Глава 12
Вырви глаз и Сломанный Меч уже довольно долго шли по тракту в выбранном направлении.
– Что ты всё озираешься? – Раздраженно буркнул Сломанный Меч, заметив, как напарник очередной раз подозрительно всматривается в придорожные кусты. – Боишься, что оттуда неожиданно выпрыгнет Воин в Красном?
– Я, в отличие от тебя, хоть как то пытаюсь определить правильно ли мы идём! – Огрызнулся на подначку Вырви Глаз. – Должен же после них остаться хоть какой-нибудь след!
– Если ты не заметил, в день по этой дороге проходят сотни людей! Да и дождь не так давно был. Так какие следы ты там ищешь?
– Да уж не те, которые ты имеешь ввиду. Мы имеем дело с чародеем, правильно?
– Предположительно с чародеем, – поправил Сломанный Меч.
– Ты считаешь, что тот бардак на развилке мог устроить какой-то там «предположительно чародей»!
– Я не говорил, что чародея не было вовсе, я имею ввиду, что мы только считаем, что он был, но прямых доказательств этому не имеем. У нас слишком мало информации, чтобы видеть картину в целом.
– Но ведь Воин в Красном точно там был?
– Это сомнений не вызывает.
– Значит, мы имеем дело с чародеем. Ведь кого попало эти ребята не выслеживают!
– Ладно, – вздохнул Мастер Сломанный Меч, – допустим, чародей точно есть. Тогда скажи мне, что ты в таком случае постоянно высматриваешь?
– Следы колдовства, например. – Охотно пояснил одноглазый наёмник.
– Сомневаюсь, что наш чародей стал бы привлекать к себе внимание, в то время, когда его преследует Воин в Красном.
– Да ладно тебе! – Отмахнулся Вырви Глаз. – Колдун без колдовства жить не может, уж это я знаю точно!
– И откуда же? – Не скрывая сарказма, поинтересовался Сломанный Меч. – У тебя что, есть знакомые с… «талантами»?
– Таких знакомых не имею, – подчёркнуто высокомерно произнёс напарник. – Я просто – пользуясь твоими словами – пришёл к логическому объяснению. Ведь если чародеев ловят – значит, они занимаются колдовством. А почему они им занимаются, если знают что это опасно? На мой взгляд, ответ очевиден – колдун без колдовства жить не может!
– Да-а… – уважительно покачал головой Сломанный Меч, – это у тебя целая Теория получается!
– Ну и получается, а что такого? Теория, как теория, а ты тут на весь Тракт глумёж поднимаешь.
– Я?! И в мыслях не было, коллега. Просто я считаю, что искать следы колдовства – пустая затея. Ведь колдун-то наш не полный дурак: пусть у него хоть башка болит, хоть кишки от недостатка колдовства крутит, но не стал бы он колдовать с Воином в Красном на хвосте!
– Да с чего ты взял, что у него там крутит, а что – нет! Может ему нужно колдовать не из-за физической необходимости, а из-за психической!
– Ты, должно быть, имеешь ввиду физиологическую и психологическую потребности? – Уточнил Сломанный Меч.
– Да без разницы, главное, что ты меня понял.
– Да, я тебя понял и всё равно считаю, что зря ты вертишься. Если бы у колдуна были подобные потребности, то мы уже давно на что-нибудь да наткнулись.
– Главное – внимательно смотреть. – Изрёк Вырви Глаз. – Я, между прочим, не только это высматриваю…
– Ну и? – Без особого интереса спросил Сломанный Меч.
– Знаки! – Объявил Вырви глаз.
– Какие ещё знаки, Вырви?
– Которые должна оставлять нам девка.
– С чего ты взял, что она должна нам что-то оставлять? Она ведь нас даже не знает!
– Ну… если её ведут куда-то насильно…
– Что не факт.
– …она могла догадаться отмечать маршрут похитителей. Помнишь, когда я напился в приграничном кабаке, и меня схватили те Духами обгаженные работорговцы из Степи? Ты ведь нашёл меня именно благодаря оставленным мной знакам!
– Да, свежие могильные холмики твоих пленителей – те ещё знаки. – Припомнил Сломанный Меч. – Пока я до тебя добирался, ты чуть ли не половину из них успел на «знаки» пустить.
