Выплеснув и немного успокоив бушующее пламя, Владыка сфокусировал свой взгляд на невольных свидетелях его преображения. Мордгуд стояла вытянувшись с довольной улыбкой на лице. Цербер больше не рвал цепи, а спокойно сидел возле ног великанши, весело помахивая огненным хлыстом-хвостом. Все три зубастые пасти были растянуты удовлетворением от преображения Хранителя. Проводник, чуть сутулясь, опирался на свой посох, «светлячок» парил рядом с ним. Его лицо не выражало никаких эмоций, лишь в глазах закрепилось уважение к магистру и восхищение его способностью перерождаться.
Саваар двинулся по тропе в направлении входной двери, чем ввёл в растерянность стража врат и проводника. Возвращая их в реальность, он изрёк:
– Открывай врата, Мордгуд. Негоже Хейле томиться в ожидании. Надеюсь, я в достойной форме, чтобы идти в мир мёртвых? – Великанша лишь кивнула, поспешив распахнуть могучие двери перед «странником».
Остановившись на секунду в проёме врат, Владыка обернулся, чтобы ещё раз пробежаться взглядом по пейзажу знакомого ему Мира Теней. Отметил утёс и воспоминания, что тот пробуждает внутри. А после остановил взор на давнем друге:
– Я рад нашей встрече, дружище Хорббард, благодарю тебя за мудрые подсказки. Ты отличный проводник и всегда таковым был. Храни тебя Исток. До встречи.
Хорббард слегка склонился в знак благодарности и признания. Выпрямившись, он увидел, как в проёме закрывающихся створок врат Хранитель смело шагал по главному коридору Эльвиднира вглубь мира мёртвых, на встречу к своей любимой супруге Хранителю Мира Теней – божественной Хейле.
Мордгуд плотно закрыла двери за «странником». Она вечный, неусыпный страж. Задвинув засов, она продолжила нести свой пост. Проводник постоял секунду и, растворившись в пространстве, тоже отправился выполнять свой долг.
Босые ноги Владыки бесшумно ступали по мраморному, затёртому шагами «странников», узорному полу. Эльвиднир изнутри не изменился с последнего визита Владыки. Он выглядел так же мрачно и тускло. Сразу за дверью главного входа – длинный, широкий коридор, с арочными сводами во всю высоту замка, заполнял пространство своей серостью и молчанием. Эхо шагов Саваара не отражалось от стен коридора, а лишь отдавало шлёпаньем босых ног. Небольшие световые пятна, отбрасываемые факелами, расположенными на каждом столбе, держащем свод замка, сменялись зонами мрака. В этих местах выложенный каменными блоками пол вообще был не виден. Сейчас Владыка рассматривал внутреннее убранство с большим вниманием, шагая вслед за зовущим его потоком. Он – «странник», а значит, ему идти за поводырём и другого не будет. Но уделить внимание деталям своего пути он может, насладиться, так сказать, моментом происходящего. Стали заметны черты интерьера, нет, скорее состояния архитектуры – настроения замка. Магистр ощутил, что Эльвиднир вопрошающе с ожиданием смотрел на каждого странника, в надежде на взаимность и внимание проходящего. Он так много встречал и провожал по назначенным обителям пришедших, а каждый входящий был охвачен своими думами – думами о себе, так глубоко, что ни один ни разу не обратился к замку с просьбой или благодарностью. Дух могучего строения был погружён в печаль одиночества и состояние вечного транзита мёртвых не только телом, но, похоже, и душой.
– Не стоит так печалиться, дружище, – мысленно обратился к Эльведниру Саваар, – что для тебя вечность!? Найдётся душа, что увидит твоё величие, изыски архитектуры. Эти замечательные факела на колоннах, резьбу свода арок, качество притирки напольных плит, прекрасные дубовые двери. Да и вообще, твоё радушие и заботу, которое ты проявляешь, сопровождая странников в их обители. Я часто был невнимателен. Слишком увлечён своими мыслями, чтобы увидеть тебя во всей красе. Приношу свои извинения, мне жаль.
