Он обливал все вещи, которые напоминали ему о ней: статуэтки, купленные в качестве декора («чтобы заполнить пустое пространство в доме»), музыкальные инструменты, на которых она обещала научиться играть (но так и не сделала этого), совместные фотографии, специально поставленные в офис, «чтобы никто не посмел к тебе подкатывать».
На удивление. Он был абсолютно спокоен. Вся его злоба ушла в разбитый телефон, и теперь он с каменным лицом обливал одежду своей пока что действующей супруги машинным топливом.
У него оставалось совсем чуть-чуть бензина, но он хотел быть уверен в том, что вся её одежда сгорит дотла. Не облитой осталась только библиотека. Впрочем, это не имеет значения, ведь все книги, находящиеся в ней, принадлежат ему. Если от библиотеки что-то и останется, то так, быть может, будет даже лучше.
По опыту растопки камина Дмитрий знал, что бензин хоть и хорошо горит, но от простой спички он может сразу не загореться. Это только в фильмах бензин поджигается в миллисекунды из-за малейшей искорки. В реальной же жизни эта субстанция была чуть более капризна. Дмитрию необходимо было что-то в качестве трута. Он пошёл в библиотеку. Взял первую попавшуюся книгу и стал вырывать из неё страницы, складывая их в лужу бензина. Уже заканчивая с этим он посмотрел на первую станицу книги. «Жечь было удовольствием…». Да, сер Брэдбери, вы абсолютно правы. Жечь действительно – удовольствие.