Следы живых. Шарманка смерти

БАНДА КОЙОТ

Полярник продолжил прогулку по основной и единственной улице города в целях его дальнейшего изучения. Он дошел до самого центра и увидел городскую конюшню, банк и тюрьму, стоящие на одном островке посреди расширяющейся и уходящей в круговое движение дороги. Это место было самое оживленное. Правда, люди там не отличались вежливостью и добротой: несколько раз спецназовец видел дуэли, происходящие между горожанами без всякой причины. Один красномундирник³ разглядел впереди себя шатающегося пирата и встал в десяти шагах от него. Пират, в свою очередь, тоже полностью развернулся в сторону красномундирника. И они оба приготовились выхватить из-за пояса кремниевый пистолет, чтобы произвести выстрел в своего оппонента. Сигналом к началу дуэли прослужило ржание лошади, раздавшееся из конюшни. Пират быстрее выхватил оружие и произвел выстрел, но промахнулся. Красномундирник получил возможность спокойно прицелиться и прикончить врага. Так он и сделал.

Что послужило причиной их неприязни – осталось загадкой. Возможно, история прошлой эпохи дает о себе знать и здесь. Ведь военные моряки тех времен как раз враждовали с пиратами. Вот и красномундирники не были исключением. В итоге несчастного корсара с простреленной головой уволокли санитары, а победитель спокойно удалился с «арены» еще задолго до прибытия взволнованных городовых.

«Мда… Ну и мирок… И куда я попал? Да здравствует беспредел Дикого Запада! Похоже, это все же не клуб любителей нарядных костюмов, а реальные воины, попавшие сюда из прошлых веков… Интересно, а я думал, что такое только в книгах бывает! Однако отсюда определенно есть выход. Ведь я смог сюда как-то попасть! Значит, могу отсюда и выпасть… Надо найти такой же ледник!».

Но Платон вдруг почувствовал голод после всех этих долгих раздумий. Он решил заглянуть в магазин, возле которого стояла кибитка и висела деревянная табличка с надписью «store⁴». Внутри за прилавком полярника встретил толстый и ленивый торгаш. Спецназовец попытался объяснить на английском языке, что у него имеется всего две монеты, и он не знает, на что их может хватить. После чего ленивый торгаш начал строить из себя очень важного человека и откровенно хамить:

– Ты иметь всего два монета? Хех! В наших краях, если человек иметь два монета, значит, он нищий и не в состоянии себя прокормить! Он либо инвалид, либо полный лентяй и неудачник! Ты явно не инвалид, а неудачников у нас не уважать… И им не делать никакой скидка. Самое дешевое – хлеб. И он стоить четыре монета…

– У вас в городе все что ли такие?.. – удивился Платон.

– Такие, это какие?

– Плохо говорят по-английски… Ты за базаром следи!.. Я тебе плохого сделать ничего не успел, а ты меня уже оскорбляешь!

– Слушай, давай не будем ругаться! – взъелся торгаш, – Ты пришел покупать, я пришел продавать. Выбирай что-то, плати… С любовницей своей будешь отношения выяснять!

– А ты мне рот не затыкай! Покажи лучше, где написано, что хлеб стоит четыре монеты?! Я не верю тебе!

– Эй, амиго! Ты все перепутать. Я хозяин этого магазина, не ты… Я говорить цену, потому что я хорошо ее знать!

– Хорошо… Раз ты такой жадный, вот тебе две монеты, и отрежь мне половину от целого хлеба…

– Эй! Почему я должен портить свой же продукт? Кому я продать другой половина? Никто ее не взять, придется выносить на помойку.

