Забежал белый кот с серыми пятнышками. Покормил и напоил кота, он спал вместе со мной. Теперь ты мой главный друг! На, поешь…Иногда он приносил мне крыс и мышей, но еда пока была. Однажды, он повел меня в другой отсек и оказалось, что там лучше: рядом находились подвальные батареи и оттуда можно было добраться до первого этажа, где были фрицы.
Кот приносил мне открытые банки тушенки и хлеб. Ели вместе. Однажды, он не пришел. Был холодный декабрьский день и было ужасно тоскливо. Пошел искать. Мой друг лежал брошенным на лестнице с простреленным тельцем и рядом лежал кусочек хлебца. Я вернулся и рыдал всю ночь.
Днем собрал весь свой арсенал и пошел к немцам в гости. Сегодня не бомбили. Заглянув в дверную щелку, увидел пирующих немцев, пьющих Snaps и закусывающих балтийской рыбкой. Их было 5.Наблюдал около 5 минут и смаковал вместе с ними. Потом кинул туда две гранаты и закрыл дверь. Послышалась беспорядочная стрельбы, благо дверь была стальная. Я встал за углом и ждал пока кто-то выбежит, но нет. Вошел и добил из ППШ в живот каждого корчащегося. На лестнице послышались шаги от сапог. Сел за стол и закусил пару килек, выстрелил в стекла окон. Лег на пол. Пришедшие ничего не обнаружили и убежали дальше. Спасла немецкая форма. Никто из них не мог также подумать об одинокой атаке советского солдата в немецкой форме. Отряхнулся и спустился в подвал к себе.
Через месяц мне стало все это надоедать и хотелось вкусить смерти. Избавляюсь от инвентаря и лишнего вооружения. Со мной поблизости очередной друг-кот и фашистский кинжал. Банка тушенки придала мне сил и вперед. По коридору я встретил двух людей вермахта, но я был в их форме. Они что-то заподозрили и спросили меня. Через 3 секунды их гордо было перерезано. Они пали как столпы. Взяв у одного автомат, я вбегал в каждую комнату и беспорядочно стрелял. Получалось странно и четко. Убил около 6.
Потом в конце коридора я увидел человека СС. Он спокойно смотрел на меня и немного рычал. Идет…Стою и смотрю..Один глаз у него был желтый и перекошенный, второй серого цвета как обычный человеческий, коготь был в руке его. Внезапно расправились черные крылья и он подлетел ко мне, впиваясь когтями ног. Мы боролись..Из носа вырос клюв и стал клевать меня, потом бить кулаками. Форма на нем отдавала в зелень, но, вообщем, была серая. Он стал душить меня. Теряя сознание, я увидел новый мир за этой птичьей головой: серые тучи и солнце, тысячи стервятников летят на фоне солнечного неба и поедают мелких птиц и голубей. Это был конец света, так мне думалось. Птицы улетели и осталась пустыня.
Потом я пнул и он убрал руки от меня. Все когти убрались и предо мной предстал тот же человек, только желтый зрачок выдавал его. Зарезал кортиком. Он упал и пищал как застрелянная на охоте птица. После он сгорел, оставив когти.
Добравшись до подвала,я прилег на кота головой и заснул. Проснулся от сильной стужи и в окружении наших.
– Эй, хватит спать, наступать пора. (сказал мне бодрый голос)
– А сколько время? (спросил я в бреду)
– Январь месяц уж!Надо истреблять эту нечисть.
Неужели он тоже видел?Мы все здесь видели,мы все знаем…
– Пошли вместе!
Мы прошлись по всем развалинам Сталинграда и убивали всех, не беря в плен. Я знал, что каждый нацист здесь – нечисть и лучше бы ему не жить. У некоторых солдат я замечал крестик на груди. Уж теперь победим! Уж теперь Берлин не за горами!Вперед!Уррра-ааа!!!…
В конце январе все было уже решено. Мы устали…Синие голодные лица солдат смотрели вдаль равнодушно. Как только мы получали приказ, все вдруг оживали и начинали работать. Работа над уничтожением остатков войск была нелегкая и неприятная.Враг был похож на подстреленную ворону,которая прыгала на одной ноге с подбитым крылом и искала убежище.Убежищем стали советские батареи и танки. Бескомпромисный всесокрущающий огонь был обрушен всей мощью на головы этих самых ворон со свастикой. Их было немного жаль, но что было делать.
Начало февраля 1943 года стало заверщающим для немцев в Сталинграде.Мы расслабились,немного веселились в казармах.От Верховной Ставки нам был доставлен подарок – ящик вина.Пили целый вечер,смеялись.Кажется та душевная боль,что съедала изнутри все эти месяцы заглушилась на какое-то время и было на самом деле –весело. Утром мы узнали, что один солдат убит. На его шее мы обнаружили два сильных царапка, это был не нож и не кортик.