– Нет! – твёрдо стоял на своём Коврига. – Простите! Приезжайте к нам в цирк к труппе дяди Арни, либо договаривайтесь на встречу через день или два, а пока Эванс слезай с телеги и помогай её загрузить! Эванс? Эванс?! Чёрт! Удрал-таки, скотина!
И правда, пока половинчики беседовали с Че, менестрель успел незаметной змеёй выскользнуть из фургона, уведя за собой Сорбонну, поскольку псины и след простыл. Заметив это, Черпотоломьо от души рассмеялся, заявив, что де Грей был таким на его памяти всегда.
– Этого мерзавца никогда не могло удержать на месте ни одна угроза или проклятие, уж поверьте мне! – усмехнулся полноватый бард. – Помнится мне, что этот пройдоха не побоялся под угрозой смерти от графа забраться в спальню к одной из его дочерей, миновав стены и охрану особняка. Ох, какие громы и молнии на утро метал разгневанный отец, когда обнаружил в спальне дочери подштанники нашего Эванса! Благо, что ему удалось улизнуть незамеченным в самый последний момент, прикинувшись посыльным. Так что если де Грей и надумал удрать – будьте уверены, его ничто не удержит!
– Мы уже поняли! – хмуро заметил Коврига. – Можно вас попросить об одолжении?
– Да, конечно, – охотно кивнул Че.
– Покажите нам в каком направлении нужно возвращаться к цирковому городку. И потом – Змей всё равно с вами встретится, когда мы разминёмся, верно? Сообщите ему, что его шея уже намылена, а бить его всё равно будут очень больно, даже если он вернётся до прихода дяди Арни. Вы ему это передадите?
– Передам! – кивнул Че, после чего честно помог половинчикам с погрузкой продуктов в телегу и указал им обратный путь.
Арнолиус с удовольствием шёл по знакомым до боли улицам Белокамня, наслаждаясь их видом, запахом и суматошной сутолокой. Гном давно считал этот столичный город чем-то вроде своего второго дома или даже второй Родины, поскольку провёл тут значительную часть своей жизни или вблизи от него, когда бороздил просторы Южных морей или Восточных пустынь в качестве охранника торговых караванов и судов, либо в роли пирата и разбойника. Многие проспекты, улицы, подворотни, магазины, кабаки и иные заведения сего города были ему знакомы и милы. Он с удовлетворением отмечал, что большая часть знакомых ему лавок сохранилась на своих местах, как и его любимая чайхана и бани. Он с удовольствием посетил бы их все, но дела не ждали, а посему ему следовало поскорее разобраться с ними, а уже потом гулять по Белокамню. Хотя, если хорошенько подумать, то отдых подождёт до лучших времён – его ждала труппа и новая пьеса, в которой ему наверняка отведена значительная роль.
Арнолиус не особо любил главные роли, поскольку в них, стараниями Назина, было слишком много говорильни, однако, если это нравится публике, приходилось терпеть и не такое. Но кроме самого театра, в коем гном был довольно посредственным актёром, магу отводилась и иная роль, а именно иллюзиониста. Всё дело в том, что один опытный чародей может заменить своими чарами кучу декораций, костюмов и статистов, отдав всё это на откуп иллюзиям, что получалось зачастую намного зрелищнее и дешевле. Арни не был исключением, поскольку не зря слыл отменным иллюзионистом – он мог легко выступать на сцене, при этом умудряясь незаметно для зрителей наколдовать множество призрачных образов и фантомов, от вполне безобидных, навроде пары человек, до довольно больших и сложных – благодаря умению мага многие спектакли включали в список действующих лиц огромных драконов, великанов (коим зачастую был видоизменённый Малыш) или разнообразных чудовищ к удовольствию зрителей. Кроме того, всё это действо сопровождалось шикарными иллюзорными пиротехническими и световыми эффектами, а одежды на героях и декорации менялись едва ли не на лету. Самим артистам оставалось лишь исполнять свои роли и импровизировать на ходу, подстраиваясь под настроения зрителей. Если толпа начинала откровенно скучать, приходилось пускать плавный ход сценария на самотёк к неудовольствию Назина, который скрупулёзно расписывал все реплики, жесты, позы и даже походку героев своих произведений.