– Вот, упертый… – усмехнулся Платон, – Послушай, как с тобой еще говорить? Я только что попал в этот мир, у меня нет больше денег, но я хочу есть…

– Моя проблема продавать, а не помогать попаданцам⁵! Заработай денег и приходи…

Пока Платон разбирался с толстым нахалом, к тому же самому магазину подошла странная группа людей в холщовых темных плащах. Они оглянулись, прежде чем распахнуть двери, и удостоверились, нет ли вокруг лишних глаз. А когда вошли внутрь, то скинули плащи и достали оружие…

Правда, вид у этой группы людей под плащами был весьма странный… На головах ирокезы, на лице костяные кольца и серьги, всевозможные повязки с перьями хищных птиц на руках и ногах. Да и оружие у них было весьма экзотичным… Луки и стрелы, дубинки с торчащими из них острыми, как бритва камнями, своеобразные палицы, а у одного из грабителей имелся даже мушкет! Именно его разбойник наставил на продавца, произнеся что-то невнятное в тот момент, когда Платон уже хотел двинуть своему обидчику по голове.

– Эй-эй! Спокойно… – завопил жалобно тот, – Я все вам отдам! Я все вам отдам! Только не убивайте, очень прошу!..

Никто не знал, что индейцы могут заниматься разбоем… В современном мире эти племена принято считать пострадавшими от рук европейских колонизаторов. Но никто не учитывает тот факт, что, не смотря ни на что, это настоящие дикари! Они привыкли к запаху крови и запросто могут принести человека в жертву своим покровительствующим богам! И такое маленькое преступление, как грабеж бледнолицых, для этих парней совершенно не грех…

Один из необузданных дикарей наставил на Платона свой лук и стал кривить ему рожи, показывая язык. Пока толстяк покорно вываливал на прилавок все деньги, полярник решал, действовать ему в данной ситуации или же нет… С одной стороны он мог пресечь преступление, что приветствовалось с точки зрения общества. С другой – этот хам не заслуживает спасения, и его следовало бы как следует проучить. Пускай эти ребята обдерут невежу до нитки, чтоб знал, как оскорблять малоимущих людей…

Но честный и порядочный русский боец не смог найти в себе подлости, чтобы оставаться в бездействии. Чувство справедливости снова одержало победу над его собственным «я». Решение восстановить порядок было принято сию же секунду… «Так уж и быть, спасу этого дурака… – подумал Платон про себя, – мало ли какая у него была прошлая жизнь? Может, настолько тяжелая, что иного варианта из него вырасти не могло».

Полярник улыбнулся в ответ на передразнивания ирокеза⁶, делая вид, что оценил его юмор. Это был отвлекающий ход, ослабление бдительности. Индеец погрузился в довольство собой и продолжил корчить оскорбительные гримасы, а Платон незаметно перехватил автомат, взяв его за самое дуло. И когда ирокез запрыгал от счастья, что его юмор хоть кому-то показался смешным, спецназовец резко ударил прикладом по луку, сломав его основание и порвав тетиву. Не дожидаясь ответной реакции, воин толкнул индейца со всей силы ногой на второго индейца с мушкетом. От падения, тот непроизвольно привел в действие колесцовый замок⁷, и выстрел мушкета произошел в «никуда». Пуля просвистела прямо над головой торгаша.

Остальные ирокезы опешили от такой резкой атаки, что позволило спецназовцу оттянуть время. Он схватил с прилавка горящую масляную лампу и швырнул ее в них. Лампа разбилась и поразила огнем сразу троих дикарей. Пока индейцы занимались тушением пламени на себе, Платон мастерской работой прикладом одолел первых двух, выбив им пару зубов и сломав пару ребер. Иными словами, дикари осознали, что сопротивление бесполезно, и потому решили скоропостижно покинуть зловещее заведение. Они сумели справиться с пламенем, опалившим их перья и прочие атрибуты традиционной одежды. Но желание еще связываться с этим человеком в белом маскхалате отпало надолго. Полярник погнал бандитов пинками. Для них, наверное, это был настоящий позор.

– Не стоит благодарности… – промолвил Платон, вернувшись в магазин после драки, – я этого всего не люблю… Просто дай мне еды, а то желудок уже сам себя ест.

Но вместо благодарности полярник услышал еще большее раздражение. Торгаш округлил глаза и стал панически верещать:

– Ты что сделал?! Это же банда «койот⁸»!!! Самые страшные головорезы всей прерии! Они сейчас привести сюда остальных, и тогда нам всем настанет конец!..

