Бэркэ с выставленным вперёд котоконом начал сближаться с противником в белой дохе. Тот с испуганным выражением лица, не выпуская копья, пытался остановить фонтанирующую из задетой на запястье аорты темную кровь. Его лицо побледнело. Он попятился от подступающего Бэркэ; в отчаянии здоровой рукой метнул в него копье и, повернувшись, бросился бежать. Бэркэ небрежно отбил копье, в нерешительности остановился. Противник, на бегу придерживая раненую руку, вскоре скрылся среди деревьев. Оглядевшись, Бэркэ обнаружил, что он остался один. Кругом лежали бездыханные тела врагов. Они заслужили смерть, сказал он себе, вспоминая мертвые головы в пещере, Бузагу и Толбочоона. Он вытер окровавленный рот и сплюнул. Раненого в бедро воина на тропе не оказалось. Бэркэ, присев, снял с ближайшего тела лук со стрелами.
«Айыына! Надо найти ее!» – тревога о девушке охватила его, и он, оглядевшись напоследок, скрылся в сумрачном лесу.
Глава 20. Призрак в тумане
По туманному лесу мчался не человек, а настоящий лесной дух, и ярость в его сердце была так велика, что он не страшился ни усталости, ни тягот. Лавируя между деревьями и стараясь не издавать шума, Бэркэ тёмным, вооруженным до зубов призраком скользил по лесу. Лицо его побурело от засохшей крови убитых им людей и напоминало какую-то жуткую маску. Временами он останавливался, на секунду замерев, и прислушивался к тишине. Небо было все так же скрыто туманом, в воздухе ощущалась сырость. Густая дымка скрыла от глаз все, что было на расстоянии броска камнем. Бэркэ утешил себя мыслью, что такой же туман затрудняет путь и шитолицым.
Приступ ярости, требующей немедленной мести, безраздельно овладевщей им в пещере, прошёл. Он понимал, что частично расправился с убийцами своих друзей, но есть ещё та, которую он должен уберечь – во что бы то ни стало! Он вспомнил прикосновение горячих рук девушки, её лицо, представшее перед ним в немой мольбе. Ему нестерпимо захотелось увидеть Айыыну, сказать ей слова утешения, успокоить. Вскоре, добежав до речки, он внимательно осмотрел берег и обнаружил на песке следы. Они были совсем свежие. Одна часть их, направившись к мелководью, прерывалась у реки, другая шла вдоль берега. Бэркэ с нарастающей тревогой пытался понять: переходила ли Айыына речку или двинулась по этому берегу? Время торопило – ему надо было разыскать девушку до того, как её найдут Хонгу и Онгонча.
Все же решившись, он пересёк речку, перейдя по мелководью на другой берег. Осмотрев следы там, он обнаружил нечеткий отпечаток ноги, но больше ничего не увидел. Берег был скалистый и усыпанный камнями. Бэркэ поднялся по обрыву и, укрываясь за стволами растущих на высоком берегу деревьев, крадучись двинулся вверх по течению. Местами он видел примятую траву и загнутые ветки кустарника: кто-то проходил здесь, но кто – было непонятно. Пройдя некоторое расстояние, он вдруг замер на месте. Было ли неясное движение впереди, у того большого пня?! Или ему показалось? Нервы на пределе, может, померещилось? Не отрывая взгляда от того места и держа наготове лук, Бэркэ осторожно продвинулся на несколько шагов вперёд.
– Айыына? – негромко позвал он.
