало то, что осталось от его брата. Чёрная скрюченная фигура, лишь отдалённо напоминавшая человеческое тело, безжизненно смотрела на него пустыми проёмами глазниц.
«О, боже, нет, это всё сон, сон, сон…»
Тейто со всех сил зажмурился и попытался проснуться, но вместо этого лишь вновь провалился в беспамятство.
* * *
Обитатели рудника (наверное, теперь их можно было так называть) расположились в подземном гроте вокруг керосиновой лампы. Каждый занимался чем-то своим. Уилбер перелистывал блокнот с яркой обложкой; рядом лежал одинокий рюкзак. Джон и Майкл тихо перешёптывались друг с другом, иногда переходя на жесты. Питер беззаботно посвистывал на маленькой свирели. Казалось, обычные ребята собрались на ночёвку в пещере.
Так продолжалось довольно долго, пока откуда-то снизу, из ещё более глухих глубин, не раздался приглушённый, едва пробившийся через толщу породы отчаянный крик. Близнецы замолчали. Питер перестал играть на свирели.
– Он очнулся, – произнёс Уилбер, – скоро всё закончится, недолго осталось ждать. Напиток уже готов.
Затем, помолчав, он взглянул в черноту подземного озера и тихо добавил, обращаясь неизвестно к кому:
– Мне позволили спасти сестру. Ему – нет.
Мгновение вокруг стояла тишина, а потом Уилбер беззвучно скорчился, будто от резкой боли. В его глазах на миг блеснули слёзы.
– Побегов фейри не много ли на жаровне? Не обезумеет ли наш брат? – участливо подоспел с вопросом Джон.
Уилбер дрожащей рукой опёрся о землю и выпрямился. Через мгновение его лицо снова было спокойным.
– Пропорции идеальны. Он не ошибается.
Джон понимающе кивнул.
Над компанией неживых снова потекла тихая мелодия свирели.
* * *
Тейто вновь очнулся. Голова кружилась ещё сильнее. Короткими приступами накатывал жар, страшно хотелось пить.
На этот раз Тейто всё помнил. Чёрное, пустое, бесконечно глубокое отчаяние резануло сердце. Мальчик сжался в комок и тихо заплакал.
Так прошла целая вечность.
* * *
«За что?»
Тейто поначалу не расслышал тихий голос.
«За что, Тейто?»
«Боже, да, это я сделал», – подумал Тейто и вдруг вздрогнул и сел как ошпаренный.
Подземная комната была пуста. Никого, кроме него, и ничего, кроме… Тейто старался не думать.
«Зачем ты сделал это?»
«Что со мной?» – тенью мелькнуло в голове.
«За что ты убил меня?» – голос стал громче.
«Я не виноват», – сами собой прошептали обсохшие и потрескавшиеся губы.
«За что?» – это был, несомненно, голос брата.
«Ты не можешь говорить, ты умер».
«Я говорю», – ответил голос.
«Я схожу с ума…»
Трава на блюде продолжала тлеть, становилось всё жарче и душнее. Странный аромат полностью пропитал тяжёлый и липкий воздух. Несколько вдохов – и мальчика снова поглотила бесконечно глубокая чернота.
* * *
Тейто уже не помнил, как и когда очнулся. Он полулежал, опираясь спиной на стену, и невидящим взглядом смотрел в пустоту.
Артион сидел рядом. Тейто это знал.
«Зачем ты меня убил?»
«Чтобы ты не мучился. Они заставили. Это было больно?»
«Да. Недолго. Теперь я ничего не чувствую и мне совсем не страшно».
«Я предатель».
«Ты не мог поступить иначе».
«Я мог драться с ними».
«Нет, ты знаешь. Они предусмотрели всё».
«Они предусмотрели всё», – неслышно повторил Тейто и дрожащими руками дотронулся до мокрого лица. Верёвок на запястьях не было.
Артион находился рядом, стоило лишь протянуть руку. Наконец, Тейто с чудовищным усилием повернул голову, посмотрел на брата и увидел одновременно, будто оба состояния куба Неккера, его живые глаза – и запавшие пустые глазницы; волнистые светлые волосы – и чёрную сморщившуюся кожу, обтягивающую череп. Но не удивился и не испугался – сам не зная, почему.
Воздуха в подземной комнате уже не ощущалось – его вытеснил пьянящий аромат. Он заполнял лёгкие, обволакивал обессилевшее тело, стирал боль, страхи, и тревоги – а потом и всё остальное. Аромат будто бы уносил Тейто, который уже не помнил даже своего имени, куда-то в безмятежную даль, туда, где нет воспоминаний. Туда, где вечный покой.
* * *
Камни, засыпавшие вход, расползлись в стороны, и в подземную комнату вошёл незнакомый мальчик в серой одежде с беретом на голове. Головной убор украшало изящное птичье перо. В одной руке вошедший держал керосиновую лампу, которой освещал путь, в другой – стакан из тёмного стекла. Посмотрев на дотлевающий на блюде пепел, мальчик подошёл и опустился рядом.
Тейто безразлично посмотрел на вошедшего.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил неизвестный.
Ответа не последовало, но, кажется, собеседника такой ответ устроил.
– Возьми это, – вошедший протянул ему стакан с чем-то мутным и непрозрачным, – выпей.
Слегка дрожащие руки послушно поднесли стакан к сухим губам. Глоток, а затем сразу несколько быстрых и жадных глотков осушили ёмкость до дна. Тело, даже лишённое разума, мучилось от жажды и рефлекторно сделало то, что ему предлагали.
– Вот и всё, – произнёс неизвестный и едва заметно улыбнулся.
Но Тейто уже не замечал ни улыбки, ни остального. Резкий, незнакомый ранее вкус напитка пронзил грудь, заполнил тело и поглощал, поглощал изнутри. Окружающий мир стремительно темнел и отдалялся…
Последнее, что в своей жизни видел человек, носивший имя Тейто Малхоун, была растворяющаяся в черноте, будто у чеширского кота, улыбка незнакомца напротив.
* * *
В глубине тоннеля послышались отдалённые шаги. Майкл и Джон сразу повернулись на звук; Питер встрепенулся и выпустил из рук свирель.
За поворотом мелькнул свет лампы. Первым из штольни вышел Уилбер, следом за ним – Тейто; последний шёл довольно уверенно.
– Добро пожаловать в наш мир, – произнёс Уилбер.
Тейто молча шагнул вперёд. Вдохнул полной грудью.
– У воздуха здесь вкус, которого я ещё никогда не знал, – выдохнул он.
– Это вкус нового дома, – ответил Уилбер.
Питер бросился навстречу и обнял неофита со всех сил.
– Ура, теперь старший братик с нами! Мы можем играть сколько хотим!
– Как он и обещал, – ответил Уилбер. – Тейто, ты слышишь шёпот?
– Да, – последовал негромкий ответ.
– Что он говорит?
Тейто на мгновение закрыл глаза и к чему-то прислушался.
– Мой бывший отец. Не должно остаться следов.
Лицо Уилбера вновь тронула лёгкая улыбка.
– Он оставил тебе последнее дело в верхнем мире.
Тейто молча кивнул и исчез в тёмноте тоннеля. Отныне ему не нужен был свет. Теперь он знал все ходы и выходы в шахтах. Теперь это его новый дом.
* * *
Человек, известный как Тейто Малхоун, быстро шёл по направлению к лагерю. Его руки и ноги были в ссадинах, одежда – в грязи, но он будто не замечал этого. Пустой, ничего не выражающий взгляд равнодушно смотрел вперёд.
Вскоре за холмом показался лагерь. Взволнованный Чарльз Малхоун бросился навстречу.
– Тейто, где ты был? Где Артион? Где остальные? Боже мой, что с тобой случилось? – воскликнул тот, обхватывая сына за плечи.
– Ничего не случилось, просто испачкался, – услышал Чарльз равнодушный ответ. – Всё в порядке. Мы нашли месторождение сапфиров.
– Нашли? – растеряно переспросил отец.
– Да, – мальчик протянул руку в сторону рудника, – пойдём со мной, я покажу тебе синие камни. Роберт, Марк и Артион уже там. Они ждут тебя.
Вместо эпилога
Прошёл месяц. Официальное расследование за отсутствием иных версий пришло к выводу, что пропавшие члены геологической экспедиции погибли в руднике Сильвер Дрим, став жертвами обвала. Последние сигналы с их коммуникаторов совпадали с координатами рудника. Тела найдены не были. Рудник числился заброшенным и аварийным, так что вердикт следствия был однозначен: несчастный случай. Помимо короткой заметки в газете графства, не осталось никаких следов пропавших геологов. «Им просто не повезло» – сложилось общее мнение тех, кто имел касательство к этому делу.
* * *
Вдалеке затарахтел мотор. Вскоре в низменность между холмов заехал видавший виды автомобиль-универсал.
– Приехали! – раздалось из салона.
Двери открылись, пассажиры покинули машину. Их было четверо – мужчина, женщина, девочка-подросток и мальчик лет восьми – девяти.
– Наконец-то, – проворчала женщина, – я так устала от этой тряски. Здесь нет никаких дорог!
– Зато посмотри вокруг! – заспорил мужчина. – Когда мы последний раз выбирались всей семьёй на дикую природу, дорогая?
– Лучше бы остались в городе. Здесь связь плохая, – пробурчала девочка, щёлкая по кнопкам коммуникатора.
– Умоляю, Джейн, убери его. Ты и так с ним не расстаёшься. Лучше присмотри за Динком.
– Пусть сам за собой смотрит, он уже взрослый!
– Да, я уже взрооослый, – влез в разговор мальчик. – Я уже могу гулять один!
– Нет, не можешь. И, пожалуйста, не спорь! – отрезала женщина.
Мальчик насупился и замолчал.
– Октябрь в этом году выдался прохладным, – заметил мужчина, – хорошо, что мы прихватили модуль для обогрева. Хоть дождей не обещают… Джейн, помоги разложиться, – он протянул дочери край полотна.
Девочка, не выпуская коммуникатора, схватила свободной рукой за протянутый конец.
– Теперь тянем. Джейн, не туда! Господи, да оторвись ты от него!
– Не могу, я занята!
– Джейн!
– Что?!
Отец лишь раздражённо махнул рукой.
Вскоре палатку всё же разложили и подключили к компрессору. Через пару минут на земле возвышался полотняный полукруглый дом с двойными стенами. Модуль обогрева – новинка в туристической технике – уже завёлся и наддувал в пространство между стенками горячий воздух. Мужчина и женщина начали заносить в палаточный дом спальные мешки, покрывала и прочий походный багаж.
Мальчик какое-то время крутился рядом, но ему это быстро наскучило. Он подбежал к женщине и подёргал её за рукав.
– Мам? Мам, а можно я тут погуляю? Недалеко!
– Динк, уже поздно. Завтра погуляешь.
– Мам, ну пожааалуйста…
Женщина вздохнула. Иногда было проще согласиться с сыном – он бывал очень настойчив.
– Хорошо, только вместе с Джейн и не до темноты. Джейн!
– Что? – откликнулась девочка, не поднимая глаз от экрана.
– Сию же секунду подойди сюда!
Девочка демонстративно закатила глаза, сунула коммуникатор в карман и нехотя подошла к матери, всем видом показывая свою независимость.
– Джейн, погуляй с Динком. Мы с отцом пока разложим оставшиеся вещи. Следи за братом и не отходите далеко – уже смеркается.
– Ладно, – буркнула девочка.
– Ура! – закричал мальчик и побежал вперёд. Джейн, вздохнув, отправилась вслед за ним.