Саша поднял глаза на отца. На его месте сидел мертвец. Иссиня-черная кожа, словно туго натянутая ткань. В пустых глазницах копошились белесые черви. На столе не было ни торта, ни чая. Кусок сырой земли, с дождевыми червями на тарелки. И болотная жижа, с тиной, в фарфоровых чашках.
Парень с визгом отпрянул, падая со стула. Мертвец поднялся и указал на него пальцем.
– Ты заслужил все, что имеешь! – проревел он, страшно оскалившись.
– Нет! – Саша подскочил и бросился к своему единственному убежищу в квартире. Под покрывало.
Он дрожал под ним как осиновый лист. Парень слышал тяжелые шаги ужасного гостя. Его тяжелое дыхание. Как скрипели половицы. И стук когтей по доскам.
– Прости меня! Пожалуйста, прости! – завыл Саша.
Осенняя слякоть. Ухоженные участки соседей контрастировали с участком его родителей. В тот год их здоровье сильно ухудшилось, им было не до дачи. Саша впервые поддался на уговоры стариков и согласился помочь с сорняками. Ему пришлось отказаться от встречи с коллегами, что звали его на шашлыки. А ведь там была Вероника. Та, которая давно бросала на него многообещающие взгляды. Мысль о ней портила настроение еще больше. Злость он срывал на родителях.
– Сашенька, переодевайся, – крикнула ему мать из домика, – отец потом покажет, что нужно делать. А я пока оладушек испеку.
– В жопу твои оладушки, – буркнул парень.
Он думал, что под нос. Но отец неодобрительно посмотрел на него, ничего не сказав. Ничего и не нужно было говорить. Осуждающий взгляд отца бил больнее, чем розги. Саша смущенно отвернулся и пошел переодеваться.
В тот день он едва ли провел на даче и пару часов. Захмелевшие веселые коллеги дозвонились до него и уговорили, все же приехать. Особенно привлекательно звучал голос Вероники в телефоне.
Мать провожала его с грустным лицом, пытаясь всучить ему пакет с оладьями в дорогу. Он помнил, как швырнул их в кусты. Ее взгляд. Она едва сдержала слезы в тот раз. И как смотрел отец. Он был прав. Саша заслужил все то, что имел.
Стук в стену вырвал его из кошмара воспоминаний. Долгий монотонный стук. Парень лежал и слушал, считая количества ударов. Десять, одиннадцать. Всё. Тишина. Он поднялся и закурил. Ему даже не нужно было подходить к окну, чтобы понять, что за ним царит темнота.
Внезапно он рассмеялся. Долгим, визгливым смехом. Саша понял, что все ему снится. Он оказался в реалистичном кошмаре. Не более того. Он сильно ущипнул себя, вскрикнув от боли. Но он не проснулся. Лишь синяк расплывался на руке. Он бросил окурок в пепельницу и вышел из спальни. Ковер покрыт грязью, с четкими следами от сапогов. Обои свисали лохмотьями. Явно постарался Лектор. Снова стук. Этот проклятый стук в стену.
– Заткнитесь! – завизжал Саша, смеясь и плача одновременно.
Парень побежал в коридор, чтобы выбежать из этой проклятой квартиры, но едва он протянул руку к замку, его окликнули.
– Сашка! Мы ведь не так и не поговорили! – раздался голос позади.
Кожа покрылась мурашками. Он, с ужасом, обернулся и увидел Вику. Это не могло быть реальностью. Но она стояла перед ним.
– Ты ведь так и не ответил, – мило улыбнулась она, смотря на него своими пронзительными голубыми глазами, – мы ведь будем вместе, навсегда?
Семь месяцев и четыре дня. Ровно столько прошло времени. Они были знакомы еще с тех пор, как Саша переехал в новый дом с родителями. Он никого не знал. Дети были не очень дружелюбны. И только Вика помогла ему адаптироваться. Они часто гуляли вместе, кормили голубей, делились планами на будущее. Саша считал, что это глупо, любить человека из-за того, что другого выбора нет. Их отношения продлились пару лет, и парень пытался найти причину, чтобы бросить Вику. Она была хорошим другом, но не интересовала его. Когда он, наконец, решился это сделать, она уехала с родителями в Испанию. Он подумал, что после хорошего отдыха, девушка не так остро воспримет их расставание.