Ожидание заката

Я рассматривал американские, (впрочем, давно уже не только американские), деньги и пытался привести мысли в порядок. Хм. Доллары в банкомате?

Сейчас мне нужно было задать главный вопрос, после которого все станет на свои места. Главный вопрос, главный вопрос… Так ничего путного и не придумав, я спросил мальчишку (хотя мальчишку ли?!):

– А зачем тебе помощник? Ты же и сам парень не промах!

– Нет, сам я не справлюсь. Притом же, и сил у меня не много! В таком-то теле.

Ах, в теле! Здорово!

– Здорово, здорово! – Нетерпеливо сказал Антон. – Только давай, заводи!

Я послушно завел.

– Я сейчас отключусь, – предупредил мальчишка. – Не буди. Часов через шесть приду в себя. И, прошу тебя – он прикоснулся к моей руке, – не бросай меня, хорошо?

– Не брошу! – успокоил я, тронутый тоном, каким он произнес эти слова. – Давай спи.

Антон кивнул, и устроился поудобнее. Я помог ему опустить сиденье. Мальчик как-то устало вздохнул и закрыл глаза.

Я выехал на главную дорогу, так никогда и не узнав, в каком же поселке и чей банкомат мы так удачно обчистили.

На стекле показались первые капли. Опять дождь! Но теперь я был абсолютно спокоен, не опасаясь никаких сюрпризов. К улегшемуся калачиком мальчишке я чувствовал жалость. Коснулся рукой мальчика, и убедившись, что одежда еще влажная, включил климат на обдув и направил теплый воздух на Антона.

Сам я абсолютно не чувствовал себя уставшим. Уселся поудобнее и дал газу. Хрен с ним! Довезу мальчишку до Киева, и дальше, куда ему будет надо! Бесплатно! Внутренний голос говорил о том, что сегодня со мной произошло, наверное, самое важное событие в жизни.

Рассекая тьму, автомобиль мчался по трассе. Я чувствовал каждый сантиметр машины, каждый винтик, каждый проводок. Я управлял «Истаром» машинально, на уровне подсознания, и он отвечал мне тем же. Тот редкий, так ожидаемый автомобилистами случай, когда водитель и автомобиль составляют одно целое.

Я опустил стекло. В салон ворвался влажный ночной ветерок, принесший букет свежести. Я почувствовал прилив сил. Удивительно, как можно проездить целый день на одном чебуреке!

Я тронул Антона за плечо. Одежда стала подсыхать. Теперь не заболеет. Не отрываясь от дороги, сунув руку назад, достал куртку с заднего сиденья и заботливо укрыл пацана. А ведь у меня мог быть вот такой младший брат. Ну, или постарше, если учитывать разницу в возрасте. Для сына великоват, для брата молод… А племянник бы из него, пожалуй, получился. Только проблема в том, что я один в семье! Это к родителям претензии, которых я потерял в пять лет, да что уж теперь!

Впереди что-то мелькнуло и я сбавил скорость. Красная «Мазда», на обочине и рядом две блондинки. Ну надо же! Те самые, которые три часа назад проехали мимо, когда на коленях стоял над Антоном. Помочь им? Или…

Я сбавил скорость, и когда блондинки изобразив на лицах нетерпеливые улыбки, повернулись, опустил стекло с правой стороны и с наслаждением проехал мимо, выставив в окно известную всему миру фигуру, в которой главную роль играет средний палец.

Надо же, даже на душе полегчало!

* * *

Через пять часов зазвонил будильник. Не вставая с кровати, Миша с удовольствием потянулся. Что ни говори, а дома спится лучше всего. Он потянулся за мобильником и вызвал номер.

– Алло! Кирилл Александрович, что там у вас?

– Порядок, Мишань, порядок. У нас все в силе. – Отозвалась трубка бодрым жизнерадостным голосом.

– Так что, через час я буду?

– Конечно, дорогой, жду вас!

Миша еще раз потянулся и вскочил с кровати.

Перекусив, он натянул джинсы, накинул легкую курточку и открыл кулек с вещдоками. Перебрав их, вытащил из пакета судки и обломки планшета, и положил пакет в сумку. Обул кроссовки, темные очки, через плечо сумка – и вышел из квартиры.

