Легенды Фархорна. Охота на судьбу

Глава 6. Элинья

– Мне кажется, или кто-то решил хорошенько встряхнуть город?! – возмущался Тримз, освещая факелом протоптанную снежную тропу перед собой.

– Да, событий за последние несколько дней произошло многовато, – задумчиво ответил Раэль, вглядываясь в скопление факелов, один за другим исчезающих в лесном массиве.

– Не то слово! – воскликнул его напарник, – а все-таки зря эти идиоты туда полезли, ох, зря.

– Это точно, – согласился охотник, стараясь не показать волнения, сотрясающего его тело изнутри.

Мысли Раэля были заняты тревожными сновидениями, предчувствие чего-то необъяснимого терзало его, не давало покоя. Он понимал, что развязка близка, но, каков был ее итог, не знал никто и страх перед неизведанным, постоянно напоминающий о своем скором приходе, все прочнее оседал в душе охотника. Но мрачные мысли Раэля временно были отодвинуты на второй план разнесшимся по окрестностям протяжным, пронизанным холодом, звериным воем. Казалось, зверь напоминал о своем присутствии, оповещая о начале охоты.

– Быстрее! – рявкнул Тримз, на ходу заряжая свой арбалет.

Перейдя на бег, Раэль ринулся вслед за бегущим в сторону леса товарищем, доставая лук.

– Черт возьми, эта тварь… даже не боится открыто заявлять о себе! – пропыхтел Тримз.

– Видимо, чувствует свое превосходство. Ну, ничего, она ведь не догадывается, что мы готовы к встрече, – подбодрил товарища охотник.

– Верно! – воскликнул его спутник, впившись обеими руками в снаряженный серебряным дротиком арбалет.

Снова, уже намного ближе к основной тропе, разделяющий город и лесной массив, раздался вой зверя и через мгновение затих. Спешащие друзья заметили на горизонте у самого входа в лес те самые огни факелов, которые не так давно скрылись за ветвями деревьев. Судя по суете, выдававшей хаотичное мелькание огней меж стволов сосен, у стражи что-то явно пошло не так. И в этот момент, совсем рядом, раздался утробный, источающий злобу, рев. Возгласы стражи являли собой подтверждение приближения ночного охотника. Раэль с Тримзом, сохраняя молчание, спешили к месту стычки.

Крики стражников переходили в полные ужаса вопли, а огни меж елей на горизонте начинали понемногу затухать, что могло свидетельствовать лишь об одном…

Заприметив приближающийся со стороны леса объект, охотники мгновенно остановились, направив свое оружие в сторону цели. Бледный, словно тень, безоружный стражник молча бежал им навстречу по тропе с выпученными от ужаса глазами.

– А, ну, стой, кому говорю! – рявкнул Тримз, наставив на даже не собиравшегося тормозить бедолагу арбалет.

Парень, оказавшись в нескольких шагах от охотников, оступился и, упав возле их ног на землю, прикрыл ладонями лицо. Тримз, опустив оружие, склонился над мужчиной и, тронув его плечо, тихо спросил.

– Что там произошло и как оно выглядело?

Мужчина, оторвав руки от лица, резко поднял голову и вперился в охотника безумным взглядом.

– Оно там! Огромное… оружие не берет… наши мертвы…, – тыча дрожащим пальцем в сторону леса, отрывисто бормотал он.

– Иного я и не ожидал услышать, – обернулся к своему товарищу Тримз.

– Возвращайся в город, – напряженно бросил Раэль обезумевшему от ужаса стражу и двинулся вперед. Его напарник направился следом, вслушиваясь в сменившую совсем недавно сотрясаемое ревом пространство тишину. Бедолага, немного посидев на снегу посреди тропы, словно в оцепенении, медленно поднялся и, опустив голову, побрел в сторону города.

