Глава 2
В печке весело трещал огонь, наполняя дом теплом и уютом. Дмитрий и Катерина сидели за столом, на котором стояли картошка, квашеная капуста и бутылка водки из тёткиных запасов. Они выпили, Катерина встала и подошла к печке.
– Не могу согреться, меня всё ещё колотит, – сказала она.
– Так обычно бывает с человеком, у которого на глазах убивают, – спокойно ответил Дмитрий.
– Ты на войне научился так легко убивать? – полюбопытствовала Катя.
– Что поделаешь. Война, Катя, она баба жестокая. Либо ты убьёшь, либо тебя. Для меня это стало уж слишком легко. Именно поэтому я не хочу участвовать в новой заварушке. Я просто хочу домой. – С этими словами он достал из кобуры парабеллум и три патрона к нему.
– Откуда у тебя такой пистолет? Трофейный?
– Это подарок моего взводного. Однажды я его несколько часов на себе тащил, когда ему ногу оторвало взрывом. Только вот он всё равно умер в госпитале, – с грустью сказал Дмитрий.
– Тяжело терять хороших людей, – Катерина не нашлась, что ещё добавить.
– Он дал мне прозвище «снайпер», а я обижался на него.
– На что обижался-то? Так называют самых лучших стрелков, мне брат рассказывал, – сказала Катерина.
– А где твой брат сейчас? – спросил Дмитрий и, взглянув на Катю, пожалел о своем вопросе. Лицо девушки потемнело, а большие глаза злобно сверкнули:
– Его растерзали анархисты, когда он пытался спасти адмирала Непенина. Потом в Кронштадте ходили слухи, что это бесчинствовали немецкие агенты. Тогда еще пропали какие-то секретные бумаги.
Дмитрий про себя чертыхнулся, что полез с таким вопросом, и достал кисет с табаком.
– А ты почему расстрелял этих матросов? Убил ведь своих! – спросила Катерина и пристально посмотрела на него.
– Да какие они мне свои?! Хуже зверья бешеного. Лучше в тайге жить, чем среди таких людей, – ответил Дмитрий и, налив рюмку водки, залпом выпил. После его слов Катерина тяжело вздохнула:
– Пойдем за дровами, – она накинула шаль на плечи и вышла из дома.
– Я бы с удовольствием жила в тайге, собирала грибы, ягоды, вела хозяйство. Научилась бы доить корову, наверное, это здорово, – задумчиво рассуждала девушка. И незаметно за разговором наложила такую охапку дров на руки Дмитрию, что под их тяжестью он просто осел на землю. Дрова с глухим стуком посыпались ей под ноги. Катерина рассмеялась и подала ему руку:
– Молодой человек, что это вас ноги не держат? – шутливо спросила она.
– Слушай, Катя, поехали со мной в Иркутск. Мне от отца достался в тайге небольшой домик, – предложил Дмитрий, слегка краснея.
– Я должна подумать, – сказала Катя.
– Ну что ж, думайте, сударыня, пока ваша тётка не приехала, – ответил, улыбаясь, Дмитрий.
Они просидели за разговорами почти всю ночь. Дмитрий узнал, что Катерина беглая дворянка, уехавшая из Петербурга, чтобы не видеть ужасов революции, а Катя слушала его истории о таёжных приключениях и о секретах жизни в тайге. И в эту ночь Катерина решила, что уедет. Терять ей было нечего.
Тётка приехала на следующий день, ближе к вечеру. Когда Катя рассказала ей о случившемся, они решили, что уехать нужно как можно скорее. Катерина собрала свой небогатый скарб, тётка дала им в дорогу продуктов и, узнав, когда прибудет ближайший поезд на восток, проводила пару на вокзал. Уже в поезде под перестук вагонных колёс Катерина поняла, что на вокзале простилась не только с тёткой, но и с прежней жизнью. Впереди её ждал неизвестный город.
По приезду в Иркутск, Дмитрий повёл Катерину к своей двоюродной сестре Галине, с которой он вместе рос после смерти матери. Радости Галины не было предела, а её две маленькие дочки буквально не слезали с рук Дмитрия.
Сестра быстро накрыла на стол, и они сели пировать. Когда девчонок и уставшую с дороги Катерину уложили спать, Галина шёпотом спросила:
– Дим, а Катя-то из дворян?
Дмитрий улыбнулся и тихо ответил:
– А дворяне разве не люди, или кровь у них другого цвета? Ты лучше расскажи мне, как жили вы в последнее время.
– Огородом живём, есть куры, гуси, да коза нас хорошо выручает. Молоко-то у них полезное, так что спрос на базаре есть. Девчонки мне здорово помогают: то траву рвут, то козу пасут – помощницы одним словом. Правда, сейчас их боязно выпускать из дома, стрелять стали в городе. Ивашка, друг твой закадычный, то мяска, то жира медвежьего приносит, а я продаю на базаре. Он же и за отцовской заимкой присматривает. Так и живём потихоньку.