Пространство в коридоре зазвенело, стало прозрачным. Факелы вспыхнули жарким, ярким пламенем, освещая дорогу страннику на протяжении всего пути.
– О, мне приятно, что ты принял мои извинения, – отреагировал на действия замка Саваар.
– Впредь, дружище, я обещаю быть внимательнее к окружающим!
Сила, ведущая магистра, ослабла, а через секунду возобновила своё действие, но вот направила она его не вперёд к свету. Отводя от основного пути, она повела его в тёмный коридор, примыкающий к основному. Тут же вспыхнули светильники, освещая дорогу. Владыке ничего не оставалось, как последовать за поводырём. Какое-то время «странник» двигался новым маршрутом. Этот проход был ему не известен. Куда он ведёт, тоже не ведомо. Но сила, ведущая его, и доверие замку позволили не перегружать себя вопросами и просто подождать, куда коридор его выведет. Камень, выложенный на полу, – грубый и плохо отёсанный. Видимо, этим проходом пользовались крайне редко. Наблюдая и размышляя, Владыка с трудом удержался на ногах и не упал, неожиданно ударившись ногой о появившуюся ступеньку, которая возвышалась над полом. Затем появилась ещё одна, затем ещё, и вот он шагает по лестнице, которая уходит вверх и закручивается винтом. Продолжая шагать за невидимым, сильным поводырём, «странник» отмечает, что подъём становится всё круче и круче. Ступеньки выше и уже. Лестница стала похожа на острое, тонкое сверло. Саваар, двигаясь вверх, касался плечами стен, подниматься стало тяжело. Приходилось высоко поднимать ноги. Еще один виток, и он будет влезать на сходни, а если придётся пройти ещё виток, то магистру нужно будет двигаться боком, потому что стены сужаются. Но к счастью, за выступом очередного витка показалась площадка, на которой лестница закончилась. Выйдя на ровную поверхность, «странник» обнаружил очередной сюрприз своего путешествия. Он стоял перед глухой стеной. Обернувшись, Владыка увидел, как лестница, только что приведшая его снизу, сливается с полом, образуя ровную поверхность, а площадка трансформируется в небольшую комнатушку со сводчатым потолком. Возвращаться, по-видимому, не придётся. Но куда двигаться дальше? И будет ли движение? Сила незримого проводника, тянувшая его сюда, стихла и так же, как «странник», пребывала в ожидании.
– И что, мы добрались? – Владыка задал вопрос в пространство, обращаясь к Эльведниру. – А я, как Хранитель Нижних Миров рассчитывал на апартаменты поближе к центральному коридору.
Но Замок не отреагировал на шутку демона.
– Ну, нет, так нет, – развел руками магистр. – Тесновато. Ни тебе окна, не вида из окна, даже крючка нет – плащ повесить. А! У меня же плаща нет! – Замок оставался нем к сарказму демона. – Ну ладно, дружище, если мне нужно сюда, то я тебе верю. Селимся здесь.
Саваар стал осматривать комнату. Обычное помещение, шагов пять в ширину и столько же в длину. До потолка в своде минимум два его роста. Приятная мягкая подсветка лилась, казалось, из стен. Подойдя к одной из них, Владыка рукой опробовал камни, которыми они были выложены. На ощупь – известняк, плохо обработанный и холодный. Ужасно холодный. Холод ощущался такой, будто это не камень, а глыба льда замаскированная под булыжник. Саваар отдёрнул ладонь. На том месте, где только что была его рука, в центре камня появилась точка льда, стремительно разрастающаяся морозными узорами, поглощая соседние камни. Лёд обволакивал своей серебристой вязью всё новые и новые участки стены. Точка зарождения данного феномена увеличивалась в размере, превращаясь в ледяной мини вулкан, выталкивающий из себя всё новые и новые порции льда. В комнате стало холодать. При дыхании Владыка извергал из себя облака пара. Скоро капельки влаги от усиливающегося холода стали кристаллизоваться в воздухе и опадали на пол мелкими снежинками.