Никто не отозвался, и Бэркэ тронулся было дальше, но тут же замер. Слева, со стороны густо поросшего молодого ельника он услышал едва различимый шум, как будто что-то шаркнуло по коре дерева. Некоторое время он стоял, не шевелясь и прислушиваясь. Справа доносился шум речки, где-то перекликались птички. Теперь впереди раздался отчетливый треск сучка! Бэркэ, натянув лук, бросился вперёд. Лавируя между деревьев и оглядывая взглядом окружающий лес, он успел заметить мелькнувший между стволами сосен силуэт человека. Враг! Не останавливаясь, он ускорил бег, пытаясь сократить расстояние. Вдруг на бегу он отчетливо услышал, как слева, в том злополучном ельнике, щелкнула костяная пластина, и в кувырке ушёл вниз. Стрела прогудела над ухом и с дребезжанием воткнулась в ствол стоящего рядом дерева. Тут же вскочив, краем глаза Бэркэ заметил закачавшиеся слева верхушки молодых елей. Пустил туда наугад стрелу. Мимо! Чуть левее пущенной стрелы на просвет выскочила девушка. «Ичин!» – вспомнил Бэркэ имя шитолицей. Быстро натянув лук, она пустила следующую стрелу, но Бэркэ успел укрыться за стволом дерева, и смерть пролетела мимо. Бэркэ кинулся было к Ичин, но теперь спереди щелкнула пластина! Бэркэ, за мгновение до этого успевший увидеть нового стрелка, неловко попытался увернуться от стрелы – но нет! Тупой удар в спину заставил его покачнуться, однако боли он не почувствовал. «Попала в колчан!» – успел обрадоваться Бэркэ и, обернувшись, бросил своё тело в направлении второго стрелка. Он был ближе, чем девушка, и сначала следовало разобраться с ним! Большими скачками через поваленные деревья и кочки Бэркэ быстро сокращал расстояние. Пока он видел двух противников, и разделаться надо было быстро с каждым по отдельности. Краем глаза он заметил, что мелькающая среди деревьев фигура Ичин движется параллельно его пути. Совершая обманные финты, он на бегу лихорадочно просматривал окружающее пространство, но никого, кроме этих двоих, не заметил. Расстояние между ним и вторым противником сократилось, и Бэркэ опознал в нем Онгончу.
– Не стой! Не стой! – услышал он крик Ичин, предупреждающей Онгончу.
На бегу, краем глаза он успел заметить как девушка в прыжке взмыла над кустами и, повиснув в воздухе, пустила стрелу. Он едва успел на бегу затормозить и откинуться назад. Стрела прогудела перед его носом, обдав потоком воздуха. Он тут же рванул вперёд. Вскоре бегущий Бэркэ и выступивший из-за дерева Онгонча оказались друг перед другом на расстоянии двадцати шагов, и оба натянули луки. Таш! Звуки защитных пластин слились в один хлопок. Мимо! Оба противника увернулись от просвистевших стрел. На бегу отбросив лук и ускорившись, Бэркэ выдернул из-за спины оба топорика. Онгонча, также отбросив лук, схватился за воткнутое рядом в землю чёрное копьё! «Ну да, куда без него! – мелькнула у Бэркэ мысль. – То-то он стоял на месте!». Противники сблизились. Бэркэ, на бегу кинувшись вправо, обманным движением ушёл влево и, в прыжке отбив выставленное копье одним из топориков, вторым попытался достать противника по руке. Опытный Онгонча увернулся и сам перешёл в атаку. Оба бойца закрутились, ищя брешь в обороне противника – проворство юности против убийственного опыта. В укрытой туманом лесной тишине раздался звонкий перестук топориков и копья. «Надо быстро с ним покончить! Скорее! Пока он один!» – лихорадочно думал Бэркэ, пытаясь достать противника.
– Окко! Окко! – с каждым ударом подбадривая себя возгласами, Онгонча всё внимательнее следил за крутившимся вокруг него Бэркэ широко раскрытыми, словно удивленными глазами. Пытаясь, в основном, защищаться, Онгонча в один из моментов пропустил ближе поднырнувшего под копье молодого воина. Топорик Бэркэ глубоко вонзился в мох, срубив Онгонче пальцы левой ноги. Вскочив на ноги, Бэркэ готов был нанести вторым топориком удар по голове, но отпрянул в прыжке назад. Перед его лицом просвистела стрела, пущенная оказавшейся рядом Ичин.
– Вставай! Вставай! – отчаянно крикнула она Онгонче, который, зарычав от боли, все же не выпустил копья и, пытаясь отползти, выставил его в сторону Бэркэ. Лицо его исказила гримаса страдания, он ерзал по земле, сдерживая глухой стон. Ичин в отчаянии пустила ещё одну стрелу, но Бэркэ, извернувшись, отбил её топориком!
– Вставай! – гневно крикнула девушка соплеменнику, отступая от приближающегося к ней Бэркэ.
