«Ну, логика у неё железная прямо».
– Но, разве тебе не скучно вот так сидеть одной с твоим медведем? Столько детей в округе, шла бы с ними играть.
– Я тут люблю быть. Смотри, как здорово вокруг. А они все скучные, одинаковые.
В этих словах я прямо себя почувствовал. Взглянув на землю, заметил, что Мэгги пыталась из камней изобразить жирафа.
– Ну, разве это жираф, а? Совсем не похож.
– Почему? Вот ноги, туловище, вот шея.
– А хобот где?
– Нет у жирафа хобота. Я не маленькая, знаю такие вещи.
– Как нет, вот, смотри.
Я доделал из камней жирафу хобот, а потом сам, корча рожицы, показывал ей животное. Улыбка Мэгги стала ещё шире, и она залилась громким смехом. При виде этой картины я и сам неожиданно начал улыбаться. «Блин, я что, совсем уже? Сижу с какой-то мелкой девкой и страдаю ерундой».
– Ты это, только не подумай. Нет у них хоботов.
– Да знаю я. Я не глупая, это ты глупый.
– Э, я же пошутил просто. А за такие слова и получить можно.
– Ударишь ребёнка?
– Всё может быть.
Я специально прищурил глаза перед ней, но Мэгги только продолжала веселиться. Я начал ей помогать создавать других животных, при этом рассказывая про них что-нибудь интересное. Сам не ожидал от себя такого, что так включусь в процесс. До этого мне как-то не доводилось вот так общаться с детьми. Да что с детьми, я вообще ни с кем так живо не общался. Но при виде этой жизнерадостной девчонки, мне самому захотелось веселиться и улыбаться. Каждое моё слово она слушала с особым вниманием.
– Джо, а ты далеко живёшь?
– За пару кварталов отсюда. Ты то, поди, рядом, а то думаю, что родители не пустили бы одну далеко от дома.
– (закивала быстро) Тут рядом дом. У меня из окна видна часть парка. Я всегда тут люблю гулять. Белочки весёлые, с ними весело играть. На поляну никто не приходил, я с ними и моим медведем гуляла. Здесь хорошо, красиво. И вот ты пришёл. Это так здорово.
– А что ты тут целыми днями делаешь?
– Всегда можно что-нибудь придумать. Я ведь умная (сделала важное лицо).
– Но, думаю, тебе всё равно надо со сверстниками играть. Всё время быть одной тут нехорошо.
– Но ты ведь ещё придёшь?
Она так посмотрела на меня. Мне впервые с кем-то захотелось снова пообщаться.
– Ладно. Может быть, завтра и приду.
– Ура, ура.
От радости она подошла ко мне и крепко обняла. Я был просто ошеломлён, но при этом впервые не захотел отшвырнуть от себя человека.
– Ладно, это, уже начинает темнеть. Пора и по домам. Когда за тобой придут?
– Скоро уже.
– Может с тобой подождать твоих родителей?
– Нет, нет, не надо. Ты иди, я и сама могу подождать. Главное, приходи ещё.
Мне, наверное, впервые, было хорошо на душе. Вот что может сделать простой разговор с человеком. Я никогда так сильно не улыбался.
– Хорошо. Постараюсь завтра прийти.
Мэгги сияла.
***
Со мной никогда ничего подобного не случалось. Я никого не любил, ни с кем не дружил, ничего не хотел. И тут появилась маленькая девочка, благодаря которой я стал улыбаться по-настоящему, интересоваться чем-то. Мне впервые захотелось вновь прийти на ту поляну, сесть рядом с ней, поговорить, поиграть. Для меня день становился полноценным, только если это место удавалось посетить. Вчера даже Робби (с которым мы вроде как помирились) был ошарашен, что я такой улыбчивый. Еще большее удивление вызвал отказ от поездки на пляж после пар. Мне так хотелось в парк, поэтому было решено отложить этот отдых, он подождёт. Каждая новая встреча с Мэгги становилось новым интересным приключением к моему сердцу. Словно она стучала в него, заставляя разбиваться льду, окружавшему его толстым слоем. Неужели что-то во мне менялось?