Серебристые узоры, словно завоеватели, обвивали каждый валун, обходя с разных сторон замысловатыми морозными рисунками. И зажав камень в тиски холода, поглощали его, укрывая узором вечной мерзлоты. Ледяные змеи, достигшие сводчатого потолка, начали образовывать сталактиты. Лёд нарастал с огромной скоростью. Ледяные сосульки, как острые шипы, свисали, устремившись к полу. В свою очередь из пола, навстречу сёстрам с потолка, прорастали ледяные сталагмиты. Скорость роста морозного покрова была огромной. Камней, из которых выложены стены, уже не было видно. Их полностью поглотил морозный панцирь. И теперь он только нарастал, увеличиваясь в толщине, наполняясь искусными узорами невидимого художника.
Всего пару минут прошло с того момента, как лестница сравнялась с полом, а в комнате стало холодней, чем в царстве ледяных великанов. Это было слишком, даже для Верховного демона. Кожа плеч и спины покрылась изморозью, руки тряслись от обмораживающего воздуха, губы посинели, а вокруг рта и носа от постоянного тёплого дыхания иней нарастал небольшими сосульками. Всё происходило так быстро, что Саваар и не успел опомниться, как комната оказалась в ледяных оковах, а источник, порождающий морозные кристаллы, только усиливал свою активность. Стремительно растущие сталактиты и сталагмиты вызвали у Саваара ощущение, что он попал в пасть ледяному зверю с огромными острыми зубами и тот вот-вот её захлопнет.
«Ну, нет! Меня так просто не сожрать», – мелькнуло в голове Владыки.
Он что есть силы толкнул ногой растущую из пола сосульку, та треснув у основания, повалилась на пол, рассыпавшись на сотни мелких льдинок. Выпадом ноги в сторону он повалил ещё одну. Резкий разворот с ударом ногой. Точно в цель. Падая, ледяной клык колется на крупные куски, ударяясь об пол. Саваар подхватывает только что отколовшийся кусок за острие. Размахнувшись и проворачиваясь вокруг своей оси, усиливая скорость импровизированного орудия, ударяет им о свисающие сосульки. Осколки льда, разлетаясь в стороны, сбили ещё пару сталактитов. Достигнутый результат пробудил в груди демона ликование и азарт воина. Не останавливаясь, Хранитель Нижних Миров нанёс ещё несколько ударов ногами и руками, повергая на пол ледяных противников. А в завершении подпрыгнув и как следует замахнувшись, вложив всю свою силу в удар кулака, разбил центральную сосульку, что свисала с потолка. Сотрясая грохотом комнату, та обрушилась на пол россыпью ледяных кристаллов. Раскаты и вибрации от ударов и падений вызвали трещины во льду по всем поверхностям. Ледяные оковы ослабли, рост их остановился. Пасть морозного зверя осталась беззубой. Владыка довольно улыбался, глядя на осколки, покрывающие пол.
Источник ледяной оккупации бездействовал. Саваар ликовал. Он лихо расправился с морозными тисками. Но вот кратер, порождающий холод, вздрогнул, затем начал пульсировать. Из его глубины на поверхность бело-голубой глазури, окутавшей всю комнату, стали вытекать ручейки тёмно-синего кристаллического вещества. Кратер снова вздрогнул, а синий лёд устремился в образовавшиеся на поверхности глазури трещины. Источник холода начал пульсировать. Лёд ручейками, словно кровь по венам, помчал заполнять образовавшиеся раны, исцеляя увечья нанесённые Владыкой. Саваар с интересом наблюдал за происходящим. Он первый раз видел подобное. Конечно, на окраинах Мира Холода можно было повидать разное, но вот разумный ледяной кратер, пытающийся поглотить демона – впервые. Его удивила скорость, с которой тёмно-синий лёд течёт по образовавшейся сетке расщелин, при этом издавая характерные звуки потрескивания кристаллов. Он исцелял повреждения, стягивая собою расколотые части. Учащающаяся пульсация морозного источника ускоряла бег ледяных змей. Они окутывали комнату от кратера по стенам, потолку и полу к противоположной стене, соревнуясь в скорости и стремясь первыми достичь финиша. Как остановить или повлиять на ход данного процесса, магистр не знал, поэтому просто ждал, готовясь к любому возможному сценарию событий. А ледяные змеи, окутав большую часть комнаты, завершали свой бег, приближаясь к цели – стекаясь к центру стены противоположной от кратера.