В её колчане осталась последняя стрела, и, натянув лук, она кружила по поляне, стараясь, чтобы между ней и Бэркэ находился лежащий Онгонча. Бэркэ, внимательно глядя на натянутый лук и боясь пропустить момент выстрела, осторожно следовал за ней по кругу, не приближаясь к крутящемуся на месте Онгонче. Наконец, совершив несколько обманных финтов, Бэркэ сблизился с поднявшимся на одно колено раненым врагом. Отбив в сторону копье, он замахнулся топориком. Не выдержав, Ичин, ругая неловкого Онгончу, пустила стрелу. Ожидавший выстрела Бэркэ увернулся, но стрела все же задела его вскользь – оцарапала бок и улетела в сторону, выдрав кусок кожи. Охнув от боли, он невольно согнулся, но тут же, кинувшись вперёд, рубанул сверху открывшееся плечо Онгончи. Отпрыгнув от вскрикнувшего противника, Бэркэ добавил ещё один удар ему по рёбрам. Выдернув топорик из скрючившегося тела Онгончи, он бросился к оказавшейся без оружия Ичин. Отбросив бесполезный лук, та, в ярости вскрикнув от бессилия, бросилась в лес. Бэркэ на бегу подхватил с земли лук и кинулся через кусты за ней вдогонку. Резко затормозив, присел на одно колено и выпустил стрелу, выхваченную из висящего на спине колчана. Ичин, услышав на бегу щелчок пластины, в кувырке ушла вбок, и стрела пролетела мимо.
– «Онгонча никуда не денется, надо догнать эту бестию!» – мелькнула мысль, и Бэркэ вновь бросился за ней. Он видел мелькающую среди деревьев спину убегающей девушки и определил по просвету в лесу, что она движется к речке. Добежав до края скалы, Ичин резко остановилась и, обернувшись, гневно выкрикнула:
– Ты стреляешь так же неумело, как и бегаешь! В вашем роду все такие неумехи?!
Громко рассмеявшись, она повернулась и с короткого разбега сиганула со скалы головой вниз.
Взбежав через секунду на опустевший уступ, Бэркэ посмотрел вниз. Высота обрыва, нависшего над рекой, составляла около пятнадцати метров; глубина воды внизу была достаточной для прыжка. Некоторое время он с луком наготове наблюдал за поверхностью воды, но девушка не появлялась. Наконец, вдали, ниже по течению, на слишком большом для лука расстоянии, на поверхности воды показалась голова Ичин. Бэркэ услышал отдаленный насмешливый крик, но слов не разобрал. Быстрое течение реки уносило девушку, и вскоре она скрылась за поворотом.
Невольно восхитившись беглянкой, Бэркэ покачал головой и бросился назад в лес. Онгонча лежал на том же месте, откинувшись на спину. Тяжело дыша, с выступившей на лбу испариной, он смотрел на небо, и даже не повернул головы к тихо подошедшему к нему Бэркэ. Темное пятно расползлось на мху рядом с его телом. Бэркэ, с ненавистью глядя на умирающего врага, подобрал лежащее рядом чёрное копьё. Он осмотрел лезвие и украшенное резьбой древко. «Оно убило Бузагу»,– сжав зубы и зажмурившись, с болью в сердце вспомнил Бэркэ. Он схватив обеими руками копье за древко, переломил его о колено и бросил половинки к ногам шитолицего. Онгонча, не замечая ничего вокруг, все также пялился в небо, тяжело дыша. Бэркэ, подойдя к нему, взглянул на его лицо и сел ему на грудь. Покопавшись за пазухой, он вытащил подаренный когда-то Толбочоону костяной амулет. Держа за шнурок, он склонившись, приблизил его к лицу раненого.
– Ты помнишь его? – тихо спросил он. – Ты помнишь?! Отвечай! – сорвавшись на крик, Бэркэ другой рукой схватил Онгончу за волосы и встряхнул его.
Онгонча, не глядя на амулет, нашёл глазами Бэркэ и вдруг зашёлся в хриплом смехе. Застонав от боли, он, шумно дыша, все же пытался смеяться, и наконец прохрипел:
– Зачем? Зачем мне всех их помнить?