– Ты появился тогда очень вовремя – тех, что остались, вполне хватило бы на то, чтобы меня прикончить. А ведь именно это они и собирались сделать во время привала!
– Видимо никто не хотел стать твоим следующим знаком. Одного не пойму – почему они тебя так долго терпели?
– Это из-за того, что я воин! А воины в Степи – самый ходовой товар… ну, после красивых женщин. Самых сильных продают богачам и те выпускают их биться с другими такими же воинами на какой-то там Арене.
– Неужели? Раньше ты мне про это не рассказывал.
– Тогда меня немного смущало сравнение с женщинами, – признался Вырви Глаз, – но с тех пор я так много повидал, что уже не до смущений.
– В самом деле… – пробормотал Сломанный Меч.
– В любом случае, ты вовремя подоспел, а то висеть бы моей содранной коже на стене у какой-нибудь степной шишки – дескать, вот вам в подарок шкура великого воина из Края Драконов, который не покорился и сражался до конца! Вы только посмотрите на этот уникальный узор из боевых шрамов!
– Они что, и, правда, кожу сдирают?
– Да кто ж их, обезьян, знает? Варвары ведь!
– У тебя ужасно ограниченное и субъективное мнение на их счёт.
– Хотел бы я узнать, что бы ты о них думал, если бы тебя целый день вели на цепи, попутно охаживая хлыстом по хребту!
– Ладно, ладно, – успокаивающе помахал ладонями Сломанный Меч. – Твоя позиция мне ясна, но не кажется ли тебе, что мы немного отвлеклись от темы?
– От какой ещё темы?
– Ну, ты ведь высматривал знаки оставленные девчонкой. И как? Никаких могил, просто брошенных мертвецов или, на худой конец, отрезанных конечностей не заметил?
– Тебе бы лишь позубоскалить. – Укоризненно покачал головой Вырви Глаз. – Я ищу какие-нибудь крошки хлеба, поломанные ветки или оторванные лоскутки от одежды.
– Ты хоть понимаешь, сколь мала вероятность того, что на протяжении всего пути, тебе удастся наткнуться на что-либо подобное?
– Зато я хоть что-то делаю. – Надулся Вырви Глаз. – А вот чем занят ты, Меч? У тебя такой вид, будто ты просто на прогулку вышел.
– Я считаю, что если нам суждено наткнуться на след или увидеть знак, мимо мы точно не проскочим. – Объяснил Сломанный Меч.
– Неужели? – Хмуро спросил напарник и остановился. – Знаешь, чем это пованивает? Твоей Интуицией!
– Вовсе нет! – Замотал головой Сломанный Меч. – Это просто… просто…
– Тихо! – Вдруг шикнул на него Вырви Глаз, и осмотрелся по сторонам. – Ты слышал?
– Что именно?
– Какой-то треск и вопли.
– Нет. – Признался Сломанный Меч и тоже, на всякий случай, огляделся.
Далеко впереди тянулся караван из шести повозок набитых глиняной посудой, корзинами и прочей ерундой. Сзади, метрах в пятидесяти, шла группа крестьян с огромными мешками на плечах – должно быть закупали рис.
– По-моему звучало где-то там, – Вырви Глаз кивком указал в сторону, где за придорожными кустами возвышалась стена леса.
– Тебе послышалось. – Уверенно произнес Сломанный Меч.
– Я слишком трезв, чтобы мне начало что-то слышаться или видеться! – Огрызнулся Вырви Глаз.
– Но я-то ничего не слышал!
– Значит у меня слух лучше!
– С чего это он у тебя лучше?
– Мне однажды сказали, что у людей утративших зрение улучшаются другие органы чувств.
– Чепуха, ты же не слепой, а одноглазый! – Попытался вразумить приятеля Сломанный Меч.
– Значит, хватает и наполовину утраченного зрения. – Убеждённо стоял на своём Вырви Глаз.
– Вздор!
– Но я же что-то слышал!
– И что с того?
– Пойдем, глянем.
– Зачем ещё?
– Ты ведь сам сказал, что мы точно на что-то наткнёмся. Вдруг это – то самое? – Хитро сверкнул единственным глазом наёмник. – Или всё же Интуиция?