Лес вновь приоткрывал свои древесные снежные двери для входящих путников. Давящая тишина нарушалась лишь периодическим подвыванием ледяного ветра, а слабая видимость только усиливала мрачную обстановку, царившую в этом месте. Вскоре друзья, с осторожностью пробирающиеся по лесу, наконец, набрели на место происшествия.

Изувеченные тела стражников с прорванной в разных местах кольчугой, разбросанные повсюду людские конечности усеивали это пропитанное запахом смерти место в лесном закоулке среди заснеженных елей. Огромные вмятины на круглых стальных щитах еще раз подтверждали нечеловеческую силу, которой был наделен ее носитель. Товарищи приготовили оружие к бою. Стараясь не смотреть на ужасную, раскинувшуюся у их ног, картину невиданной жестокой расправы они, максимально сосредоточившись, мягко переступали по залитому кровью снегу, пытаясь уловить присутствие зверя.

– Он здесь, – прошептал Раэль, – выжидает.

В тот же момент позади охотников раздался треск ветвей, послуживший подтверждением сделанных выводов. Мужчины, мгновенно развернувшись, нацелили свое оружие по направлению источника звука. После небольшой паузы последовал удар по стволу дерева, от чего растущая неподалеку ель качнулась, стряхнув с себя снег.

– Запугивает, – не сводя глаз с деревьев перед собой, пробормотал Раэль.

– А, ну-ка, вылезай! – рявкнул Тримз, – покажи, что ты можешь!

Зверь, словно принимая вызов, яростно взвыл. Отслеживая тварь по звуку, охотники меняли линию огня соответственно местоположению противника. Одним прыжком разомкнув раскинувшиеся на его пути ветви елей, монстр, наконец, показал себя. Ночной охотник, облаченный в броню массивной серой шкуры, в разы превышал по размерам взрослого медведя, а с виду больше походил на огромного волка. Бешеные, наполненные яростью глаза сфокусировались на добыче. Широкими взмахами огромных мускулистых лап зверь сокращал расстояние до своих жертв.

Нет, никаких героических призывов, как обычно бывает в подобных ситуациях, не последовало, лишь еле слышный звон тетивы и свист серебряных стрел, рассекающих воздух, явились разрядкой скопившегося напряжения. Арбалетный болт, испещренный магическими рунами, тотчас же впился в переднюю лапу приближающегося с огромной скоростью зверя, а стрела, взяв чуть повыше, вошла в его вздымающуюся на бегу спину. Да, именно удивление сменило на миг ярость в глазах оборотня, развеяв веру в собственную неуязвимость. Обещанный магом рунический эффект мгновенно возымел свое действие. Древки снарядов, вонзившиеся в тело чудовища, воспламенились, охватив шкуру монстра ярким пламенем. Запах горелого мяса и подпаленной шерсти, сопровождающиеся оглушительным воем испытывавшего муки, но не прекращающего своего разбега зверя, запечатлелись в органах чувств охотников. Друзья, не позволяя оцепенению поглотить их, бросились в разные стороны, что, в сущности, спасло им жизнь. Пронесшийся между охотниками подожженный монстр, из-за полученных ран, был уже не в состоянии выбирать направление и на полном ходу влетел в находившуюся на его пути сосну. Товарищи, не дав твари опомнится, вмиг снарядив оружие, снова поочередно пустили свои смертоносные иглы в бронированную шкуру начинающего подниматься чудовища. Монстр, полыхающий, словно факел, с торчащими из груди обгоревшими древками стрел, жалобно взвыв, рухнул в снег. Охотники, вновь приведя свое оружие в боевую готовность, не убирали прицел с огромной, лежащей под сосной, дымящейся туши.

– Кажется, все, – выдохнул Тримз.

Внезапно рядом с телом распластавшегося на земле чудовища, с той самой сосны, послужившей минуту назад препятствием для монстра, в снег плюхнулся внушительного размера темный объект.

– Не стрелять! Свои! – донесся сверху знакомый голос.

– Трюкач?! – с удивлением воскликнул Тримз, – ты чего там забыл?!

