Сколько стоит счастье

– Думаю не приедет. – слышно было, как он улыбается. – устал он очень. Спать хочет. А какие у тебя планы на новый год? Может вместе отметим?

– Конечно отметим. – уверенно сказала Ксения. – А план такой: ты приедешь ко мне, скажем, к шести и до самого салюта будешь мне рассказывать, как провел последние два дня. Ты меня понял?

– Понял, я понял – засмеялся он. – все расскажу. Ты главное ни о чем не беспокойся больше. Все хорошо. Никто уже тебя не обидит в новом году.

От этих слов камень, размером с Австралию упал с души Ксении.

– Спасибо. – искренне поблагодарила она. – жду тебя в шесть в новогоднюю ночь. Отдыхай. Я тебя целую и… – она запнулась. – и люблю. – и тут же положила трубку.

Она посидела еще немного без движения, просто глядя в потолок, потом решительно встала и пошла в гараж. Нужно развеяться, погонять по ночному городу. Удобно устроившись за рулем любимой машинки, Ксения нажала на кнопку на пульта. Ворота дёрнулись и заскользили в сторону, выпуская ее на волю. Машина, не торопясь выехала со двора и рванула в ночь. Вернулась Ксения домой только под утро, невероятно довольная и с двумя штрафами за превышение скорости в кармане.

Тридцать первого Ксения с утра заказала в ресторане еду на вечер. К шести Анна стол накрыла и ушла праздновать, пожелав хозяйке всего наилучшего в новом году. Фонзи подъехал к дому в пять минут седьмого. Девушка открыла ему ворота, проследив в окно, как его машина въезжает во двор и пошла открывать входную дверь.

Подойдя к открытой двери, Фонзи остановился, увидев в проеме Ксению в роскошном красном, обегающем платье, в том самом в котором она была на рождество. Сам он был в костюме с бутылкой вина в руке, в другой он держал небольшой металлический кейс.

– Мадонна! Ты так прекрасна, Кармен. – искренне восхитился аргентинец.

– Ты тоже не плох, – улыбнулось комплименту девушка. Они вошли в дом. -хорошее вино?

– Очень. Тебе понравиться. – Фонзи поставил бутылку на стол.

– А в кейсе что?

– С работы. Не хочу в машине оставлять. -аргентинец поставил кейс в у стены.

– Давай сядем за стол, проводим старый год, и ты мне все расскажешь. – решительно сказала Ксения и не дожидаясь ответа села за праздничный стол. Фонзи не стал спорить, а взял штопор и откупорил принесенную бутылку. Разлив вино по бокалам, он сел напротив нее.

– Ну не томи. – девушка заерзала на стуле от нетерпения. – я с ума схожу от любопытства. Давай рассказывай, как ты провел ту ночь.

– А там все просто. – начал рассказ Фонзи. – я приехал к их дому, с брелока на ключах открыл ворота, въехал во двор. Там, оказывается, была еще и женщина. Наверное, подруга одного из них. Она вышла их встречать, наверное, но встретила меня. Увидев меня, удивилась, но не испугалась. Когда она подошла ближе я ее ударил, она упала и тогда я сломал ей шею.

Он посмотрел на Ксению и не увидел на ее лице ничего, кроме любопытства.

– Ее труп загрузил в машину, а дом обыскал. Мне нужны были их документы. – Продолжил Фонзи. – все нашел в кабинете. Все: паспорта, водительские права, билеты на самолет, договора на аренду машины и дома, деньги. Забрал все и поехал назад в лес. Примерно с полутора километрах от дома есть незаметный съезд в чащу, туда я и свернул. Проехав метров пятьсот по лесу, остановился и прямо в машине я им всем отрезал кисти рук и головы. В машине, чтобы кровь по земле не разливать и следов не оставлять. Затем выкопал ножом яму и все это закопал. Достаточно глубоко прикопал, зверье не разроет. Потом вернулся назад к дому.

– А это зачем? – удивилась Ксения.

– Нужно было где-то спрятать трупы, а там если объехать дом, то можно спокойно проехать дальше вдоль обрыва. А место там пустынное, ни души, понимаешь? Я так и проехал. Там вытащил их из машины, каждому к поясу гирю привязал, вспорол животы и сбросил с обрыва. Туда же бросил и пистолет этого стрелка.

