– Я сыт по горло выяснениями отношений и поиском лучшего, хочу жениться один раз и навсегда. Почему ты, как будто, не желаешь уловить суть моего вопроса? – в голосе хозяина вечеринки звучала досада, что его не понимает приятель, которому он доверял все сокровенные мысли и чувства. Павел даже начал бояться, как бы ему в такой сложный период жизни не поссориться с Филиным. Хотя поругаться они вряд ли могли, но ощущение потери единодушия уже летало в воздухе. Утрата согласия неминуемо влечёт к охлаждению в дружбе. И тут не помогут ни годы знакомства, ни озёра выпитых вместе напитков. Холодное чувство пустоты и отдалённости уже вкрадывалось в сердце страдальца. Но Вова нарочно провоцировал собеседника на всё более эмоциональный разговор. Он прекрасно знал его и только подводил к своей основной мысли, желая быть максимально полезным.
– Тогда ты должен быть готовым вот к чему, – сказал гость, как бы не замечая проблемы в диалоге. – Как только девушка станет женой, сразу начнёт выедать тебе мозги. Вопрос только в том, как она это сделает. Одна, сделав причёску, наденет вечернее платье, туфли на высоком каблуке и под звуки сороковой симфонии Моцарта будет кушать твои извилины острой серебряной ложечкой. Другая, накинув на домашний халат фартук мясника, голыми руками схватит и жадно сгрызёт содержимое твоей головы. Сразу и не поймёшь, кто из них гуманнее.
– Это лучшая антиреклама брака от четырежды женившегося человека, – разочарованно вздохнул Павел и добавил: – В конце концов, абсурдно жениться, зная, что брак обречён! Или это как русская рулетка с одним холостым патроном из шести?
Такое сравнение понравилось Филину, и он решил раскрыть свои карты. Отставив выпивку и тщательно вытерев руки, Вова сел ближе к Павлу и, глядя ему прямо в глаза, тёплым спокойным голосом поведал свои мысли на заданную тему.
– Вот что я тебе скажу, родной. Ты слишком сильно хочешь полностью контролировать свою судьбу, и тебе страшно даже представить, что она будет в руках ещё одного человека. Намереваешься конструировать будущее как дизайнерский проект, но таким образом лишаешься радости видеть волю Вселенной в твоей жизни. Не даёшь себе насладиться непредсказуемостью случая, а в этом и есть живое течение жизни. Жизнь ведь не в том только, чтобы реализовывать свои планы, хотя не без этого, конечно. Но какое счастье, что мы не вполне владеем своей судьбой и всегда есть место для Божественного вмешательства. Ты же творческий человек, точнее, ты – человек, а это уже означает наличие в тебе творческого начала. Твой страх ошибиться в выборе жены – это перфекционизм, одна из многих граней гордыни. И как любая другая грань, будет управлять тобой, если ты не найдёшь в себе силы управлять ей.
В комнате повисла тишина. Павел сидел, поражённый столь точным разбором его ситуации, и чувствовал себя ужасно сконфуженным.
– Хорошо. Согласен. Что делать? – выдавил он, придя в себя.
– Ты в курсе, что в Евангелии слово «радуйтесь» встречается триста шестьдесят пять раз, как будто на каждый день. А во всей Библии о радости написано более трёх тысяч раз. Так что, как говорится, сам Бог велел радоваться жизни.
– Такое чувство, что я даже это толком делать не умею, – зажался Павел. – Мне нужно составить план получения удовольствия, подвергнуть его сомнению, внести коррективы, потом утвердить и героически выполнить. Видишь, некогда веселиться, всё время занят!
Товарищи засмеялись. Такая самоирония была очень кстати, атмосфера напряжённого диалога растаяла, и друзья были счастливы от такой перемены. Оставшаяся часть вечера прошла в весёлой болтовне о музыке и поэзии, архитектуре и живописи, но тот разговор надолго остался в памяти нашего героя и, возможно, даже повлиял на его дальнейшую судьбу.
Глава 6.
Вряд ли можно провести точную грань между настойчивостью и упрямством. И наш герой в очередной раз, назначив три свидания на вечер, запряг тройку гнедых купидонов.