Бэркэ с перекошенным от ярости лицом выхватил из-за спины топорик, и, занеся руку для удара, замер над продолжавшим смеяться Онгончой. Секунды шли, Бэркэ вглядывался в бессмысленные глаза Онгончи, пытаясь понять его. Голова вдруг стала пустой, рука с дрожащим в воздухе топориком опустилась на землю. Накатила дикая усталость и отрешенность от происходящего. Без сил поднявшись, Бэркэ попятился от умирающего. Глаза Онгончи обратились к нему, но он ничего не видел. Словно пьяный, Бэркэ подобрал оружие и двинулся к реке. Ни разу не оглянувшись, он исчез между деревьев. Дойдя до обрыва над речкой, прислонился к стоящей на краю сосне, и устало выдохнул. Прохладный ветерок на открытом месте приятно освежил его. Пробив сгустки тумана, солнечный луч осветил скалу и стоящую на ней человеческую фигуру.
«Айыына. Где же ты?» – с тревогой подумал он, оглядев скалы и берег под ними. Держась за деревья, двинулся по краю скалистых уступов вдоль реки. Пройдя некоторое расстояние, Бэркэ в порыве отчаянии стал звать ее:
– Айыына!
Глава 21. Поединок
Утренний лес был сплошь укутан густым туманом, Айыына неслась между деревьев, как ей казалось, к речке, но той все не было. Через некоторое время решив, что она взяла слишком вправо, девушка повернула налево – но лес стал ещё гуще. Она помнила, что, когда их пленными вели от речки до пещеры, расстояние было не таким большим. В смятении бросилась в обратную сторону и вскоре поняла, что заблудилась. Помня, что в том месте, где их высадили из лодки, речка была мелкой, и там шумел перекат, Айыына, замирая на месте, прислушивалась к звукам, но слышала только редкое щебетание мелких птиц. Вскоре лес посветлел, но туман по-прежнему окутывал его, в некоторых местах разрываясь на клочья от еле заметного ветерка.
Айыыне вдруг захотелось вернуться. Переживая за Бэркэ, она вдруг начала винить себя, что бросила его, не уговорив бежать вместе: «Зачем он остался? Зачем я бросила его? Надо было остаться с ним, быть вместе! Как он там сейчас? Зачем я послушалась его?» В охватившем ее волнении она некоторое время брела в туманном лесу, не разбирая дороги.
Перейдя через небольшую сопку и спустившись вниз, она обнаружила тихо журчащий ручей. Он был почти не виден за густым кустарником и стволами упавших деревьев. Пройдя некоторое расстояние вдоль него, девушка вдруг с радостью услышала впереди едва различимый шум большой воды. Побежав вперёд, она увидела за поредевшими деревьями просвет и вскоре оказалась на краю скалы, нависшей над бегущей далеко внизу быстрой водой. Здесь, на высоте, туман окутывал ее серыми клочьями. Она почувствовала себя бесконечно одинокой, стоя здесь над рекой. Высота была приличной, и, испытав легкое головокружение, Айыына с опаской подалась назад. Противоположный берег был так же высок и возвышался над водой причудливыми выступами покрытых мхом рыжих скал. Она догадалась, что вышла к речке совсем в другом месте. Подумав, пошла влево, как ей показалось, в обратную сторону.
Через некоторое время на её пути образовался распадок, густо поросший большими елями, и, цепляясь за колючие ветки, она спустилась вниз, к реке. Пройдя вдоль берега, набрела на тихую заводь с водоворотами. Склонившись, напилась воды и смочила взмокшие от пота лицо и шею. От воды тянуло прохладой и свежестью. Поправляя слипшиеся на лбу волосы, Айыына подняла голову и с ужасом увидела зверя, стоящего от неё в десяти шагах. Чёрная псина, любимица Хонгу, застыла на камнях, вывалив язык и шумно дыша. Встретившись взглядом с испуганной девушкой, она опустив голову и, прижав уши, медленно оскалила клыки и тихо зарычала. С колотящимся сердцем Айыына медленно поднялась и, не отрывая взгляда от собаки, начала пятиться назад. Она сделала два шага назад, как вдруг кто-то обхватил её сзади, зажав рот. Она забилась, пытаясь вырваться, но тщетно – крепкие руки сжали её, затрудняя дыхание.
– Тихо, птичка. – раздался голос Хонгу.
Айыына дернулась, но он, заломив ей руку, схватил её ещё крепче.
– Не дергайся. Послушай… – Хонгу и обездвиженная Айыына замерли на месте. Сквозь шум бегущей в потоке воды ниже по течению послышался отдаленный крик. Он повторился, и она узнала его. Это был Бэркэ. Хонгу медленно убрал руку и прошептал на ухо дрожащей девушке. – Слышишь? Тебя зовут…
Она замерла в волнении. Крик Бэркэ раздавался откуда-то сверху.