Гному придётся обождать со многими делами, навроде прогулок по памятным местам, посещение любимых заведений, поскольку дело ждать не любит. Нужно как можно скорее встретиться с одним товарищем, а потом сразу же возвращаться обратно, поскольку необходимо провести хотя бы пару репетиций новой пьесы, чтобы не выходить к зрителю неподготовленными. Арнолиус полез за пазуху, достал оттуда трубку и кисет с табаком, начинил её и зажёг на одном из пальцев небольшой магический огонёк, собираясь прикурить от него, и застыл как вкопанный. Ему только что на ум пришло наставление доктора, который упрямо твердил о том, что именно курение убивает в нём мужчину, а также постоянные просьбы Лиры бросить сию пагубную привычку. Гном аккуратно вытащил изо рта трубку и уставился на неё так, словно видел впервые. Сначала это было недоумение, потом во взгляде засквозило разочарование и неверие словам лекаря, а потом жажда захлестнула курильщика с головой. Хотелось жадно присосаться к любимой трубке и выкурить её одной долгой затяжкой, но слова Разло тяжёлым молотом грохотали в голове рудознатца. Пусть Арнолиус и бурчал, что современная молодёжь слишком уж любит плотские утехи, но он и сам был бы рад им придаться, да вот возможности таковой не было. И это в городе, где есть три отличных борделя, полно продажных уличных дев, а в храмовом квартале и вовсе процветает учение Нимфсатра, в котором все богослужения заменены разнузданными оргиями! Пожевав губами, гном с сомнением уставился на кисет с табаком и на трубку. Желание закурить мощным набатом било в его голове, как и слова Разло, сойдясь в его мыслях в кровопролитном сражении.
– Так ведь можно и кондрашку схватить! – испугался Арнолиус, который неожиданно почувствовал неприятную слабость во всём теле, но это было всего лишь утомление, поскольку поспать накануне ему толком не удалось со всей этой свистопляской в оазисе.
– А, пошло оно всё к дьяволу! – решился, наконец, гном, который выбил из трубки табак и высыпал всю махорку на мостовую под удивлёнными взорами прохожих. – Мужик я, в конце концов, или нет?! Как-нибудь уж месяц продержусь и без курева! А там, чем Кузнец не шутит – авось и оживёт мой дружок!
Арнолиус ускорил свой шаг, не желая поддаваться соблазну бухнуться на колени и начать собирать табак в ладони. Он миновал пару аллей, после чего решил срезать дорогу до цели переулками, поскольку это здорово бы сократило ему путь и сэкономило время. В одном из таких тёмных закоулков путь ему преградили четверо молодчиков из числа людей, вооружённых кинжалами и дубинами. Лица криминальных элементов не были обезображены ни совестью, ни интеллектом, зато аккуратно украшены парочкой шрамов, одним свёрнутым носом и оспинами. Когда один из этих верзил открыл свою луковую пасть, чтобы сплюнуть на землю, то в его оскале обнаружились провалы, говорившие о том, что прощание с некоторыми зубами уже состоялось.
– Штой, недомерок! – ощерился Щербатый, смешно шепелявя, отчего его грозный вид напрочь перебивало несерьёзным голосом. – Ты шего тут пожабыл, а?!
– Кварталы нелюдей на другом берегу, карлик! – сплюнул под ноги замершему Арнолиусу мистер Оспа.
Двое шрамированных жеребцов, стоявшие по краям, согласно заржали, отчего стали похожи на коней (если у таковых бывают сломанные носы).
– Ты чего тут забыл, борода?! – смешно прогундел в свёрнутую набок сопелку детина, поднимая свой нож.
– Ребята! – отступил на шаг назад Арнолиус, не желавший отмечаться в день приезда драками в городе. – Чего вам от меня нужно? У меня ничего толком нет, даже…
– Выворачивай карманы! – приказал Щербатый, который, похоже, был в этой четвёрке за главного. – И не вждумай рыпаться, Варт маштершки метает ножи!
