Вракли-4. Сборник баек и рассказов

Камуфляж

Для существенного увеличения эффективности сценария «Я начальник» стоит потрудиться над изготовлением фальшивых документов. Нет, речь не идет о реальных подделках. Используется абсолютно легальный твой собственный документ. Лучше всего это удостоверение о прохождении курсов повышения руководящих кадров или преподавателей высшей школы. Может сгодиться в принципе любое удостоверение, включая служебное. Очень хорошо, если ты охотник и имеешь удостоверение на право хранения огнестрельного оружия.

Я в те годы служил в ядерном центре, который был в местной Академии наук, но кормился из рук всесильного Средмаша. Для преобразования своего удостоверения в надлежащий вид, я взял за образец удостоверение отчима – замминистра. Сделал небольшие подложки на внешние стороны документа и обтянул их специальной красной бумагой с тиснением, которую купил в ближайших канцтоварах. По моей просьбе давний друг Владик, закончивший с отличием мехмат столичного университета и в связи с этим работавший художником на местной швейной фабрике, изготовил недостающие компоненты. Из обычной так называемой золотой фольги от конфет, он виртуозно вырезал и герб СССР и отдельные буквы – Министерство (большими), среднего машиностроения – мелкими. Наклеил на удостоверение, которое теперь даже с расстояние полуметра производило убойное впечатления на объект обработки, при условии, что какое именно министерство было прикрыто пальцем. Ту же процедуру я проделал со своим разрешением на владение охотничьим оружием. Причем слово охотничье было убрано. Там герба не было, но цвет красный и буквы золотые. Но для того, чтобы пользоваться таким документом, надо было отработать приёмы, характерные для фокусников или карточных шулеров.

Правило 9. Никогда не суй эти документы под нос объекту. Сделай так, чтобы он как бы случайно, мельком их заметил. Увидев его реакцию, слегка смутись, махни рукой. Можешь произнести:

– Ах, чепуха, не обращайте внимание. Дело ведь совсем не в том, кто в какой должности работает.

Это сражает наповал. Я делал проще, складывал все документы в большой кожаный бумажник с прозрачными кармашками (переделка стандартного). И когда возникала необходимость, лез в карман то ли за кошельком или паспортом или, на худой конец, за носовым платком. Случайно задевал бумажник и ронял его так, чтобы тот открылся на нужной вкладке. Этого я добился путём длительных тренировок. Извинялся, быстро подхватывал и закрывал со скоростью, достаточной чтобы позеленевший объект мельком увидел требуемые удостоверения.

Исключения из правила 9. Никогда не проделывайте это с милиционерами, гэбэшниками и вахтерами. У них глаз намётанный, могут начать подозревать. Нужный эффект достигался на всей территории СССР, кроме Москвы, Питера, Киева, Иркутска и Бобруйска.

Изображение начальника и фальшивые удостоверения особенно хорошо работали в национальных окраинах страны. Так как я имел обыкновение отпуск проводить именно в этих местах, то накопил большой опыт и щедро делился с учениками.

Так, один из них, наиболее талантливый Серега по совету учителя сделал следующее. Купив одним из первых среди сотрудников ядерного центра «Жигули», он пошил себе пиджак, почти неотличимый от милицейского. Пришил погоны с полковничьими звездами и повесил на крючок в машине у заднего сидения. Снаружи звезды сразу бросались в глаза. Купил себе несколько сменных голубых рубашек и стал интенсивно нарушать ПДД. При остановке гаишником, из машины не выскакивал угодливо на встречу, а сидел и ждал. Уже при подходе к машине опытный гаишник замечал звёзды, подходил к открытому окну водителя, отдавал честь и заискивающе говорил о лёгком превышении скорости. Серега благожелательно, но строго смотрел на него и говорил о том, как хорошо, что у нас такие бдительные гаишники, нечего смотреть на заслуги и звания, нарушил, так нарушил, а, понимаешь, тут служба и т. д. и т. п. Гаишник, даже не требуя документов, опять козырял и быстро отходил от Серегиной машины на почтительное расстояние. Самое удивительное, что этот приём работал безотказно как в советские времена, так и по сей день, когда солидный и лысый Серега правит не «Жигулями», а мерсом.