Платон удивился, а затем немного задумался: может, и правда, зря выручил этого наглеца? Он, мало того, что хамит, так еще и помощь не ценит!

– Нет, братец, ну это уже полное свинство! – произнес главный герой.

Но торгаш словно свихнулся: он быстро собрал все свои вещи и убежал прочь, оставив магазин без присмотра. Он несся по улице, как угорелый и громко кричал: «Койот! Сейчас сюда придет банда Койот!». Люди, слыша данную информацию, скоропостижно разбежались и попрятались в своих ветхих жилищах. Таким образом, в городе очень скоро стало вдруг пусто и тихо. И только перекати-поле катались по улице от дуновения горячего ветерка.

Тогда Платон понял, что дела, действительно плохи. Видимо, сюда уже очень скоро должны придти серьезные люди, которые обязательно с него спросят за все.

Полярник, не переживая, стал готовиться к бою. Просто так он не сдастся. Не заложено такого в русском сознании, чтобы живым сдаваться врагу. Он забаррикадировал двери магазина, закрыл плотно ставни, расставил растяжки и оборудовал несколько огневых точек, после чего стал ждать прихода гостей. В тот момент спецназовец был слегка напряжен, поскольку даже не знал, чего ожидать. Кто эти люди, банда «койот»? Действительно ли они так опасны? И что можно вообще от них ожидать? Благо, навыки минера-подрывника придавали уверенности, что к бойцу вряд ли кто-нибудь сумеет подойти близко. А умение точно стрелять позволит, наверняка, не подпустить врага даже ближе расстояния выстрела.

Но убивать Платон сегодня никого не хотел… Ему уже приходилось делать это в процессе прохождения службы, в момент боевого задания. И он знает, насколько это нечистое дело. Как потом по ночам мучают всяческие кошмары, как мерещится лицо убитого человека во сне. Как разум сам выстраивает картины личной жизни убитого, где его ждет семья, дети, жена… Все это очень не нравилось бойцу арктического спецназа, потому он всегда выступал на стороне максимально возможного сохранения жизни врагу.

Прошел час, и тишина города вдруг нарушилась отдаленным топотом тяжелых копыт. Судя по его характеру и частоте, к магазину с кибиткой приближалась целая кавалерия, состоящая из нескольких десятков боевых единиц. Но каково было удивление русского воина, когда в щель между досками деревянной обшивки он разглядел людей в фуражках, папахах и шароварах! Они держали в руках длинные шашки, винтовки, а на головах у каждого всадника красовался левосторонний кудрявый зачес. «Казаки??? – подумал Платон про себя – неужели это и есть великая и страшная банда, держащая в ужасе весь этот город?». И он не ошибся. В качестве банды «койот», держащей в панике Человейник, выступали русские казаки, справиться с которыми вряд ли мог какой-нибудь там полицейский шериф с маленьким револьвером в руках. «Вообще, здесь уже, конечно, одним только умением рукопашного боя не обойтись…» – пораскинул полярник.

Сняв автомат с предохранителя, спецназовец прицелился передовому коню прямо под ноги и пустил короткую меткую очередь. Конь испугался вздыбившейся перед собой пыли и завалился, создав позади себя несколько столкновений скачущих вслед казаков.

Кавалерия расступилась, желая избежать столкновений, и открыла по деревянному зданию беспорядочную стрельбу. Сотни ударов свинца об обшивку последовали за многочисленными хлопками винтовок. Спецназовец спрятался, после чего выждал момент и сменил позицию для стрельбы. Маленькие отверстия, из которых он смотрел и стрелял, не позволяли врагу его обнаружить до того момента, пока он не откроет огонь.

Новая очередь просвистела со стороны второго этажа магазина у бравого казака прямо над головой. Она сбила с его головы синюю фуражку с красным околышем, после чего тот пригнулся и упал ниц.

– Братцы!!! – закричал он, – кажись, их там целая сотня! Не сдаваться, не отступать!..

Тройка казаков решила выйти в обход, оставив коней. Они зажгли факелы и попытались приблизиться к зданию, чтобы его благополучно поджечь. В тот момент прочие казаки стали применять технику отвлечения и открыли по магазину плотный огонь. Но Платон уже знал все эти приемы. Он ушел к другим окнам и зажег взрывпакет. Когда поджигатели подходили к деревянному зданию, полярник скинул имитационный снаряд, и тот рванул с оглушающим грохотом. Троица казаков моментально передумала приближаться и заняла укрытие в стороне. Спецназовец решил их припугнуть еще больше, произведя по укрытию несколько коротких двойных очередей.

В скором времени вся бравая кавалерия была вынуждена находиться за укрытиями в безвыходном положении. Не сказать, что гордые казаки могли сдаться, просто они сильно проигрывали в техническом оснащении, и были совсем не готовы к такому отпору. Любая попытка вылезти и приблизиться к зданию оборачивалась для них риском получить пулю в лоб. Однако, никто из всадников пока еще не пострадал. Но только лишь потому, что Платон сам этого не хотел.

Полярник поставил жирную точку в происходящем бою, когда пальнул из подствольного гранатомета четырех сантиметровым снарядом по пустой торговой кибитке, которая разлетелась от взрыва, словно наполненный тротилом арбуз. В тот момент казаки приняли решение уходить. Они поняли, что город защищают какие-то непреодолимые силы, и лучше не рисковать в этот раз. Атаман посмотрел хмурым взглядом на несчастное здание с надписью «store», и в том взгляде читалось: «Ну, погоди у меня! Я еще вернусь, и тогда вам будет несдобровать!».

После того, как ушли казаки, город ожил. Народ стал выглядывать из домов и пытаться понять, кто же, собственно победил. Но когда они увидели целого и невредимого человека в белой одежде и простывший след казаков, то сильно заликовали от радости. Они стали подбегать к Платону, радостно его обнимать и целовать. К полярнику в тот момент приблизились мушкетеры, капитан которых торжественно обратился к нему:

– Месье! Наше почтение! Вы в одиночку одолеть этих мерзавцев, против которых бояться выходить даже вся армия городовых! Ваш поступок, по праву, называться геройским… Мы снимать шляпы и делать вам низкий поклон…

Как мушкетер сказал, так и сделал. Шесть всадников в голубых плащах слезли с коней и сняли перед полярником свои широкополые шляпы, сделав низкий-пренизкий поклон. Капитан выглядел очень галантно: тонкие черты лица и усы, аккуратная стриженая борода, длинные курчавые волосы, умные и рассудительные глаза. Всем своим видом мушкетер показывал благородство, отчего хорошо к себе располагал.

– Месье, как нам к вам приказать обращаться? – спросил у спецназовца он.

– Платон… А вас? – с улыбкой на лице поинтересовался полярник.

– Весьма рад знакомству, мое имя Матье… Я капитан мушкетеров. Месье Платон, в прошлый раз, после нападения банды «койот», от города остаться одни только руины… Сейчас эта банда уйти, не причинив городу практически никакого вреда. В докладе своему командиру я непременно походатайствовать о вашем принятии в ряды местных городовых!

– Что ж… Весьма польщен за данное предложение!.. – посмеялся Платон.

Матье похлопал спасителя города по плечу, и в этот момент к месту происшествия подъехал шериф. Он спрыгнул со своего вороного коня и вальяжной походкой подошел к обстрелянному магазину.

– А вот и наш командир! – обрадовался Матье, – сейчас я ему как раз обо всем и рассказать. Месье шериф! Позвольте к вам обратиться… этот человек спасти весь наш город от банды «койот»! Он один прогнать целую кавалерию, его поступок по праву должен считаться геройским.

В ответ шериф промолчал, продолжая осматривать пострадавшее здание.

– Что ж… – наконец, произнес он, – не успел к нам явиться, как уже всех нас спас от беды?.. Это говорит о хорошем…

Платон пожал плечами и прокомментировал сказанное:

– Мне ничего больше не оставалось… Я спровоцировал это нападение, я его и отразил…

– Как же ты его мог спровоцировать?