Идти было недалеко. Кирилл Александрович жил на Чапаева, а встреча – назначена на шесть вечера. Не спеша, прогулочным шагом, Михаил, чувствуя себя гораздо лучше, шагал по летнему Киеву. Он любил этот город, его располагающую атмосферу; именно здесь он чувствовал некую благожелательность и словно заряжался энергией.

Наступал вечер, и подростки, для которых, как известно – темнота лучший друг, потихоньку выползали на улицу и направлялись в центр, к местам излюбленных тусовок. Уставшие от вынужденного сериального одиночества в течение дня, занимали боевые посты возле подъездов бабки, ревниво осматриваясь, не занял ли кто-то из них места на лавочках получше.

«Да, не зря я обзавелся здесь жилплощадью», – в который раз с удовлетворением похвалил он сам себя. Несколько лет назад ему чудом удалось прикупить квартиры на пятом этаже новой шестнадцатиэтажки по очень доступной цене. Сейчас, несмотря на все Мишины сбережения, ему вряд ли это удалось. «А так пришлось бы год возить разную дрянь для всяких уродов!» – мелькнула справедливая мысль.

Миша всерьез подумывал о том, чтобы насовсем перебраться в Киев. Еще несколько лет работы, и на безбедную старость он заработал. Правда, не совсем ясно ему представлялось, что он будет делать на пенсии, но сейчас об этом Миша предпочитал не думать.

По дороге Михаил заглянул в магазин за бутылкой коньяка. После недолгого выбора решил, что пятизвездочный «Клинков» вполне подойдет. Кирилл Саныч уважал именно этот коньяк. Положив тубус с бутылкой в сумку, Голубых подумал о том, что не мешало купить хотя бы пару яблок, но идти за ними не хотелось. Ближайший приличный магазин, где продавались более-менее сносные фрукты, находился в километре. Для этого пришлось бы свернуть на другую улицу и ускорить шаг. Мише же не хотелось менять темп, поэтому чтобы не опоздать, он отказался от фруктовой затеи.

Подойдя к подъезду, Голубых набрал номер квартиры.

– Кто там? – донеслось из домофона после пары гудков.

– Свои, – ответствовал Миша.

– Прошу.

Поднимаясь на третий этаж по лестнице через ступеньку, Миша восстанавливал в памяти последние события.

Кирилл Саныч поджидал его у раскрытой двери.

– А-а, все так же не доверяете лифтам, Миша! – пожал он Михаилу руку, приветливо улыбаясь.

– Пока есть возможность шевелиться, почему бы не пошевелиться, – бодро отвечал Миша, проходя в квартиру.

– Не хочу показаться негостеприимным, – старик поправил очки на шнурке, висевшие у него на груди, – но имею такое предчувствие, что чай мы отложим на после.

– Не только чай, – возразил Миша, протягивая хозяину тубус с коньяком.

Тот восхищенно принял его.

– Хотя правила приличия обязывают меня отказываться – погладил Кирилл Саныч тубус, – но…

– Но коньяк придумали раньше, чем эти правила – продолжил Миша, разуваясь, – и неизвестно, кого сейчас больше – людей пьющих, или людей, соблюдающих приличия.

– Прошу вас, не стоит – забеспокоился старик – не надо разуваться! – он тронул Мишу за плечо. – Давайте пойдем на компромисс – пройдем на кухню. Совместим, так сказать, и то, и это.

– И то и се… – машинально пробормотал Миша, с трудом усаживаясь за маленький столик.

Кирилл Александрович хлопотал у плиты.

– Ну-с, молодой человек, с удовольствием слушаю вас.

Миша откашлялся.

– …вот такие дела. – Спустя некоторое время подытожил он.

Кирилл Александрович пососал дужку очков.

– Н-да, весьма любопытно. Весьма. Но, дорогой мой, вам-то это зачем? – недоуменно спросил он. – Или наши с вами шефы решили сотрудничать с милицией?

– Да собственно говоря, и незачем, – с неохотой признался Михаил. – Я пришел проконсультироваться с вами по поводу пули. – Он покопался в сумке. – Вот, взгляните!