Моя жена виртуозно исполняла роль мошенницы второго уровня по ряду причин. Первая, и самая главная, заключалась в полном несоответствии её внешнего вида невинной девочки, которой едва минуло шестнадцать лет и дамы в раннем периоде бабушки двух деклассированных девиц. И голоса нашкодившей пятиклассницы. Ну и проживание со мной под одной крышей также оставило неизгладимый след в её кристальной до нашей женитьбы биографии. Кстати, свою карьеру она начала, выйдя за меня замуж фиктивно, по ложной информации о том, что женатых в армию не берут. Выступив в качестве доброй самаритянки, она сама того не подозревая, вступила на скользкий путь мошенницы второго рода. А в дальнейшем и члена ОПГ, организованной преступной группировки, состоявшей вначале из двух, а позже с рождением нашего сына, и трёх преступников. Как злостная нарушительница ПДД она эффективно использовала другой действенный прием. Так как жена, будучи профессором, по совместительству читала лекции на юрфаке нескольких ВУЗов, где на вечерних и заочных курсах учились, в том числе милиционеры, то при остановке её гаишником, спрашивала своим ангельским голоском:

– Ваше лицо мне знакомо, Вы случайно у меня не учились?

Пару раз из десятка остановок оказывалось, точно, учился. Но, даже если нет, то на всякий случай гаишник отпускал её с богом. Однажды она зверски подрезала гаишную машину в центре города. Я сидел рядом и не скрывал своего ликования – наконец, супружницу лишат прав, и буду гонять на машине сам, не вступая каждый раз в пререкания, кто ныне за рулём. Жена переместилась в гаишную машину и вскоре вышла из неё с какой-то бумажкой в руке. Это был удивительный документ, хранимый в семье как реликвия: Письменное УСТНОЕ предупреждение! Ни тебе штрафа, ни, тем более, лишения прав.

Сам же я пользовался иным приемом. В случае остановки за нарушение ПДД, выходил из машины и понуро двигался к гаишнику. Сев в его автомобиль, сразу же соглашался, что нарушил, потом начинал разглагольствовать, что всё правильно, что они, гаишники, стоят на страже их, водителей, здоровья и безопасности, что надо пресекать нарушения и наказывать строго нарушителей… Гаишник обалдело выслушивал этот трёп, не зная как себя вести. Как правило, дело кончалось устным предупреждением, но иногда минимальным штрафом по статье «Не пристегнутые ремни безопасности».

Правило 10. Никогда не спорь с милицией. Соглашайся только на малые проступки, на большие — иди в несознанку до последнего. Благодари милиционера, сочувствуй его трудной, но почетной работе, заговори его так, чтобы он забыл о причине твоей остановки.

Недавно я применил это правило по случаю лишения меня прав. Мы ехали на море на машине. В Албанию. Т.е. через всю юго-восточную Европу. И надо же такому случиться, что в двух километрах от границы с Польшей я умудрился не только не заметить ГАИ, но пересёк у них под носом двойную сплошную. Мало того, так подрезал эту самую гаишную машину, что они чуть в столб не влетели, благо успели затормозить.

– Ну, – сказал разъярённый майор забирая мои права, – молите бога, чтоб вас лишили их на два года. За такое минимум пять лет будете ходить пешком.

Отпуск они мне испортили, хотя-то я в основном ездил не за рулём, а справа, в качестве бессловесного мешка с картошкой. Водителем же была моя жена. Так что особых изменений бы не произошло, но всё-таки… Ладно, за границей, там даже если и изловят, то самое большое штраф влепят. За многие наши поездки нас ни разу их гаишники не останавливали. Так тут у нас не забалуешь…

Ладно, вернулись мы домой и я на следующий день, как и было предписано, попёрся в районное отделение ГАИ. В предбаннике перед кабинетом начальникам отиралась небольшая толпа коллег по несчастью. Естественно спросили, мол за что? Я рассказал. Народ сочувственно загудел:

– Пять лет дадут. Кидайся в ноги, чтоб хоть два, – посыпались советы.

Подошла очередь и я зашёл. За столом сидел полковник.

– Фамилия, – начал он.