– Да прогнал шайку индейцев, что пытались ограбить того толстяка… А они и позвали на помощь дружков!.. Я услышал, что те сейчас нагрянут сюда, вот и приготовился к бою. Как говорится, сам кашу заварил, сам ее и расхлебал…

Шериф косо посмотрел на спецназовца, после чего обратился к Матье:

– Накормить и напоить этого человека! Предоставить ему до ближайшего восхода солнца все, что он пожелает. Тот, кто воспротивится оказать ему почесть, будет иметь дело со мной!

– Понял, шериф!.. – ответил Матье, – Пойдемте, месье! Сегодня вы заслужить все, что только лишь пожелать… Я отвести вас в самый лучший салун! О, уверяю вас, там вам очень понравится… Не бойтесь, для вас все бесплатно. Об этом распорядиться сам командир!

Платон, конечно, от такого подарка не отказался. К тому времени он уже был готов съесть все, что угодно. Такого голода ему не приходилось чувствовать уже очень давно. Шериф сел на коня и ускакал по своим прочим делам. Мушкетеры повели полярника к обещанному угощению, а восхищенный народ еще долго смотрел ему вслед. Толпа разбойников уже давно скрылась за горизонтом, и еще очень долго не рискнет сюда больше явиться. Спецназовец преподал им, действительно, хороший урок…

РАБОТА ГОРОДОВЫМ

Платон без труда догадался, в какой именно салун хочет отвести его мушкетер. Конечно, в тот самый, куда теперь полярнику запрещен вход…

Лицо хозяина кабака, как и ожидалось, в мгновение изменилось, когда он снова увидел зачинщика драки в своем частном владении. Верзила хотел, буквально, порвать спецназовца на куски. Но его остановил мушкетер:

– Эй, приятель! Полегче… Ведь это наш герой дня! Он сегодня прогнать всю банду «койот» из нашего города! Сам командир приказать накормить и напоить его в лучшем заведении Человейника. Цитата шерифа: Тот, кто отказаться обслужить этого шевалье, будет лично иметь дело со мной!

– Так что, будь добр… – добавил деловито Платон, – плесни мне в кружечку пива и подай что-нибудь поживать. Я буду ждать свой заказ за тем же столом…

Верзила опешил, но не смог ничего сказать супротив. Слово шерифа здесь было в приоритете у всех. Сразу становилось понятно, какой властью обладает в городе тот молчаливый и хмурной человек… Хозяин салуна поставил пепельницу и столовые приборы на указанный стол и взялся сам обслужить новых клиентов. Полярник переключился к диалогу с Матье.

– Так значит, на землю упал астероид? – спросил он у мушкетера, желая разузнать о самом волнующем.

– Огромная глыба, размером с Париж! – произнес тот. – Я сам не видеть, потому что до тех времен не суметь бы дожить… Но ходить слухи, что после падения этого камня землю накрыть огнем всего за один только день!.. Представляешь? За один день сжечь все, и деревья, и животных и несчастных людей…

– Страшное зрелище… – согласился полярник, – Хорошо, что я тоже его не застал.

– Да, но застать последствия тех разрушений тоже удовольствия не приносить. Чувствуешь, как душно в этих краях? Вся вода испариться и летать в воздухе… Посмотри, солнце уже сотни лет не выглядывать из-за сплошных облаков… А дожди почему-то не выпадать. Здесь очень трудно жить без воды. Благо, в Человейнике, так мы называть этот город, вода подаваться давлением из недр земли!

– Отсутствие солнца и воды уже я заметил… А что ты можешь рассказать про возрождение жизни? Кто основал этот город?

