Рассказики-2. Разные истории

Сталин: -Ты бы, бомбист, молчал! Я не бандит, а экспроприатор!

Чичерин: -Один хрен!

Бонч-Бруевич: -Не забывайте, что у нас мораторий на смертную казнь!

Сталин: -Доиграетесь вы со своим мораторием, товарищ с двуличной фамилией! Пострелять просто необходимо.

Ленин: -А что скажет наш Эдмундович?

Железный Феликс (поглаживает маузер сквозь сон): -Пострелять – это хорошо. Но не расстреливая, а просто в воздух. Попугать мировую буржуазию.

Луначарский: -Именно в воздух! Потому что стрелять в людей некрасиво. Устроим праздничный салют!

Сталин: -Да что ты понимаешь, белоручка? Вроде и пенсне носишь, как товарищ Свердлов, но стеклышками блестишь не так. Он – грозный, а ты добренький.

Луначарский: -Да, я добренький! Несу в массы культуру, а не пулеметные очереди.

Троцкий: -Народу нужно и то и другое!

Ленин: -Успокойтесь, товарищи! Предложение о салюте принимается. И, конечно, мы никого расстреливать не будем. (тихо) В праздник…

Луначарский: -Предлагаю также устроить на площадях концерты для масс.

Ленин: -Архикрасивейшая мысль! Вот и организуйте артистов.

Чичерин: -Пусть, наконец, Маяковский покажет, что там у него за облако в штанах!

Свердлов: -Записываю салют и концерты. Но для Правительства надо организовать отдельный концерт с лучшими артистами. В Большом театре, для солидности.

Ленин: -И чтобы обязательно исполнили «Аппассионату». Архигениальнейшая музыка!

Сталин (про себя): -Это же бодяга на полчаса! (громко) Пусть «Лезгинку» спляшут! Национальный колорит…

Калинин: -И споют мои любимые «Валенки»!

Чичерин (ехидно): -А Котовский сбацает «Семь сорок»?

Ленин: -Хорошо бы в буфет пивка завезти… Баварского…

Калинин: -С «Московской» водочкой…

Луначарский: -Да с коньячком «Шустовским»!

Сталин: -И с парой ящиков «Хванчкары»!

Чичерин: -Ишь, мечтатели кремлевские! Где я на это денег возьму?

Свердлов: -Где-нибудь украдешь по привычке. А я все уже записал. И неплохим получается праздничек! Есть еще предложения?

(Наркомы глубоко задумываются о своем будущем).

Крупская (входит с подносом, ставит стакан перед Лениным): -Володенька, я тебе чай принесла.

Ленин: -А почему только мне?

Крупская: -Потому что я – твоя жена. А у товарищей есть свои жены, которые, если захотят, смогут о них позаботиться.

Свердлов: -Сюда никто не должен был заходить! Где караул?

Крупская: -А караул устал. (заглядывает в записи Свердлова) Понарешали вы тут, но, как всегда, забыли о самом главном.

Ленин: -О чем же, Наденька?

Крупская: -О детях! Для них надо организовать отдельные концерты с раздачей подарков – вместо игрушек, книжек и конфет хотя бы хлеба с селедкой…

Ленин: -Архигуманистично! Принимается.

Крупская: -И пора позаботиться о беспризорниках.

Сталин: -Пусть Эдмундыч их отловит, посадит за решетку и заставит работать!

Железный Феликс (просыпается): -Я и мои чекисты любим детей. Будем их ковать, ковать, еще раз ковать и… перековывать.

Ленин: -Молодец, Наденька! Сколько дельных предложений внесла в Правительство.

Троцкий (тихо, но зло): -Нынче любая домохозяйка может управлять страной!

Сталин (на ушко Троцкому): -Как и любая проститутка – армией.

Крупская: -Тебе, Володенька, пора пообщаться с рабочими. Вот гражданка Каплан приглашает нас приехать на завод Михельсона.

Ленин: -Я подумаю о твоем предложении. (про себя) Когда я познакомился с Наденькой, меня сослали в Сибирь. Едва она ко мне приехала, меня арестовали. Только вышел из тюрьмы и прибыл к ней, срочно пришлось бежать из России. Поехали вместе в гости на Новый год, так меня чуть не убили бандиты! Может, от нее все несчастья? И не надо принимать ее совет? Как же с ней дальше жить?

Крупская (выходя): -Помни, Надежда умирает последней…

Свердлов: -Итак, товарищи, все решили по второму вопросу?