– Это так, гном! – подбросил на ладони свой нож Кривоносый, ловко поймав его за лезвие, изготовив к броску. – Давай сюда свои деньги!
В другое время Арнолиус только бы обрадовался в лишний раз помахать кулаками, но почему теперь, когда он решил стать законопослушным гражданином, его вынуждают вспоминать своё боевое прошлое?
– Нужно попробовать обойтись без магии! – мелькнула шальная мысль в голове у гнома. – Посмотреть, каков я в действии, и не постарел ли уже настолько, что меня пора записывать в старики!
– Хорошо-хорошо! – залебезил Арнолиус, чей актёрский талант легко помог изобразить ему на лице должный ситуации испуг, хотя организм его уже начал ликовать от бурлившего в крови адреналина предстоящей битвы. – Держите!
Маг снял с шеи пустой кисет из-под табака, бросив его на мостовую вперёд, позволив себе лишь небольшую иллюзию – пустой мешочек звякнул металлическим звоном, упав на мостовую, создав видимость заполненности монетами, что лишь порадовало скудоумных грабителей.
– И карманы выворачивай! – тут же ощерился мистер Оспа. – Да побыстрее!
– Ладно-ладно! – тут же залепетал гном, сунув руки в карманы.
Пальцы правой кисти привычно влезли в металлические ушки любимого кастета, который был вдобавок ко всему снабжён небольшими шипами, а левая уже выворачивала карман наружу. Шрамированный бандит нагнулся за фальшивым кошельком и тут же горько пожалел об этом, когда его голова познакомилась сначала с кастетом дяди Арни, а потом уже и с пыльной мостовой. Не ожидавшие подобной прыти от пожилого (как им казалось) гнома, бандиты слегка растерялись, а посему метательный нож запоздало взметнулся в воздух, но юркого бородача не застиг, звякнув лезвием по булыжникам дороги. Вскоре все трое грабителей с воплями ринулись в атаку, размахивая своим оружием, однако драться с низкорослыми взрослыми существами им было явно в новинку. Кривоносого Арни сложил пополам путём удара кулака по бубенцам, а потом зарядил ему кастетом в нос, окончательно разбив и сломав изуродованную часть лица грабителя. Захлёбываясь кровью, бедолага рухнул наземь, выронив своё оружие, в то время как мистер Оспа и Щербатый пытались окружить гнома, чтобы атаковать его с разных сторон. Арнолиус даже решил подыграть идиотам, ещё не ведавшим, что схватились с живой легендой материка и морей, позволив им себя окружить. Атаковали верзилы, надо им отдать должное, довольно слаженно, но куда им было угнаться до ветерана! Арни легко увернулся от дубины и сапога, не забыв при этом заехать мистеру Оспе по колену кастетом, отчего сквозь ткань порванной штанины у того проступила кровь.
Стороны разошлись, стараясь отдышаться (точнее, это грабители запыхались, пытаясь достать юркого недомерка, которого они недооценили), и Арнолиус издевательски улыбнулся грабителям. Он демонстративно поманил бандитов к себе правой ладонью, показав им свой касет во всей его красе. С оружия капали наземь тягучие красные капли, да и сам гном теперь выглядел не в пример более опасным, нежели пару минут назад. Сейчас он уже не походил на тщедушного старца, измождённого болезнями, а выглядел в глазах бандитов настоящим знатоком кулачных боёв. Походя, Арнолиус пнул надумавшего было подняться шрамированного грабителя с разбитой головой, вернув его в горизонтальное положение, а потом заехал мистеру Оспе по копчику, отчего тому пришлось отнять руки от разбитой в кровь рожи и зажимать пострадавший зад.
– Кто следующий?! – хищно ощерился Арни, но потом его организм сыграл с ним злую шутку.
Табак, который не простил недавнего предательства, заставил гнома согнуться в очередном приступе кашля, отчего Щербатый и мистер Оспа бросились в атаку, не задумавшись над тем, что это могла быть очередная уловка со стороны противного гнома. К их счастью, Арни не симулировал и не блефовал, а посему не сразу успел среагировать на быстрое сближение, и теперь получил по лицу кулаком. Но что такое для кряжистого гнома, привыкшего к мордобою, один пропущенный удар?