– Сверху открывается прекрасный вид на окрестности, – отшутился вор, слезая с сосны, – кстати, спасибо, снова выручили, – добавил он, выудив из снега черный мешок.

– Прощу прощения, что не смогли присоединиться к битве, – спрыгнув вниз вслед за спутником, промолвил мужчина в скрывающем лицо сером капюшоне.

– Хасим, мой товарищ, – представил Трюкач. Охотники кивком поприветствовали нового знакомого.

– Обычное оружие тут бесполезно, в этом бою вы ничем не смогли бы нам помочь, – пожал плечами Раэль.

– К превеликой радости, все разрешилось благополучно, а вы…, – начал было Трюкач, но, не успев закончить фразу, отскочил от тела зверя, словно ошпаренный. Конечности обгоревшего монстра стали уменьшаться в размерах, а редкие островки шерсти на подпаленной шкуре начали исчезать. Происходящая на глазах удивленных очевидцев метаморфоза постепенно перевоплощала громадную тушу оборотня в человеческое тело, которое, сохранив все ранения, выглядело действительно жутко.

– Это уже интересно, – промолвил Раэль, склонившись над изуродованным телом неизвестного мужчины. На правой руке убитого простирались глубокие, еще не до конца зажившие шрамы от огромных клыков.

– Смотри-ка, татуировка на плече, – показал Тримз, присев рядом с другом. На одном из немногих уцелевших от ожогов участков кожи мужчины была нанесена эмблема, изображающая топор и меч на фоне круглого щита.

– Это военный, – раздался за спиной тихий голос Хасима, неслышно подошедшего к охотникам, – очевидно, он в свое время участвовал в боевых действиях с Фашхараном. Во всяком случае, так можно предположить, судя по татуировке.

– Тьфу-ты, черт! – рявкнул Тримз, тревожно взглянув на друга, – похоже, это еще не конец!

– Спасибо вам за помощь, нам пора, – промолвил Хасим, – я так понимаю, у вас еще есть незавершенные дела. Впрочем, как и у нас, – добавил он.

– Несомненно. Удачи вам! – отозвался Раэль.

Завершив обряд крепких мужских рукопожатий, Трюкач с напарником направились в сторону чащи леса, скрывшись за ближайшими елями.

– Ума не приложу, как мы дотащим его до Люца, – с досадой промолвил Тримз, глядя на тело стража.

– Думаю, стража не одобрит, если мы понесем его через главные ворота, – согласился Раэль, но не успев закончить мысль, притих. По окрестностям леса прокатился звериный вой под стать тому, что они слышали совсем недавно от побежденного монстра. Но было в нем нечто иное, это был уже не столько сигнал к началу охоты, а скорее вызов на бой. Складывалось ощущение, что зверь понимал появление достойных противников, которые, вопреки всем ожиданиям, сумели одолеть его сородича.

Призыв ночного хищника к битве, соединившись вместе с ревущим с ним в унисон ветром в суровый дуэт, пролетел меж заснеженных ветвей, выстроившихся друг за другом елей, приближаясь к охотникам.

– Кажись, притих, – пробурчал Тримз, освещая факелом деревья перед собой.

– Заманивает, зараза, – пробормотал его напарник, приготовив лук.

Внезапно где-то поблизости вновь послышался вой, переросший в оглушительный яростный рев. Вслед за ним раздался испуганный, пронизанный страхом женский крик, принесенный на крыльях ледяного ветра до охотников. Сердце Раэля сдавило клещами напирающего ужаса. Что-то знакомое, родное было в этом отголоске отчаяния, достигшим его слуха. Игнорируя предостерегающие вопли Тримза, охотник сорвался с места и помчался в сторону предполагаемого источника звука. Сейчас все мысли Раэля были устремлены лишь в одном векторе – бежать… и как можно быстрее, а голос?… Голос…

«Не ее… точно не ее…», – отвечал воспаленный разум на поставленные собой же вопросы. Но, вопреки всему, ком страха подкатывал все ближе к горлу, неспешно, очевидно, осознавая свою победу, не торопя события. Мелькающие повсюду деревья и ежесекундно приближающийся рев зверя сопровождало неровное дыхание ринувшегося напрямик через чащу охотника.