Чичерин: -Решили, но как успеть выполнить? Ведь праздник, 25 октября, уже завтра!

(Наркомы впадают в оцепенение).

Ленин: -Да уж… (встает, задумчиво ходит вокруг стола заседаний): -А сегодня какое число? (заглядывает в календарь) 24 октября. (залпом выпивает чай) Думайте, товарищи!

(Наркомы не выходят из оцепенения).

Ленин (принимает любимую ораторскую позу, заложив руки за жилет): -Придумал! Давайте Декретом перенесем время на две недели. Будет этакое чудненькое декретное время! И тогда будем праздновать день Октябрьской революции 7 ноября.

Чичерин: -Ну, и матерый вы человечище!

Троцкий (с иронией): -А как быть с календарями в остальном мире?

Бонч-Бруевич: -Остальной мир нам не указ! Мы назло буржуям пожар мировой революции раздуем и установим по всему земному шару декретное время!

Калинин (засыпает на плече Железного Феликса): -Ура… (радостно пердит).

Ленин: -Считаю, что принято единогласно. Продолжайте заседание, а я побежал, у меня архиважнейшие дела!

Свердлов: -А как насчет пения «Интернационала»?

Ленин (убегает): -Попросите спеть за меня господина Шаляпина.

Свердлов: -Так как Шаляпин сбежал за границу, петь не будем. Заседание закрыто.

Сталин: -Непонятно, почему вождь так быстро сбежал? Он обычно еще с полчаса словоблудием занимается…

Троцкий: -Так я же ему в чай пургенчика насыпал.

Сталин: -Ох, Иудушка ты наш!

Луначарский: -Окно! Откройте, наконец, окно!

НА СТОЛЕ У ХИРУРГА

«Скорая» привезла клиента с огнестрелом в госпиталь. Только положили мужчину на операционный стол, он очнулся и спросил: -Доктор, это опасно?

– Больной, вы мне мешаете! —рассердился хирург.

– Я могу и уйти, -огорчился клиент.

– Нет уж, останьтесь! Ничего опасного нет, пуля прошла навылет, не задев жизненно важных органов. Кстати, что за кретин в вас стрелял?

– Почему кретин?

– Да разве ж так стреляют?! Чуть выше надо брать и левее!

– Ну, все вышло довольно просто. Лежу я с женщиной в постели, никого, кроме нее, не трогаю, и вдруг дверь – бабах! —муж пришел.

– Ага, значит, муж стрелял?

– Какое там! Слушайте дальше. Лечу я, понимаете ли, с балкона, никого не трогаю и вдруг – тарарах! —падаю на любимую собаку участкового полицейского.

– Тогда участковый стрелял?

– Он, конечно, стрелял, но ни разу не попал. И вот бегу я голый по улице, никого не трогаю, и вдруг —бум! – слышу, что кто-то сзади догоняет. Оказалось, маньяк-убийца на сексуальной почве!

– Неужели он стрелял?

– Нет, этот меня всего лишь ласково душил. Хорошо, что мимо рокеры на мотоциклах ехали развлекаться. Так мы с маньяком три квартала от них убегали!

– Они, что ли, стреляли?

– Да что вы, доктор? Это же дети, шалуны! Правда, бедного маньяка насмерть задавили.

– Ну, а вас-то когда, наконец, пристрелят?!

– А вы дальше послушайте. Забегаю я, от греха, в коммерческий магазин, пытаюсь первые попавшиеся штаны натянуть, и вдруг – трах! – выскакивает охранник.

– Он стрелял?

– Нет, он отстреливался. Потому как следом за мной в магазин ворвались грабители.

– Получается, бандиты стреляли?

– Зачем им стрелять? Они положили нас мордами в пол и стали действовать паяльником.

Хорошо, охранник перед смертью признался, что я не при чем. Меня и отпустили. Выхожу я на улицу, а навстречу девица-красавица. Глянула, что я не одет, сразу достала из сумочки пистолет и в упор —бабах!

– Выходит, это она попала?

– Попала, и не раз! Только пистолет был газовый с нервно-паралитическим зарядом.

– Так кто же, черт возьми, в вас дырку сделал?!

– Слушайте, не перебивайте. Добрался я кое-как до дома, явился к жене голый, с побитой рожей да еще и под газом. Никого не трогаю, и вдруг – бубух! – появляется тесть с двустволкой.

– Ну, этот —то попал?!