– Зато кашель прошёл! – обрадовался Арнолиус, уворачиваясь от кинжала, который прошёл в опасной близости от его шеи.
Он со всей дури двинул Щербатому под колено, отчего тот упал на землю, а потом ударом кастета выбил из его рта очередную порцию зубов, досрочно превращая главаря разбойников в шамкающего дедка. Удар был такой силы, что человек лишь успел коротко взвыть от боли, а на землю уже упало его бесчувственное тело, и теперь у гнома оставался всего лишь один соперник. Мистер Оспа уже понял, что ему не совладать в одиночку с диким бородачом, а посему подхватил с земли пустой кисет из-под табака, до сих пор ошибочно полагая, что это кошелёк, и, прихрамывая, бросился прочь. Арнолиус озорно засвистел ему вслед, походя пнув в очередной раз шрамированного громилу, который начал ворочаться на земле, а потом ему под ноги попался метательный нож, который принадлежал ранее Кривоносому. Мелькнула в полумраке стальная вспышка, и убежавший было мистер Оспа залетает за угол уже с воплем боли, поскольку лезвие вонзилось ему точнёхонько в плечо, отчего злополучный пустой кисет всё же выпадает из его онемевшей ладони на мостовую. Останавливаться и подбирать его перепуганный грабитель явно не собирается, спешно скрываясь во мраке подворотни, а посему гном снова награждает всех побеждённых увесистыми пинками, дабы те не вздумали очнуться ранее положенного срока, а потом быстро обшаривает их карманы. Естественно, что много средств выудить из банды грабителей-неудачников ему не удаётся, а посему он покидает мостовую с чувством выполненного долга и опасениями того, что шрамированный малый всё же дал дуба, поскольку кровищи вокруг его пробитой головы натекло на целое море.
– Что ж, сам виноват! – думает Арнолиус, стирая с кастета чужую кровь платком, вытащенным из штанов Кривоносого. – Нечего было нападать на кого не следует! А я ещё ничего! Могу навалять подонкам и без помощи магии! Хотя, старею понемногу – надо же, из-за кашля удар по лицу пропустил!
Злобы по отношению к грабителям гном не испытывает, поскольку сам занимался подобными налётами на припозднившихся горожан, когда остро нуждался в деньгах. Остаток пути проходит без происшествий, лишь досадно распухает скула, по которой пришёлся удар. Вскоре показывается и цель его путешествия – бордель под маской постоялого двора, располагавшийся в левобережных доках. «Озабоченная русалка» гласит вывеска, на которой намалёвано нечто каштановолосое с большими грудями и рыбьим хвостом, лишь отдалённо напоминавшее хозяйку сего заведения. А вот и она собственной персоной – чувственная, грациозная, манящая, дерзкая и сексапильная. Ариадна может быть какой угодно, но только не злобной и агрессивной, коими рисуют всех русалок обыватели. Она не станет никому откусывать голову или топить, как это делают её дикие сёстры, поскольку она является полноправным гражданином Белокамня со стабильным доходом от сдачи комнат в аренду (вместе с девочками) на постой и утоления голода сограждан (как обычного, так и алкогольного с сексуальным).