***
– А ты в университете учишься?
– Ага. Ты то сама в школе?
– Я…да. Учусь. Но сейчас же лето, каникулы, я ведь права?
– Это да, а мне всё равно приходится ходить на пары. У нас и в июне есть занятия.
Я принёс Мэгги книгу сказок. Она очень любит фантазировать, да и читать тоже. Но страх был, что скажет, будто уже не маленькая для каких-то там сказок. Зря волновался. Её восторгу не было предела, и я сильно обрадовался. Она не стала сразу её рассматривать, заявив, что хочет погрузиться в своей комнате в чудесный мир добра. Кстати, я узнал, что у Мэгги нет ничего определённо любимого. Она любит всё подряд. Это кажется немного странным, но, это здорово. Человек не выделяет отдельные вещи, а находит в каждой из них что-то хорошее и светлое.
Я же просто лежал на траве, а она в этот момент рисовала картинку фломастерами. Не помню, когда я последний раз смотрел на небо. А там такая красота. И почему я раньше этого не замечал? Наверное, я пропустил столько всего прекрасного? Почему я был так глуп во многих вещах? Вёл себя как дурак. Как эгоист. А рядом со мной маленькая девочка, которая мне полная противоположность. Она радуется всему, живёт каждой минутой, никогда не унывает. Маленькое солнышко в этом сером мире.
– Джо, а ты изменился.
– С чего ты так решила?
– Не знаю, но стал очень часто улыбаться. Первый раз ты был грустным, злым и невоспитанным.
– (я усмехнулся) Всё возможно. Думаю, я должен тебе сказать «спасибо». Ты новое внесла в меня. Твои родители гордятся тобой, я уверен.
– Не знаю, может быть. Я просто живу и радуюсь, разве ещё надо что-то делать.
Я снова стал всматриваться в небо. Вокруг пели птицы. Даже белки перестали меня бояться и спокойно сидели рядом. Место полного умиротворения. Мэгги нарисовала что-то похожее на нашу полянку. Я не могу назвать это шедевром, но было сделано очень хорошо. Она подарила рисунок мне, и я, конечно, принял с радостью.
Больше всего меня стало удивлять то, что я слушал своего собеседника. Всегда было абсолютно плевать на слова, которые мне говорили. Тут же я с упоением заслушивался историями Мэгги. Неважно, о чём она говорила, важно, что она просто говорила. Каких-то четыре встречи с человеком смогли меня изменить.
В очередной раз я попрощался с ней и пообещал прийти завтра.
***
Раз за разом, каждый день, как заканчивались пары, я спешил в парк. И Мэгги всегда там сидела. Я уже и перестал спрашивать, как на это реагируют её родители, что она гуляет вот так одна. Хотя, нет, вру. В четверг прошёл сильный дождь, и я не смог прийти в парк. Да и Мэгги, как она сама сказала, не пустили. Значит, родители о ней всё-таки беспокоятся.
Мой отец заметил изменения. Я стал более покладистым, спокойным, добрым. Один раз, когда сказал «спасибо», он чуть не поперхнулся сэндвичем. Отец даже решил вернуть мне права и машину. Я его таким уже многие годы не видел. Хоть между нами и была ещё стена, она начала давать небольшую трещину.
Мэгги стала единственным человеком, с которым я мог разговаривать обо всём подряд. Я учил её многим вещам, рассказывал познавательные истории, при этом просвещаясь сам, чтобы не казаться дурачком перед маленькой девочкой. Мы играли в разные игры. Иногда, просто лежали на поляне и смотрели на небо. Хотя я и предлагал ей гулять не только здесь, поиграть с другими ребятами, она всегда отказывалась. В последние дни Мэгги стала выглядеть похуже, чихала и кашляла.
– Я приболела немного. Чай с мёдом попью и выздоровею.
– Ты смотри только, сильнее не заболей. Может тебе пару дней отлежаться дома?
– Тогда мы не поиграем. Я поправлюсь быстро.
Хоть в городе стояла жара, но периодами случались дождливые дни. Наверное, тогда и простудилась Мэгги. Но даже в таком состоянии она была жизнерадостной и активной. А это самое главное.
***
Наконец-таки, за долгое время установилась идеальная погода. И не жарко и не холодно. К тому же закончилась учёба. Сегодня я сдал последний свой экзамен. Чудесное чувство свободы. Ещё большую свободу удалось получить, после того, как я бросил курить. Решиться на это было тяжело, но теперь внутри стало присутствовать одно лишь удовлетворение. Словно задышал по-другому.
Так получилось, что в парке я не был уже три дня. Всё-таки экзамены – страшная вещь, забирает все соки. Но сегодня я был полон сил и настроения, тем более погода так и шептала.
Ещё издалека мне показалось, что поляна выглядит не так, как всегда. И действительно, выйдя из-за деревьев, я не смог скрыть своего изумления увиденному. Все ближайшие деревья были украшены ленточками и разноцветными шариками, которые немного сверкали. Что-то вроде конфетти было разбросано на траве. В центре поляны на земле находился небольшой торт и пара тарелок. Но ещё большее внимание оставляла Мэгги. Невероятно красивое белое платье, милый бантик на голове. Казалось, будто перед глазами маленькая хрупкая куколка, которую нельзя трогать, а можно лишь смотреть издалека. Я стоял как истукан и смотрел.
– Красивая, да?
Мэгги смотрела и мило улыбалась.
– Очень даже. Ты чего так всё соорудила, оделась? Ты всё это сама сделала?
– Ага. С утра тут украшала. А вечером шарики будут красиво мерцать, и будет чудесно.
– Так, что за повод?
– У меня сегодня день рождения.
И Мэгги ещё больше засияла.
– Серьёзно? Блин. А ведь я и не знал. Почему не сказала мне? Я бы подарок купил тебе. Ну, поздравляю.
– Не надо мне подарка. Ты пришёл, и хорошо.
– Всё равно мне не неудобно. Ты тут так старалась, а я просто пришёл на готовенькое. Это раньше бы был доволен таким раскладом, а сейчас.
– Ты давай садись. Торт будем есть.
Так как я с утра ничего не ел, в животе урчало, то уговаривать не пришлось. Эта маленькая куколка была счастлива. Правда, её лицо было слегка бледновато.
– Ты ещё не выздоровела?
– Немного ещё болею, но думаю, будет всё нормально.
– Пока меня не было, надеюсь, ты хоть тут не торчала?
– Я тут каждый день, если нет дождя. А вдруг бы пришёл.
– И всё-таки ты такая противная. Эх, Мэгги. Не бережёшь совсем себя, а ещё говоришь, что взрослая. Тебе нужно завести новых друзей, чтобы вот так на празднике не сидеть в компании лишь меня.
– Но мне и так хорошо. Давай торт есть.
Больше не решился затрагивать эту тему, всё-таки сегодня у неё день рождения, а я тут со своими нотациями. Ведь не мама же её, хотя переживаю, как за младшую сестрёнку. Надо было менять тему. В следующий раз выскажу свои недовольства.
У меня просыпалось счастье и умиление, глядя на неё. Сидит вот и уплетает за обе щёки торт. Я хоть и не являюсь поклонником сладкого, но он оказался очень вкусным. Мы сидели и болтали. Я рассказывал истории о том, как праздновал свои дни рождения. Было немного неловко говорить о тех гулянках и пиршествах. Мэгги же сказала, что у неё всегда всё было скромно, зато сегодня это лучший в жизни.
Откуда не возьмись, появилась собака. Морда её выглядела доброй и приветливой. Мэгги сразу же побежала с ней играть, а та словно этого и ждала. Любит она животных. Я же сидел на траве и лицезрел эту картину. Скоро кто-то со стороны дорожек и скамеек позвал собачку, и та, хоть и нехотя, убежала.
Время прошло незаметно. Солнце начало опускаться.
– Давай включим музыку?