– А живот зачем?

– Чтобы точно не всплыли. – пояснил Фонзи. – когда труп в воде разлагается, то в брюшной полости образуются газы. От этого его раздувает и он всплывает. Чтобы этого не случилось, надо вскрыть полость. – он замолчал на секунду и тут же продолжил. – Только вот для девушки мне гири не хватило, Кармен. И это твоя вина. Ты мне про нее не сказала. Почему?

– Не знаю. – она растерялась. – они меня так напугали, что я только о них и думала, а про Катю и забыла совсем. Прости пожалуйста. Так, а что к ней привязал?

– Домкрат. Да дело не в гире, – аргентинец был очень серьезен, это Ксению насторожило. – у нас был договор о двух по две сотни за каждого. Но их три. Третья была женщина. Ты и за нее мне должна, Кармен. Ты согласна?

– Хорошо, – нехотя согласилась девушка, – сколько?

– Еще двести. – сказал, как отрубил. – и того шесть сотен.

– Окей. – сказала Ксения, прикусив губу от досады. – я что с машиной?

– Я ее сжег. – Фонзи заметно расслабился. – отогнал на другой конец города на пустырь и сжег вместе с их документами и моими вещами.

Он замолчал и внимательно посмотрел на Ксению. Тишина повисла над столом. Девушка почувствовала себя неловко под его взглядом, ей даже стало немного страшно.

– Ну и отлично, – разбила тишину Ксения, нарочито веселым голосом, – давай выпьем за отличное окончание этого года. Ты теперь богат, а я совершенно свободна. По-моему, это прекрасно!

Она подняла бокал, Фонзи сделал то же, криво усмехнувшись. Ксения это заметила, но ничего не сказала, а просто пригубила вино.

– Только один последний вопрос, Кармен. – аргентинец тоже пригубил, промокнул губы салфеткой. – Тебе не жалко эту девушку? Она же ни в чем не виновата.

– Нисколько. – коротко и сухо ответила Ксения. – Ей просто не повезло и все. Ни я, ни ты в этом не виноваты. Так сложились обстоятельства. Она оказалась ни в том месте, ни в то время, и ни в той компании. А тебе что жаль ее?

– Нет, – спокойно ответил Фонзи, пожав плечами. – мне нельзя никого жалеть.

– А, точно, ты же врач. Я чуть не забыла. – она поставила бокал на стол. –Ладно, хватит болтать. Давай ужинать. Я чертовски голодна.

И они принялись за еду. Потом весело болтали о пустяках. Фонзи шутил, Ксения смеялась. Она рассказывала ему о России. Он об Аргентине. Вино на столе закончилась. Они сходили в погреб, принесли еще пару бутылок. Еще выпили и снова болтали. Включили музыку, зажгли свечи. Аргентинец пригласил девушку на танец. Они танцевали и разговаривали. Когда закончилась очередная мелодия, Ксения вдруг прижалась к нему, поцеловала в губы, убрала руки с его плеч и попробовала расстегнуть ремень на его брюках.

– Нет, Кармен, – остановил он ее, – не сейчас. Давай после двенадцатой виноградинки.

– Что? – удивилась девушка. – Когда?

– Это старинная испанская традиция. -он взял ее за руку и проводил к столу. Ксения села. Фонзи налил ей вина. – Когда начнут в полночь бит часы, нужно на каждый удар съедать виноградину. Если съешь, то в следующем году у тебя все будет хорошо.

– Вот это да! – засмеялась Ксения. – Давай! А сколько сейчас времени?

– Одиннадцать сорок. – сказал Фонзи, присаживаясь на свое место. – А давай вспомним, что было с нами плохого в этом году. Вот у тебя было что-то такое, о чем ты сожалеешь, что-то такое чего не стоило делать, а ты сделала и тебе за это стыдно?

Ксения напряглась и пристально посмотрела в глаза собеседника. Он что-то знает про нее? Зачем эти вопросы? Сперва про Катю, теперь о содеянном ей. Тот светловолосый с рассечённой бровью тоже все хотел, чтобы она повинилась. Ах Фонзи, Фонзи. Может и правда стоит сэкономить шесть сотен. Но сейчас не подходящее время, чтобы об этом думать, решила она и сказала решительно:

– Нет. Я не сожалею ни о чем. Я строила свое счастье и наконец построила. Это дорого мне стоило, но так было надо. А как у тебя? Есть что-то нехорошее за душой, о чем сожалеешь?