Русалка владела этим заведением вот уже второй десяток лет, но при этом, на взгляд Арни, нисколько за прошедшее время не постарела, оставаясь всё так же хороша собой. Вероятно, у этих полурыб возраст исчисляется иначе, нежели чем у людей и гномов. Сама Ариадна практически всегда обслуживала своих клиентов сама, принимая заказы за стойкой, где у неё был оборудован самый настоящий бассейн, который подземными подводными туннелями соединялся с каналом, выводившим к реке. Русалка обладала тремя неоспоримыми достоинствами, которые выводили её заведение в ранг любимых для многих горожан и гостей столицы. Во-первых, её красота и могучий бюст, который никогда не скрывали никакие одежды. Таких прелестей стоило ещё поискать по городу, а посему мужчинам это заведение и сама милая кабатчица нравились много больше прочих. Распалённые страстью выпивохи охотно сдавались в плен продажным девам, обитавшим под крылом Ариадны, отчего все оказывались довольны. Вторым неоспоримым плюсом сего заведения была безупречная память русалки на имена и лица, отчего всех гостей, заглядывающих сюда повторно она узнавала быстро и безупречно, что лишь льстило мужчинам. Кабатчица охотно выслушивала долгие и нудные истории своих завсегдатаев, помогая им словами ободрения или советами, подрабатывая бесплатным психологом, отчего народная любовь к Ариадне только возросла. Кроме того, она старалась принимать посильное участие в решении проблем всех, кого могла назвать своими друзьями, коих у неё было в достатке. Ну и третьим достоинством «Озабоченной русалки» была тихая мирная атмосфера в заведении, а также хорошая кухня и относительно невысокие цены. Охраной на постоялом дворе служили два мощных водных элементаля, которые в любой момент могли выпрыгнуть из хозяйского бассейна, чтобы угомонить бузотёров. Любимым их развлечением было угрожать своим жертвам утоплением – бывают, поймают элементали нарушителя, засунут ему в глотку свою руку по локоть, и когда жертва начнёт захлёбываться – вынимали обратно. Естественно, что после подобных прилюдных процедур желания бузить ни у кого не оставалось, как и попыток драться с магическими тварями, коих обычным оружием было не пронять.
Арнолиус отворил дверь кабака, и в нос ему немилосердно ударил запах крепкого табака, который нещадно схватил гнома за ноздри своими цепкими пальцами. Курить захотелось так сильно, что в глотке моментально пересохло, а поджилки затряслись. Руки гнома сами собой полезли за кисетом, однако очень быстро обнаружилось, что тот остался на пыльной мостовой грязной подворотни среди тел бесчувственных хулиганов.
– Кой чёрт?! – выругался про себя Арнолиус. – Там всё равно табака не было – сам же высыпал!
При звуке скрипнувших петель все завсегдатаи обернулись на новоприбывшего, и надо же – несколько из них узнали гнома.
– Разрази меня гром! – послышалось из-за одного стола. – Арнолиус, старый ты пройдоха! Давай к нам скорее!
– Ни хрена! – раздалось из другого угла. – Арни, дуй к нам!
Прищурившийся гном обнаружил, что справа его звали к себе морские волки пиратской наружности, в то время как слева сидели представители противоположного им сословия, а именно купцы с негоциантами. Похоже, что обе эти группы вспоминали гнома явно с тёплых сторон, иначе звать к себе его бы не стали. Хотя, и у тех, и других Арнолиус легко мог числиться и во врагах, ведь он не только плавал под чёрным флагом, но и служил одно время на военном судне, охотившимся на морских разбойников (мы же упоминали о том, что жизнь мага была весьма яркой и насыщенной на события?). Тепло ответив на все приветствия, Арни также помахал и Ариадне, которая явно узнала гнома, часто захаживавшего сюда ранее. Арнолиусу пришлось выпить с обеими группами, которые хмуро косились друг на друга из-за своих столов, желая недругам сдохнуть в корчах. Однако вскоре гному удалось добиться невозможного – и вот уже пираты радостно гудят и веселятся за одним столом с купцами, обсуждая взаимовыгодное дельце, хотя раньше их представить вместе было попросту невозможно. Всё равно, что голодных волков представить в мирном сосуществовании со стадом толстых овец. Но вот благодаря Арнолиусу озвучена отличная идея, и теперь разбойники договариваются с купцами о перепродаже краденного прямо в море, что позволит первым быстро избавиться от незаконной добычи, а вторым получить возможность заработать лишних барышей по липовым накладным.
Но не за этим сюда пришёл Арнолиус – до заключённого в пьяном угаре договора ему нет никакого дела, ведь теперь его удел – цирковая труппа, и надо продвигать её. Извинившись перед капитаном по прозвищу Иглохвост и главой торговой шхуны по имени Эмилио, гном отходит в сторонку, где под лестницей в полутёмном уголке за маленьким столом сидит знакомый ему гном.