– Нет, нет, – замотал головой Сломанный Меч. – Вполне возможно, что ты, друг мой, прав. Давай посмотрим, что там случилось. Ты уверен, что именно в этой стороне?
– Более-менее.
– А поточнее нельзя?
– Слушай, давай просто пойдём, а? Ты говорил, что если суждено – мимо точно не проскочим.
Монах из монастыря Низвергающейся Воды Цин пришёл в себя неожиданно и не в самый подходящий для этого момент. В самом деле, раскрыть глаза и обнаружить, что ты камнем летишь к земле – не самое приятное, что может произойти с человеком. Цин любил летать, его обучали полёту с самого детства, только всегда между ним и всей этой жуткой высотой находился надёжный воздушный шар. Без шара полёт уже не был таким увлекательным, зато оказался ещё более захватывающим дух. Цин не стал позорно молотить по воздуху руками, бездарно подражая птицам, а лишь зажмурился и покрепче стиснул зубы.
Вопреки ожиданиям, жизнь его не оборвалась со смачным шлепком о землю. Для начала его приняли в свои объятия густые ветви хвойных деревьев. Вот тут уже Цин дал волю накопившемуся ужасу и обрушавшейся со всех сторон боли, исторгнув из себя душераздирающий вопль, эхом прокатившийся по безмятежному лесу. И земля, вместо дарующего вечное забвение звука «шлёп», ответила ему несущим унижение и страдание «хрусть».
– Меч! Кажется, я нашёл кое-что интересное! – Словно из другого мира донеслось до едва живого монаха.
Цин сумел открыть лишь левый глаз, но толком ничего разглядеть не смог. Единственное что он видел, так это смазанные цветные пятна.
– Это его ты слышал? – Спросил через некоторое время другой голос. Он звучал намного приятнее, чем первый.
– Ну, больше тут всё равно никого нет. – Неуверенно ответил Вырви Глаз. – Интересно, кто его так отделал?
Сломанный Меч внимательно оглядел лежащее перед ним тело. Конечности были неестественно вывернуты, а вся одежда заляпана кровью.
– Мне кажется, он упал.
– С неба, что ли, свалился? – Недоверчиво хмыкнул Вырви Глаз.
– Скорее с этой вот сосны. – Сломанный Меч указал на необыкновенно высокое дерево, растущее неподалёку.
– Тогда кто его туда загнал?
– Ты у меня спрашиваешь? Мне-то откуда знать?
– Не кипятись, я просто хочу выяснить, связан ли он с нашим делом или нет.
– Ну, так ты у него и спроси. – Предложил Сломанный Меч.
– Шутишь? – Напарник посмотрел на него, как на любимую, но давно выжившую из ума бабушку.
– Отнюдь. По-моему он за нами наблюдает.
Действительно, глаз находящийся на относительно целой половине лица следил то за одним, то за другим наёмником.
– Эй, дружище! – Позвал Вырви Глаз, склонившись над искалеченным телом. – Ты меня слышишь?
Цин слышал и даже попытался ответить, но смог издать лишь несколько мычащих звуков.
– Давай, братишка, постарайся, – уговаривал его Вырви Глаз. Уж что-что, а общаться с умирающими или тяжело раненными людьми он умел. – Скажи, что с тобой произошло?
Наёмник наклонился ещё ниже, чуть ли не касаясь ухом кровоточащих губ.
Цин собрал последние силы и прохрипел ответ, искренне надеясь, что он прозвучал осмысленно. Это было последним, что монах сделал перед смертью.
– Всё, готов. – Констатировал Вырви Глаз, подымаясь.
– Тебе удалось что-нибудь разобрать?
– Кое-что… – задумчиво кивнул Вырви Глаз – Он сказал: настоятелю, пришедший предатель.
– К настоятелю пришёл предатель? – Переспросил Сломанный Меч.
– Нет, «пришедший предатель». – Поправил напарник. – Правда он ужасно хрипел и «глотал» слова, так что я могу ошибаться.
– Но слово «настоятель» ты точно слышал?
– Точно.
– Тогда имеет смысл поговорить с ним самим. – Рассудил Сломанный Меч.
– И где ты собрался искать какого-то там настоятеля?