И вот, среди окутавшего ряды деревьев чуть впереди мрака, начали прорисовываться нечеткие очертания бегущего объекта. Женщина. Красное платье, выглядывающее из-под полушубка… разглядеть было трудно… но сомнений не было. Рев звучал совсем близко и теперь уже сопровождался не прекращающимися отчаянными женскими криками.

– Элинья! – позвал, не сбавляя темпа, охотник.

И в тот же миг, надрывно и жалобно, донеслось в ответ.

– Раэль, помоги!

Сердце охотника сдавило еще сильнее, а в груди спазмами начали растекаться потоки боли. Она была уже совсем рядом, сквозь тьму можно было разглядеть локоны черных волос, выбившиеся из-под шапки. Удивительно, как черное можно было разглядеть на черном фоне… при виде нее, живой и невредимой, страх, почти полностью проникший в нутро Раэля, начал потихоньку рассеиваться. На бегу он уже выстраивал планы, как отругает ее за легкомыслие и от этого на кончиках губ охотника проступила детская улыбка. Нет, конечно же, не из-за того, что он будет воспитывать любимого человека, ведь она пошла за ним, пыталась предупредить, а просто потому, что все хорошо, с ней все в порядке.

Но вдруг что-то огромное и черное появилось из-за ближайших елей. Быстро перемещаясь, оно приближалось к жертве и, наконец, подобравшись к своей добыче, яростно взревев, нанесло мощный удар когтистой лапой в спину беззащитной женщины. Вскрикнув от боли, она упала лицом в снег.

В этот миг для Раэля все оборвалось, течение времени, установленное для всего живого в мире, остановилось для него. Мысли, до сего момента роящиеся в голове, испарились, исчезли из хранилища памяти. Но ноги, в какой-то мере оторванные от мыслей, тем не менее, продолжали бег. Зверь, окинув пылающим взглядом своих желтых глаз приближающегося охотника, злобно рыкнул и, развернувшись, быстро скрылся за ближайшими ветвями деревьев. Кем бы ни был этот монстр, подлость, совершенная им, могла быть присуща лишь человеку. Тварь как будто понимала, что привнесла невосполнимую потерю для своего врага, вдобавок ко всему, скрывшись с места трагедии.

Глубокие рвы ран, оставленные когтями чудовища, простирались во всю длину на спине женщины.

– Элли, родная, пожалуйста…, – встав на колени, охотник трясущимися, перепачканными в крови руками, перевернул ее.

Алая кровь тонкой струйкой стекала с уголка ее губ, по бледной, без кровинки, щеке и одинокими горошинами, словно капли воды со свисающих с крыши сосулек, приземлялась на белый снег. Глубокий, проникающий взгляд зеленых глаз, из которых с каждым мгновением уходила жизнь, с печалью созерцал своего возлюбленного.

– Как же так…, – тихо прошептала она, и ее побледневшее худенькое личико замерло, запечатленное приходом, внезапной, хотя и предрекаемой, смерти.

– Элли, милая, не уходи…, – дрожащими губами шептал Раэль, прижав ее к груди, в надежде услышать стук сердца, которое билось ради него на протяжении стольких лет.

Со смертью каждого человека умирает и мир вокруг него. Все то, что человек познавал и чем жил. Смерть любимого человека забрала с собой еще один мир, принадлежащий Раэлю…

Тримз, не прекращая взывать к своему товарищу, только что прибежал к месту трагедии и замер, увидев друга. Поняв, что произошло, он, не проронив ни слова, опустил голову.

Страшный сон, превратившийся в реальность, обернувшуюся кошмаром – все перемешалось в голове охотника, вторгаясь и разрывая бешеными потоками его сознание, сопровождаясь тягучей болью в сердце, вызванной потерей любимого человека.