– Да ты у нас, я посмотрю, парень хоть куда! – усмехается незнакомец, говоря на языке подгорного народа.
– Стараюсь! – скромно отвечает Арни, также легко возвращаясь к родному языку. – Извини, что не подошёл сразу – слава помешала.
– Пиратская или торговая?
– Обе! – кивает маг, присаживаясь за стол. – Здравствуй, Балин!
– Здорово, Арни!
Гномы обмениваются могучими рукопожатиями, после чего подзывают к себе одну из официанток, роль которых тут отведена снующим повсюду продажным девам. Заказав себе еды и бочонок пива, старые друзья возвращаются к прерванной беседе.
– Когда я получил твоё письмо, то оно у меня выпало из рук, когда я дошёл до того места, где написано, что ты возглавил цирковую труппу, – усмехнулся Балин. – Ещё больше я озадачился, когда ты попросил помочь пристроить твоих артистов и найти вам работу. Я понимаю, что обычными выступлениями перед толпой многого заработать не удастся, но чтобы я стал у тебя как агент по трудоустройству…
– Так ты нашёл нам чего или нет? – спросил у старого товарища иллюзионист, теребя свой подбородок, поскольку руки так и тянулись к месту, где раньше располагался кисет.
– Перекурим перед ужином? – тут же усугубил ситуацию Балин, доставший из-за пазухи мешочек с зельем.
Выглядело это невинное со стороны предложение сущим издевательством над решившим вернуться к здоровому образу жизни Арнолиусу. Естественно, что измученный табаком организм, не получавший несколько часов нужной ему подпитки всеми фибрами проголосовал за данное предложение, но сам гном стойко сглотнул набежавшую слюну, и едва заметно отрицательно мотнул головой.
– Курил только что, – хриплым от волнения голосом соврал он, после чего зашёлся в очередном приступе удушающего кашля – это прокуренный организм мстил своему хозяину за подобную ложь и отказ.
– Давай, пыхни разок! – зудел демон-искуситель на одном плече.
– Подумай о бабах! – пропел ангел-хранитель на другом. – Баб не было уже несколько лет, а курево ты бросил только пару часов назад!
– От раза ничего не станет! – настаивал на своём демон.
– Но и не встанет! – тут же вмешался ангел. – Изыди, демон! Нам нужна баба!
– Хрен его знает, встанет потом наш дружок или нет, – продолжал зудеть демон. – А табака мы всё это время не увидим! И сколько нужно ждать? Месяц? Два? Год? А что, если никогда? Так и будем сидеть дураками без баб и табака?! Ты ещё скажи, что и от пива отказаться нужно!
– От пива нет! – помотал головой ангел. – Лекарь про выпивку ничего не говорил, так что лучше жахни пивка, Арни! Вот увидишь – тебе полегчает!
– Фиг там! – ухмыльнулся демон. – Но пива жахнуть однозначно следует!
В итоге, когда принесли затребованный бочонок, иллюзионист спешно выбил из неё пробку, наполняя кружку и опорожняя махом раз за разом.
– Эй-эй! – засмеялся Балин. – Полегче, друг! Мы же ещё даже харчей местных не опробовали!
– Уф-ф! – выдохнул довольный Арнолиус, после чего скрипуче рыгнул. – И правда, полегчало!
Однако чувство облегчения было временным, поскольку уже через несколько минут желание покурить стало и вовсе непреодолимым. Пришлось довольствоваться тем, что вдыхать местный прокуренный воздух пока никто не запрещал, да и находиться в кабаке без этого было практически невозможно. Утешение вышло довольно слабым, поэтому как нельзя кстати пришлась принесённая еда, поскольку теперь рот можно было занять ею, а не трубкой.
– Ну и аппетит! – рассмеялся Балин. – Ты из какого подземелья вылез, друже?
– Восточную пустыню пересекали с труппой! – ответил Арнолиус, не покривив душой. – Воды мало, жратвы тоже, притом часть и вовсе испортилась в походе.