–Ну что, Айыына, если зовут – надо идти…
Хонгу крепко схватил вскрикнувшую от боли девушку за волосы и потащил её за собой вдоль берега.
Бэркэ, вдруг ощутивший какую-то отрешенность, граничащую с беспечностью, в отчаянии звал девушку. Ему было безразлично, кто услышит его, он был готов сразиться хоть со всем селением шитолицых. Страх, что он опоздал и не успел защитить Айыыну, гнал его по лесу. Ему было все равно, как умереть, лишь бы не повторился тот кошмар, измучивший его душу, ужас ежедневного осознания своей вины за смерть друзей. Ему нестерпимо хотелось увидеть милое лицо и внимательные зелёные глаза странным образом запавшей ему в душу девушки, прикоснуться к ней. Он пробирался по краю скал, нависших вдоль реки, и крик Айыыны, прозвучавший впереди, откуда-то снизу, показался ему плодом воспалённого воображения.
Он бросился вперёд, перепрыгивая через выступы скальника, и вскоре выбежал на небольшую площадку. Крик повторился, и он увидел их. Они стояли далеко внизу, у самой кромки воды, на противоположном берегу. Горная река, шумно бурлящая в этом месте, своим мощным потоком разделила два берега и образовала глубокое ущелье, став непреодолимым препятствием. Усилившееся в этом узком месте течение создавало мутные водовороты, и нависшие над водой скалы, словно смеясь над людьми, спрашивали: что теперь вы будете делать? Хонгу, рывком дёрнув вскрикнувшую от боли Айыыну за волосы, заставил её опуститься на колени.
– Ну что, аташкан? Что будешь делать? – громко и весело крикнул Хонгу, задрав голову и глядя на застывшего наверху Бэркэ. Не дождавшись ответа, он продолжил: – Твоя девушка у меня! Что скажешь?
Бэркэ в отчаянии искал выход, но не находил его. Метнувшись, он оглядел берег и справа, и слева, но уклон скал был слишком крут: не стоило и думать о том, чтобы спуститься по ним. Риск сорваться и разбиться насмерть был слишком велик. Да и если спуститься – как преодолеть реку? Вплавь? Потока здесь был слишком сильный, его вмиг бы унесло вниз по течению.
– Эй! Ну что ты стоишь? Она тебе не нужна, брат? – громко рассмеялся Хонгу, изображая удивление. – Бай?! Ну ладно, тогда я заберу её себе!
Айыына, по лицу которой бежали слезы, в отчаянии пыталась освободиться, но тщетно. Хонгу рывком поднял её обеими руками и прижал к себе спиной.
– Я забираю её! Как хочешь! Но вот что хочу сказать тебе, послушай… Ты какой-то странный, брат! Потерял своих друзей, теперь отдаёшь мне свою девушку! У вас все в роду такие нерешительные трусы?!
Бэркэ, в бессилии опустившись на колени, оперся руками о землю и в отчаянии зажмурился. Его тело дрожало, мысли хаотично метались. Открыв глаза и бессмысленно шаря взглядом по окружающим скалам, он вдруг в нескольких метрах справа заметил на противоположном берегу небольшой скальный выступ. Вершину его украшала продолговатая ровная площадка, упирающаяся в стоящую вертикально скалу. Выступ был на несколько метров ниже, чем скалы на этом берегу. Бэркэ ещё раз оглядел нависшую над ним площадку справа и с удовлетворением отметил, что она представляет собой ровную полосу, пригодную для разбега. Мысли в его голове хаотично метались: «Что? Что я собираюсь сделать?! Это безумие! Нет!». Он вновь оглядел скалы и ужаснулся: расстояние между берегами все-таки было пугающе большим! Слишком большим! Он попытался откинуть эту сумасшедшую мысль, обуявшую его возбужденный мозг, мысленно представил себе прыжок и его последствия в том случае, если он не долетит! Раздавшийся внизу отчаянный крик Айыыны вновь бросил его в дрожь.
– Эй! Где ты там? – вновь раздался голос Хонгу. – Скажи ей что-нибудь напоследок! Она мне нравится!
В следующий момент шитолицый и девушка, задрав голову кверху, увидели, как Бэркэ появился на скале и через мгновение скрылся.