Я сказал. Он нашёл папку с моим делом, открыл и глянув, продолжил:

– Что же это Вы, уважаемый, мало того, что ПДД нарушаете, так создали аварийную ситуацию и с кем! С сотрудниками ГАИ!

Он приготовился услышать моё блеяние на тему, простите Христа ради, больше не буду, чёрт дёрнул…

Я же начал по-другому:

– Товарищ полковник! Каждый идиот должен расплачиваться за свой идиотизм. Нечего скулить, коль согрешил. Наказание должно быть неотвратимым и святая обязанность сотрудников ГАИ стоять на страже нашей же безопасности на дорогах!

Полковник вытаращился на меня и, слегка окаменел и даже чуть приоткрыл рот от изумления. Я продолжил:

– У меня лишь есть единственная просьба – нельзя ли меня посадить на три месяца в тюрьму за это нарушение?

Полковник гулко сглотнул и спросил:

– Почему именно на три месяца?

– Дело в том, что через три месяца важная конференция в Международном Агентстве по атомной энергии в Вене. У меня доклад по проблеме организации радиационного контроля на границах государств. Кстати, я нарушил ПДД именно по дороге в Польшу, где мы вместе с нашими таможенными органами…

Далее я в таком же тоне развернул перед ошарашенным полковником страшную картину радиационного терроризма. Представил себя как бесстрашного бойца на ниве предотвращения контрабанды радиоактивных источников. Песня акына продолжалась ещё минут пять. Наконец я выдохся и замолк. Полковник минуту молчал, потом прокашлялся, написал что-то в моём деле и сказал:

– Посадить мы Вас не можем. Ладно, не будем создавать проблемы нашим спецслужбам. Короче, штраф и будьте, пожалуйста, впредь поаккуратней.

Я поблагодарил тоном, типа, молодец, правильно оцениваешь международную обстановку и вышел

– Ну? – встретили коллеги по несчастью.

– Штраф, – гордо сказал.

– Б…ь! – раздалось хором. – И как же ты умудрился?

– Кто на что учился, – ответил я загадочно и полетел на крыльях домой, где жена сидела за столом с выпивкой и закуской, чтоб помянуть мои права. Мы выпили, но за их здравие.

Послесловие

Вообще, как показал мой многолетний опыт, люди, что в СССР, что в его развалинах простодушны и доверчивы. Не злоупотребляйте этим. Особенно на Востоке. Там был благословенный край для мошенников второго рода. Был, и кажется по некоторым данным сохранился до сих пор. Что-то типа Бобруйска из Ильфа и Петрова. Когда-то мы гостили у самого любимого друга семьи Бухарца. Тот уже жил в Питере, где женился и обзавелся тремя детишками, поселился в шикарной четырёхкомнатной квартире в трехстах метрах от Исаакиевского собора. В Бухару прибыл в отпуск в очередной раз вымаливать прощение у родни за брак с русской… Загуляв с многочисленными друзьями Бухарца я слегка перебрал и заспорил с одним из присутствующих по теме о простодушии и доверчивости местного населения. Чтобы доказать свою правоту предложил сделать следующее. Достали полосу красной материи длиной около пяти метров и шириной около метра. Бухарец, вспомнив навыки учителя рисования, большими красивыми буквами написал: «Сегодня работать лучше, чем вчера, завтра – лучше, чем сегодня». И снизу надпись: моё имя и фамилия. Кумач ночью растянули между домами поперёк небольшой улицы недалеко от центра. Я спорил, что лозунг провесит неделю, вплоть до нашего отлёта домой. Бухарец же с приятелями считали, что назавтра его снимут. Назавтра днём они пришли на эту самую улицу. Лозунг висел на своём месте. Прохожие не обращали никакого внимания, лишь некоторые поднимали голову и любовались: улица как-то стала выглядеть наряднее.

Спор я выиграл с потрясающим результатом. Кумач провисел не только до нашего отлёта, но ещё три года. Он сильно полинял, но буквы были отлично видны. Приезжая ещё несколько раз в Бухару, я неизменно приходил полюбоваться своим произведением, а Бухарец с друзьями каждый раз проставлялись по поводу сокрушительного поражения. Наконец, весенним ветром 1991 года его сорвало. Судя по всему, его бы восстановили и повесили на место, но грянул август, СССР отдал концы и лозунг больше не появился.