Сегодня первой была Галина – высокая сухая шатенка с короткой стрижкой. Она попросила присесть на лавочку, чтобы ей было удобно писать. Потом достала толстый видавший виды блокнот, деловито нашла в нём чистую страницу и, сверяясь со списком вопросов, стала составлять досье на своего собеседника. Павел же отвечал на все вопросы честно и безропотно, смеясь в душе и любуясь этой молодой энергией, направленной в пустоту. Он смотрел на неё и искал каких-то отзывов в своём сердце, но она была прекрасна только потому, что была молодой девушкой, без особых на то ещё других причин. Кроме биометрических параметров и классических вопросов об образовании и гороскопе Галину интересовали кулинарные, музыкальные и досуговые предпочтения нового знакомого. Были вопросы о наследственности, хронических болезнях, домашних животных, родственниках за границей и количестве желаемых в браке детей. Иногда предлагались варианты ответов, но между советским и американским кино Павел выбрал французское, а между спортивным и классическим стилями одежды отметил натуральный. Сухой, безжизненный диалог напомнил Павлу о его желании всё контролировать в своей судьбе. Он будто увидел себя со стороны, беспомощно барахтающегося в море вопросов и ответов и тонущего, так и не узнавшим цвет и выражение глаз своего собеседника. Можно было мысленно держать с самим собой пари, что Галина отвергнет его, посчитав недостаточным количество привлекательных позиций в анкете.
Спор был выигран, пересмотрев записи, девушка сказала, что это слабый результат и их отношения будут только потерей времени.
В тот день Павлу стало ясно, что чем ближе возраст девушек приближался к тридцати годам, тем больше их свидания напоминали собеседования. А впереди были ещё две встречи, и это так приятно волновало и вдохновляло нашего героя.
На странице Алины фотографий было мало и все чёрно-белые, что придавало таинственность её образу. Она пришла раньше назначенного времени и стала ждать в абсолютно неподвижной позе. Павел подошёл и максимально нейтральным голосом сказал:
– Привет, ты пришла первой, я спасу тебя от ожидания.
– Привет, не люблю опаздывать, ты тоже? – ответила она, заикаясь и еле выговаривая слова.
Павел остолбенел – перед ним стояла достаточно симпатичная девушка, по движениям и речи которой сразу стало ясно: она инвалид, у неё серьёзные проблемы с психикой. Неожиданность момента сковала его по рукам и ногам, это был удар ниже пояса. Он не знал, как себя вести сейчас и что делать дальше. Опомнившись, Павел таким же спокойным голосом продолжил разговор, как ни в чём не бывало:
– Погуляем? Сегодня тепло и ветра нет.
Сделав пару шагов, он увидел, что девушка смутилась, думая, что ответить.
– Погода и правда замечательная, но я не очень люблю гулять. – Она немного помолчала и добавила: – У меня это плохо получается.
Алина шагнула за ним, и он увидел, что ходить ей так же трудно, как и разговаривать.
– Мы можем посидеть вот в этом кафе, – сориентировался он. – Ты любишь кофе?
– Это очень мило с твоей стороны, предпочитаю чай, – ответила девушка, и они медленно пошли в сторону витрин.
В кафе он особенно аккуратно открыл ей дверь и заботливо приставил стул, усаживая за столик. Официант принял заказ, и новые знакомые стали молча смотреть друг на друга. Перед нашим героем сидела действительно привлекательная брюнетка с длинными вьющимися и густыми волосами. Её чёрные брюки и шоколадная блузка прекрасно подчёркивали стройную фигуру. А большие грустные карие глаза напоминали взгляды с картин Ильи Глазунова. Павел всегда считал себя мастером выпутываться из сложных ситуаций, но сейчас он ничего не мог понять. Или он не мастер, или ситуация не такая уж сложная.
– Знаю, ты немного удивлён, – заговорила она первая.
– Нет, нет! То есть да, немного. Как тебе сказать? – замялся он.
– Я понимаю.
– Ладно, давай забудем о моём удивлении, да и вообще обо всём. Чем ты занимаешься?
– Я учусь, – ответила она с явной радостью, что можно так просто обо всём забыть.
– Это здорово, я тоже. А ты где, не в моём ли институте?
– Нет, я в аспирантуре, – сказала она, и с Павла мгновенно слетела корона аспиранта, придававшая ему повышенный статус на фоне большинства молодёжи.
– Ого! И я в аспирантуре, на каком же факультете? – спросил он с недоверием.
– Факультет психиатрии и психологии. – Она снова смутилась и погрустнела. Как будто выдала свою тайну, о которой, впрочем, и так было нетрудно догадаться.
– Психология, замечательно! – Наш герой почувствовал, что у него кончаются звуковые файлы в голове. – И дорого у вас учиться?
– Не знаю, я учусь на бюджетной основе.
– Ещё и на бюджете, как тебе это удалось? – взорвался Павел негодованием, но вовремя спохватился и начал оправдываться: – Я хотел сказать, что у нас бюджетные места дают только тем, кто занимается теорией. Они же, дескать, самые полезные люди! Простому человеку туда не пробиться. – Но сарказм не удался, и пришлось сменить тему. – Ладно, это всё мелочи. Ну расскажи ещё что-нибудь о себе, родители твои чем занимаются?
– Отца у меня нет, а мама заведующая аспирантурой.