– Не какого-то, а конкретного. Смотри, это был монах.
– Я заметил, – проворчал Вырви Глаз, – только вот вопрос: какой именно? У нас ведь монастырей развелось больше, чем тараканов в придорожной забегаловке.
– В этом ты, конечно, прав, но поблизости находится только один – монастырь Низвергающейся Воды. Дорогу к нему мы недавно миновали.
Общий язык с воздушным шаром я нашёл довольно быстро – всего за какие-то полтора часа возни с коробкой управления. Мне удалось определить назначения практически всех рычагов, и некоторые из них я уже опробовал в деле. Шар послушно поворачивался, набирал и снижал высоту, а так же мог двигаться боком, давая при этом лёгкий крен. Мои практические изыскания относительно бокового движения смогли ненадолго отвлечь монашка от тяжких дум – из-за качающейся туда-сюда гондолы у него разыгралась морская болезнь. Не самое подходящее название для данной ситуации, но против природы не попрёшь – Ёсай изрядно позеленел и пару раз высовывал голову за борт, чтобы проблеваться. Долго мучить его я не стал, занявшись изучением остальных функций летательного аппарата. В ходе магической проверки было установлено, что последний рычаг, за который схватился наш бывший рулевой, отвечал за отделение гондолы от пузыря. Я, со свойственной мне благоразумностью, проверять его в действии не стал.
Интересно, уж не насчёт ли этого инструктировал старина Вонг-Ву Цина перед взлётом? Однако какой перестраховщик попался. Впрочем, это лишь делает ему честь, всё же не зря его назвали Мудрейшим. Лично я никогда не жалел о своих знакомствах с подобными «интересными» людьми. Меня огорчало лишь то, что не всегда удавалось урвать у них кусочек плоти или капельку крови для своей коллекции. С настоятелем вот тоже не сложилось. А как бы было полезно иметь над ним контроль! За Ёсая, опять же, спокойнее.
Странное дело, но я как-то слишком быстро привык к его обществу и уже не чувствовал в нём угрозы. Скорее наоборот – я испытывал беспокойство за его судьбу! Мне было не всё равно! Видимо эти полгода, проведённые в обществе эльфов, изменили меня сильнее, чем я полагал – я стал мягким, слишком мягким для короля. Постоянное открытое общение и дружелюбие не до конца, но вполне ощутимо уняли мою паранойю, взращиваемую и подпитываемую на протяжении столетий дворцовой жизни. Всё-таки хорошо, что я не рвусь обратно в большую политику.
Хвала предкам, хоть здравый смысл никуда пропадать не спешил и в доверчивого идиота я не превратился. Правда… тот случай с отравленным чаем… Нет! Этот урок я усвоил хорошо, но, тем не менее, считаю, что немного доверия к окружающим тоже не помешает – очень тяжело видеть в людях либо врагов, либо временных союзников. Впрочем, пара-тройка подлых предательств вернёт всё на круги своя, но так хочется верить, что уж теперь-то мне не придётся иметь дело с потенциальными подлыми предателями. В принципе к этой категории можно смело отнести настоятеля, но я ведь с самого начала не заблуждался на его счёт. А вот Пэй… Что вырастет из девчонки под влиянием этого типа? Что бы ни выросло, угроза с её стороны мне не страшна – уж у неё-то тайком забрать кровь не составило труда. При таком раскладе, воспользовавшись магией крови, я смог бы навсегда избавить Край Драконов от «законного» наследника трона, только раз уж я решил не вмешиваться, то не стану этого делать ни для одной из сторон. Ведь и сторона Повелителя Драконов мне далеко не симпатична – его цепные пёсики уже порядочно утомили меня своими упорными попыткам вцепиться мне в мягкое место.
Короче, тут моё дело – сторона. Я просто должен, наконец, добраться до этого гуру, забравшегося настолько далеко, что, судя по приблизительным расчётам Ёсая, нам придётся лететь не меньше недели. Развернув шар, на установленный общими силами курс, я устало уселся на место рулевого.
Хорошо хоть с запасами воды и провизии проблем возникнуть не должно – затарился я основательно, мотивируя это перед настоятелем тем, что могут возникнуть непредвиденные обстоятельства. Вонг-Ву не слишком вникал в мои пространные объяснения, видимо уже мечтая о своём первом успехе в борьбе за трон. А может и не за трон вовсе…
– Ёсай, – обратился я к монашку, – а на чём ваши правители восседают?