Со временем в период перехода от развитого социализма к недоразвитому капитализму область применения мошенничества второго рода постоянно сужалась. Место Олимпиады Ивановны в присутственных местах стали занимать молоденькие барышни и шустрые молодые люди. Билеты, номера в отелях и прочие нужные вещи легко заказать по интернету, оплатить и, валяясь на диване дома, ждать пока принесут… С развалом Союза стало стремительно развиваться мошенничество первого рода, целью которого было быстрое приобретение денежных знаков путем незаконного отъёма их у недоразвитого государства и простодушного населения. Тем не менее, многие приёмы, описанные выше, действуют и поныне. Кстати, не только в республиках бывшего СССР, но и в разном зарубежье. Но тут следует отметить, что в этом самом настоящем зарубежье пропала главная причина, толкающая честного человека на скользкий, но приятный путь мошенника. Нет там, ё-моё, никакого дефицита. Ни в материальном воплощении, ни в услугах. Совсем наоборот, всегда есть в наличии места в гостинице, особенно, если заранее поискать через любой из многочисленных сайтов, всегда есть билеты, опять же, если не полениться и заранее потыкать пальцем в клавиши компьютера, всегда есть места в ресторане и практически в любое время, а про продукты и товары и говорить не приходится. Остаются мелочи – как пройти без очереди на выставку или в музей, как занять правильное место на фуршете для себя и коллег, на халяву пообедать и выпить… Так, ерунда, но приятно. Правда, чтобы ими там пользоваться, надо в совершенстве владеть языком, по крайней мере, английским. Европейцы, особенно из числа старших братьев по разуму, т.е. западные, простодушны и наивны, и как сказал мне наш сын, переместившийся в такую настоящую заграницу, это край непуганых идиотов. Он тогда только переехал с женой, и та была уже в положении нашей первой внучкой. Естественно, ни он сам, ни его жена ещё в этой загранице ничего не знают и не понимают. Зашли в аптеку, надо было какое-то лекарство. У него спрашивают, дескать, страховка есть? Да нет, пока нет, ждём, отвечает. Следует учесть, что по страховке лекарство на порядок дешевле. Ладно, говорят в аптеке, получите страховку, зайдите и покажите. А сейчас берите лекарство как по страховке. А сын мне пишет, был бы он настоящим мошенником, процветал, но тут даже как-то неловко дурить простаков. Я соглашаюсь. Для меня они как дети. Дурить детей в целом стыдно. Хотя иногда…

Вместо заключения

Следует отметить, что мои действия в рамках указанного вида мошенничества не затрагивали напрямую обычных граждан. Как показал опыт, ВСЕГДА в кассах были билеты, в гостиницах места, в меню отсутствующие блюда… Обычно в моё отсутствие они доставались людям, зачастую попадавшим под действие первого вида мошенничества или тем, у кого кошелек напоминал чемодан по сравнению с кошельком обычных граждан толщиной в пару трамвайных билетов. По этой причине особых угрызений совести я не испытывал – за исключением одного единственного случая.

Исключения из правил.

Несмотря на вынесенное вначале пояснение, что мошенничество второго рода предполагает действия, не вступающие в противоречие с законодательством (в частности с УК) и не наносящие прямой ущерб людям, бывают случаи, когда эти принципы могут быть нарушены. Дело чести мошенника второго рода немедленно исправить ситуацию даже со значительным для себя ущербом.

Итак: как-то раз я был в командировке. Я не знал, когда вернусь назад и, соответственно, не брал обратного билета на самолёт. Дело было в далеком сибирском городе, аэропорт был маленький, и рейсы совершались далеко не каждый день. Выяснив, когда будет ближайший, я имел в запасе пару дней, которые провёл в праздности и безделье. Ясное дело, в кассах городка билеты были только на самолеты, вылетающие не ранее, чем через месяц. Меня же, как виртуоза мошенника, это совершенно не волновало. Для упрощения процедуры вылета в нужный срок, я, тем не менее, купил такой билет и отправился в аэропорт. Там действовал по известному сценарию. Быстро решил проблему – как оказалось, вовремя, так как свободное место было только одно, оставленное для большого начальника. Тот отказался лететь буквально за несколько часов до отлёта.