– О-о, это великая история нынешних прерий! Данный город основать сам шериф… – потягивая из деревянной кружечки пиво, ответил Матье, – до прихода Сэма прерии походить больше на сборище воюющих между собой диких племен. Я сам застать те кошмарные времена, когда здесь каждый день происходить стычки между отрядами попаданцев. Питаться жуками и червяками, греться под звездами у костра, накрывать порох собой, чтобы спрятать его от дождя… – перечисляя все это, Матье погрузился в уныние, словно ему было не приятно ворошить прошлое, – Но потом из своего Дикого Запада в новом мире появиться шериф, увидеть, как тут все плохо, и взять нашу жизнь в свои руки. И теперь, видишь, как все стать хорошо?.. Мы можем сидеть в кабаке и пить пиво, целовать этих прекрасных мадмуазель!.. – мушкетер повеселел и приобнял подавальщицу, которая принесла ему хлеб.

Девушка кокетливо засмеялась и сделала вид, что ее одолело стеснение. Но на самом деле она всего лишь сделала вид. За один лишь только сегодняшний день у нее уже было десятки клиентов, которых она одарила своим женским вниманием. К тому же ее внешний вид мог вызвать лишь отвращение, но никак не восхищение, которое высказывал мушкетер.

– Кстати говоря! – воскликнул вдруг он, – ночь с любой из этих представительниц прекрасного пола включить в оплату твоего подвига! Так что ты развлекаться сегодня столько, сколько хотеть…

– Нет уж, спасибо!.. – усмехнулся Платон, – Расскажи мне лучше о себе… Как ты попал в этот мир? Ты тоже, как и я, провалился в расщелину?

– Оу, нет… Было все не совсем так, как ты говорить. Но это лучшая из историй, которую я могу рассказать! – откинувшись на спинку стула, произнес мушкетер. – Мы тогда собираться устроить дуэль между мной и негодяем по имени Шарль де Фонтенель… Он оскорбить при мне прекрасную леди! Наступить на платок, который она обронить, да при этом еще и соизволить проронить в ее сторону злостную шутку. Мне ничего не оставаться, кроме как проучить этого негодяя! И я назначить ему место и время для встречи…

Матье всем своим видом показал, что гордится этим поступком. Затем он продолжил:

– И вот мы оба явиться к полудню во двор дома на набережной Вольтера и улицы Бак. Мой визави пригласить секунданта. Я также просить моего хорошего друга секундировать мне. Дуэль началась… но вдруг во двор ворваться гвардия кардинала! Сдаваться я, мой визави и наши ассистенты никак не хотеть. За дуэли во Франции в те времена полагаться смертная казнь! И если гвардейцы бы нас арестовать, не сносить бы нам головы…

Француз так погрузился в воспоминания, что стал испытывать те же эмоции, что испытывал в тот ненастный момент. Он даже вскочил со своего стула. Все посетители принялись слушать его.

– Но силы гвардейцев оказаться слишком уж велики… – продолжил рассказывать мушкетер, – ни я, ни мой секундант, ни Шарль де Фонтенель – никто не мог справиться с этой толпой красных плащей! И мы решить убежать… Мы бежать долго, пока не найти колодец, где и спрятаться все. Но как только мы все погрузиться туда, что-то вдруг произойти, и нас понести далеко, в глазах очень темнеть, вокруг разные блики, и бах! Мы падать на землю и ломать руки и ноги… И вот нас здесь шестеро, с месье Шарлем мы теперь друзья, а не визави. Я простить ему, потому что в жизни нужно уметь все прощать…

– Как трогательно… – заметил Платон, – история напоминает мне сюжет одной книги. Только ты успокойся и сядь, а то на нас уже смотрят все посетители…

Мушкетер оглянулся, извинился перед людьми и сел обратно на табурет.

– Вот, что самое интересное – продолжил Платон, – я провалился в расщелину, ты в колодец. Знать, на земле много еще аномальных мест, через которые можно переместиться сюда?..

– Их великое множество! – развел руками Матье, – Каждый из присутствующих здесь попадать в совершенно отличные от всех остальных условия! Кто-то купаться в реке, кто-то застрять в болоте, кто-то сражаться с акулой и оказаться у нее в животе… Все они переместиться сюда, и никто не подозревать, что его друг, или брат, или отец, или сестра, или мать оказаться здесь и продолжать жить, а не умереть. Селяви! И нам, к сожалению, никак до них не докричаться, чтобы сказать, что мы живы! Ведь у меня во Франции остаться маленькая дочь и жена…

Платон ошарашено посмотрел на француза, испытывая шок от услышанного. Оказывается, он, можно сказать, потерял все. Трудно представить, какую боль испытывал этот галантный усач, когда осознал, что больше не сможет вернуться к своей прежней жизни. А Матье в этот момент немного взгрустнул, но сразу же залил грусть десятком крупных глотков ячменного пива.

– Ничего страшного, друг! – произнес бодро он, – Уж как-нибудь мы прожить! А там и встретиться все, на том свете, Бог даст! Как я уже говорить, селяви… Ничего не поделать. Значит так захотеть наша судьба!

– Интересно, какой в этом смысл? – задумался вслух русский воин.

– Что ты иметь под этим ввиду?..

– Ну, для чего-то мы все же попали сюда?.. В этом, наверняка, есть какой-нибудь замысел… Мы что-то должны сделать, построить, изменить, может, в себе…

– Если он и есть, этот смысл, то нам, месье, увы, его не узнать… Надо просто продолжать жить! И радоваться каждому дню!.. Бороться со злом. Например, с этими мародерами… Банда «койот»…

– Расскажи мне, кстати, о ней… Что это за банда? Откуда она появилась?

– Друг мой, поверь… Всегда, где есть люди, которым жить хорошо, появиться люди, которым жить плохо… И те люди, которым жить плохо, убивать тех людей, которым жить хорошо. Так быть во все времена. Так же и банда «койот». Она образоваться из тех, кто быть выгнан из Человейника за непристойное поведение. За кражу или разбой. За убийства. А многие и вовсе идти туда, потому что им так нравиться жить. Скитаться по прериям… Грабить повозки, места добычи ресурсов или безобидные племена… Они так жить и в прошлой жизни своей, им к такому не привыкать.

Матье надел шляпу на голову и надвинул ее на глаза, чтобы придать серьезности своему выражению.

– В последнее время разбойников становиться все больше и больше… Городовым Человейника не хватать сил, чтобы им противостоять. Такие, как мы, мушкетеры, или такие, как швейцарская гвардия!.. Или ландскнехты… Мы до сих пор держаться мужественно, изо всех сил! Но нам нужна помощь. И, честно сказать, месье Платон, я видеть эту помощь в тебе…

– То есть ты серьезно предлагаешь мне стать городовым? Ты в тот момент не шутил?

– А почему бы и нет?.. Месье, из меня выйти не очень хороший шутник. Посмотри, как у тебя хорошо получиться отогнать этих злодеев. Да и потом, как ты собираться зарабатывать себе здесь на жизнь? Строить дома? Продавать сапоги? Разносить пепельницы и кружки для пива? Вытирать эти столы? Тысяча чертей, дружище, эти профессии точно не для тебя!.. Ты должен приносить пользу своей силой, умением защищать!

– Звучит убедительно… Придется подумать над твоим предложением.

– Не стоит даже тратить времени на раздумья! Поверь, лучшего тебе здесь не найти… За свое участие в соблюдении порядка и чтения законов этого города я получать немалое жалование! К сравнению, так, как ты проведешь сегодняшний вечер, я могу вполне себе позволить проводить каждый день…

Платон удивился такому размеру зарплаты городовых и, конечно же, согласился с предложением мушкетера, поскольку не видел другого выхода из своего положения. Ну не работать же ему уборщиком, в самом деле?.. Раз уж судьба закинула его в эти места, и ему предстоит здесь долгая жизнь, то нужно устраивать ее максимально комфортно.

– Эх, – произнес спустя час беседы Платон, – и все же я продолжаю испытывать надежды на то, что когда-нибудь смогу вернуться домой…

– Домой?.. Месье шевалье, вы серьезно?! Вы до сих пор считать, что вернуться обратно в тот мир? Оу… Мой друг, не стоит себя тешить надеждами. Я уверять, что отсюда еще никто не возвращаться домой. Да и зачем это нужно, подумать! Ведь тот мир все равно обречен на погибель… Здесь, в этом месте, начинаться новая жизнь! Официант! Принести мне и моему другу вина! Ему нужно срочно залечить душевные раны, чтобы они не тянуть его к прошлому и не мешать жить сейчас.

Время предоставления бесплатных услуг продолжилось, и поздним вечером после всех посиделок Матье заселил полярника на ночлег в местный отель. В двухэтажном деревянном здании, обшитом доской, ему была выделена целая комната с пружинной кроватью и шкафом. В Человейнике такой номер считался роскошью и приравнивался к современному классу люкс. Изрядно выпивший спецназовец, наконец, смог как следует отдохнуть. Засыпая, ему привидился сон. Это было воспоминание, и имело оно не совсем приятное содержание:

– Но почему? Объясни мне, чем я не устраиваю тебя? – спрашивал Платон у красивой девушки, сидя в одном из самых приличных ресторанов Москвы.

– Своей работой, Платон… – ответила коротко та, – Ты постоянно находишься в командировках. Я не представляю, как при таких условиях строить совместную жизнь и семью…

– Ты не можешь хотя бы чуть-чуть подождать?.. Уже очень скоро меня обещают повысить, и я сяду в своем кабинете в Москве, каждый вечер буду свободен. Выходные и праздники – все это время я посвящу только тебе…

– Платон, я не могу ждать… Мне уже тридцать лет, а я еще ни разу не рожала детей, понимаешь? Чем дольше я жду, тем больше шансов остаться без чада…

– Ну, хорошо… Давай женимся прямо сейчас! – Платон встал на колени у ног возлюбленной и скрутил из салфетки кольцо, – Деньги у меня есть, устроим свадьбу на этой неделе… Сделаем ребёнка, а потом вместе дождемся моего повышения…

– А до того момента я все время буду одна? Пока тебя не повысят, я так и буду носиться с ребенком, и у меня рядом в помощи не окажется даже мужского плеча? А если тебя вообще не повысят???

– Повысят, я точно тебе говорю!

– Когда это еще произойдет?

– Ну, через годика три…

– Нет, Платон… это слишком уж долго…

– Пойми, Лиза… Тебя никто не будет так любить, как это делаю я…

– Платон, времена детства закончились. Во взрослой жизни, к сожалению, нет места любви. Женщине тридцати лет нужна уже не любовь, а надежное мужское плечо. В жизни может наступить трудный момент, а тебя просто-напросто не будет рядом со мной. И этого я боюсь больше всего. Поэтому нет.

– Да если что-то случится – я вмиг примчусь с самого края земли! Будь уверена…

– Нет, Платон… Извини. Позволь, я сама за себя заплачу и пойду…

Мужчине ничего не оставалось, кроме как отступить и позволить даме сделать свой выбор. Он сел обратно на стул и уставился взглядом перед собой. Девушка взяла его за руку и произнесла:

– Платон, ты очень хороший… Ты отличаешься от всех своей внутренней добротой. С тобой очень спокойно и весело. Ты обязательно найдешь себе отличную спутницу жизни. И она будет даже лучше меня! И моложе… И у нее будет уйма времени для того, чтобы дождаться твоего повышения. Но я этого ждать не могу. Мне нужно строить семью либо сейчас, либо уже никогда…

С этими словами Елизавета, встала, оплатила чек и ушла. В голове Платона застыл ее голос, а в носу до сих пор ощущался аромат ее волшебных духов. Мужчина заказал виски, а спустя несколько часов пришел к себе в пустую квартиру и завалился на пустую кровать. Так и уснул, не снимая нарядного галстука, рубашки, брюк и пиджака…

«Кто знает, может Матье все-таки прав? – подумал спецназовец про себя, – в том мире жизнь, действительно, не удалась. Может в этом удастся? Если здесь и выпадет хотя бы какой-нибудь маленький шанс почувствовать себя человеком, то я его точно уже не отпущу!».

С этими мыслями полярник уснул.