Не было слез и рыданий, этим было трудно выразить раскол, мощнейший удар, нанесенный охотнику. Не поднимая головы с груди Элли, он вдруг издал громкий надрывный вопль, выпустив, словно раненый зверь, наружу поток ярости и боли. Под стать одинокому волку, отбившемуся от стаи, он истошно выл, погружаясь в отчаяние. Голос, от надорванных связок, начал издавать хрипы, а разбушевавшийся к ночи ледяной ветер создавал фон такому же одинокому, как и он, трагичному человеческому порыву.

Тримз неслышно подошел к своему убитому горем другу, который, прижав к себе худенькое хрупкое тело, покачивался, сидя на снегу, словно баюкал ребенка. Немного постояв рядом, охотник мягко положил руку на плечо напарника. Раэль долго молчал, не сводя взора с Элли. Медленно водя рукой по бледному лицу жены, он прикрыл кончиками пальцев ее веки, спрятав под ними некогда светившиеся жизнью прекрасные зеленые очи.

Наконец, Раэль перевел взгляд своих покрасневших глаз на друга, очень бережно положил безжизненное тело в снег и поднялся на ноги. Достав из-за пазухи флягу, Тримз протянул ее товарищу. Машинально взяв бутыль, Раэль огромными глотками стал осушать ее.

– Что я могу сделать для тебя? – спросил напрямую, без всяких неуместных тирад сострадания, Тримз.

– Позаботься о ней, – прошептал в ответ охотник.

– Конечно дружище, – растерянно проронил Тримз, – но…

Раэль взмахнул рукой, пресекая вопрос товарища. Превозмогая духовную, раздирающую изнутри боль, охотник бросил прощальный, полный горечи взгляд на свою Элли и, не проронив ни слова, направился по следам, оставленным ненавистным зверем.

Его друг остался на том же месте, со скорбью глядя вслед удаляющемуся в лесную чащу товарищу с надеждой на то, что он все же вернется невредимым из этой смертельно опасной вылазки.

Глава 7. Превозмогая боль

Свисающие с каменных сводов пещеры сталактиты, словно армейские копьеметатели, устремили свои заточенные орудия на стоящий прямо под ними широкий деревянный стол. Спускающиеся по их каменным телам редкие капли подземных вод, падая вниз, тешились надеждой потушить стоящую на столе одинокую свечу.

Двое мужчин в серых опрятных мантиях, сидя друг напротив друга, играли в какую-то, очевидно, малоизвестную карточную игру. Каждый поочередно вынимал из своей колоды карту с изображением различных существ и выкладывал ее на стол.

Гоблины – зеленокожие уродливые коротышки, вооруженные копьями, нанесли первый удар по Сенвильским крестьянам, отняв половину жизни у этой слабой карты.

Пока все шло по обычному сценарию – крестьяне после броска костей оппонента нанесли ответный удар по гоблинам, которые ловко избежали урона.

– Он уже в пути, – произнес пожилой смуглолицый мужчина, бросая игральные кости, – надеюсь, трудностей не возникло?

– Да, собственно, нет, – отвечал его юный собеседник, – объект после установления немного сместился с первичной точки – быть может, какое-то существо прибрало его к рукам, но, полагаю, проблем это не создаст.

Тем временем Око скверны пустило в Сенвильских целителей огненный шар.

– Надеюсь, что ты прав, – проворчал смуглолицый, – тем не менее, постарайся все-таки проконтролировать процесс, чтобы исключить возможность отклонения от установленного плана.

– Всенепременно, коллега, – улыбнулся второй и начал свой ход с излечения целителями самих себя.

После очередного броска костей его оппонента в ход пошли вороны [9], которые сбросили на головы целителей взрывоопасный флакон.

– Дались тебе эти бедолаги! – с притворным возмущением воскликнул молодой мужчина, применив антимагический щит на атакованных врачевателях, незаметно переводя деловую часть беседы в неофициальное русло.