– Ну-ка, ну-ка, – засуетился старик, водружая окуляры на шишковатый, поросший редкими волосками нос. Он внимательно рассмотрел пулю. – Честно говоря, ничего интересного не вижу. Правда, и зрение уж не то, что раньше…

Миша протянул ему «HTC».

– Вот, то же самое, но с увеличением.

Кирилл Александрович внимательно рассматривал фото.

– Признаться, такое я вижу впервые… Но правда, что же это может быть, в самом деле? Одну секундочку.

Он вышел в комнату и вскоре вернулся со стареньким школьным микроскопом и набором инструментов.

– Так-с, сейчас, сейчас, – бормотал он, пытаясь уложить пулю на стекло. – Ну-ка, Миша, возьмите там, в полке фонарик.

– Зачем фонарик? – возразил Миша и поднес телефон к изорванному комочку металла.

Кирилл Александрович снял очки и приник к окуляру. Некоторое время он сосредоточенно крутил колесико настройки и сопел. Потом выпрямился

– Судя по развернутости, пуля чем-то напоминает винчестеровскую под пистолетный патрон Black Talon, – экспансивная выемка, коническая хвостовая часть. Оболочка надрезается определенным образом, видите? – Кирилл Александрович поднес пулю к Мишиным глазам – и при попадании в тело, пуля раскрывается на несколько лепестков, по-моему, на шесть… Но калибр!.. Похож на 5,45, так что это, скорее всего, не пистолет. Хотя всяко в жизни бывает!

– Многие умельцы подделывают патроны под известные марки, – согласился Миша. – Но пуля-то винтовочная!

– Именно винтовочная, Миша, именно! Но! Нестандартная. – Старик опять наклонился к микроскопу. – Светите же! – Он нетерпеливо пощелкал пальцами.

Михаил послушно снова подставил телефон, стараясь попасть пучком света на пулю. Он поерзал, принимая положение поудобнее.

Кирилл Александрович принялся насвистывать какую-то мелодию. Михаил узнал мелодию из «Ералаша». Выходило довольно похоже.

– Так, так, отлично! – старик глядел в окуляр и неуклюже притоптывал ногой в стоптанном тапочке. – Ну надо же! Посмотрите.

Миша, стараясь не шевелить рукой с телефоном, заглянул в бинокуляр.

Посреди металлических обрывков отчетливо просматривалась матово сверкающая пирамидка. Словно отшлифованный кусочек черного стекла. Неровно падающие лучи от подрагивающего в Мишиной руке телефона вспыхивали и гасли на ее поверхности.

Миша попытался всмотреться повнимательнее, но это оказалось не так-то просто. Изогнутая в неудобном положении рука затекла, и Миша с облегчением ее убрал. В глазке микроскопа потемнело, и стало невозможно что-либо разглядеть.

– Что вы думаете? – Обратился он к Кириллу Александровичу.

– А что тут можно думать? – неопределенно пожал плечами тот. – Нужно достать камушек и тогда будем думать.

– Камушек? – переспросил Миша. – Мне кажется, это стекло.

– Да, вполне может быть, что и стекло. Но стекло – материал довольно-таки хрупкий, и оно, при попадании в тело, вернее, от удара и деформации пули, вполне могло раскрошиться. Разве что, какое-то закаленное… Нет, не думаю.

– Так что, попробуем достать? – Миша взялся за пинцет.

– Эх, Миша, вы спешите, когда спешить не нужно вовсе! – с укоризной покачал головой старик. – Я вот считаю, что там вполне может быть стержень, и то, что мы видим, его часть. Как же вы собрались его доставать? Если, не приведи Боже, он рассыплется, ваши усилия пропали даром!

Миша почесал затылок.

– А ведь и верно, – признался он. – Так что же вы предлагаете?

– Прежде всего, Мишенька, определить, с чем мы имеем дело. Если это действительно камень, можно расплавить пулю и тогда проблема решается сама собой.

– А если вы ошибаетесь?

– А вот именно поэтому, если я ошибаюсь, я хочу предложить вам показать камень одному человеку. Есть у меня один хороший специалист на примете. Если не против, я, с вашего позволения позвоню.

– Звоните, – кивнул головой Миша.