– На том же на чём и все остальные – на заднице. – Невесело сострил он.
Нет, ему определённо необходимо немного отдохнуть – всё же слишком многое он сегодня пережил, узнал и осмыслил.
– Вечереет. – Протянул я, окинув взглядом горизонт. – Тебе бы отдохнуть.
– С каких пор ты обо мне печёшься?
– Это я пекусь? Ну… может и так, но долго это не продлится, поэтому пользуйся случаем.
Монашек удивлённо покосился на меня.
– Ты что, заболел?
Сейчас мне бы в пору возмутиться – вот я в кои то веке пытаюсь быть дружелюбным, а эта монашеская паскуда не ценит – да только зачем? Его удивление вполне обосновано – я редко могу похвастаться вниманием к потребностям окружающих, так что не имеет смысла из-за этого начинать конфликт.
– Я абсолютно здоров, – спокойно ответил я, – что не скажешь о тебе. Сегодня был очень… непростой и насыщенный событиями день. Тебе пришлось намного тяжелее, чем я предполагал, а теперь от переизбытка впечатлений ты слишком перевозбуждён.
– Да что ты знаешь? Я…
– У тебя в голове переплелось множество мыслей: о прошлом, о будущем и о прочей мути типа Истины и предназначения. Именно поэтому ты и мечешься от одного края гондолы к другому.
– Ничего я не мечусь! Всё в порядке! – Рассерженно воскликнул Ёсай.
– Именно поэтому ты так раздражён, – продолжил я.
– Да нормально всё! Оставь меня в покое!
– И именно поэтому тебе сейчас хочется побыть в одиночестве, выплеснуть всё, что у тебя накопилось вместе с фонтанами слёз, но при мне ты сдерживаешься.
– Всё так и есть! Я раздражён, потому что ты меня раздражаешь! И я просто мечтаю забиться в тёмный угол и реветь там в два ручья, как какая-нибудь крестьянская девчонка! Доволен? Тогда отстань от меня, наконец, и перестань делать вид, будто всё понимаешь! Что вообще ты, чужеземный колдун, можешь понять?!
А вот это была уже натуральная истерика. Ёсай, сжав кулаки, стоял прямо передо мной, и буквально выкрикивал эти слова мне в лицо. Я поднялся, снял шляпу и посмотрел ему в глаза. Да, вот и настал момент, когда жуткий чёрный колдун прихлопнет, наконец, этого болтливого монашка! И классический черный колдун, каким его обрисовывают мои белые недруги, обязательно так и поступил бы. Вернее он мог только попытаться, ведь и сам монашек не лыком шит! Благодаря своей хитрости и смекалке он обязательно одолеет колдуна!
Я отвёл глаза, опёрся на ящик управления и затрясся в тихом смехе, который вскоре сменился диким хохотом. Да уж, похожесть сложившейся ситуации на старую сказку про чёрного колдуна Слепящего Мрака и мальчишку Шоя меня здорово развеселила. А если учесть, что родиной этой сказки является как раз Восточный Континент…
Моя персональная истерика длилась минуты две, в течение которых Ёсай наблюдал за мной, распахнув от удивления рот. Честно говоря, удивляться было чему, ведь я и сам не замечал за собой такого поведения раньше. Может это одно из проявлений «стихийного безумия»? Впрочем, сейчас не время об этом думать.
– Напрасно ты считаешь, будто я не смогу понять, – невозмутимо произнёс я, не подавая и признаков недавнего веселья. – В моей жизни всякое случалось. В том числе и случаи похожие на твой. Именно поэтому, я и прошу тебя отдохнуть, а то ещё сорвёшься каким-нибудь неприятным образом. Это, кстати, я тоже по себе знаю.
– Я не смогу, – покачал головой тоже заметно успокоившийся монах. – У меня такое чувство, будто привычный мир рухнул, а я пытаюсь собрать его обратно из обломков, но они друг с другом никак не сходятся, и это не даёт мне покоя.
– На, прими самое верное средство для «схождения обломков», – я сунул ему в руку свою флягу. – На этот раз, разрешаю сделать целых три глотка!