– Ага! – торжествующе вскрикнул Павел, – Вот в чём дело, я так и думал, что тут какой-то подвох. – Но опять одёрнул себя, хотя было поздно. – Прости, это мысли вслух.
– Если ты часто разговариваешь с собой, я как специалист могла бы помочь тебе диагностировать такое расстройство, – с доброй улыбкой сказала Алина.
Это была хорошая шутка с элементом самоиронии, да ещё и вовремя сказанная. А Павел растерялся и огорчился, что не смог пошутить в ответ. Они молчали какое-то время, разглядывая друг друга и интерьер заведения. Ему показалось, что она думала о нём, смотря тёплым взглядом, а он думал о себе, и от такого обилия внимания стало неловко. Поговорили о какой-то ерунде, нашлись даже общие знакомые среди педагогов, беседа потекла спокойно и ладно. Но по отзывам своей души Павел всё более чётко понимал: не все короны слетели с его головы, а сколько их и откуда взялись, ему ещё предстояло выяснить.
Будильник сработал неожиданно, хотелось его отсрочить, но следующая встреча была далеко, и туда ещё надо было дойти. Расстались по-дружески, договорившись встретиться ещё, по возможности. Это означало, что они больше никогда не увидятся.
Уходя, Павел испытывал неоднозначные чувства. Первое: он всё ещё не разобрался в себе и искал отражения своего мира в окружающих людях, прислушиваясь к откликам сердца. Второе: только что у него было первое по-настоящему хорошее знакомство. С интересной собеседницей и красивой девушкой, но он не мог представить себя с ней, он не Пол Маккартни. А кто он? Этот вопрос отсылал его к первому чувству непонимания себя.
Последней на сегодня была София, принадлежавшая к группе разведённых, которую Павел всегда обходил стороной даже на сайте знакомств. Но на сей раз обаяние и лучезарный взгляд сероглазой брюнетки взяли верх над предрассудками искателя нежных отношений. К тому же, у него была странная теория, что стрессовая ситуация под названием «развод» заставляла пересмотреть жизненные ценности в сторону большего внимания к себе и терпения к человеку рядом. Хотел ли он проверить эту теорию или просто был очарован юной незнакомкой, неизвестно. Но так или иначе, их свидание состоялось, и Павел был в восторге с первых же минут общения. София была очень раскована, а жизненный опыт позволял ей вести себя уверенно и доброжелательно. Удивляло и радовало отсутствие даже тени кокетства и банальных фраз-клише. Она говорила коротко, по делу, а в совокупности с дородной женственностью такой минимализм цеплял каждым словом изголодавшуюся душу Павла.
Стемнело, они зашли в кафе, взяли вина и сырную нарезку. С первых фраз стало ясно, что девушке неинтересна болтовня о погоде и молодёжной моде, хотя она могла поддерживать разговор на любую тему. Она терпеливо ждала от собеседника направления их диалога. И покружив вокруг да около, Павел задал самые интересовавшие его вопросы: почему развелась и как провела работу над ошибками.
Софии эта тема была неприятна, но ей, очевидно, понравилось то, что новый знакомый, встречаясь с разведёнкой, смотрит в суть вопроса. К тому же она неожиданно быстро и сильно захмелела.
– Правильно мыслишь, – начала она рассказывать. – Важны не столько события, сколько выводы, которые человек для себя потом сделал. Секрет моего развода в ошибке моей свадьбы. Видишь ли, в старших классах школы и на первых курсах института я хорошо погуляла с парнями, многим за всю жизнь таких приключений не видать. И в какой-то момент я поняла, что всё, хватит, пропаду, если не остановлюсь, да и не моё это, я же не шлюха. Решила выйти замуж, знаешь, как это бывает, решила и всё тут. Стану, думаю, положительной, верной женой и хранительницей очага. Парень подвернулся хороший, порядочный, из тех, что даже когда писают, вверх смотрят, чтобы не смущаться видом собственного достоинства. Всё в церковь ходил, свечки ставил, пел даже в хоре. Вот и я морду овечью надела, платок повязала и за ним. Скучный он, конечно, сил нет, но я тогда думала, такого тебе и надо, Софьюшка, повеселилась всласть, теперь поскучай, целей будешь. Охомутала его, беднягу, и он как слепой за мной увязался. Свадьбу сыграли, долго ли? А через полгода я взвыла, не могу в такой скуке жизнь прожигать! Посмотри на меня, кровь с молоком, бери и люби изо всех сил, хоть с утра до вечера. А когда только по календарю, чтобы не в постный день, да при выключенном свете и под одеялом, так я не могу, хоть сама хотела и думала, справлюсь. Выходит так, что я сама себя им наказала, да наказания того и не выдержала. Сбежала к своим бывшим дружкам весёлым, пусть и грош таким цена, а потом развелась скоро.