– А она откуда у тебя?
Мэгги убежала к кустам, а оттуда вынесла магнитофон.
– Ого. Вот это раритет. Я таких никогда в живую не видел. Ты что, танцевать хочешь?
Она начала мяться на месте и очень неуверенно кивнула.
– Не, ну как можно имениннице отказать в её день.
Я включил музыку. Заиграла красивая медленная мелодия.
– Миледи, хотел бы пригласить вас на танец.
Я протянул ей руку. Восторгу Мэгги не было предела. Она подала мне свою руку, и я стал с ней танцевать что-то похожее на вальс. Из меня танцор никакой, а уж про неё я молчу. Но девочке было всё равно, она светилась от счастья, и это лишь являлось важным.
Когда солнце начало заходить за горизонт, мы стали закругляться с празднованием.
– Наверное, стоит прибраться тут. А то насвинячили хорошо так. В этом парке нельзя так делать. Могут и в тюрьму посадить.
– Нет, не надо. Завтра приберутся, я посуду заберу только.
– Родители помогут.
Она кивнула.
– Ну, ладно тогда. Наверное, стоит сказать «спасибо за приглашение». Было здорово. Я никогда ни к кому не ходил на день рождения. Только свои праздновал. Похоже, я очень многое потерял в своей жизни.
– Тебе спасибо, Джо. Это был лучший праздник у меня.
На секунду мне показалось, что у неё пошли слёзы. Наверное, показалось. Она опять закашляла.
– Давай лечись. Чтобы я больше твой кашель не слышал. За тобой придут, а то уже темно?
– Не бойся, я же не боюсь темноты.
– Я постараюсь завтра прийти. Ты же, как всегда будешь здесь?
– Я (замялась). Конечно, я тоже приду сюда.
Она снова улыбнулась. Я подошёл и обнял её, а потом долго махал ей вслед.
Какой же классный был денёк.
***
На следующий день я решил прийти раньше обычного. Так сказать, захотел сделать сюрприз. Но когда оказался на нашем месте, никого не встретил. «Видимо, слишком рано». Ничего из вчерашнего уже не находилось вокруг. Похоже, прибрались здесь, как Мэгги и говорила. Рядом как всегда бегали белки. Я прилёг на траву и сам не заметил, как уснул. Открыв глаза, понял, что проспал почти два часа. Но её так и не было.
«Неужели она смогла прислушаться к моим словам и решила полечиться? Вот я молодец какой, убедил. Ладно, думаю, сегодня её уже не будет».
И со спокойной душой направился домой. Но ни завтра, ни послезавтра она так и не появилась. Тут у меня появилось небольшое беспокойство. Можно было бы навестить её, но я не знал адреса. Она ни разу не говорила. Единственной информацией было то, что окна её комнаты выходят на парк, значит квартира недалеко. Но домов в округе целая куча, искать бессмысленно. Парк ведь невероятно огромный. Это словно искать иголку в стоге сена. Бессмысленно. Но это не отменяло моего беспокойства.
«Ладно, подожду до завтра. Может, действительно, разболелась. А я ведь сколько раз говорил ей, а она не слушала, засранка».
***
Погода в очередной раз радовала глаз. Солнце, высоко поднявшееся в небо, било по глазам, но при этом не было невыносимой жары. Я шёл по улице, в наушниках играли бодрящие мелодии рока. Даже люди, встречающиеся мне на пути, не вызывали никакого отвращения. Настроение было просто великолепным. Отец всё-таки вернул мне машину. Мне удалось полностью наладить с ним контакт. Мы стали немного понимать друг друга. Теперь я был более чем уверен, что больше у меня права не заберут. Нет, конечно, пить я совсем не бросил, но буду знать, когда можно, а когда нельзя. С друзьями мы договорились, что вечером поедем отдыхать на море (мой отец всё организовал). Общение, можно сказать, с ними я начал с чистого листа. Поэтому я очень надеялся, что увижу Мэгги и сообщу о своём отъезде из города на неделю.