– Не повезло тебе, с твоим дружком, Айыына, – тихо произнёс Хонгу, – не повезло… Пора идти.
Он попытался тащить сопротивляющуюся девушку за собой. Айыына, рыдая и вырываясь, повалилась на камни. Хонгу схватил ее за руки, пытаясь поднять.
Бэркэ, обежав небольшой распадок и подойдя к самому краю скалы, вновь посмотрел на площадку на противоположном берегу. Она находилась внизу, прямо напротив него. В глубине пропасти шумела река, а наверху, рассеивающийся клоками, отступающий туман оголил голубое небо. Лучи солнца, местами прорывая серую хмарь, ласкали зелёный лес.
Бэркэ ещё раз, глянув вниз, мысленно представил себе свой полет. Отойдя на несколько метров назад, он скинул с себя лук и колчан. Вытащил заткнутые за пояс топорики. «Чтобы не пораниться о них при падении»,– мелькнула мысль.
Крепко сжимая топорики в руках, Бэркэ опустился на четвереньки. Зажмурившись, он опустил голову, коснулся взопревшим лбом холодного камня и на некоторое время застыл, призывая духов.
–О, Хэнкан, помоги мне! Не дай погибнуть!
Дрожь охватила все его тело. Приоткрыв глаза и скосив их вбок, Бэркэ заметил, что топорик в его трясущейся руке оставляет на почве зигзагообразный рисунок. Адреналин с каждым ударом его сердца заполнял его тело. Он поднял голову, и посмотрел вперед: там, вон за тем рыжим камнем, твердь земли обрывалась, и начиналась бездна. Голова стала пустой, да он и сам пытался отогнать скачущие мысли, которые могли заставить его отречься от задуманного. Сердце его учащенно забилось, отдаваясь в ушах барабанным боем. Резко оттолкнувшись и раскидав ногами мелкие камни, Бэркэ бросил своё тело вперёд. Набирая разбег и ускоряясь с каждым шагом, он понёсся к краю пропасти.
Айыына, подгибая ноги и сидя на земле, сопротивлялась пытающемуся тащить ее Хонгу. Его терпение начало иссякать, и он, схватив вскрикнувшую от боли девушку за основание косы, рывком поднял её на ноги.
– Хватит! – рявкнул он, глядя на нее.
Айыына, с запрокинутым к небу лицом, сопротивляясь и кривясь от боли, хотела вскрикнуть, но вдруг ее лицо исказилось от ужаса. Её крик прервался, побледневшее лицо с расширившимися от увиденного зрачками будто застыло. Хонгу, заметив это, обернулся, чтобы проследить за ее взглядом. От увиденного он невольно ослабил хватку и выпустил косу девушки. Айыына неловко плюхнулась назад, на камни.
Над их головами, в вышине, на фоне голубого неба с пятнами облаков, ослепительные лучи солнца высветили летящую человеческую фигуру, на мгновение показавшуюся машущей крыльями диковинной птицей. Хонгу и Айыына, задрав головы, застыли на месте.
Бэркэ, оторвавшись от тверди, ощутил в полёте только свист ветра. Махая ногами и руками, пытаясь сохранить равновесие, он пролетел над пропастью и наконец чудом коснулся ногами выступа скалы. Чувствительно приложившись всем телом о камни и подняв султан пыли, он покатился кувырком по площадке и врезался в небольшое деревце, которое хрустнуло и надломилось. От удара у него вышибло дыхание, и некоторое время он лежал, пытаясь прийти в себя и сделать вдох. Наконец, застонав, сумел вобрать в себя воздух, приподняв голову и огляделся. Пошевелив осторожно сочленениями, и с облегчением перевёл дыхание – все кости вроде целы, он отделался несерьезными ушибами. Но топорик у него остался только один, он лежал чуть в стороне. Второй куда-то улетел; Бэркэ вспомнил, что при его ударе о площадку что-то звякнуло. Крутя головой, он поискал потерянный топорик взглядом, но не нашёл. Осторожно поднялся, оглядел окровавленный бок, прижал ушибленную левую руку и, прихрамывая, начал спускаться вниз, к реке.