Морозная паутина расползалась по поверхности комнаты, покрывая и усиливая уже существующий ледяной покров на полу, стенах и потолке. Тёмно-синяя вязь причудливо оттенялась белым основанием холода. Данная картина своей красотой вдохновила бы романтика на творчество, но сейчас у Саваара было другое состояние и романтикой в этой ситуации для него не пахло. Он собирал силу для проявления своей сути, готовясь отражать новые атаки разумной криокомнаты.
Характерным для закрывающегося замка щелчком оповестили Хранителя сомкнувшиеся в центре стены потоки синего льда, завершив целительно-восстановительную процедуру и окутав комнату крепкой ледяной паутиной. Сразу после этого мощный импульс, сопровождаемый световыми потоками, электрическими разрядами и треском льда прокатился от морозного источника по всей системе тёмно-синих артерий, пробуждая к жизни ледяные оковы. Владыка приготовился. Его тело (хотя откуда там тело?) напряглось, сжались кулаки. Он слегка согнул ноги в коленях, а руки в локтях. Саваар принял стойку, в которой было удобно и обороняться, отражая нападки противника, и совершать контратаки. Воин замер в ожидании, лишь глаза двигались, следя за непривычным противником.
Как сердце толкает по венам кровь, так и ледяной кратер толкал импульсами жизнь по рекам холода. Пульсация учащалась, огоньки света и разряды тока струились по кристаллическим каналам, создавая бесконечный поток жизненных частиц. Источник, словно дефибриллятор, пробуждал из забвения ледяное тело. Резкий, мощный импульс, издав низкочастотный звук, похожий на разряд тока, заставил содрогнуться комнату и через долю секунды ледяной панцирь ожил. С оглушающим треском он словно глубоко вдохнул, наполняя морозные легкие живительной смесью. При этом визуально пространство комнаты приняло форму сферы, удерживая внутри своего пленника. А на «выдохе» панцирь вернул помещение в прежний вид, сопровождая сие действо гортанным гудением. Владыка рукой вытер нос, размазывая алую субстанцию по лицу и ладони. Ультразвук вызвал кровотечение из носа и ушей, всего на миг дезориентировав демона. Но этого времени ледяному зверю было достаточно для результативной атаки. Появившиеся из пола и постоянно растущие щупальца обхватили лодыжки Саваара и в мгновение обросли глыбами льда, приковывая пленника к полу и обездвиживая его. В ту же секунду из стен и с потолка к Владыке устремились кристаллические лианы, несущие холод и стужу. Демон, что есть силы, рванул ногами. Ледяной оков справа треснул. Ударом кулака Саваар разбил повреждённый капкан, удерживающий ногу. Но пока он освобождал правую конечность, левую лёд поглотил уже выше колена. Удар, ещё удар. От серии мощных ударов об лёд кулаки разбились до крови, но и кристаллический силок на ноге тоже разрушился. Свобода! Гортанный хрип вырвался из горла Владыки от неожиданно сомкнувшейся на горле ледяной петли. Напряг мышцы шеи, крутанул головой. Резко провернулся всем телом вокруг своей оси и на пол посыпались осколки морозных лиан, успевших дотянуться и ухватить Хранителя. Кратер загудел и увеличил пульсацию, он явно недоволен поведением пленника и нарушением своих планов. По десятку щупалец выпрыгнув из пола, обвили каждую ногу Саваара, обездвиживая его. Следом ещё по десятку ухватились за ноги, присоединившись к первым. Толщина льда на полу стала расти. Уровень её доходил Владыке до колена. Освободить ноги из монолита уже невозможно. Стены, а точнее лёд их окутывающий устремились к пленнику, зажатому в центре комнаты. Саваар руками пытался крошить окутывающие его путы, но их становилось всё больше и больше. Пространство для размахов из-за заполняющего комнату льда уменьшалось. Уровень пола достиг уровня пояса, поглотив нижнюю часть тела Хранителя кристаллом цвета ультрамарин. Он ещё сражается за свою жизнь, но напор, с которым кратер его атакует, усиливается.