– Нет. – не раздумывая ответил Фонзи. – Я же сказал, мне запрещено жалеть.

– О как. – удивилась девушка. – и кто же тебе запретил?

– Братья. – коротко ответил аргентинец. – о, уже почти двенадцать. Где виноград?

Фонзи встал, подошел к вазе с фруктами, что стояла на столике возле дивана, взял гроздь винограда, положил ее себе на ладонь. Девушка включила телевизор. Там два репортера вели репортаж с какой-то площади и у одного из них тоже в руке лежала виноградная гроздь. Ксения подошла к Фонзи.

Они стояли рядом, молча смотря на экран и каждый думал о чем-то о своём. Когда часы показали 23.59, аргентинец передал девушке гроздь, а сам поспешил к холодильнику на кухне. Оттуда он вернулся с бутылкой шампанского и двумя бокалами.

– Ну конечно, – Ксения шутливо хлопнула себя по лбу. – забыли за разговорами и танцами.

Фонзи поставил бутылку на столик рядом с вазой и тут ударил первый удар колокола часов на башни ратуши на площади в телевизоре. Ксения оторвала виноградину и бросила себе в рот. Фонзи тоже. Второй удар. Третий. Четвертый. Колокол бил часто, но они не отставали. Восьмой. Девятый. На десятом Ксения чуть не рассмеялась, от вида лица Фонзи с набитым виноградом ртом, но сдержалась. Он тоже еле сдержал смех. Двенадцать, последняя виноградина, вспыхнул фейерверк на экране и заиграл государственный гимн Королевства Испания.

Ксения облегчённо вздохнула, положила ободранную гроздь обратно в вазу, а Фонзи взял в руки бутылку с шампанским. Пробка ударила в потолок, вино зашипело, запенилось, аргентинец разлил его по бокалам.

– Вот и кончился этот год, Кармен. – он подал ей бокал. – кончилась старая жизнь. Теперь у тебя начнется новая. Давай за это и выпьем.

– Давай, – Ксения коснулась своим бокалом его бокала. – и за твою тоже. У тебя же тоже новая жизнь.

– Нет, у меня точно нет, – с горечью сказал Фонзи. – мне до нее еще лет тридцать псов гонять. Хотелось бы поменьше, но это вряд ли. – но все равно осушил свой бокал.

– Не поняла, – сказала Ксения, допив вино. -про псов не поняла. Это какое-то устойчивое выражение в испанском?

– Не важно. – аргентинец поставил пустой бокал на стол, взял из рук девушки ее и поставил рядом. Он обнял свою Кармен, поцеловал. Она услышала, как молния на ее платье прожужжала на спине. Ксения все поняла, внизу живота стало тепло. Она опустила руки и расстегнула наконец ремень на его брюках.

Позже они перебрались с пола на диван и уютно расположились на нем. Дома было тепло и одеваться не стали. Ксения полулежала, отщипывая виноградинки с грозди и забрасывая их себе в рот. Голова Фонзи лежала у нее на коленях и каждую вторую виноградину она скармливала ему. Оба просто таращились в телевизор, где испанцы радовались наступившему новому году. Они не разговаривали, каждый был в своих мыслях.

– Так, – неожиданно сказал аргентинец и неожиданно встал. Ксения перестала жевать и посмотрела на него удивленно. – давай еще по бокалу и я тебе кое-что покажу.

– Давай, – обрадовалась девушка и опустила ноги на пол. – а что?

Фонзи разлил остатки по бокалам. Ксения встала, отерла руки о салфетку, взяла бокал.

– Хочу выпить, Кармен, за твою красоту. – сказал он, – говорят, что к красоте привыкают также быстро, как и к уродству, а я вот к твоей красоте привыкнуть никак не могу. – замолчал на мгновение и продолжил. – И не хочу.

И он как-то странно пристально посмотрел на нее, словно пытался запомнить. Ксения скромно опустила глаза и тут заметила, что она совершенно голая. Фонзи коснулся ее бокала своим, выпил вино до дна. Девушка тоже.