– Вот из-за таких, только на первый взгляд кажущихся неприметными, мелочей и происходят тотальные поражения, – двусмысленно ответил его оппонент, развеяв заклинанием антимагический щит.

Смуглолицый, будучи в два раза старше своего собеседника, говорил с ним, как учитель с учеником, не позволяя юноше перейти к фамильярности.

Дело, конечно, было не только в разнице в возрасте, а скорее заключалось в особенностях характера мужчины. Впрочем, юноше, судя по его беззаботному виду, нисколько не мешало подобное обращение. Он, увлекшись игрой, в пол-уха слушал монолог своего старшего коллеги по магическому ремеслу и, оставив попытки вытянуть из лап смерти своих лекарей, послал сокола в атаку на воронов врага. Число двенадцать, выброшенное на костях, означало критический удар, за которым последовала мгновенная гибель карты противника.

– Что всегда вносило сумятицу в выстроенную стратегию, так это удача, внезапно посетившая противника, – с недовольством промолвил смуглолицый, почесывая свою короткую черную бородку.

– Так ведь без нее никак! – воскликнул юноша, не скрывая радости по поводу благоприятного стечения обстоятельств.

Мужчина, нахмурившись, призадумался и все же не изменил своему упрямству. Атаковав раненых целителей прикосновением смерти он, наконец, выбил злополучную карту с игрового поля.

– Сколько усилий было брошено ради победы над безоружным лекарем, – уколол его соперник, добив рыцарем гоблина.

Мужчина, не обратив внимания на высказывание юноши, атаковал горным гигантом, отняв лишь одну треть жизней у рыцаря.

– Неужели тебе доставляют удовольствие эти декорации? – широко взмахнув руками, окинул окружающее пространство смуглолицый, обращаясь к собеседнику, – ты ведь и так постоянно торчишь в своей пещере.

– Ох, поверь, – протянул мечтательно юноша, – к хорошему так быстро привыкаешь, что расставание с ним приносит лишь душевные терзания. Да и потом, я нахожу замечательной мою уютную пещеру, – заявил он, использовав заклинание тишины на Оке скверны.

– Пфф, а ты лицемер, как я погляжу, – фыркнул смуглолицый, – или тебя уже не интересует награда за успешное выполнение нашего предприятия? – с презрением произнес он, добив людоедом раненого крестьянина.

– Ну, что ты! – воскликнул собеседник, – как раз, наоборот! При таком положении дел я буду вынужден покинуть мою прекрасную пещеру, как бы тяжело это мне не далось, – он состроил печальную гримасу и выложил на стол героическую карту с изображением короля, облаченного в латные доспехи, верхом на коне.

Соперник, пропустив высказывание мимо ушей, поднял своим некромантом скелетов на месте убитых гоблинов. Все оставшееся время баталия продолжалась в полной тишине, нарушаемой лишь отзвуком приземляющихся время от времени на стол игральных костей и капель воды.

– Вот, пожалуй, и все, – с довольным видом промолвил смуглолицый, добив героической картой с изображением огромного паука одинокого короля.

– Неплохо. Почти ничья, можно сказать, – ответил его соперник.

– Скорее, полноценная победа, – мужчина встал из-за стола, – только в следующий раз место встречи организую я.

– Согласен. Хотя пещера, по моему мнению, самое подходящее место для размышлений, – промолвил юноша.

– Вот и договорились, – коротко бросил ему «коллега».

И в тот же миг пространство, окружающее собеседников, начало мерцать, постепенно исчезая. Если кто-либо вознамерился бы вдруг проникнуть под завесу этой тайны и лицезреть данное явление, то его разум, наверняка, счел бы все происходящее сказочным сном. Но факт оставался фактом. Пещера и все объекты, находящиеся в ней, испарялись, оставляя лишь темную пустоту. Относилось ли все произошедшее к бытию материального мира или являлось плодом человеческого воображения, сказать было трудно.