Природа в парке радовалась, как и я, такому прекрасному дню. Сегодня на поляне кто-то был. Я уже обрадовался, но там была совсем не Мэгги. Женщина лет так тридцати, приблизительно, стояла около одной из фигур и пыталась посадить игрушечного медведя в проём. Это был тот самый, с которым всегда ходила Мэгги.
– Извините.
Женщина обернулась в мою сторону.
– Здравствуйте. Вы, наверное, Джо?
– А откуда вы знаете?
– Мэгги говорила, что сюда никто не приходил кроме одного человека. Поэтому, вариантов немного. А место ведь очень красивое (она окинула взглядом окрестности). Вроде бы парк исследован уже вдоль и поперёк, но всегда найдётся место в нём, где ты словно в другом мире. Дети могли бы приходить сюда и играть, а не слоняться, где попало.
– А вы, наверное, её мама? Не подумайте, что такой взрослый парень, как я, общался с ней, я не маньяк и не извращенец.
Она даже немного усмехнулась.
– Нет, нет. Я ничего такого не подумала. Зная характер Мэгги, я даже не удивлена (замолчала). Я не её мама. Меня зовут Дженнифер, я в детском доме работаю. Он как раз возле парка с восточной стороны находится.
У меня ком встал в горле. «Неужели…»
– У Мэгги нет родителей. Точнее матери, про её отца я ничего не знаю. Она всегда жила в детском доме, сколько я её помню. Хорошая девочка (смотря на медведя, задумалась). Вся в себе, в своих фантазиях. Вы, наверное, её единственный, по-настоящему, друг. Мэгги всегда сложно было завести друзей. Зато она так сильно любила это место. Всегда говорила, что только тут она свободна от всего. Почти каждый день сбегала на эту полянку.
Я не знал, что даже сказать по этому поводу. Не ожидал просто такой информации. Вот почему она всё время не договаривала.
– Блин, этот медведь ни как тут не держится.
– А почему он у вас? И когда Мэгги снова появится? Её уже четвёртый день нет. Она так сильно заболела?
Долгая пауза от женщины заставила меня ещё сильнее заволноваться. Не оборачиваясь ко мне, она заговорила.
– Она умерла. На следующий день после своего дня рождения.
Мир просто упал.
(Я думаю, почти каждый человек, хоть раз за свою жизнь испытывает подобное. Кажется, что внутри тебя что-то оторвалось, ты опустел. Не понимаешь происходящего, и тебе даже сложно отреагировать на такие слова. Вот, что я почувствовал в тот момент).
– К…как? Почему? Ч…что случилось?
– Она всегда была слабой (очередная пауза). Я даже все её заболевания не помню. Проблемы с головой, частые потери памяти, ещё и рак лёгких. Врачи понимали, что Мэгги нельзя спасти, к сожалению.
Мои глаза стали мокрыми. Я перешёл на крик.
– За что?! Почему именно она? Неужели, ничего нельзя было сделать? Я её только в последние дни видел больной. Она всегда была счастлива и весела.
– Может это место волшебное для неё. Не зря же Мэгги всегда сюда убегала (снова окинула всё взглядом). Ей тут становилось лучше. Это помогало держаться и не думать о плохом. А ещё она повстречалась с тобой. Ты скрасил её последние дни, сделал более счастливой.
Крупные капли стали медленно падать на землю. Я больше не мог сдержать слёз. Я даже отвернулся, чтобы она не видела это. Мне было так больно.
– Врачи ничего не смогли бы сделать. Всё было понятно уже давно. Даже сама Мэгги попросила рассказать ей правду. Она очень сильная девочка, держалась, несмотря ни на что.
Опять наступило молчание.
– Перед смертью она попросила меня принести сюда этого медведя, её любимую игрушку. До сих пор помню, как она нашла его в куче хлама и забрала себе. Любила она такие вот старые вещицы. Мэгги сказала, что медведь для её лучшего друга, чтобы он всё также улыбался, даже если на душе тяжело.
В этот момент я повернулся, и наши взгляды пересеклись. Мы оба плакали. Дженнифер отдала мне игрушку, похлопала по плечу и начала уходить с поляны.
– Наверное, именно такие люди, как Мэгги, и делают этот мир чуточку лучше.
Она ушла, оставив меня одного.
***
Два следующих дня я провёл словно в затуманенном мире или даже коме. Мне не хотелось ничего. Я не слышал ничего. Ничего. Мозг будто не воспринимал информацию. Лишь на третий день я, наконец, немного собрался с силами и направился в детский дом. Мне хотелось хоть что-то узнать о Мэгги. О её семье. Но меня ждало разочарование. Кроме небольшой информации о матери, ничего. Женщина по имени Жаклин умерла перед входом в это здание. На её руках лежал маленький живой комок. Это была Мэгги. Так девочка и оказалась там. После похорон женщины, в детский дом сообщили только об её имени, и всё.
***
Я стоял у могилы Мэгги и смотрел на небо. «А всего пару недель назад мы делали это вместе. Странное теперь чувство. Нет. Ужасное чувство». В руках я держал письмо моего брата. Я написал ему, попросил хоть что-то узнать о ней. И вот мне пришёл ответ от него.
«Здравствуй, Джо.
Извини, что не отвечал на звонки. Тут, в Европе, столько дел, замотался. Знаешь, я очень сильно удивился твоему письму. Ты никогда не писал, а тем более так не излагал свои мысли. Что-то явно с тобой произошло. В хорошую сторону. Надеюсь, что у тебя и отца всё хорошо. У меня вот дела, вроде бы, идут в гору. Работа есть. Поэтому пока и не знаю, когда вернусь в Нью-Йорк. Что касается твоей просьбы. Пришлось сильно потрудиться, чтобы найти хоть какую-то информацию по этой девочке. Сначала я этому удивился, но потом понял причину. Мать Мэгги зовут Жаклин Бросмут. Она беженка из Мексики. Хоть и не мексиканка. Точно так и не смог определить, но родом из Европы. Каким образом, и по какой причине, она оказалась в Нью-Йорке, не знаю. Вся информация была скрыта из-за одного человека. Отца Мэгги. Видимо, он не хотел, чтобы история о его связи с беженкой куда-то всплыла. О встрече с Жаклин тоже нигде не упоминается. Я, конечно, постараюсь что-нибудь ещё раскопать по этому делу, пока говорю то, что знаю. Отец Мэгги крупный рекламный агент, владеющий неплохим бизнесом. Имея свои связи, он замял эту историю. А Жаклин бросил, заделав ей ребёнка. Найти его уже невозможно, он умер пару лет назад. Этого человека звали Роберт Ленс. Поэтому фамилия девочки Ленс. Мэгги Ленс. Прости, что только это смог найти. Надеюсь, тебе эта информация будет полезна. Постараюсь почаще писать или звонить. Передавай отцу привет.
Твой брат, Брайн».
***
Знаете, всё-таки есть моменты в жизни, когда ты словно перерождаешься. Это происходит так неожиданно, что порой кажется, будто ты таким и был. Просто это спало внутри тебя, а кто-то должен был разбудить. И это удалось совершить маленькой девочке с невероятной улыбкой, в которой жил целый мир. И, приходя в парк, в это таинственное место, закрытое от глаз, ты погружаешься в мир чудес и сказок без остатка, зная, что теперь никогда не будешь прежним.
В одной из фигур я соорудил специальное местечко для медведя, чтобы не украли или не подпортила погода. Думаю, Мэгги очень бы хотела, чтобы он был именно здесь.
Конечно, сейчас я не посещаю то место каждый день. Времени не всегда хватает. Но забыть его невозможно. Раз в месяц, хоть на пару минут, я посещаю поляну в Центральном парке. Белки до сих пор меня приветствуют и бегают рядом. Я всегда подхожу к медведю и улыбаюсь ему, как просила Мэгги. Но самое главное, что, даже через столько времени, я надеюсь услышать за своей спиной голос: «Эй, ты чего такой грустный? Погода хорошая, улыбнись».