В запасе было пара часов, и я вышел из здания аэропорта. Погода стояла отличная. Делать было нечего, кроме прогулок туда-сюда вдоль дорожки с рядом скамеек. На одной сидела старушка. Я в задумчивости брел мимо, как вдруг за своей спиной услышал легкий всхлип. Обернулся. Старушка почти беззвучно плакала. Я развернулся и подошёл. Спросил с участием:

– Бабушка, что-то случилось? Может помочь смогу.

Старушка покачала головой и тихо сказала.

– Да нет, помочь ты не сможешь.

И опять тихонько заплакала. Потом почти шёпотом стала говорить, что приехала из далекого села, что вызвали её звонком на почту, а не заверенной телеграммой. Что сынок её лежит в больнице и ему сделали операцию. Слава Богу, всё обошлось, но Вы же знаете какой уход в наших больницах. Вот и собралась помочь. А билетов нет и следующий самолет только через два дня. Сказала, что позвонила в аэропорт ещё с вокзала и ей сказали, что может быть, место найдется. Когда же она сюда приехала, а ехала долго, так как на такси денег нет, сказали, что мест нет. Было одно, да какому-то большому начальнику отдали.

Я сказал, чтоб сидела и ждала меня, попросил паспорт и помчался в здание аэропорта. За 15 минут всё было решено, и с билетом и паспортом вернулся к старушке. Протянул паспорт и билет и сказал, что место нашлось, причем бесплатное, для ветеранов. Сегодня у них какая-то годовщина. Поэтому и бесплатно. Сказал и тут же дал дёру. Метров через 100 оглянулся. Старушка все еще стояла и смотрела мне вслед…

Почти с год я не мошенничал, а жил как все честные люди.

Часть вторая

Правдолюб

Хотя я никогда не скрывал от друзей свою практику мошенника второго рода, но и особо не афишировал. Тем не менее, кое-кто из них иногда пользовался моими методами, иногда удачно, иногда не очень. Причём бывали случаи, что очень не очень… И тогда появилась одиннадцатое правило

.

Правило 11. Не зарывайся. Можешь пострадать.

Дефицит – великий двигатель

специфических общественных отношений.

Аркадий Райкин. « Дефицит».

Когда-то в одной из своих интермедий Аркадий Райкин говорил о дефиците. Помните: если есть дефицит, есть и уважаемые люди, которые «сидят» на этом дефиците. Мечтой нашего общества было наступление такого времени, когда дефицит исчезнет. На что Райкин в завершение говорил: да, это прекрасно, но пусть всё-таки хоть какой-то, хоть самый маленький дефицит, но останется – а то, как же быть тогда совсем без уважаемых людей? Эта интермедия была отражением реальности нашего тогдашнего существования.

История, о которой пойдет речь, случилась давно, во времена расцвета застоя. Её много лет спустя рассказал мой старый приятель, сосед по дому, где я жил с мамой. Кое-что я приукрасил, но Петька – так буду звать его – в детстве парнишкой был так себе. Мы не очень его любили за хитроватость и постоянное желание словчить, сачкануть, а, главное – за ненадежность. Положиться на него никто из нас не решился бы. Но потом Петька повзрослел, здорово изменился и полностью излечился от своих недостатков. Процесс излечения начала его умная жена, но по настоящему Петруха перевоспитался после этой истории. Для меня Петькина история послужила хорошим уроком, я сделал из неё правильные выводы и всегда умел вовремя остановиться в своих прохиндейских действиях. Особенно за границей, где наказание может быть и не таким суровым, как на Родине, но гораздо более чувствительным для нашей семьи – лишением визы и запретом на получение новой.