Хонгу, пытающийся скрыть свое потрясение от отчаянного прыжка Бэркэ, словно забыл о притихшей Айыыне, притулившейся на камнях. Она и сама находилась в некотором замешательстве от поступка ставшего ей близким парня. Встретившись мельком взглядами, Хонгу и Айыына в молчании взирали на верхушку скал: неужели смельчак разбился? И оба испытали некоторое облегчение, увидев показавшегося из-за скалы и осторожно спускающегося к ним Бэркэ. Бредя по воде, сжимая в руке оставшийся топорик и прижимая ушибленную левую руку, он вскоре приблизился к ним и остановился. Его полные решимости глаза уставились на Хонгу.
– Молодец, молодец… – подбирая слова, задумчиво произнёс Хонгу, с интересом разглядывая парня.
Бэркэ встретился взглядом с поднявшейся с камней Айыыной, лицо которой выражало смесь восхищения и страха. Он успокаивающе моргнул ей глазами. Хонгу скинул с себя лук с колчаном стрел, освободился от ремней и, сняв с себя ровдужную доху, обнажил крепкое поджарое тело. Грудь и плечи его, как и лицо, были покрыты причудливой татуировкой. Оставшись по пояс нагим, в задумчивости оглядев и погладив свою пальму, он воткнул её в песок. Его противник заслуживал честного боя. Вооружившись одним топориком, как и Бэркэ, Хонгу ловко пожонглировал им в воздухе и кивнул противнику, приглашая переместиться на более ровную площадку у самой кромки воды.
– Ну что, аташкан, пусть духи рассудят нас… – раздался мелодичный голос Хонгу.
– Пусть рассудят… – тихо произнёс Бэркэ. – Я убил твоих людей. Теперь убью тебя.
Хонгу, улыбнувшись, покачал головой:
– А я вот не хочу тебя убивать… Но пусть будет так, как будет, – в мрачной задумчивости добавил он.
Противники, ступая по воде, начали сближаться. Айыына в охватившем ее волнении беспокойно топталась на месте.
– Прошу вас, остановитесь! – воскликнула она.
Соперники не ответили ей, сосредоточив все внимание друг на друге. Сжимая в руках топорики, оба бойца, сократив расстояние, обманными финтами и выпадами попытались напугать и, улучив момент, достать друг друга. Уворачиваясь и отпрыгивая, поднимая тучи брызг, они начали смещаться по мелководью вниз по течению.
Айыына, в замешательстве схватив лук со стрелами и пальму Хонгу, брела за ними по воде, не зная, как быть. Каждый раз, когда опасность грозила Бэркэ, она, непроизвольно вскрикивая, в испуге замирала. Противники кружили друг возле друга и, увлекаемые течением, все дальше смещались от места, где начали поединок. Бэркэ, и так изрядно уставший, пытался экономить силы, но чувствовал, что в таком ритме долго не протянет. Шатаясь и отступая по течению от наседающего на него Хонгу, он все пытался улучить момент и ранить его в ногу, чтобы лишить маневренности. Но враг, угадав его намерения, был начеку. В один из моментов противники, сблизившись, успели ухватить друг друга за руки и упали в воду. Потеряв опору под ногами, они крепко схватились друг за друга, и потоком их понесло вниз по течению. Они боролись, каждый старался оказаться сверху, и они поочередно выныривали, пока не скрылись из виду за изгибом реки. Айыына кинулась в воду и поплыла за ними. Прижимая к себе оружие, судорожно пытаясь держаться на поверхности воды, она также скрылась за поворотом реки.
Бэркэ и Хонгу, нахлебавшись воды, наконец расцепились и, фыркая и ловя ртом воздух, плыли по течению в некотором отдалении друг от друга. Не упуская друг друга из виду, каждый из них берег силы, пытаясь отдышаться. Через некоторое время течение вынесло их на мелководье. В этом месте река расширялась и встречалась с другой, почти высохшей речкой. На шумном мелком перекате противники вновь поднялись и, шатаясь от усталости, устремились друг к другу. Бэркэ, еле держась на ногах, едва успевал отбивать выпады не менее уставшего Хонгу. Увернувшись от промелькнувшего у его лица лезвия топорика, он едва устоял на ногах.
– Э-э… Это все, брат? Конец? – пытаясь отдышаться, крикнул Хонгу отступающему от него противнику. В очередной атаке он выбил из рук Бэркэ топорик. Сверкнув в воздухе, тот исчез в воде. От сильного удара ногой в грудь Бэркэ полетел спиной в воду, подняв тучи брызг.