«Эту схватку я могу проиграть…», – появилась мысль в голове Владыки.
Но тут же ей апеллировала другая:
«Перестань сомневаться – доверься». И Саваара осенило:
«А что, если…?»
Он перестал сопротивляться, расслабился и позволил ледяному зверю поглотить себя. И тот с радостью принял это предложение. Потоками кристаллы холода обволакивали тело Хранителя. Руки уже во льду. Грудь и плечи скрываются под его покровом. Пространства, не заполненного морозом, осталось столько, что выдыхая пар изо рта, тот отражается о внутренние границы сферы. Чувство, возникшее внутри, Хранитель начал проговаривать.
– Я благодарен тебе, – Саваару тяжело, тиски сжимают его грудь. – Я и забыл, какая ты напористая.
Лёд продолжал оккупацию, и только голова в этот момент оставалась вне капкана.
– Ты так прекрасна в своем порыве доказать превосходство, так нежна, несмотря на холод, – Владыка сделал глубокий вдох. – Величественна и заботлива. Как океан, неудержима.
Его голова недвижима. Вот-вот тиски сомкнутся на его лице, не дав ему договорить.
– Я заскучал по тебе и очень рад нашей встрече. Я люблю тебя …. – лёд сомкнулся монолитом, заковав Хранителя. Последнее слово он произнес уже мысленно из своего сердца, которое горело огнём в сизом кристалле холода: «Я люблю тебя, Мама!»
Он был недвижим. Пребывал в состоянии полного покоя. Нет хода мыслей. Тишина. Всё вокруг потемнело. Он не ощущал холода. Его состояние – это покой.
Но вдруг пришло движение. Холодный кристалл начал менять свою плотность, вначале еле ощутимо. Но вот чувствительность вернулась в тело. Холодно. Неимоверно холодно. Саваар ощущал, как в полном смысле слова зуб на зуб не попадает. Ещё миг, и лёд стал пластичным. Теперь он в массе напоминающей желе или кисель. Всё также темно и тихо. Тело Владыки сообщает, что температура киселя повышается. В субстанции начали проскакивать разряды тока. Стал слышен гул. Желеобразная масса пришла в движение и начала колыхаться. Резкая вспышка огненно-красного света озарила то место, в котором он пребывал. Владыка успел увидеть, что краёв (то есть ожидаемых стен комнаты) нет. Он в океане прозрачного киселя, который нагревается и после вспышки становится жиже. Теперь он может плавать, но не получается грести руками. Своё тело он больше не ощущает. Но он есть, это уже хорошо. Мягкий приятный свет вернул небольшую видимость в пространство. Свет струился, казалось, отовсюду. Определить источник не удавалось. Но главное, что было тепло – уже хорошо.
Он начал различать в шуме, который не прекращался с момента появления, какие-то четкие звуки, алгоритмы, вибрации. Всё это время жидкость его окутывающая пребывала в движении. Его иногда укачивало, и он дремал. Проснувшись однажды, он почувствовал внутреннее волнение, нет-нет не опасность – волнение. У него появилась одышка. Переживания усилились, чаще стало стучать сердце. Хорошо различимые звуки проникали в его сознание. Волнение росло, он чувствовал его кожей (или что там у него сейчас). Стоп! Стук сердца – он исходит откуда-то… Его отвлек от мысли голос, который он услышал. Этот голос был одновременно и за пределами того места, где он находился, и у него в голове. Этот голос волновался, это женский голос. Он, нет, она говорит.
– Любимый, я долго молилась, и богиня услышала мои мольбы. Она послала нам благословение… – он слышит голос её внутри себя и сердце пульсирует кровью в его венах.
– Исида* ниспослала нам свою благодать!
________________________________________
*Исида – одна из значимых богинь Древнего Египта, представлявшаяся образцом для понимания египетского идеала женственности и материнства.
