Старший сержант нашёл толпу «агрессивно-вызывающей».
Толпа нашла старшего сержанта и его коллег некомпетентными тунеядцами.
Старший сержант раскрыл рот, прежде, чем придумал, что сказать.
От конфуза его уберёг выброс энергии сверхъестественного цвета, происхождения и мощи, из окна квартиры №12.
Что удивительно, стёкла окон уцелели.
Стёкла машины ППС и стёкла других припаркованных машин посыпались, как лущенный сухой горох. Автомобильные сигнализации сошли с ума.
Люди в толпе упали на колени и дружно запели. По интонации – гимн – на незнакомом старшему сержанту языке.
Служебная собака Прима коротко взвыла.
В общем, сомнения, жестокие, как дикие кошки, играя и покусывая, осадили твердыню души старшего сержанта. Перед дверью в подъезд, перед подъёмом по лестнице в квартиру с бытовым насилием. «Наша служба и опасна, и трудна».
На площадке первого этажа, рядовой Протасов сказал, что у него в глазах то ли мошка белая, то ли пурга.
На площадке второго этажа рядовой Зуев сказал, что видит сквозь стены, потому, что стены – это колонки бегущих «туда-сюда» цифр.
«Несомненно, какой-то газ – логично подумал сержант, – галлюциногенный.»
Это объясняло странные видения и коленное стояние толпы.
Служебная собака Прима вдруг сорвалась с поводка, словно поводка никогда и не было. Служебная собака Прима прошла сквозь стену, между цифр, как через дождь, между капель.
«Это дело для спецназа в химзащите» – подумал старший сержант, морально подготавливая себя к манёвру отступления.
Дверь квартиры с бытовым насилием распахнулась, как створка ворот райского сада, уставшего ждать.
– Господа товарищи полицейские, – начал объяснять старший сержант суть и план своего манёвра, – разворачиваемся по команде и бежим вниз. Раз, два, три!»
Поздно. Рядовые уже пропали, зачарованно разглядывая двух яркосияющих существ неизвестной природы (красоты архинеземной).
– Мусора пожаловали, – сказал Прон. – Что делать будем?
– Ты дворник, ты и разбирайся! – Сказал Аркадий умиротворённо, излучая такой заряд добра и любви, что господа товарищи полицейские прослезились слезами умиления. А старший сержант, до сих пор старавшийся дышать через раз, понял, как неоправданно глупо он поступает и задышал часто-часто.
– Ну, наконец-то! – Вскричала Раиса, вклиниваясь между дворником и Аркадием. – Арестуйте немедленно этих бомжей-отщепенцев! Они обкурились спайсом!
– Табуретка! – Сказал рядовой Зуев, радуясь.
– Симпатичная! – Сказал старший сержант.
– Я бы ей вдул! – Сказал рядовой Протасов.
– Аналогично!
– Я тоже хочу!
«Тьфу ты! – подумал дворник. – И этим табуретку подавай! Мёдом на ней намазано!». Во рту опять было беспокойно жарко. Что-то мешало, перекатываясь (снова пилюля?). Дворник потрогал её языком и затем снял пальцами для осмотра. Уже полосатая, тельняшкой, как на осе. «Я что теперь их рожаю? Тьфу, простите, генерирую? Спасибо тебе, Морфиус, сидящий на дне ванны! Или это был не Морфиус? Тогда откуда у него пилюли? А если Морфиус, почему он был не классического чёрного, а зелёного цвета, как крокодил? ».
PS. Отбеливающие капсулы нашего порошка (№1 среди иллюминатов) не только стирают и отстирывают, но и дарят настоящее удовольствие и незабываемые моменты от процесса. Слава бытовой химии! Слава домохозяйкам!