– Тогда понятно! – усмехнулся гном, который только сейчас закончил курить и принялся за трапезу. – По поводу твоего запроса я постарался, и кое-что вам нашёл. Если твои люди и правда, так хороши, как ты их описываешь, тогда мы с тобой заработаем золотишка. Вот, возьми эти заметки, я их набросал для тебя. Постарался кое-что заранее узнать о твоих нанимателях и их требованиях, чтобы облегчить тебе работу.
– Благодарю! – кивнул Арнолиус, пряча за пазуху жёлтые листы, исписанные гномьими рунами и снабжёнными даже небольшими рисунками. – Как и договаривались, тебе полагаются проценты по выполнении каждого выступления. Ребята надёжные? Не потащат моих гимнасток в кусты или не станут обзывать нас мошенниками, чтобы не платить по счетам?
– Обижаешь! – тут же надулся Балин. – Разве я тебе когда-то раньше подкладывал свинью?
– Нет, – мотнул головой Арни. – Но мину ты мне под дверь как-то пристроил!
– Так ведь я думал, что это ты стоишь за тем бунтом в общине! – тут же возмутился товарищ. – Я решил, что лучше устранить раскольника до нового мятежа, чем вовремя него. Кто ж тогда знал, что этим подстрекателем оказался Тори Клевец?
– Наверное, только у меня имеются такие друзья, которые минируют двери моего жилища, а потом слёзно извиняются, когда случайный вор подрывается на ней, а мятеж организует другой гном!
– У тебя нет друзей, Арнолиус! – тут же поспешил рассмеяться Балин. – Для тебя все встречные делятся на три категории – добыча и жертва, конкуренты и враги, а также временные товарищи и союзники. Друзей у тебя нет, уж прости!
Иллюзионист тут же набычился, но собеседник поднял руки в примирительном жесте.
– Поправь меня, если я не прав, но у тебя просто талант заводить врагов или союзников. Причём, ты их так часто рокируешь между собой, что сам не знаешь, чего можно ждать от них. Вот, взять, к примеру, тех торговцев и корсаров, которые сейчас мирно выпивают вместе благодаря тебе. Если им рассказать всю твою подноготную, то тебя захотят повесить на рее обе эти группы. Ты же сам то тряс торговцев, то защищал их. Также и с корсарами – какое-то время ты был под их флагом, потом переметнулся под государственный, и стал охотиться за бывшими товарищами.
– Наоборот, – хрипло сказал Арнолиус.
– Что, наоборот? – не понял его Балин.
– Сначала я был военным, а потом стал разбойником.
– Какая разница! – отмахнулся собеседник. – Слишком уж ты часто менял за свою жизнь стороны, что стал не просто перебежчиком, а, скорее, изгоем во всех сферах.
– Они так не считают! – кивнул в сторону гульбанящих пиратов и торговцев, обмывавших рождение необычной сделки за одним столом.
– Это временно! – усмехнулся Балин. – Жертва и грабитель не могут дружить. Никогда. Сегодня в их хмельных головах твоё предложение кажется заманчивым и гениальным, а завтра, когда они протрезвеют, я не поставлю своего последнего империала на то, что подобная сделка вообще когда-нибудь совершится. Велик соблазн будет подставить подельников, либо их одолеет страх и сомнение. Хищник и жертва, мой друг. Заставить их подружиться может лишь ещё более свирепый и лютый общий враг, но ты им его не дал, вместо этого поманив монеткой. А у более сильного или наглого всегда будет соблазн нарушить ход сделки, забрав всё себе.
– Ладно, уволь меня от чтения лекций о морали! – нахмурился Арнолиус, после чего мысленно добавил. – Иначе услышишь от меня страшную лекцию о вреде курения в пересказе со слов доктора Разло!
– Как скажешь! – легко согласился Балин. – Как тебе ужин?
– Как всегда, на высоте! – улыбнулся иллюзионист, откидываясь на спинку стула. – Лучше расскажи, как там мои поживают в клане?