Дмитрий свернул цигарку и закурил.
– А с Катей что думаешь делать? – опять тихо спросила Галина.
– Не знаю, – задумчиво произнёс он. Пока поживём на заимке, понравится – останется, нет – силком держать не буду. В общем, время покажет, а пока тебе помочь надо. Вон забор весь покосился, да и крыша сарая мне не нравится, того и гляди рухнет, задавит всю твою живность. Потом схожу на заимку, Ивашку проведаю. Как тут насчёт лошадки?
– Да вон, у Перфильича их несколько. Хочет продать, пока, говорит, даром не отобрали. Ну, давай укладываться, я тебе здесь постелю.
Дмитрий вышел на крыльцо и снова закурил. Где-то за Ангарой прогремели два винтовочных выстрела. Докурив цигарку, он бережно затушил её и пошёл спать.
Глава 3
Почти весь март ушёл на хлопоты по хозяйству и подготовку к переезду. За это время Дмитрий успел отремонтировать сарай и забор, поставил новые ворота, сходил на заимку, взял золотишко из отцовского наследства. Ему удалось купить у Перфильича сразу две лошадки монгольских кровей, кое-какие припасы на первое время, и в конце марта они вместе с Катериной отправились к новому месту. Катя была поражена красотой сибирской тайги, всё ей очень понравилось, хотя от заимки она ожидала большего.
– Ты ведь сможешь пристроить ещё пару комнат, а потом и второй этаж, правда? – с очаровательной улыбкой спросила она.
– Если ещё кто-то появится, то придётся, – с намёком ответил Дмитрий.
Наутро после приезда он встал рано и, выйдя на улицу, задумчиво посмотрел на эти знакомые с детства сопки, покрытые многовековой тайгой. Затопив летнюю печку, которая стояла под деревянным навесом, взял ведро и не спеша отправился за водой. Катерина проснулась от скрипнувшей двери и, понежившись на мягких звериных шкурах, нехотя встала.
Утренний туман испугался первых солнечных лучей, и медленно уходил вдоль долины. Над сопками стояло ласковое весеннее солнце. Девушка подошла к печке, в которой яростно гудел огонь, пожирая сухие щепки, и присела перед открытой дверцей. Она взяла полено и вдруг услышала быстрые явно нечеловеческие шаги за своей спиной. Внезапно липкий и шершавый язык коснулся её щеки – она резко повернула голову, и горячее дыхание животного пахнуло ей в лицо. Девушка обмерла и села на землю: рядом стоял волк и смотрел ей прямо в глаза.
«Гипнотизирует, как удав кролика. Съесть хочет!» – огнём обожгла мысль, и крепко прижав полено к своей груди, Катя дико завизжала. Волк сел напротив и, склонив голову набок, своими острыми ушами удивлённо слушал непривычный для него женский визг.
От ручья сломя голову бежал Дмитрий, на ходу вытаскивая длинноствольный пистолет, в душе благодаря себя за привычку носить его всегда при себе. Волк, услышав топот ног, обернулся, затем внимательно посмотрел на бегущего и, прижав уши, бросился навстречу. Не добегая пару метров, волк радостно заскулил и прыгнул на Дмитрия.
– Шаман! Ты! – удивлённо вскрикнул тот. Катя сидела у печки и продолжала визжать.
– Катя, не кричи! Это просто собака.
Девушка замолчала и перевела дыхание.
– Это не волк? – прошептала она.
– Катя, на нём же ошейник. Ну что ты, в самом деле, ей Богу, – засмеялся Дмитрий, с трудом вытаскивая полено из её побелевших пальцев. Собака скакала рядом, радостно лая и поскуливая.
– Это Ивашкина лайка, значит он где-то рядом!
Из-за деревьев показался невысокий худощавый тофалар с ружьем в руках. Увидев Катю и Дмитрия, он остановился, потом подпрыгнул на месте и выстрелил в воздух.
– Дыма!!! Вернулся!!! Ура!!! – закричал тофалар и, неуклюже подпрыгивая, побежал к ним. Мужчины крепко обнялись, а Ивашка даже заплакал от избытка переполнявших его чувств. Пёс скакал рядом, норовя лизнуть всех по очереди в лицо. Когда Ивашка и Катя немного успокоились от неожиданной встречи, Дмитрий их познакомил. Плотно позавтракав, они отправились в стойбище к тофаларам, где в честь гостей был устроен грандиозный праздник. После полуголодных месяцев и пережитого революционного кошмара Катерина обрадовалась изобилию, подаренному им тайгой и гостеприимством тофаларов. Это были самые счастливые дни за последние четыре года. Три дня тофы не отпускали их, и лишь на четвертый две лошадки с трудом доставили их вместе с подарками домой.
Наступило лето. В один из тёплых июньских вечеров Катя подошла к Дмитрию и, обняв его за талию, тихо сказала: