Глава 23. Крадущиеся в темноте
Бэркэ, заприметив большой валун, вслепую отполз к нему, и, привстав на одно колено, занял позицию. Нож с ножнами он закрепил шнурком на ноге. Натянув тетиву, проверил лук. В добротном, выкрашенном в красный цвет колчане с искусным растительным орнаментом он за мгновение до наступившей темноты насчитал пять стрел. «Туматская работа», – догадался он. Нащупав в кромешном мраке лук, он вложил стрелу в тетиву. Место, где притаилась Айыына, он запомнил. Ещё раз удивившись воинственному настроению девушки, которая в первые минуты их знакомства показалась ему такой домашней и беззащитной, Бэркэ осторожно наступил на повреждённую ногу, но тут же поморщился от пронзившей его боли.
«Нет, я не должен подвести её!» – скрипя зубами, подбодрил он себя, вновь представив себе Айыыну, стоящую перед ним с горящим факелом в руке. Вскоре на стенах пещеры забегали тени от огня, и из-за поворота показались первые противники. Их было трое: пропустив вперёд двух соплеменников, Эчиней шел следом. Идущий первым коренастый воин с покрытым оспинами лицом, поводя натянутым луком вправо и влево, осторожно продвигался по коридору. Следующий вторым более пожилой шитолицый, прячась за спину первого, одной рукой держал горящий факел, освещая встречающиеся им на пути темные места. Он был вооружён длинным копьем. Эчиней, идущий замыкающим, держал наизготовку пальму и предостерегал своих воинов, чтобы они были готовы к отражению нападения. Бэркэ краем глаза уловил тень, шевельнувшуюся у лежащего на помосте Хонгу. «Айыына переместилась туда!» – догадался он. Нацелившись на идущего первым лучника, Бэркэ выдохнул и выпустил стрелу. Тетива больно ударила по незащищенному запястью, и он невольно отдернул руку. Шитолицый, охнув, не выпуская из рук лук, согнулся пополам. Стрела попала ему в живот. Бэркэ, быстро натянув лук, пустил стрелу во второго воина с факелом, но тот успел отскочить в сторону. В спешке отпрыгнув, он хотел было укрыться за помостом с Хонгу, но оттуда вдруг с отчаянным криком выскочила Айыына и рубанула его сверху вниз своей пальмой. Инстинктивно шарахнувшись в сторону, шитолицый успел выставить как защиту горящий факел. Сильный удар пальмы выбил из его руки факел, и тот, упав в лужу, погас. Бэркэ, прыгая на одной ноге, бросился было вперёд, но застыл в наступившей темноте. Послышались чьи-то торопливые сбивчивые шаги, тихий окрик, и тут же все стихло. Наступила тишина, прерываемая стонами раненого в живот лучника. Противники – что с этой, что с той стороны – обратившись в слух и не шевелясь, замерли на месте.
Айыына попыталась унять охватившее ее в первые минуты возбуждение, перемешанное со страхом. Ее трясло, и она, боясь, что ее услышат, пыталась унять прерывистое дыхание. Выставив перед собой пальму и осторожно проверяя подошвой обуви землю, она начала медленно отступать назад. Секунды шли, и тишина пещеры нарушалась лишь стонами раненого. Бэркэ, после секундных раздумий, с луком наизготовку решил сблизиться с девушкой. Пытаясь сохранить равновесие, он попытался наступить на больную ногу. Боль под коленом в очередной раз пронзила его, и он, шаркнув подошвой по земле, замер. Чуть слева и впереди в темноте послышался шёпот и какой-то знакомый звук. Тетива! Так трещит лук при натягивании! Хлопнула защитная пластина и рядом с ухом Бэркэ, оцарапав ему щеку, прогудела пущенная стрела. Он, дёрнувшись, качнулся от неожиданности, но сумел удержать равновесие. «На!» – Бэркэ пустил ответную стрелу во мглу, в направлении хлопнувшей пластины. Противники, одновременно сместившись в разные стороны, вновь замерли, выжидательно прислушиваясь к звукам в темноте. «Не попал», – догадался Бэркэ, не услышав никакого шума. Пальцами проверив свою щеку, он ощутил влагу, но боли не почувствовал. «Две! Осталось две стрелы», – с досадой подумал он и осторожно потянулся к колчану. Растревоженная нога предательски заныла, он еле стоял, пытаясь удержать равновесие. Капли пота, раздражая глаза, стекали со лба. Где же Айыына?
Айыына, отступая назад в темноте, как она думала, к помосту с Хонгу, все не находила его. Держа пальму в одной руке, другой она вслепую пыталась нащупать помост, но тот как сквозь землю провалился. Обратившись в слух, поводя головой в стороны, девушка продолжила отступать. Иногда она довольно шумно задевала ногами камни и каждый раз замирала на месте. Было очень тихо, стоны раненого стихли и перешли в едва различимые редкие хрипы. Вскоре, окончательно запутавшись во мгле, Айыына и вовсе потеряла ориентацию.
Бэркэ уловил едва слышный шорох впереди. Прождав мгновение, он, осторожно наклонившись, нашарил на полу пещеры мелкий камешек и кинул его в сторону. Одновременно впереди послышался очередной звук ударившей пластину тетивы! Ага, вот ты где! Мгновенно развернув в ту сторону лук, Бэркэ пустил стрелу. Раздался крик боли, перешедший в еле сдерживаемый стон с ругательствами. Бэркэ, выхватив последнюю стрелу, пустил её туда же. Опять послышался болезненный крик. Бэркэ осторожно опустился на колени и положил на каменный пол ставший бесполезным лук. Держа в руке топорик, он, стараясь не шуметь, на четвереньках двинулся вперёд.
Айыына, услышав вдруг совсем рядом крики раненого, подалась в другую сторону. Споткнувшись впотьмах, ободрала коленку. Вдруг, наступив на что-то мягкое, она почувствовала, как её схватили за ногу. Испуганно вскрикнув, она дёрнулась и, потеряв равновесие, упала на бок. Суча ногами, освободилась от захвата умирающего от стрелы в животе первого шитолицего, и поползла в сторону. Шаря впереди рукой, она вдруг наткнулась на кого-то во тьме и вскрикнула от неожиданности. Кто-то невидимый поймал ее рукой. Запустив пальцы в волосы, он запрокинул назад голову Айыыны, и она ощутила горлом холодное прикосновение изогнутого, как коготь, ножа. Вскрикнув, она хотела было ткнуть его пальмой, но её руку перехватили и заломили назад.
– Нет! Отпусти!– завизжала она от испуга.
Бэркэ, услышав отчаянный крик девушки, без раздумий бросился в её сторону. В темноте пещеры раздался злобный крик Эчинея:
– Ну, где ты, волчий ублюдок? Девка у меня! Покажись, иначе я перережу ей горло!
Бэркэ в замешательстве застыл на месте.
– Отпусти её! – крикнул он. – Твои люди мертвы.
– Плевать! Я убью её! Сам умру, а её заберу с собой! Зажги факел! Немедленно!
Айыына попыталась вырваться, но, ощутив нож у шеи, замерла.
– Найди трут у мертвых и разожги огонь! Факелы висят на стене! Слышишь? Быстро! – раздражаясь, выкрикнул старик, от злости дёрнув пленницу за волосы. Она вскрикнула:
– Убей его, Бэркэ! Не слушай!
Бэркэ, с трудом найдя на полу пещеры мертвого лучника, нашарил у него за пазухой трут с огнивом, и вскоре, сняв со стены факел, зажег его. В свете огня он разглядел Айыыну со стоящим за ее спиной Эчинеем. Приложив одной рукой к горлу девушки нож, второй рукой он держал её за волосы.
– Подай мне пальму! – сверля его глазами, вскрикнул Эчинэй.
Бэркэ, оглядевшись и посветив факелом, нашёл взглядом лежащий на земле клинок. Хромая, он полукругом обошел стоящих старика и девушку и двинулся в сторону оружия. Доковыляв, он с трудом опустился на одно колено, потянулся к пальме. Заслоняя факелом свои движения, быстро вытащил из привязанных к ноге ножен узкий, как шило, клинок и этой же рукой поднял с земли пальму.
– Подай мне ее! Быстро! Что ты там возишься!– подстегнул его криком Эчиней.
Бэркэ, приподнявшись, на мгновение замер на месте. Встретившись взглядом с Айыыной, он, успокаивая её, моргнул обоими глазами. По сверкнувшим в ответ глазам девушки он понял, что она разгадала его замысел.
– Держи! – крикнул Бэркэ и кинул пальму рукояткой вперёд, чуть в сторону от старика. Решив схватить её на лету, Эчинэй, ослабив захват, ступил в бок. Его рука перехватила клинок за рукоять. Краем глаза он успел заметить качнувшуюся фигуру Бэркэ, но было поздно: сверкнувший в темноте нож вонзился ему в глаз почти по самую рукоятку. Дёрнувшись, он отпустил девушку, и та упала на колени. Зарычав от боли и пошатнувшись, Эчиней выронил пальму из рук. Его руки потянулись к лицу и, дрожа, повисли в воздухе.
Освободившись от захвата, Айыына подхватила с земли упавший клинок и, вскочив, развернулась. С силой замахнувшись, крича от ярости, она полоснула застывшего старика пальмой по горлу. Эчиней с одним вытаращенным глазом громко захрипел, попытался крикнуть, но кровь уже залила ему рот. Падая, он схватив Айыыну за одежду, навалился на неё, и они оба упали. Кровь из горла старика забила толчками, забрызгала лицо упавшей девушки. Крича от отвращения и ужаса, Айыына ногами и руками оттолкнула агонизирующее тело. Подскочивший Бэркэ попытался оттащить бьющуюся в истерике девушку в сторону. Наполовину ослепшая от крови Айыына задергалась в его руках, и он попытался успокоить её:
– Это я, Айыына! Я! Успокойся… Всё! Мы убили его.
– Бэркэ! – вскрикнула она, дрожа и прижимаясь к нему.
– Я здесь. С тобой. Ты не ранена? – Бэркэ с беспокойством оглядел залитое кровью лицо дрожащей в ознобе девушки.
– Я в порядке. Нет, не ранена, – мотнула она головой, приходя в себя. С тревогой осмотрела Бэркэ. – А ты? Ты ранен?
– Нет. Я в порядке. Чуть зацепило. Просто царапина… – промолвил он, освещая факелом лицо девушки.
– Что?
– Нет, ничего… Просто твое лицо, оно все в крови. И выглядишь ты…
– Ужасно?
– Да… Не очень… – улыбнулся Бэркэ, вытирая с ее лица кровь. – Ты похожа на демона.
– На демона?
– Да, на злого духа, выскочившего из нижнего мира…
– Из нижнего мира? – спросила Айыына, глядя в лицо Бэркэ. Он смотрел на неё, как будто увидел впервые. И не мог отвести взгляд.
– Да, одновременно ужасна и… красива… Я… Я никогда не видел таких, как ты, Айыына…
– Да? – не зная, что сказать, проговорила она.
Они неловко замолчали.
– Пора уходить отсюда, – смутившись, сказал Бэркэ.
– Да, надо уходить, – поддержала его Айыына, – эта пещера сведёт меня с ума…
Она, привстав, обхватила руками Бэркэ, помогая ему подняться.
– Да, мне она тоже порядком надоела, – проговорил он и поморщился от боли, наступив на раненую ногу.
– Да, пойдём домой. Я хочу домой.
– Да. Глаза б мои не видели эту пещеру…
Поддерживая друг друга и временами отдыхая, они потянулись по темному коридору к выходу. Вскоре за очередным поворотом они увидели на стенах отблеск дневного света. Бэркэ отбросил в сторону ставший ненужным факел, устало прислонился к стене и опустился на корточки, решив немного передохнуть. Увидев стекающую по стене пещеры воду, Айыына прильнув к ней, утолила жажду. Собрав жидкость в ладоши, она напоила и Бэркэ. Он, сжав её руки ладонями, отпил из них и не отпустил. Их взгляды опять встретились.
– Что? – тихо спросила Айыына.
– Ты… очень смелая. Я… Просто не знаю, как сказать… Не видел таких, как ты… Ты особенная.
– Без тебя бы я не справилась.
Оба, вдруг оробев, замолчали. Бэркэ, опираясь о стену пещеры, неожиданно поднялся. Глядя ей в лицо, он мучительно старался подобрать слова, но они никак не хотели сложиться во что-то вразумительное.
– Ты так смотришь на меня… Почему?
– Айыына…
– Да, говори… – тихо произнесла она, сжав его ладонь.
– Я… Я хочу сказать, что ты… Очень удивительная девушка… Я…
Их взволнованные взгляды встретились.
Айыына смущенно опустила голову.
– Я хочу сказать… – продолжил в смятении Бэркэ, с трудом подбирая слова. – Я и ты… Если я…
В воздухе что-то шоркнуло: глухой удар заставил Бэркэ покачнуться, и он с удивлением уставился на древко стрелы, выросшее в его груди. Удивлённо моргая, он судорожно сглотнул и, встретившись с полными ужаса глазами девушки, начал сползать вниз. Айыына в панике попыталась удержать его на руках, но он неловко завалился на спину, увлекая ее за собой на камни. В отчаянии оглянувшись, она увидела на фоне просвета выхода из пещеры две человеческие фигуры.
Ичин – а это была она, взревев по-звериному, в ярости отбросила лук, и, вытащив из-за спины пальму, быстрым шагом направилась к ним. За ней, испуганно озираясь, с топориком наперевес спешил её невысокий соплеменник.
Айыына в смятении посмотрела на них и на Бэркэ. Он протянул ей пальму и выдохнул:
– Бейся…
Она в отчаянии взглянула ему в глаза и посмотрела на торчащую из его груди стрелу. Схватив пальму и крепко сжав ее, девушка с изменившимся лицом вскочила на ноги. Гнев помутил ее разум. Бросившись с криком навстречу подбежавшей к ней Ичин, Айыына едва успела отбить её удар. Сталь со скрежетом ударилась о сталь. За первым ударом последовал второй, а третий, более мощный, выбил оружие из рук Айыыны. Не растерявшись, она бросилась к своей противнице и, обхватив ее за талию, попыталась повалить на землю. Ичин, рыча от ярости, толкнула её плечом, и схватила одной рукой ее за косу. Не выпуская друг друга, они обе повалились на пол пещеры. Выронив пальму, Ичин насела на Айыыну и вцепилась обеими руками ей в горло. Айыына, хрипя от злости, схватила противницу за косу и повалила набок. Вскоре обе они, крича от боли и ярости, поднимая клубы пыли, катались по полу пещеры. Второй шитолицый, щуплого телосложения, с крысиным лицом, почти отсутствующим подбородком и бегающими узкими щелками глаз, склонился над неподвижно лежащим Бэркэ и настороженно пригляделся к нему. Не приближаясь, он решил проткнуть его копьем, и, метя им в грудь, ткнул в область сердца. Бэркэ, выжидавший момент, перехватил направленное на него копье за древко и, со стоном дотянувшись до врага, дернул его за ворот к себе, воткнул в него свой нож. Шитолицый, заорав тонким голосом от боли, неловко завалился на бок. Бэркэ, навалившись на его ноги, хватая его за одежду, стал подтягиваться к нему. Заметил, что враг выпустив из рук копье, и достал свой нож. Они одновременно схватили друг друга за руки, не давая нанести удар. Силы раненого Бэркэ иссякли: хотя противник был намного легче его, шитолицый подмял его под себя и оказался сверху. Насев на Бэркэ, он с силой навалился на него с ножом в руке, но тот с усилием отвёл лезвие ножа, и оно, дрожа, повисло в воздухе; шитолицый взвыл от ярости. Слабеющая рука Бэркэ не удержала следующего усилия врага, и лезвие ножа медленно вошло ему в область предплечья. Боль пронзила его, и Бэркэ закричал.
Айыына, хрипя от нехватки воздуха, вновь сумела перевернуть Ичин, но та, извернувшись, опять скинула её с себя. Заметив лежащий в метре от неё клинок пальмы, она рванулась к нему, но Айыына, схватив Ичин за ноги, потащила ее к себе. Несколько секунд она пыталась удержать отбивающуюся и пытающуюся вырваться шитолицую. Краем глаза Айыына увидела лежащую в нескольких метрах от нее пальму. Секунду колебалась, и наконец, отпустив ногу вырывающейся шитолицей, прыгнула к клинку. Ичин, почувствовав, что свободна, метнулась в прыжке к своему оружию. Они одновременно схватили клинки. Каждая держала пальму обеими руками. Они с криком устремились навстречу друг другу. Через мгновение крик оборвался, и девушки замерли. Лицо Ичин, излучающее смесь ненависти и злобы, вдруг сделалось удивлённым. Ее нижняя губа задрожала, и она испуганно посмотрела вниз: острие пальмы Айыыны вошло ей ровно в низ живота. Ичин с удивлением подняла голову и, глядя на противницу, судорожно всхлипнула и осела. Айыына, почувствовав боль, тоже опустила взгляд. Пальма Ичин, пробив край ее платья, застряла в нем. Ранение было касательным, острие лишь прорезало верхний слой кожи. Ткань платья в месте разреза пропиталась красным, но Айыына словно не чувствовала боли. Отпустив рукоять и оставив свою пальму в животе Ичин, она вскочила и отступила назад. Некоторое время, она, замерев на месте, смотрела на умирающую. Ичин, стоя на коленях, медленно согнулас спину и, схватившись за рукоять меча, со стоном завалилась набок. Айыына, словно очнувшись, услышав за спиной хрип и возню, быстро обернулась. Шитолицый, сидя на Бэркэ, пронзил его своим ножом. Айыына, вскрикнув, бросилась к ним. Накинувшись сверху на спину врага, она, рыча, вцепилась зубами ему в шею. Тот заорал, выпустил нож и схватил девушку; они с криком покатились по земле. Шитолицый в ужасе издал животный вопль, и, брызгая кровью из раны в шее, попытался скинуть и отцепитт от себя обезумевшую и кричащую в ярости девушку. Она пальцами впилась ему в лицо, пытаясь выцарапать глаза. Крича от боли, он все же сумел сбросить её с себя. С обезумевшими от страха глазами, он, прижимая рукой кровоточащий бок, шатаясь и чуть не падая, кинулся к выходу. Айыына вскочила на ноги и вытерла тыльной стороной руки окровавленный рот. С перекошенным от ярости лицом огляделась, заметила лежащий на земле топорик. Чуть не упав, схватила его и с рычанием бросилась вдогонку за врагом. Шитолицый, которого на ходу мотало из стороны в сторону, почти достиг ослепительно сияющего выхода наружу, но вдруг споткнулся и растянулся на камнях. Подвывая от ужаса, неловко вскочил, попытался бежать вновь – но настигшая его у самого выхода Айыына схватила врага за косу. На бегу замахнулась топориком для удара, но беглец, вскрикнув в ужасе, дернулся в сторону, увлекая ее за собой. Потеряв равновесие, они оба упали и, поднимая клубы пыли, покатились по откосу на залитую солнечным светом площадку перед входом в пещеру. Оба истошно кричали: одна от охватившей ее ярости, другой от ужаса. Так они выкатились на середину площадки.