– Ну показывай уже. – она капризно притопнула ножкой.

Фонзи поставил пустой бокал на стол, взял пульт, поменял канал на телевизоре на музыкальный, чуть приглушил звук и пошел к входной двери. Ксения присела на диван. Он вернулся со своим кейсом, положил его на стол, открыл.

– Просто сиди. – сказал он, стоя к ней спиной. – я сейчас тебе это покажу.

Покопавшись в кейсе, Фонзи повернулся и пошел к ней, сжимая что-то в кулаке. Подойдя, он опустился перед ней на колени, поднял сжатый кулак перед ее лицом и разжал его. Из кулака выпал и повис перед ее лицом на цепочке, продетой через указательный палец, золотой шарик, граненый как футбольный мяч. Шарик закачался из стороны в сторону, как маятник, сверкая гранями отражая свет свечей. Ксения смотрела на него, не отрываясь и не моргая.

– Тебе, Кармен, сейчас тепло и спокойно. – заговорил, смотря в ее пустые глаза, аргентинец. – тебя ничего не беспокоит. Ты слышишь только мой голос и музыку. Ты должна слушать мой голос и подчиняться ему. Мой голос и подчинение ему. Ты поняла меня, Кармен?

– Да, – смиренно, бесцветно ответила девушка. – я поняла тебя.

– Ты молодец, Кармен. – Фонзи поднялся с колен, положил шарик на стол. – теперь встань, подойди к телевизору на расстояние три шага и повернись к нему спиной.

Девушка встала и покорно сделала все, что ей было приказано. Аргентинец вернулся к распахнутому кейсу на столе. Он осторожно вынул из него и поставил на стол плоскую деревянную шкатулку красного дерева. Раскрыв ее, Фонзи всмотрелся в содержимое. Там в высверленных в днище гнездах сидели маленькие стеклянные склянки, каждая размером чуть больше наперстка. Всего их было девяносто: девять рядов по десять в каждом.

– Начнем. – аргентинец задумчиво посмотрел на деревянные крышечки на крышках склянок. На них не было надписей, а только цветовая маркировка. На каждой только крупные точки разных цветов. От двух до пяти и ни одна комбинация не повторялась дважды. – Сегодня возьму «Первый снег», «След колеса» и «Запах воды».

Он осторожно вынул из шкатулки и поставил на стол три склянки. Фонзи осмотрелся по сторонам и быстро нашел то, что искал. Подойдя к их новогоднему столу, он налил из кувшина воды в стакан и вернулся с ним обратно к своим склянкам. Осторожно приоткрыв первую, аргентинец чуть коснулся мизинцем языка и затем опустил его внутрь склянки. Когда он вынул палец, то увидел, что к нему прилип маленький темный шарик, размером со спичечную головку. Стряхнув шарик в стакан, он закрыл склянку и убрал в шкатулку, взял в руку вторую, повторил процедуру, затем третью. Шарики, касаясь воды, почти мгновенно без следа растворялись в ней.

– Мы называем их «Цветами». – сказал он Ксении, указав рукой на шкатулку. Она молча стояла без движения, там же, где ей было велено. Фонзи подошел к ней со стаканом в руке. – Это травы, вернее, смеси разных трав. Очень необычных трав. На, выпей, – он протянул ей стакан. Она безропотно выполнила приказ.

Он вернулся к столу, поставил на него пустой стакан, аккуратно убрал шкатулку обратно в кейс и достал оттуда предмет, завернутый в черный бархат. Сняв бархатное покрывало, Фонзи надел то, что было под ним на правое предплечье как манжет. Вдоль всего манжета из гнезд расположенных бок о бок друг другу выглядывали тонкие металлические цилиндрики.

– А их мы называем «Колышками». – он вынул один из гнезда и рассмотрел его. Это была длинная, тонкая, как волос игла, утолщенная на другом конце. – на востоке их используют для акупунктуры, а мы немного в других целях. Хотя можно и для акупунктуры тоже. – он убрал иглу обратно в гнездо. – но для этого пока рано. Сейчас «Цветы» размягчат твой Узор, и я начну его перерисовывать, а «Колышками» буду закреплять линии на новых местах. И не бойся – тебе не будет больно. Пора начинать.

Фонзи посмотрел на свою правую ладонь, на девятилучевую звезду на ней. Это была не обычная звезда. Она была скорее похожа на примитивно нарисованный морской штурвал. Из точки в середине ладони в стороны расходились девять равных по длине линий. Окружность вокруг точки, пересекала линии точно по середине. Это не была татуировка. Звезда походила скорее на шрам. Аргентинец приложил ладонь со звездой к темени и длинно жадно втянул воздух в легкие, закрыв глаза.

– Хорошо, – сказал он, когда убрал руку от головы и также длинно выдохнув. Зрачки в его глазах вдруг расширились так, что залили всю радужку.

Фонзи покрутил перед лицом кисти своих рук, любуясь ими:

– Ты бы видела сейчас мои руки, Кармен, так как вижу их я. Никогда к этому не привыкну. Никогда не привыкну к их красоте. Это чудо.

Его черные, блестящие нефтью глаза видели то, что было скрыто от Ксении, а именно горящие как газовые горелки пальцы. Красное пламя было словно их продолжением. Пламя, похожее на звериные когти, чуть заколыхалось живым огнем, когда он поводил руками перед собой, будто дирижировал невидимым оркестром.

– И твой Узор, Кармен. Он тоже прекрасен. Он даже прекраснее твоего совершенного тела.

Его глаза теперь видели не только ее обнаженное тело, а и то, что было под ее кожей. Нет, не плоть и кровь, а потоки, линии, тонкие нити разных цветов и оттенков. Они текли, переплетались, соединялись и снова расходились. Она была клубком этих нитей. Живых нитей.

– Да, твой Узор совершенен, но я изменю его, нарисую свой. Я нарисую шедевр, который ты заслужила. Я обожаю рисовать.

Фонзи подошел к ней и провел факелами пальцев по ее нитям, словно ударил по струнам. Они заколебались, замерцали от его прикосновения. Он задумался на секунду, всматриваясь в Узор, решая с чего начать и наконец решившись, осторожно потянул факелом указательного пальца левой руки белую нить, бегущую от левого плеча девушки вниз к желудку. Нить поддалась, растягиваясь и утончаясь от натяжения. Дотянув ее до грудины, он правой рукой вынул иглу из гнезда в манжете на левой предплечии и ей пришпилил нить. Нить дернулась, но вырваться не смогла, так и осталась на новом месте слегка подрагивая от напряжения. Затем он также подхватил синюю нить возле правого бедра, чуть приподнял ее тоже закрепил «колышком». И так дальше он принялся менять положения нитей, перемещая их, растягивая и укорачивая, а некоторые и вовсе обрывая.

Эта работа заняла у него всю ночь. Когда закрывающие в окна гостиной шторы осветились восходящим солнцем, Фонзи решил, что на сегодня достаточно. Он вздохнул устало и осторожно положил ладонь звездой на родимое пятно в форме кошачьей морды на левой груди, зрачки в его глазах сузились до нормальных размеров, открыв радужку. Фонзи проморгался, чтобы убедиться, что пропал огонь его рук и кожа закрыла невидимые никому кроме избранных нити на теле Ксении.

– На сегодня хватит. Я даже устал немного, – он усмехнулся. – но это не конец, Кармен. Это только набросок. Мы будем продолжать. Мы создадим шедевр. – он подошел к ней в плотную. – Слушай меня, я сейчас отнесу тебя в спальню. Там ты уснешь и проснёшься через три часа. Последнее что ты будешь помнить об этой ночи это только то, что мы занимались любовью, потом лежали здесь на диване, разговаривали, смотрели телевизор, ты уснула и я отнес тебя в спальню. Повтори. – девушка повторила без запинки. – молодец. Дальше. Я буду с тобой здесь каждую ночь следующие восемь дней. Ты заставишь меня остаться в твоем доме на это время. Спать ты пойдешь сегодня ровно в десять часов вечера, а в час ночи, не просыпаясь, придешь сюда. Голая. Повтори. – Она снова повторила. – молодец. – он снова ее похвалил. – а теперь в постель. – Фонзи подхватил ее на руки и понес наверх в спальню.