«Ааа!!! – его сознание бунтует. – Вот почему этот голос снаружи. Сердце же стучит где-то вверху! Я внутри неё!!!»
– Под своим сердцем, любимый, я ношу дитя!
Глава 11
– …хорошо, что ты остался жив…
Егор приоткрыл глаза. Громкое ворчание мужчины привело его в сознание. Правда, оно было затуманенное, и всё происходящее сейчас он воспринимал как зритель со стороны.
– …ох, ты тяжелый какой…
Мужчина нёс его на своей спине, пробираясь сквозь заросли кустарников. Над ними ввысь уходили огромные деревья. Сумерки уже совсем накрыли лес. Объекты вблизи ещё различимы, но дальше – мгла. Возможно, это его помутнённое сознание не даёт четкости видения.
– …вот нечисть лесная под ногами ловушки разбросала…
Видимо, он снова потерял сознание ненадолго, и голос мужчины его вернул в реальность. Уже совсем ничего не видно. Совсем стемнело или они глубоко в лесу, а может, и то и другое вместе. Он всё ещё едет на спине.
Ударившись головой о жёсткий ковролин, к Егору вернулось сознание. Он лежал в салоне автомобиля. Задние сиденья были сложены, они образовали ровный пол с багажником, на котором лежал Гор. Машина была крупных размеров, наверное, внедорожник. Да, здесь точно работало логическое мышление. Какая ещё машина сможет двигаться по густому лесу? Значит не всё потеряно с его умственными функциями. Мужчина сел за руль. Взревел мотор авто и машина двинувшись вперёд, резко подскочив на ухабе. От встряски тело Егора пронзила острая боль, он снова потерял сознание.
Всю дорогу трясло. Он то впадал в забвение, то снова приходил в сознание, отрывками воспринимая реальность. Боль проникала в его тело в те минуты, когда Егор был при памяти, но беспамятство позволяло ничего не чувствовать, и он снова отключался.
– …маленько потерпи, уже недалеко осталось, скоро приедем и…
Кусочек обнадёживающей, успокаивающей фразы старика уловил слух Гора, и сознание, расслабив тело, опять отправило организм в забвение, дожидаясь спасительного «недалеко осталось, скоро приедем». У него в голове была пустота и темнота. Ни видений, ни мыслей, ни снов не наполняло пространство разума в состоянии отключки. Сплошная пустота, лечебная пустота, позволяющая отдохнуть телу и разуму.
Дорога оказалась не близкой. Когда задняя дверь внедорожника открылась, и по лицу Егора заскользил прохладный влажный поток воздуха, он открыл затуманенные глаза. Поток свежести дополняли ароматы неизвестных ему трав, запах близости водоёма, и ещё один сладковатый – аромат мёда. Гор поморгал, чтобы лучше наладить зрение. Вокруг начало сереть, а это значит – они ехали всю ночь. Перед ним в проёме двери стояла крепкая фигура. Фонари салона слабо освещали пожилого мужчину, но разглядеть его Гору всё-таки удалось. Далеко за шестьдесят пять. Лицо выглядело серьёзным. Седые короткие волосы. Такие же седые усы и борода. Глаза в полумраке было сложно увидеть, они лишь отблесками салонного фонаря фиксировали своё наличие. Егор попытался рассмотреть мужчину получше. Он приподнялся, но острая боль пронзила всё тело и, застонав, он упал на пол багажника.
– …сынок! Сынок! Очнись, мне нужна твоя помощь…
Сознание Гора вернуло его в реальность. Приоткрыв веки, он снова увидел мужчину. Склонившись над ним, тот пытался вытащить Егора из салона авто.
– Мне тебя не поднять. Я знаю, сынок, тебе больно, но мне нужна твоя помощь. Я потяну тебя, а ты ухватись за проём двери и помоги мне.
Егор почувствовал, что ноги свисают к земле из багажника. «Значит, он уже частично вытянул меня» – промелькнула в голове мысль. Седобородый, взяв его за грудки, приготовился тянуть. И на счёт три Гор, ухватившись руками за проём двери багажника, подтянул своё тело, помогая мужчине взвалить себя на его крепкие плечи. Совершив максимальное усилие, рывком приподнявшись, он упал на спасителя и окончательно потерял сознание от пронзившей его тело боли.