Ёсай неприязненно сморщился, но спорить не стал и отпил рекомендованное мной количество алкогольного зелья. Крепчайший напиток сделал своё дело – монашка моментально развезло. Ещё около получаса он развлекал меня своими сомнениями, соображениями, душевными метаниями и всем остальным, что слетало у него с языка, после чего заснул, привалившись спиной к борту гондолы.
Глава 13
Хозяин «Стоянки Укуня» господин Укунь был очень доволен. Впрочем, это не являлось чем-то необычным и случалось с ним еженедельно – вечером единственного выходного дня. Рабочие из городка, носившего название Драконья Впадина, захаживали в его заведение, чтобы отдохнуть от работы, домашних обязанностей и сварливых жён. Вот и сегодня зал был полон – отовсюду доносились пьяные крики, взрывы хохота и постукиванье деревянных костяшек для игры в квонг.
Компания лесорубов, расположившаяся в центре зала, повздорила о чём-то с устроившимися неподалёку камнетёсами. Судя по начинающим всплывать в пылу спора крепким выражениям, дело шло к драке. Господина Укуня возможный мордобой не пугал, это было обычно для вечера выходного дня. Дешёвую мебель и посуду регулярно поставляли так же присутствующие здесь представители гончарного и плотницкого цехов. Поначалу Укунь пытался уличить их мастеров в попытке разжигания конфликтов, но успеха в этом деле не добился – для рабочего народа драка была таким же способом отдохнуть, как и распитие вина. В любом случае, хозяин заведения в убытке не оставался.
В этот раз до драки не дошло, так как произошло событие заставившее утихнуть не только спорщиков, но и всех остальных. Даже те, кто успел порядочно набраться, начали стремительно трезветь. Всё же не каждый день в самую обычную забегаловку, находящуюся на окраине маленького приграничного городка, заявляется Воин в Красном!
Да, именно появление бледного длинноволосого юноши произвело подобный эффект. Всем были знакомы эти красные – хоть и изрядно поношенные – одежды, и все знали, что встреча с человеком, носящим их, как правило, не предвещает ничего хорошего.
В гробовом молчании Красная Смерть пересёк зал и остановился перед стойкой. Обычно круглолицый и краснощёкий Укунь заметно осунулся и побледнел.
– Добрый вечер, – спокойным, ничего не выражающим голосом поздоровался воин.
– Д-добрый… – проблеял в ответ хозяин. – Могу б-быть чем-то п-полезен?
– Можешь. – Красная Смерть склонился над Укунем, буравя его своими ужасающими глазами. – Хочу задать два вопроса. Первый касается вас всех. – Он обернулся и оглядел зал, наполненный замершими в самых разнообразных позах людьми. – Не появлялись ли здесь в последнее время два странных человека? Один из них выглядит как странствующий монах, а второй носит лохмотья и прячет лицо под соломенной шляпой.
Воин вновь обернулся к Укуню, выжидающе на него уставившись.
– У себя я таких не видел, – пролепетал тот.
– Истина, господин! – Поддержал его самый смелый из гончаров. – Город у нас маленький, если бы те, кого вы ищите, появились, мы бы их точно заметили.
– Да! Точно бы заметили! Конечно! – Подали голос ещё несколько посетителей.
Красная Смерть, казалось, никак не отреагировал на отрицательный ответ.
– Тогда второй вопрос. У вас есть свободные комнаты?
– Да, господин. – Чуть поклонившись, ответил хозяин.
– Тогда выделите мне одну. Я только после долгого путешествия, поэтому было бы неплохо ещё и помыться. Да принесите чего-нибудь поесть.
– Будет сделано! – Облегчённо кивнул хозяин. Было понятно, что сейчас за какое-нибудь «пособничество чародеям» казнить на месте его не собираются. Но и радоваться прежде времени он не спешил – такого постояльца как Воин в Красном и конкуренту не пожелаешь. – Прошу, следуйте за мной.
Укунь провёл гостя по узкой лесенке на второй этаж, где находились комнаты, пустующие уже какое-то время – мало кто забредал в такую даль.
– Вот, пожалуйте, господин. Наши лучшие покои! – Сказал хозяин, отворив первую дверь справа.