Когда Ксения проснулась, то почувствовала странное гудение в голове. Это было странно, ведь она выпила вчера не много. Притом еще почему-то покалывали кончики пальцев, будто она их подморозила. Необычно. Она постаралась отвлечься от этих ощущений и посмотрела на лежащего рядом Фонзи. «Вот как выглядят мои спящие шесть сотен евро. – подумала она. – Денег жалко, ужасно не хочется их терять, ну, а что сделаешь? Договор дороже денег, хотя не в этом случае. – Ксения задумалась на минуту. – Хотя может и можно кое-что попробовать сделать. Есть идея. Все по классике. Интересно местная библиотека сегодня открыта? Надо проверить. "

Она встала с кровати и неожиданно покачнулась. Даже охнула от неожиданности. Еще и голова кружилась. Не сильно, но кружилась. Да что же такое! Она, осторожно ступая, пошла в ванную комнату. Горячий душ смыл все эти странные ощущения и успокоил ее. После завтрака она совсем забыла о них.

Пришла Анна и принялась за уборку. Ксения поднялась наверх в спальню. Фонзи все также спал. Одевшись, она наклонилась и поцеловала его в шеку. От неожиданности Фонзи вздрогнул, приоткрыл глаза.

– Спи, – прошептала она ему на ухо. – я отъеду не на долго. Там внизу Анна работает. Я ей сказала, что ты здесь. Она тебя не побеспокоит. Спи.

– Угу. – промычал он, улыбнулся и закрыл глаза.

Ксения постояла еще несколько мгновений, смотря на спящего аргентинца. «Мои шесть сотен опять уснули». – подумала она, развернулась и решительно направилась в гараж. Вскоре ее машина выехала со двора.

Главную библиотеку Барселоны она нашла довольно быстро и очень удивилась, обнаружив, что первого января она открыта для посетителей.

Пожилая каталонка-библиотекарь объяснила Ксении, где она сможет найти необходимые ей книги. Девушка поблагодарила и направилась путешествовать между бесконечными рядами книжных полок, взяв с собой для удобства тележку, как супермаркете. Закончив бродить меж полок, она с удивлением заметила, что тележку взяла не зря. Книг в ней было уже больше десятка.

Выложив это все на стол в читальном зале, Ксения пробежала глазами по корешкам, прикидывая с чего следует начать и решила пойти самым простым путем: от самой тонкой к самой толстой. Она решительно выдернула из стопки книг тонкую брошюру в мягком переплете неизвестного ей автора о необычных наказаниях в античности. Последним в ее исследовании должен будет стать толстенный трехтомник «Флора Испании».

Просидела она за книгами достаточно долго, от чтения ее отвлекло только урчание собственного желудка. Ксения прижала руку к животу и огляделась по сторонам: не помешал ли этот грохот окружающим. Нет, не помешал. Посетителей было мало и все они были поглощены книгами. Она посмотрела на наручные часики и чуть не присвистнула. Пора торопиться на обед, пока он не превратился в ужин.

Книги ей уже не нужные она оставила на столе, такое здесь было правило, а остальные и листки со своими заметками сложила в тележку и покатила ее к стойке библиотекаря. Там Ксения объяснила каталонке, что все эти книги будут ей еще нужны и завтра. Библиотекарь сделала опись книг, положила его поверх стопки в тележке и откатила ее в заднюю комнату. Девушка поблагодарила и поспешила к своей машине.

Пообедав в небольшом кафе, она заказала кофе и набрала номер Фонзи:

– Алло, проснулся?.. Голоден?.. я привезу тебе поесть… у тебя есть дела сегодня?.. а завтра?.. я не хочу, чтобы ты уходил… тогда я обижусь… я когда вернешься?.. вот и славно… да… тогда увидимся дома… я буду через час-полтора, куплю вина и тебе поесть… поняла… все. Целую.

Она положила трубку. Фонзи сказал, что съездит домой за кой-какими вещами и вернется. Нужно купить ему что-нибудь вкусненькое. Она пробежала глазами по меню и быстро выбрала чем порадовать «свои шесть сотен». Ксения теперь его так мысленно называла.