Петя всегда мечтал быть мошенником, но боялся. Врожденный страх, внушенный родителями и комсомольской организацией, останавливал его всякий раз, когда в магазине самообслуживания, сначала рука тянулась к пачке, на которой было написано «Масло», а потом с этой пачкой в карман. Это позже, во время всеобщего перехода от научного коммунизма к не менее всеобщему религиозному экстазу, он узнал, что это называется «Не укради». Впрочем, красть он и не собирался. Семейного жалованья хватало, чтобы в рамках общесоветской благопристойной бедности выглядеть как все. Ну, как говорят, всё у них было – как у людей. Дело было в другом. Пять раз в неделю Петька спал в каком-то НИИ с 9 утра до 17—30, когда его будили и выталкивали на улицу. Жена спала где-то в похожем месте. Их деятельность была лишена каких-либо особенных свойств и не могла привлечь к семье нужных и полезных людей. Среди друзей и просто знакомых, было много хороших, но бесполезных с точки зрения решения проблемы дефицита. Не дорос несчастный Петруха до того, чтоб дружить с мясником, продавцом мебельного магазина или, на худой конец, киоскером «Союзпечати».

Дело в том, что те годы характеризовались всеобщим дефицитом, и профессия продавец, по привлекательности, была сродни таким героическим профессиям, как космонавт или, например, инструктор райкома партии. Дефицит постоянно напрягал Петьку каждый праздник, будь то Новый Год или день рождения тёщи, и требовал выполнения обязательного ритуала под названием БОГАТЫЙ СТОЛ. Шампанское, банка шпротов, палка копчёной колбасы и кое-какие мелочи были обязательными атрибутами этого стола. Достать их без нужных связей было практически невозможно. Иногда, случайно, всё это доходило до прилавков. Но такие события, во-первых, далеко не всегда совпадали со своевременным появлением у таких прилавков Петьки, а во-вторых, даже если совпадение и происходило, то до ближайшего праздника было далеко. Всеобщая семейная страсть покушать вкусненького, делало невозможным сохранить попавшие в Петины руки деликатесы, хотя бы совсем непродолжительное время.

И вот, случилось. Однажды, Пётр оказался в райисполкоме по необходимости получения какой-то справки. Ждать пришлось долго и он стал у окна, где пустая консервная банка указывала на место для курения. Закурил и приготовился ждать. Время было рабочее, а потому было все равно, что спать на рабочем месте, что простаивать здесь. К курилке подошли двое. Оба почти одинакового, среднего возраста, с выражением на лице, типа «жизнь удалась».

– Вот же, до чего торгаши обнаглели, правила торговли на виду, а им хоть бы хны, – произнёс один из них, тот, что повыше ростом.

По тому, как уверенно и совершенно раскованно он держался, даже невооружённым глазом было видно, что его жизнь удалась чуть получше, чем у его товарища.

– Представляешь, зашёл в наш гастроном отовариться. Слышу крики. Два амбала шмонают бедную старушку. А она – обрати внимание – в одной руке корзинку инвентарную держит, а в другой – свою сумочку. Так эти из сумочки пачку масла вытащили и орут. Ну, думаю, попалась бедняжка. Но тут-то оказалось, что имеется чек из соседнего гастронома. Я к ним и говорю: что же вы, уважаемые, правила советской торговли (пункт 51, параграф 2) нарушаете? Старушка с корзинкой, и вы не имеете права осматривать её сумочку. Вон, над кассой эти правила висят, читайте. Они на меня, я им нашу ксиву. Ну, дальше – кабинет директора, канючили простить.

– Ну, и во что простил? – хихикнул второй мужчина. Жизнь у него тоже удалась, но ещё не на столько, как у первого. Однако, все шансы её улучшения также читались на его лице.

– Пара коньяка да финский сервелат.

Мужики докурили и ушли. Из кабинета выскочила знакомая машинистка.

– Эй! – крикнул шёпотом Петруха. – Что это за два мужика тут курили?

– Да инспекторы из отдела надзора за торговлей и общественным питанием, – прошелестела машинистка.

Наш герой на работу не пошёл, а заскочил в районную библиотеку, где запросил подшивку «Вечернего Мухасранска». Быстро найдя в одном из номеров утверждённые Горисполкомом «Правила розничной торговли и общественного питания», он незаметно вырезал всю страницу и помчался домой. Вечер ушёл на штудирование документа. Кое-что важное он выписал в записную книжечку. Туда же положил несколько вырезанных абзацев. И на следующий день вышел на «охоту». Надвигались ноябрьские праздники, и в холодильнике отсутствовало главное – шампанское.

Магазин «Подарки». На полке наборы – шампанское и куча сопутствующего барахла. Стоимость запредельная.