Егор открыл глаза. Он лежит в кровати, укрытый одеялом. Через зашторенное окно свет проникает в комнату. Видно, что за её пределами светло – явно не ночь. Гор приподнялся и сел, свесив ноги с ложа. Стопы утонули в чём-то мягком и теплом, достигнув пола. Перед кроватью лежала шкура какого-то животного с мехом бурого цвета. Она была приятна и не обычна ощущениями, возникающими от прикосновения. Внутри комната была отделана оцилиндрованными брёвнами. А может, из них сложен весь дом? Ведь он в доме? Егор встал, обнаружив, что на нём пижамные штаны. Успокоился, накинул халат, что был на спинке кровати, и осмотрелся. Просторная комната с покатым в одну сторону потолком. Вся отделана элементами из дерева (или под дерево). Он подошёл к стене и прикоснулся рукой к брёвнам. На ощупь натуральное, но ведь сейчас всё возможно, хотя важно ли это сейчас? Широкая кровать на массивной основе. Картина над кроватью в резной рамке. На картине сосновый лес, а в лесу на поваленном дереве животные, похожие на медведей. Прикроватные тумбочки – массивные, с крепкими дверцами на кованых петлях. У противоположной стены, ближе к окну, комод. Он дополнял общий стиль обустройства комнаты своей массивностью и материалом изготовления. Справа от комода дверь. Слева, на примыкающей стене, зашторенное окно. Направляясь к нему, Гор отметил, что комнату наполнял приятный запах – смесь неизвестных ему трав и натурального дерева. Он давал ощущение спокойствия, уюта, умиротворения и чувство родного дома.
Отдёрнув шторы, Егор впустил в комнату потоки лучей утреннего Солнца. Открывшаяся картина обездвижила героя, позволяя насладиться панорамой восхода в недвижимом состоянии. Он был прекрасен. Огромное оранжевое светило восхода пробивалось лучами сквозь стоящие стройными рядами сосны, уходящими за горизонт. Блики потоков света пробуждали всё живое, сообщая о приходе нового дня. Комнату залило огнём пробуждённого Солнца. На стенах заиграли зайчики, отражая восхитительное утреннее настроение Вселенной.
Вид из окна позволил определить, что комната находится на втором этаже, а сам дом стоит на пригорке. Метрах в двухстах от дома раскинулось широкое озеро с трёх сторон окружённое сосновым лесом. От дома к озеру через луг разнотравья вьётся дорожка, выложенная полированным камнем. Она упирается в деревянный миниатюрный причал с перилами. Возле причала – каплевидный моторный катер с тонированными окнами кабины и деревянная вёсельная лодка. На берегу озера, слева от пристани, видно небольшое строение, сложенное из брёвен, с каменной высокой трубой, рядом беседка с выходом к озеру. Если бы не катер, то можно было предположить, что он в одном из своих видений, что переносят его в давние времена.
Егор открыл окно, в комнату повеяло свежестью утренней росы, напитанной ароматами трав и благословенной первыми лучами Солнца. Легкий ветерок доносил тонкий сладковатый аромат мёда и слегка уловимый запах тлеющего костра. Поток воздуха был самым настоящим, и это успокаивало Гора. Он вдохнул полной грудью, наполняя лёгкие кристально чистым воздухом, приправленным незабываемыми ароматами естественной природы. Вдоволь налюбовавшись восходом светила, Егор решил изведать дом, найти хозяина и выяснить, что с ним случилось, и где он проснулся.