Когда вернулась домой, то застала Фонзи в гостиной. Он ждал ее с обещанным ужином. Они поужинали, поболтали. Ксения не стала ему рассказывать про библиотеку. Она соврала, что просто каталась по городу, просто, чтобы развеяться, гуляла по пляжу. Он не удивился, вроде как поверил, про себя коротко рассказал, что ненадолго съездил домой за вещами первой необходимости, позвонил на работу, взял отпуск на десять дней и теперь, как и обещал, пробудет с ней с неделю. Это, неожиданно для ее самой, обрадовало девушку.

В начале десятого Ксения неожиданно почувствовала чудовищную усталость, страшно захотелось спать.

– Слушай, – сказал она вдруг, виновато посмотрев Фонзи в глаза, – я с ног валюсь. Еще немного упаду лицом на стол и захраплю. Пойду я спать, ладно? И не засиживайся, ты давай ко мне, хорошо?

– Хорошо, – согласился он и погладил ее по руке. – иди. Я посижу еще с пол часика и к тебе.

Ксения сладко потянулась, зевнула, встала, поцеловала его и пошла к лестнице на верх в спальню.

Фонзи подождал пока она подымится на верх, затем встал, закрыл шторы на окнах, зажег свечи, принес свой кейс, положил его на стол, раскрыл, осмотрелся по сторонам и удовлетворённый лег на диван. Он нажал кнопку на пульте, засветился экран телевизора. Там только начинался какой-то фильм, вроде детектив. До начала было еще два часа, можно и расслабиться.

Но до конца фильм он не смог досмотреть. Ровно в час ночи в гостиную вошла совершенно обнаженная Ксения и встала перед Фонзи спиной к экрану.

– Ну наконец-то, – обрадовался аргентинец, стягивая с себя футболку. – продолжим наш узор.

Утром девушка вновь почувствовала себя странно. Все также кружилась голова, но пальцы больше не покалывало. Вместо этого вся кожа на теле стала очень чувствительная, будто с нее сняли верхний слой. Это ее немного напугало, и она уже хотела разбудить Фонзи (он ведь доктор), но ощущения эти вдруг стали проходить.

Она не стала трогать своего доктора «ценою в шесть сотен», а быстренько приняв душ, одевшись и позавтракав, помчалась в библиотеку. Вечером все повторилось. К десяти она уже еле стояла на ногах от усталости. Фонзи увидел это и прогнал ее спать. Она обрадовалась этой его бестактности и безропотно подчинилась.

Потом утро, снова непонятные новые ощущения, которые быстро прошли, душ, завтрак, библиотека, вечер и невыносимое желание спать. Так длилось неделю, и Ксения стала привыкать к этому распорядку.

На восьмой день все изменилось. Когда она вернулась домой Фонзи там не было, как и не было его кейса, что все это время стоял у стены в гостиной. Это ее не расстроило, а даже обрадовало. Она поняла, что подустала от общества «своих шести сотен» и хотела бы немного побыть одной. Но все же она ему позвонила.

– Да, – он поднял трубку, после второго гудка, видимо знал, что она позвонит. – Привет, Кармен. Извини, что я уехал не попрощавшись.

– Извиняю, – ответила она, – а почему так срочно?

– Мне позвонили с работы. Я им там завтра нужен. Мне из дома будет удобнее.

– Понятно, тогда отдыхай. Завтра созвонимся. – она положила трубку.

Стало сразу легко и комфортно. Он, конечно, хороший парень, но эти шесть сотен не давали ей покоя. Он рано или поздно их потребует, а отдавать совсем не хотелось. «Но ничего, – Ксения плюхнулась на диван. – теперь я знаю, как, вернее, чем мне решить эту проблему и где это искать.»

В этот вечер ее не накрыла усталость и спать она не побежала в десять как предыдущие дни. Наоборот, Ксения чувствовала себя легко и бодро. Осмотревшись по сторонам в пустой гостиной, она решила отметить счастье своего неожиданного одиночества. Откупорив бутылку вина, девушка наполнила бокал и села на диван, на котором последние вечера лежал Фонзи. Она уже перестала планировать их совместное будущее. Вместо этого она в библиотеке уже придумала, что должно случиться с ее аргентинским другом. А случиться с ним беда и поэтому не успеет он получить ее кровные шесть сотен. Завтра Ксения решила отдохнуть после недели утомительных библиотечных изысканий, ну а послезавтра нужно ехать. То, что ей нужно для сохранения своих денег, к счастью, растет в Испании, но, к сожалению, не в Каталонии, а южнее. День дороги туда, там пара дней на поиски и день назад и все. Потом найденное нужно скормить Фонзи, и проблема решена. Ксения включила телевизор. Спать она пошла далеко за полночь.