– Какие классные подарочные наборы… – пропел Петр Сергеевич елейным голоском – И кто же такие собирает? – невинно поинтересовался он, обращаясь к продавщице, внешний вид и всё поведение которой идеальнейшим образом могли послужить иллюстрацией к любому из «Семи смертным грехам».

– Мы сами! – добродушно рыкнуло чудовище.

– Тогда, – вкрадчиво продолжил он – распакуйте мне один, и продайте бутылку шампанского.

От изумления, чудовище онемело. Но, быстро пришло в себя, и тут Петька узнал много нового о себе и о близких, а также и о далёких родственниках. Он выслушал этот лингвистический шедевр, достал записную книжку и гнусавым голосом дьячка, зачитал пункт 39, параграф 9, который гласил, что покупатель имеет право требовать… Разговор окончился в кабинете директора магазина, в присутствии вызванного Петей инспектора райисполкома. Держа в руках вожделенную бутылку, а также небольшой сверток с двумя баночками шпротов и зеленого горошка, счастливый «охотник» прибыл домой, где был встречен толпой ликующих родственников в лице жены, малолетнего хулигана и любимой тёщи.

С этого дня, Петькина жизнь развернулась на 180 градусов. В самое короткое время он стал кошмаром рядовых продавцов и директоров магазинов в радиусе километра от своего дома. Бдительно замечая все нарушения правил торговли и общественного питания, он напрямую бомбил директоров или вызывал одного из известных инспекторов райисполкома. Те были ему благодарны по двум причинам: во-первых, незапланированный визит в магазин по просьбе трудящихся пополнял шкафы и холодильники инспекторов, а во-вторых, в конце квартала их отчётность выглядела столь отличной от других, что обделить их квартальной, а также годовой премией начальство никак не могло.

Пётр Сергеевич процветал. Продавцы бледнели при его появлении, директора иногда встречали у входа и сразу же заводили к себе в кабинет. Оттуда он выходил с чувством исполненного долга и с внушительным свёртком подмышкой. Так все продолжалось три года. На работе дела тоже шли неплохо и выражение на Петькином лице всё ближе и ближе походило на «жизнь удалась». Однако, наряду с продвижением по службе, это никак не улучшало его отношений с сослуживцами. Что поделаешь – зависть могучая сила… Всё рухнуло в одночасье. Зайдя как-то в любимый гастроном, просто так, для поддержки тонуса, наш правдолюб с удовлетворением отметил эффект своего появления. Он подошёл к мясному отделу и стал рассматривать выставленное на продажу то, что по недоразумению называлось мясом.

– Где рубщик? – привычно он начал своё первое действие.

Возле прилавка стоял невысокий крепко сбитый парень в синем халате. Слегка наклонив голову, он внимательно посмотрел на Петруху.

– В чём, собственно, дело? – начал, было, он.

Подскочившая к парню продавщица отдела, стала взволнованно шептать ему на ухо. Народный инспектор-любитель ждал, пока новенького просветят о его высокой миссии. Парень выслушал, кивнул и ушёл в подсобку.

«За рубщиком», – подумал Петруха. Через минуту парень вышел в сопровождении двух горилообразных грузчиков.

– Так вот, – сказал парень внятно и тоном, который, обостренная интуиция новоявленного «Остапа» восприняла адекватно (типа: уносим ноги!). – Щас эти двое подержат тебя за руки, – а я положу эту пачку маргарина тебе в карман. Потом мы обратимся к посетителям с просьбой быть свидетелями задержания вора. Ну, и… милиция, протокол, письмо на работу.

Петька обладал мгновенной реакцией. Представив реакцию собственного начальства и сослуживцев, глаза малолетнего хулигана и тёщи, КПЗ и прочее, он, вытянувшись в струнку, по-военному чётко отчеканил:

– Понял! – и пулей вылетел из магазина.

Весть о посрамлении правдолюба мгновенно разнеслась по окрестностям. Пять лет Петр Сергеевич закупался в дальних магазинах. Вёл себя тише воды. Потом грянула перестройка, революция, дефицит исчез, продавцы перестали быть уважаемыми людьми, но ещё долго несчастный правдолюб боялся заходить в «свои» магазины, хотя персонал там давно уже сменился.