Открыв дверь комнаты, он увидел небольшой коридор и ещё пару дверей, ведущих в спальни. О, это было не сложно выяснить. Его уверенности хватило на то, чтобы бесцеремонно открыть эти двери и убедиться, что хозяин дома уже не спит, т.к. обе опочивальни были пусты. Продолжением коридора была лестница, ведущая вниз. Гость отправился покорять причудливые изгибы деревянных ступеней, которые слегка поскрипывали, принимая на себя тяжесть Егора. Он спустился в просторную комнату. В левой стене была дверь, похожая на входную. Вправо простирался огромный зал с камином вдоль внутренней стены. Потолок комнаты поддерживали две мощные балки, опершиеся на четыре колонны. Эти столбы разделяли зал на три зоны: прихожую, каминный зал и библиотеку. Вдоль дальней стены выстроились полки, уставленные книгами от пола до потолка. Деревянные полы усланы коврами. Вся отделка из дерева. На стенах зала картины с изображением природы, животных, замысловатые сюжеты в стиле фэнтэзи, портреты и фото людей в самых причудливых костюмах. Если бы не сенсорные светильники на стенах и потолке и голографический проектор в углу библиотеки, то Егор точно принял бы реальность за видение, посчитав, что попал в охотничий домик лет так 250 назад.
– Проходи на кухню. Я слышу, ты уже встал и наверняка проголодался.
Гор вздрогнул от неожиданности. Голос доносился откуда-то из большого зала, но никого не видно. Придя в себя, он осторожно направился вглубь комнаты. За камином был арочный проём, соединяющий просторную столовую с залом. Егор заглянул в кухню. Спиной к нему у кухонной плиты стоял широкоплечий мужчина с седыми волосами, одетый в потёртые джинсы и лёгкую рубаху. На плите что-то шкварчало, разнося по столовой ароматные запахи домашней еды. Только сейчас герой почувствовал, что он чертовски голоден.
– Проходи, проходи. Доброе утро, герой. Как спалось?
– Спасибо, хорошо, – растягивая слова, ответил Егор. Помедлив, он добавил: – хотя я не очень помню. Спал без задних ног.
– Меня зовут Евдоким Григорьевич. Садись за стол, сейчас будем завтракать.
– Очень приятно, меня Егор, – ответ был также протяжен, как и предыдущий.
– А я знаю, – повернувшись к Гору, громко ответил хозяин дома.
Его улыбчивое лицо излучало радость, свойственную только детям, непринужденность и открытость. Он широко распахнутыми глазами с нескрываемым интересом смотрел на своего гостя, продолжая что-то готовить на плите. Егор отметил, что ночью он неправильно определил возраст своего спасителя, завысив его, видимо из-за шокового состояния. Сейчас этому улыбчивому дяде больше пятидесяти он бы не дал.
– А что ты не спрашиваешь, откуда я это знаю?
– Я думаю, уже кто-нибудь звонил на мой телефон и успел меня назвать по имени.
– Правильно! – радостно ответил Евдоким Григорьевич.
– Евдоким Григорьевич, а у вас кофе есть? Очень кофе хочется.
– Тебе, Егорушка, кофе сейчас без надобности, а вот чаёк, что на столе в заварнике стоит – в самый раз, – хозяин кивнул на стоящий перед Егором чайник. – Давай наливай!
Гор взял кружку с подноса рядом с заварником, налил в неё чая и стал малыми глотками пить. Евдоким, достав из шкафчика пару тарелок, разложил приготовленную еду и как заправский официант направился к столу. Поставив порции на стол, открыл холодильник, стоящий в углу комнаты. Извлек оттуда нарезанные свежие овощи, графин с напитком красноватого цвета и добавил это к трапезе на столе. Присел напротив Егора. Лёгким движением руки аккуратно снял полотенце, прикрывавшее рядом с подносом кружек нарезанный ароматный свежеиспечённый хлеб, и промолвил.
– Ну, с Богом? Приятного аппетита!
– Спасибо, и Вам приятного аппетита, – ответил Гор хозяину дома и накинулся поглощать содержимое тарелки.
А в тарелке было что поглощать. Парующая каша с луковой поджаркой, янтарная яичница с румяной корочкой снизу и пару аппетитных ломтиков бекона внушительного размера.
– Такой голодный, будто сутки не ел! – активно уплетая содержимое тарелки, выдал Егор.
– Ну, так и есть. Почти двое, – слегка улыбнувшись, добавил Евдоким.