Утром она позвонила косметологу и записалась на вечер. Праздники закончились, пора возвращаться к обычному распорядку. В фитнесс центр Ксения сегодня не поехала, в спорт решила вернуться после возвращения из путешествия, которое начнется завтра. Дома сидеть до косметолога было скучно, и девушка решила развеяться.

Около часа она каталась на машине по городу и окрестностям, а когда проголодалась, то решила перекусить в любимом кафе на пляже.

Ксения легко, без проблем нашла парковку для машины не далеко от кафе. Официант узнал ее, поздоровался и проводил к столику, за которым она обычно сидела. Пробегая взглядом по строчкам меню, она вдруг перестала дышать от неожиданности. Буквы расплылись, будто их накрыл туман. Ксения помотала головой, зажмурившись, и снова посмотрела в меню. Букв и слов не было, а были нечитаемые размытые строчки.

– Господи, я что слепну, что ли? – прошептала она себе под нос, – кофе, пожалуйста, как обычно, – сделала она заказ официанту.

Когда официант ушел, девушка посмотрела по сторонам. Вроде все нормально, все видит, все четко. Ксения посмотрела на ладонь и не увидела линий на ней, только размытый, расплывчатый силуэт ладони. Стало страшно.

– Слепну я что ли? – чуть не плача тихо повторила она и осмотрелась вокруг, – а где это я? Как я тут оказалась? Я же вроде дома была.

Официант вернулся и поставил перед ней на стол чашку с кофе.

– Это мне? – удивилась девушка. Парень улыбнулся, приняв ее слова за шутку. Она улыбнулась ему в ответ и, вдруг, увидела на его лице растерянность. Что-то ему не понравилось в ее улыбке.

– Хосе! Хосе! – закричал парень, не отрывая от нее взгляда. – иди скорее сюда!

Ксения протянула левую руку к кофе, но не донесла ее до чашки. Рука бесчувственной плетью упала вдоль тела. Она протянула правую руку. Эта рука слушалась ее, а тело уже нет. Девушка начала заваливаться на левый бок, соскальзывая со стула. Официант попытался ее поймать, но не успел. Она упала на бок на пол и снова удивилась. Ей не было больно. Левый бок, вся левая сторона тела была будто ватная, бесчувственная.

– Хосе! Вызывай скорою! Срочно! – парень опустился на колени рядом с ней, приподнял ее голову. К нему подбежал бариста Хосе, на бегу нажимаю кнопки на телефоне. – у моей бабушки такое было. Посмотри на ее лицо.

Хосе оторвался взгляд от мобильного, посмотрел на девушку и замер в изумлении. Левая половина лица Ксении сползла вниз, как расплавленная жаром пластмасса, хотя правая осталась юной и красивой. В размытых лицах стоящих над ней людей девушка увидела растерянность и жалость. Она закрыла глаза и потеряла сознание.

Когда она пришла в себя, то поняла, что лежит на спине на чем-то мягком. Вокруг было тихо. Ксения открыла глаза, вернее, попробовала это сделать. Правый открылся беспрекословно, а вот левый остался полузакрыт веком. «Наверное, когда упала, то ударилась, вот он и заплыл.» – успокоила она себя. Она попыталась ощупать лицо, точнее левую сторону лица, но и это не получилось. Левая рука отказалась слушаться, просто лежала бревном вдоль тела. Правая рука подчинилась. Ксения подняла ее, покрутила перед единственным глазом. Вроде все в порядке. Осмотрелась вокруг. Это больница. Больничная палата. Палата хорошая и она в ней одна. Значит персонал знает кто она и что она богата. Это хорошо. Значит будет проще решить возникшую проблему со здоровьем. С деньгами все решается просто. Так, а что там с глазом? Девушка правой рукой ощупала левую половину лица и чуть не закричала от страха и отчаяния. Пальцы трогали что-то чужое, не живое и, по ощущению, старое, сморщенное. Неожиданно распахнулась дверь.