Рыча от ярости, ослепшая от яркого дневного света Айыына оказалась сидящей на спине кричащего от ужаса врага. Её глаза слезились от белого сияния и ничего не видели. Она вслепую нащупала рукой ворот дохи шитолицего и прижала его к земле. Всю накопившуюся за эти дни боль и ярость девушка выместила на лежащем под ней враге. Испустив истошный вопль, она обрушила на него град ударов и истерично била его топориком по голове, пока он не перестал шевелиться. Брызги крови превратили ее лицо в маску демона. От перенапряжения у нее перехватило дыхание и закружилась голова. Затылок шитолицего превратился в кашу, но она не видела этого. Убедившись, что враг не шевелится, она, дрожа, нависла над ним и находилась в некотором оцепенении. Будучи в прострации, она пыталась привыкнуть к ослепляющему свету. Как незрячая, Айыына вертела головой, словно пытаясь понять, кто она и где находится. Вдруг она вздрогнула, и ее вновь охватил трепет. Она почувствовала, что не одна. В нестерпимом сиянии, пробивающем даже сквозь закрытые веки в мгновения, когда она пыталась проморгаться, она увидела вокруг себя контуры чьих-то ног, а затем и очертания окруживших её людей. Много человеческих фигур! Вооружённых людей.
Проклиная солнце и слезящиеся глаза, Айыына завертела головой. У неё мелькнула мысль, что все это ей только кажется… Что они – плод её воспалённого сознания… Но они были реальны – окружившие её полукругом множественные контуры человеческих тел, подсвечиваемые сзади ореолом сверкающего солнца. Рыча и дрожа от вновь нахлынувшего адреналина, девушка схватила с земли лежащий рядом второй топорик и вскочила на ноги. Пригнувшись и сжимая оружие, она закрутилась на месте. Как их много! С копьями, пальмами, с натянутыми и направленными на неё луками. Они заполонили всю площадку перед входом в пещеру, в центре которой стояла она. О, чертово солнце! Как оно слепит! Она не видела лиц: слезящиеся глаза, залитые её потом и кровью, не давали ей рассмотреть нового врага. Но ей было неважно в этот миг, сколько их. Она не собиралась молить их о пощаде, просить, чтобы они оставили её в живых… Айыына испустила животный крик. Ярость и решимость переполняли её душу. Крутясь на месте с выставленными вперёд топориками, она была готова обрушить их на первого, кто рискнёт приблизиться к ней. Её тело тряслось, зубы выбивали мелкую дробь. Она была похожа на злобного духа, выскочившего из самых глубин нижнего мира. Залитое кровью лицо с белками полуслепых глаз, всклокоченные волосы…
– Айыына! Айыына! Доченька! – вдруг услышала она чей-то испуганный возглас.
Её затуманенный мозг не сразу определил, что голос принадлежит кому-то знакомому, он доносился словно из какого-то далёкого призрачного мира, приснившегося ей в детстве.
– Айыына! – вновь услышала она.
Секунды медленно тянулись одна за другой, и вдруг в её голове что-то изменилось. Слабость охватила ее тело. Она бессильно опустила руки с зажатыми в них топориками. Ей вдруг стало тяжело стоять, закружилась голова. Покачнувшись, Айыына, пытаясь отогнать видение, встряхнула головой. Щурясь и моргая, она оглядела окруживших её и наконец узнала их. Испуганные лица людей её отца. Лицо Долгоона… Родное лицо отца… Её вновь качнуло от головокружения, но она устояла. Мысли в голове хаотично метались, и она все ещё не могла поверить что все закончилось. Свои! Ей вдруг стало неуютно и стыдно за свой вид. Она захотела спрятаться и разрыдаться от нахлынувших чувств. Вдруг она вспомнила о Бэркэ, лежащем в пещере. Вздрогнув и покачнувшись, она вновь оглядела всех тревожным взглядом и хрипло выкрикнула:
– Идите за мной! – И бросилась обратно в пещеру.
Октай, Долгоон и остальные, вскрикнув в изумлении, зовя её по имени, бросились следом.