Вообще-то эти комнаты ничем не отличались от остальных, но господин Управляющий Рудниками регулярно использовал их для тайных встреч с любовницей, поэтому тут было чище, чем в остальных и они действительно имели право называться лучшими комнатами.
– Очень хорошо. – Кивнул Красная Смерть. – Не забудьте про остальное.
– Как можно…!
– И вот ещё что. Передайте начальнику городской стражи, что завтра утром он должен быть у меня. – Сказал воин и исчез за дверью.
Укунь фартуком вытер взмокшее лицо и поспешил вниз. Как он и предполагал, к его возвращению зал уже был пуст.
Красная Смерть развалился в широкой лохани заполненной горячей водой и безучастно смотрел в потолок. Сейчас ему в голову лезли сомнения, которые до встречи с матерью казались ему не стоящими даже малейшего внимания.
«Ещё не побеждён!» – Только эта мысль заставила его пробудиться после ранений, нанесённых Пришедшим. Эта мысль и страх. Во время долгого перелёта к северной границе он много думал об этом и понял, что боится не самого колдуна, который, по сути, являлся всего лишь очередным противником, пусть и очень сильным. Этот страх был куда глубже, страх, свойственный всем живым существам. Впервые оказавшись на волосок от гибели, Красная Смерть понял, насколько он боится умереть. Он говорил матери, что его манит азарт смертельного поединка, и он не врал. Просто никогда ещё ему не доводилось быть так близко к последней черте.
Воин предпочитал не думать о смерти. Теперь же он во всех деталях представил себя разлагающимся куском разрубленной плоти или выжженным пятном на земле, вроде тех, на которые он наткнулся, только начав свою охоту за колдуном. То, что и он может разделить участь собственных жертв, стало для него очень неприятным откровением. Он, как хороший убийца, всегда старался относиться к собственной смерти философски и даже имел на этот счёт определённое мнение: «когда это случиться, мне уже будет всё равно». Так было раньше…
«Ты говорила, что я иду путём саморазрушения. Возможно, но это мой путь» – Сказал он себе.
«Неужели? Тогда ты движешься в верном направлении. Колдун избавит тебя от агонии, которую ты считаешь жизнью» – Ответил внутренний голос с отчётливо различимыми интонациями матери.
«В этот раз я не проиграю»
«Допустим, ты победишь. Но что дальше? Будешь ждать следующего противника, и отстаивать в поединке с ним своё право на существование?»
«Всегда так было»
«Но теперь-то всё иначе. Ты больше не будешь испытывать предвкушение перед боем, теперь вести тебя будет страх»
«Я не трус»
«Конечно, нет»
«Это меня не ослабит»
«Вполне возможно, это даже сделает тебя сильнее, ведь страх – лучший союзник, когда постоянно ходишь по грани. Вопрос только в том, как долго ты сам сможешь так жить?»
«Я не знаю! Проклятый колдун, что он со мной сделал?!»
«Всего лишь оказался сильнее. Рано или поздно ты должен был встретить того, кто сильнее»
«Я уничтожу его!»
«Но это уже ничего не изменит. Всё равно в тебе угаснет тяга к сражениям. Даже сейчас ты не очень-то стремишься к битве с ним»
«Я найду его и убью»
«Ты повторяешься. Дело сейчас не в нём, а в тебе»
«Со мной всё в порядке!»
«Очень скоро ты уже не будешь так в этом уверен. Если, конечно, останешься в живых…»
– Господин! Господин, вам плохо?
Рука Красной Смерти стремительно выпрямилась и мёртвой хваткой вцепилась в шею склонившейся над ним девушки. Открыв глаза, воин увидел перед собой бледное от ужаса лицо служанки, присланной чтобы помочь вымыть и расчесать волосы. Ослабив хватку, он спросил:
– Что случилось?
– Я только закончила с вашими волосами, а вы стали уходить под воду, – на удивление членораздельно объяснила служанка.
– Да? Наверное, я задремал. – Красная Смерть попытался припомнить свой внутренний диалог. Просто сон?
– Вы не могли бы? – Попросила девушка, положив теплую ладошку на всё ещё сжимающую её шею руку.
– Конечно… – пробормотал воин, отпуская её.