– Все? Это все, на что ты способен, брат? – Хонгу завис над пытающимся подняться из воды Бэркэ, схватив его за волосы. – Я ожидал большего… Пришло время умирать… – Хонгу с силой погрузил голову Бэркэ в воду и, подержав там некоторое время, вытянул обратно. Бэркэ, глотнув воздуха, закашлялся.
– Отпусти его! Не надо! – раздался сзади взволнованный голос.
Хонгу, качаясь, обернулся: Айыына, мокрая с головы до ног, стоя в нескольких метрах сзади, натянула лук и прицелилась в него.
– Выстрелишь? – с усмешкой спросил он, всматриваясь ей в лицо. – Нет, не выстрелишь!
Он вновь, с силой окунул голову Бэркэ в воду.
– Нет! Прошу тебя! Не делай этого! – вскрикнула в отчаянии Айыына.
Бэркэ, заламывая руку, пытался освободиться, но тщетно. Лук дернулся, и стрела вошла Хонгу в поясницу. Сжав зубы, он дернулся от боли и ослабил захват. Бэркэ, с трудом вырвавшись, дернулся по мелкой воде от него на четвереньках. Кашляя и извергая попавшую в легкие воду, он попытался подняться на ноги, но силы покинули его, и он, споткнувшись, опять упал. Хонгу рывком поднялся с колен и, качаясь, последовал за ползущим от него Бэркэ.
– Стой! – прохрипел он, – Куда ты ползёшь? Бейся!
Некоторое время они все втроём, один за другим, брели по мелководью. Оставшийся без оружия обессиленный Бэркэ то ползком, то на четвереньках, увлекаемый течением, пытался отдалиться от бредущего за ним Хонгу. Вскоре тот настиг его.
Дойдя до Бэркэ, он склонился над ним, сжимая топорик: раздался крик Айыыны, и очередная стрела вошла ему в лопатку. Хонгу, качнувшись, удержался на ногах и, повернувшись к Айыыне, хрипло рассмеялся.
– Нет… Так ты меня не убьёшь… – чуть не упав, прохрипел он и вновь пошёл к Бэркэ. Тот, почти добравшись до большого черного валуна, наконец увидел впереди нужный ему предмет. Обдирая колени о камни, он из последних сил рванулся к нему.
– Куда ты убегаешь, брат? Я не пойму… – хрипя от боли и улыбаясь, Хонгу нагнулся, схватил Бэркэ за ногу и потащил обратно. Не выпуская его, он повернулся к Айыне.
– Посмотри на него! Это твой защитник?! Это трус! Куда он ползёт? Он умереть достойно не может!
Айыына со слезами на глазах пустила третью стрелу, и она вошла Хонгу в живот. Бэркэ, в рывке освободив ногу, снова устремился к валуну. Хонгу, хрипло засмеявшись, рывком вырвал стрелу из живота и отбросил в сторону.
– Посмотри на него, – прохрипел он, обернувшись к Айыыне. Стрела в спине причиняла ему боль, но он, застонав, заставил себя улыбнуться.– Зачем он тебе, Айыына?
Бэркэ упрямо полз от него к какой-то своей непонятной цели.
– Нет! Постой! Умри как мужчина! – крикнул Хонгу и, собрав силы, бросился к нему.
Дотянувшись до Бэркэ, он в очередной раз схватил его за ногу и опять потащил в обратную сторону. Бэркэ в последний момент все же успел схватить в воде нужный ему предмет. Хонгу, насев на противника, рывком повернул его лицом к себе. Поднес к его лицу свой топорик и, шумно дыша, произнёс:
– Пришло время умирать, аташкан. Ты меня разачаровал. Ты не достоин ее…– Он схватил Бэркэ за грудки и, собрав силы, приподнял над водой. Примерился топориком для удара.
– Ну, готов умереть?
– Нет!– в отчаянии вскрикнула Айыына, устремившись к ним.
– Нет… А ты? – прохрипел в ответ Бэркэ.
На выдохе он выпростал руку из воды: клювообразное остриё костяного топора с размаху вошло в глазницу Хонгу. Торчащую из глаза рукоять с изображением ворона залило кровью. Хонгу, отшатнувшись, вскочил на ноги и, шатаясь, побрел прочь по воде. Не дойдя нескольких метров до суши, он выронил свой топорик, осел на камни и медленно завалился на спину.