– Попал…

– Наконец-то!

– Жене пыжом в зад.

– Вот что, больной, я бы на вашем месте после таких приключений пошел бы да застрелился!

– Так почему, вы думаете, я здесь у вас лежу?

РЕПЕТИЦИЯ ОРКЕСТРА

Господа оркестранты, все ли прибыли на репетицию? Я удивлен. В жизни такого не видал. Может быть, сегодня дают аванс? Точно? Я просто в шоке! Значит быстро и слаженно сыграем. Помните, что от того, как вы попадете в такт, зависит ваше попадание в кассу.

Поэтому внимательно смотрите одним глазом в ноты, а двумя на меня. И пронумеруйте такты, а то глаза могут сместиться, а цифры – нет!

Итак, с первой цифры начали! Раз-два-три, раз-два-три… Это еще что такое? А это? И дальше еще ужаснее. Господа, что вы играете?! Я скажу вам сейчас, какие тут ноты, – вы очень удивитесь! А ведь это произведение вы должны были впитать с молоком учителей!

Господа, соберитесь и сыграйте вместе со своими мозгами, отозвав их от кассы. Итак, с первой цифры… раз-два-три, раз-два-три… За палочкой моей следите! Играем, играем…

Вот уже и половину первого тайма отыграли. Пока ноль-ноль… А что у нас далее?

Вторая скрипка, вы так фамильярно играете, словно лично с автором пили! Да что вы говорите? Смотрите, не захлебнитесь в собственном таланте. Ладно, если кто-то сыграл фальшиво, просто посмотрите с укором на соседа… Альты, ну, куда вы лезете? И ладно бы что-то приличное лезло, а то фа-диез! Так, начинаем второй тайм…

Мария Ивановна, уберите свой маникюр с грифа! Петров, перестаньте пялиться в деко-льте Марии Ивановны! Там нет нот, они на пюпитре… И, Маргарита Львовна, не надо так терзать арфу, путая ее с пьяным мужем! Играем, играем…

Дорадзе, вы так извращаете музыку, что хочется добавить вам «Пи»! И не надо грубить мне вашим фальшивым ре-минор!

Нет, так нельзя играть! Это же не какой-нибудь Мурадели, а бедный Людвик ван! И его надо исполнять без «бетховенщины»! Сторож дядя Вася послушал вас всего пять минут и убежал с криком: -«Ненавижу абстрактную музыку!»…

Соберитесь, господа, вы же не дворовая команда похоронщиков. Не думайте про кассу!

Сыграйте так, словно вы уже немного выпили и никуда не спешите. И раз-два-три…

Играем же! Абраша, юный ты наш насильник роялей, надо дома репетировать так, чтобы вся семья у тебя умела это играть! Второй тромбон, я хочу вам пожелать, чтобы такие выкрутасы исполняли на ваших похоронах! Семен Семеныч, дорогой, пожалуйста, чище!

Или вы считаете, что симфонический оркестр это толпа, в которой можно затеряться?

Мой вам совет, ударник, – когда придете домой, передайте мои соболезнования вашей жене. Как можно спать с таким неритмичным человеком? И постучите себе по ушам!

Ох, трубачи, трубачи! Почему вам в детстве не объяснили, чем труба отличается от пионерского горна? От себя попробуйте дуть! У меня такое впечатление, что в музыкальной школе никому не говорили про направление воздуха в мундштуке. А вам бы, Леня, вместо саксофона дать бензопилу «Дружба»! Звук тот же, а денег больше. Петр Петрович, у вас красивые сильные руки. Положите фагот и задушите себя, не глумитесь над музыкой! Михаил Абрамович, вы должны звонко трубить, а не жалобно пукать! Была б моя воля, я бы использовал эту палочку так, чтобы у вас возобновился проход воздуха в организме!

Остановитесь, наконец! Это как же надо ненавидеть друг друга, чтобы так играть?!

Мне не место с вами в одной музыке! Сие классическое произведение еще никогда не исполнялось в таком извращенном виде. Думаю, что автору сейчас стыдно перед коллегами на том свете. Кажется, Бетховен специально оглох, только чтобы вас не слышать. Но, если бы имел возможность, то воскрес и набил бы всем вам морды.

Вы, вообще-то, не боитесь выходить на сцену с таким исполнением? Скажите спасибо, что в филармонию ходят только интеллигенты, а то пролетарии точно встали бы с мест да начистили бы вам ваши инструменты.

Нет, про кассу даже не вспоминайте! Бутерброд из черного хлеба с баклажанной икрой – вот ваш предел в музыке! И, Самуил Яковлевич, перестаньте талдычить, будто для бедного еврея предпочтительнее кусочек белого хлеба, а икра пусть уж будет черной. Хотите, я устрою вам пришивание?

Знаю, что вы меня ненавидите. А теперь подумайте, как я к вам должен относиться!

Прекращаю всяческие церемонии и начинаю учить вас любить, если не меня, то хотя бы музыку. Тому, кто не желает учиться, обещаю трудоустройство в подземном переходе, и лично договорюсь с ментами и бандитами, чтобы его не трогали. Но за прохожих не ручаюсь. Всем все понятно?

Продолжим. И раз-два-три, раз-два-три… Стоп! Если еще раз так сыграете первую цифру, я всех вас поубиваю, похороню, отсижу, выйду и наберу новый оркестр!

Боже, осталось всего три репетиции до позора! Фа-диез всем нам!

СИТУАЦИЯ

«Главному врачу терапевтического отделения от пациентов палаты №6. Заявление. Настоятельно просим отселить из нашей палаты больного Скунсова И. И. по причине того, что он днями и ночами непрерывно испускает газы, сопровождая процесс непристойными звуками. Больные от сих звуков вздрагивают, просыпаются, а потом не могут более заснуть от витающих в воздухе миазмов. Ведь кондиционер в палате не работает, а окно наглухо забито. Мало того, с момента появления Скунсова, а прошла уже неделя, в палату перестал заходить медперсонал. Кроме тети Нюши, у которой вечный насморк. Даже лежачему больному Несчастливцеву перестали приносить пищу, и он, несчастный, уже неделю голодает. Мы, конечно, приносим ему кусочки хлеба из столовой, но они мгновенно так пропитываются миазмами, что становятся несъедобными. Единственный, кто поначалу терпел Скунсова, это астматик Скелетов, заявивший, будто витающие в воздухе запахи благотворно влияют на его дыхание. Только через три дня Скунсов что-то такое съел, от чего даже Скелетов стал задыхаться и, несмотря на интеллигентный внешний вид, начал выражаться весьма грязными словосочетаниями, потрясающими разум окружающих его больных людей. А вчера ночью инвалид Гавриков из-за раскатов Скунсова выпал из койки и не смог залезть обратно. В результате до утра пролежал на полу, пока не пришла тетя Нюша делать влажную приборку. Она-то и подняла инвалида на койку. Это еще хорошо, что больной не простыл! А наше терпение исчерпалось, поскольку индивидуальные беседы со Скунсовым результатов не дали, и никакие тампоны не помогают. Просим перевести его в чуланчик, где у тети Нюши швабры да прочие аксессуары. Там тепло и топчанчик встанет в самый раз, а рядом сортир. И нам более не слыхать и не вдыхать отвратных звуков. Не откажите в просьбе, а то спасу нет от этого бомбардира! Надеемся на Вашу человечность и врачебную мудрость, чтобы Вы вошли в наше тяжкое положение. С уважением от пациентов палаты №6 пенсионер Бубликов И. С.».

Заявление зарегистрировано в журнале дежурного по отделению. Сверху имеется резолюция должностного лица -«На заявление больных из палаты №6 отказываю, как абсурдное. У нас в администрации не петрарки какие-нибудь работают, чтобы их такими заявлениями стращать! А что медперсонал не заходит в палату, так и больных много, не усмотришь за всеми! Подумаешь, больной пердит! На то он и больной. Можно форточку открыть, если уж боитесь миазмов. А помещать больного, где швабры, негигиенично, и АХО не разрешит. Швабры куда деть? Короче – отказать! Зав. отделением Недотыкина А. Ф.».

О, наша милосердная медицина! Где ты?

СОЛДАТСКИЕ ЗАПОВЕДИ

Если нужно создать новую современную армию, не надо забывать традиции армии бывшей, той самой, что перешагивала через Альпы, многократно с победой входила в Берлин, гнала взашей самого Наполеона и на конях атаковала японские танки у озера Хасан. А уж применять заветы великих полководцев прошлого – Суворова, Кутузова, Брусилова – святое дело. Преемственность – основа создания армии.

Порывшись в архивах, можно создать краткий перечень основных солдатских заповедей, а через них понять, чем жили те лихие богатыри земли русской и почему побеждали любого врага: 1. Военные солдаты честь должны отдавать столь бойко и шагать так звонко, чтоб у их превосходительства челюсть на дюйм отпала, а ее сиятельство, дура старая, в тесной карете на аршин подпрыгнула; 2. Военные солдаты красным девицам – «скорей на полюбуйся», друзьям-собутыльникам – «стой не падай», а врагам государевым – «накось выкуси, заглоти и сдохни»; 3. Военному солдату солдат военный есть полный коллега, дружок и в душу смотритель, а когда одна падла весь строй испортит – таковой падле всеми средствами по лбу; 4. Отец-командир военному солдату есть мать родная, брат и сестра родные, и роднее отца-командира есть только Родина-мать да солдата военного мать родная; 5. Как старший по званию тебе приказал, так ты, дубина, и делай, потому что это старший по званию тебе приказал, а не сама ты, орясина, додумалась; 6. Если чувствуешь ты в бою, что земля тебе пухом, а небо тебе с овчинку, а сам ты молоденький и жил бы да жил, – ах, ты чурка, сосновый козел, предатель какой! 7. Прикладом бей, штыком коли, а сапоги тебе на номер меньше дают, чтобы ты и в сортире на врага злился; 8. Гражданские люди, бывает, и буквой «Г» ходят, а военный солдат тем и молодец, что от плинтуса до плинтуса два часа топать может; 9. Военный солдат пушке брат, барабану колотун, в увольнении шалун; 10. Полные штаны противника – цель, руки до колен отрастил – средство, кого покажут – бей-колоти!

Только прочитаешь, и уже бодрит, уже жаждешь противника голыми руками бить.

А каковы заповеди нашей армии, воспитанной Партией, ее гениальным Политбюро, Советским Правительством и бездарными маршалами из штатских чиновников? Да их просто нет! Все основы службы заключены в разбросанных там-сям пословицах да поговорках. Что сорвалось с солдатского языка, то и почитается за мудрость военную. В результате имеем ту армию, которую и имеем. Аты-баты шли солдаты. Кем солдаты аты-баты?

Кто осмелился опять их, героев, аты-бать?

Порывшись в анналах, можно выделить основные направления военной мысли: -Плох тот солдат, который не мечтает стать гражданским министром обороны;

– У любой формы в армии размер один – не твой;

– Главное не форма, а соблюдение правил ее ношения;

– В начищенных сапогах воина отражается его ширинка;

– Назвался военнослужащим – полезай в кузов;

– Горбатого медкомиссия исправит;

– Ать – хорошо, а два – лучше!

– Ум хорошо, а Устав – лучше;

– В сортире глаза велики;

– Солдат спит и видит, как спит не один;

– Главное оружие солдата на парадах не показывают;

– Девушек в армии интересует не техника, а живая сила;

– Для бешеного сержанта семь верст – не крюк;

– Товарищ майор товарищу солдату – не товарищ;

– Если нельзя, но очень хочется, то отставить!

– Если у вас бессонница, не паникуйте; максимально расслабьтесь, сосчитайте до 100, гоните все мысли о службе, не реагируйте на ночные шорохи и, тихо погружаясь в сон, постарайтесь не храпеть, чтобы не привлекать внимания к охраняемому вами объекту;

– Если болт нужно забить аккуратно, его вкручивают;

– Взялся за трос – не говори, что матрос; матрос-молодец берется за конец;

– Кому война – мать родная, а кому – миссия о поддержании мира;

– Один в поле – не воин, один в море – не моряк, один в небе – сапер, который ошибся;

– Лучше «Стингер» в руке, чем «Боинг» в небе;

– Держи голову в каске, живот в бронежилете, а ноги в танке;

– Сколько черепаху ни корми, а у танка броня толще;

– Танк везде грязь найдет;

– Берегись пули спереди, мины сзади, а замполита со всех сторон;

– Солдат по осени считают;

– Хорошо смеется тот, кто отслужит первый год;

– Замполит нам – мать родная, командир – отец родной! На хрена родня такая? Лучше буду сиротой.

Особо хочется выделить рекомендации по поведению в бане: лучше быть помытым, чем побитым; лучше яйцами трясти, чем в кармане принести. А чтобы себя обезопасить, надо заранее нанести на тело татуировки: на груди «Не при на амбразуру!»; на животе «Брюху пиво не помеха»; на заду «Сиди, да не засиживайся»; на ноге «Пеле отдыхает»; на руке ножик, подписанный «И руки тянутся к перу»; на гениталиях «На радость нам, на счастье бабам, на память всем нашим врагам!». Поясницу можно просто не мыть – будет черный пояс каратэ.

И как служить, как Родину защищать при такой мудрости?

БАБУЛЬКА

Геронтологи утверждают, что после 70 лет российские старики ни на что не годны, хороши только кавказские аксакалы, даже если им под 100. Ох, напраслину они возводят! Зря клевещут. Наши русские такого могут натворить, что никаким горцам не привидится в страшном сне. Как эти джигиты живут? Сидят себе в горах на свежем воздухе возле стада барашков, беседуют с ними о погоде да попивают виноградный сок, именуемый вином. И это – смысл жизни? В России смысл появляется после бутылки водки, и уж тогда жизнь держись! Но любой старичок может наделать бед даже и без выпивки.

В госпиталь «Скорая» привезла бабку под 80 лет с опухолью в голове. Какую-то вдову-генеральшу. Хирурги посовещались – операция сложная, пациентка старая, но вырезать опухоль надо срочно, никак не иначе. Решили резать, хотя и без надежды на успех.

Сбрили волосы на голове, сделали трепанацию черепа, опухоль удалили, и все прошло хорошо, ведь военные хирурги самые лучшие, если надо что-то отрезать. И уложили пациентку в палату. А сами отправились отдыхать от трудов праведных в кафе, куда как раз завезли настоящий «Шустовский» коньяк, правда, китайского производства.

Но самого молодого коллегу оставили дежурить в отделении, на всякий случай да чтобы служба раем не казалась.

Настал вечер, в воздухе запахло весной, а из-под коротких халатиков медсестер повеяло призывным духом, перебивающим ароматы лекарств. Госпиталь окунулся в тишь, гладь да оздоровительную благодать. Лежать бы да лежать…

Но тут очнулась от наркоза бабка-генеральша. Ей вдруг в туалет захотелось!

Встала она с койки и в полутьме поперлась по коридору к заветному учреждению, ориентируясь на запах. Сей запах в военных частях никакой весной не перешибешь! Шла в том виде, как лежала после операции, – голая, худая, лысая, с повязкой на голове в кровавых пятнах. Притом усердно кряхтела да пердела. И никто, на его же счастье, ей по дороге не повстречался.

Без очков бабка двери перепутала и попала в мужской туалет. А известно, что это за удобство – два унитаза рядышком с умывальником. Всего два на сотню пациентов! Видимо, чтобы каждый поход сюда явился подвигом.

Бабка вошла и уселась на свободный унитаз. А рядом как раз заседал мичман-алкаш из урологии, мирно попивающий флакон одеколона. Сидел, никого не трогал, и тут такое соседство. Мичман разом опорожнил флакон, выругался про себя и упал в обморок.

Бабка же, сделав свое дело, на торчащую с пола голую задницу внимания не обратила, переступила да пошла назад в палату. Только в полутьме без очков попала в соседнюю, мужскую. Одно она помнила точно – ее койка стояла у окна. К ней и направилась.

В сей палате на койке у окна забылся тяжелым сном бывший майор, который уже пару лет не сгибался, не разгибался и сам встать не мог из-за тяжелой формы остеохондроза.

Бабка обнаружила, что ее койку кто-то занял, и молча, в праведном гневе начала сдирать с наглеца одеяло. Майор проснулся, увидал в слабом свете луны того, кто его потревожил, спрыгнул на пол и заорал во всю мощь командирского голоса: -Братцы! К нам смерть пришла!!! Спасайся, кто может!

Первым отреагировал лейтенант-десантник с поломанной по пьянке шеей и потому загипсованный до самого пояса. Он одним прыжком выскочил в дверь, но промахнулся, попав в закрытую стеклянную створку. Шум, треск, пыль, звон стекол! Кто-то спросонья да сдуру крикнул: -Пожар!!!

И началось! Больные повалили из палат: кто по стеночке, кто на карачках, кто ползком.

Перебинтованные, загипсованные, на костылях, и все с дружным криком: -А-а-а!!!

Один больной, перебинтованный до самых глаз, сунулся с криком в ординаторскую, где молодой дежурный обрабатывал на столе медсестру. От нервного потрясения пара склещилась, и их крики слились с общим хором.

Под крики, шум и топот бабка улеглась в отвоеванную койку и мирно заснула.

Ну, и какой аксакал смог бы вот так взбудоражить целый военный госпиталь?