– Вы такой нервный… – потерев шею, улыбнулась служанка.
– А ты что же, меня не боишься? – Испытующе глядя на неё, спросил Красная Смерть.
– У вас шрамы страшные, – призналась она, окинув взглядом его отмокающее в лохани тело. Сквозь воду вполне отчётливо были видны ожоги, оставленные раскалившимися амулетами и непосредственно молниями колдуна.
– Целители сказали, что они по большей части затянуться, – смущённо ответил воин, заметив, что у него просматриваются не только шрамы.
– И ещё… у вас глаза, как у рыбы.
– Что?
– Ну, такие же холодные и невыразительные, – попыталась объяснить служанка.
– Да… – понимающе кивнул Красная Смерть.
«Как у рыбы – подходящее сравнение»
– А как же мои красные одежды? Разве их ты не боишься?
– Так вы же сейчас голый! – Залившись румянцем, хихикнула служанка.
– Действительно… – вновь смутился юноша, что в последнее время случалось с ним не часто, и принял сидячее положение, закрыв пах руками.
Теперь он по-новому посмотрел на склонившуюся рядом девушку. Её загорелая кожа блестела от пота, тёмные короткие волосы клинышками торчали в разные стороны, а намокший тоненький халатик облегал фигуру так, что были видны все соблазнительные формы. Заметив, как воин её рассматривает, служанка лукаво улыбнулась. Несмотря на то, что детство Красной Смерти прошло в публичном доме, а отрочество – среди наёмников, ему ещё не довелось испытать Это, хотя возможностей было предостаточно. Просто тогда он совершенно не задумывался над «всякими посторонними вещами», отдавая всего себя тому, чтобы стать сильнее. Но теперь… теперь в нём пробудилось желание. Причём не какое-то там обычное желание, а самое настоящее Желание!
– Э-э… а как тебя зовут? – Промямлил он, чувствуя, как пылают щёки и уши.
– Чиу, – ответила девушка, подавшись вперёд.
– Тогда э-э… может… заберёшься ко мне…?
– Я уж думала, вы не предложите, – снова улыбнулась она.
Скинув халатик, Чиу проворно перебралась в лохань и, прижавшись всем телом к юноше, впилась в него губами.
– А вот теперь они не как у рыбы! – Заметила она после горячего поцелуя.
Горы, реки, поля, леса и озёра – воистину разнообразен Край Дракона! Так я думал первые два дня нашего воздушного путешествия. А дальше… всё вышеперечисленное повторялось и повторялось, только в разной последовательности. Пожалуй, особого внимания заслужили лишь рисовые террасы, упоминаемые ранее Ёсаем, которые нам посчастливилось пролететь. С высоты они походили на огромную водную мозаику, являясь при этом ни чем иным, как рисовыми «лужами», подобно ступеням спускающимися с вершины до самого основания огромного пологого холма.
В общем, полёт хоть и успел наскучить, но в этом был его единственный недостаток. Честно говоря, такие «развлечения» как разборки с разбойниками, встречи с дикими животными и знакомства со всякими «интересными» людьми мне тоже смертельно надоели. Чтобы не засветиться, нам постоянно приходилось корректировать курс, стараясь держаться подальше от поселений и торговых путей. Благо, множество схематичных, но вполне информативных карт нашлось в специальном отделении ящика управления. Двигались мы исключительно днём, потому как ночью на большой высоте становилось довольно холодно, а лететь на малой при отсутствии освещения было опасно. Не столько для нас, сколько для шара – всё же глупо было бы разбить его об дерево или порвать о ветви. Слишком много сил я потратил, чтобы завладеть им! Поэтому ночи мы проводили, зависнув метрах в двадцати над землёй, заранее выбирая свободные от насаждений участки. Будучи ярым противником бессмысленного риска, полностью сажать шар я категорически отказывался, несмотря на постоянное нытьё Ёсая о том, как он соскучился по твёрдой земле.
Кстати о Ёсае. После памятного дня, когда я буквально от сердца оторвал три глотка из успевшей ощутимо опустеть фляги, он не проявлял совершенно никакого беспокойства и вёл себя так же, как и раньше. Вряд ли он успел всё переварить, но контролировал себя превосходно.