– Твои? – улыбнулся товарищ. – Твои дети уже давно сделали тебя дедом, Арни. Бьянка уехала из города, найдя себе мужа в клане Чернобородых в Подземье…
– Знаю, – ворчливо ответил гном. – Бывали мы там с гастролями. Удивился я тогда, конечно, сильно, но да что поделать, если из меня такой непоседливый отец. Главное, что она счастлива и растит детей.
– Я слышал, она у тебя в инженеры подалась, – заёрзал на стуле Балин.
– Да, – полным гордости за дочь голосом ответил Арнолиус. – Она разработала возвратный механизм вертлюжных баллист, отчего скорость их перезарядки сильно возросла! Кроме того, она усовершенствовала имевшиеся наконечники их копий, повысив скорость и пробивную способность снарядов.
– Здорово! – оценил по достоинству Балин.
– А что там с моими сыновьями?
– М-м-м, – задумался собеседник. – Младший стал у нас в клане неплохим алхимиком, работает в основном с кислотами. Средний записался в воины, дослужился до старшины, сейчас махает топором и командует отрядом где-то на Востоке, с тёмными эльфами в Подземье сражаются.
– А что со старшим? – нетерпеливо осведомился Арнолиус, когда Балин замолчал.
– Эх! – вздохнул гном, снова заёрзав на месте. – Всё плохо, дорогой. Убили его.
При этих словах Арни побледнел, вцепившись в стол, с шумом вдохнув в себя прокуренный воздух.
– В бандиты он подался, пошёл по твоим стопам. Сначала, вроде, успешно шуровал, караваны грабил, а потом его из клана исключили. Сам знаешь, что у нас с этим строго – нам преступники в крепости без требы. Ну да он не сильно переживал. Продолжил лиховать по бездорожьям с бандой сорвиголов, а потом всех солдаты и положили. Поскольку твой Арес атаманом у них шёл, публично его на площади казнили. Уж ты прости, Арни, говорю как есть.
Мигом всё стало неважно – труппа, товарищи, родичи из клана, успехи дочери и двоих сыновей. Как же так?! Любимый первенец Арес, подававший такие надежды, и вдруг – разбойник! А потом ещё раз! И изгнание из клана! Сам Арнолиус подобного развития событий дожидаться не стал, покинув общину до того момента, как его оттуда с позором изгнали и закрыли перед ним её двери навсегда. Но даже не криминальная стезя больше всего опечалила безутешного отца, но смерть сына, причём та её подробность, как публичная казнь, а не смерть на поле брани.
– Сочувствую! – подал через минуту голос Балин. – У твоего Ареса детки малые остались, они все на бедной Маланье сейчас.
Маланья – это жена среднего сына, который стал небольшим военачальником.
– Тяжело ей, – вздохнул гном. – Своих деток двое, а ещё и племяшки малолетние, да муж на фронте. Деньгами они, конечно, обеспечены – трофеи муж домой и жалованье присылает регулярно и исправно, но тяжело ей без помощи. Конечно, ты бы проведал их с удовольствием, да не пустят тебя в крепость – не велено. Пусть ты и герой нашего рода, но, к сожалению, деяния твои не всегда были чистыми и светлыми.
Тут Балин почесал свою голову, озадаченно цокнув языком.
– Ты у нас вообще одиозная и одновременно с тем великая личность. С одной стороны, ты герой нескольких войн, защитник наших устоев и ярый поборник морали, но в большом свете ты преступник и наёмник. А подобные стороны биографии никогда на пользу среди наших соплеменников никому не шли. Хотя, ты знаешь, вся нынешняя молодёжь и детвора играет в великолепного Арнолиуса, самого удачливого сукина сына из всех, коих знал наш клан. Любимое занятие детворы – это игра в пиратов, грабителей или солдат с твоим участием в главной роли. Многие подростки втайне от своих родителей затачивают свои секиры и полируют молоты с цепами, желая при первой же вылазке из крепости наведаться в Подземье и отхватить себе военных трофеев грабежом или мародёрством, как ты это зачастую делал, пока тебя не уличили в преступных нападениях. А это опасно! Опасно, прежде всего, что нашу молодёжь совращают подобные мысли о быстром обогащении, коим ты и занимался прошедшие годы.