Старик достал мобильный и прищурившись, стал нажимать клавиши.

– Приветствую, Ивашечка! – после непродолжительной паузы заговорил он. – Извини, сразу к делу. Очень нужно проконсультироваться. Как у тебя сегодня со временем?.. Ну, в течение часа… Нет, я и еще один парень, мой хороший знакомый…Да, да… Отлично! Отбой.

Он довольно улыбался.

– Все, нас ждут.

– А с кем это вы разговаривали? – полюбопытствовал Миша, которому имя «Ивашечка» резануло слух.

– С одним очень хорошим ювелиром. Который, я думаю, и разрешит наши сомнения. Так что, дорогой мой, дайте мне пять минут на сборы и давайте потихоньку двигаться. Тут недалеко, на Спасской…

* * *

Спустя два часа легкая эйфория прошла, и я на трезвую голову стал обдумывать происшедшее.

Мальчишка, с какой стороны ни глянь – довольно странный тип, и это еще мягко говоря.

Потом, эта история с банкоматом… Нет, не поймите меня неправильно, я не против лишних денег, пусть даже изъятых у проклятых буржуинов, но чтобы вот так…

«А не вернуть ли?» – пробормотал я, вспомнив анекдот: школьник нашел миллион долларов и сдал находку в милицию. Рыдающая мать утверждала, что гордится сыном.

Что поделаешь, грабить банкоматы на заре жизни я как-то не настраивался. Вот ведь странность: недавно я не отказался бы от «Бентли», а теперь, купив простую китайскую машину, гораздо более озабочен тем, чтобы привести ее в порядок, зная, что даже в максимальном тюнинге она и близко не приблизится к «тому» уровню. Человек – существо противоречивое! А может быть, это потому, что куплен «Истар» за свои кровные. Ну, так или иначе, вопрос спорный. Не забрось Антон удочку насчет мерса, и проблем бы не было! А так – испортил весь эффект. Или это специально?

Я потряс головой и на секунду зажмурился. Стоп, берем себя в руки, а то такие мысли доведут! Между прочим, ездить на таком авто, как у меня, не позор. Богат не тот, у кого много, а кому хватает.

Да что же это такое! Других тем, что ли, нет! Короче, приедем, там будет видно.

Я поудобнее устроился в кресле, и сжал руль.

Ну-с, попробуем подумать, кто такой Антон и с чем его едят…

Мальчишка непрост, это однозначно. Старше, чем кажется; прикидывается, правда не совсем умело, ребенком. Это, как говорит Эраст Фандорин, раз.

На лицо с психическими отклонениями, или попросту говоря, психа, не похож. По крайней мере, для меня. Конечно, практический опыт общения с психами у меня ограничен единственным общением с бабушкиным соседом Гошей, сорокалетним боевым комиссаром Гражданской и по совместительству астрологом, зато теоретический – весьма обширен – благодаря Интернету и телевидению.

Короче, мое заключение: нормальный. Это два.

Пацан с повышенной скоростью двигается из точки Б в точку В. То есть, бежит. И судя по всему, не к кому-то, а от кого-то. Этот кто-то хочет его поймать, иначе пацан бы не улепетывал. Это три.

Из точки Б, потому что точка А – неизвестна, и меня она очень интересует. Это четыре.

И наконец, главное: пацан-то необычный. Телепат, или экстрасенс, в чем там разница? Обладает способностью влиять на технику и на людей. Или, вернее, с техникой он может работать в полном режиме – чтение и запись, а с людьми – в ограниченном – только чтение. По имеющимся данным. Это пять.

Подытожим. Некий экстрасенс, довольно сильный, мальчик, или выдающий себя за мальчика, откуда-то сбежал, и его преследуют. СБУ, ученые, милиция или частные структуры – не суть важно. И вряд ли с целью пригласить на кружечку «Ростишки». Скорее всего, для выполнения или изучения чего-то, причем против воли самого пацана.

И тут на его пути случайно (впрочем, случайно ли?) появляется чемпион области на собственном авто. И если чемпиону не отбили окончательно голову в драке – то есть он еще не окончательно сошел с ума, окружающая обстановка им (то есть мной) воспринимается довольно-таки адекватно. Короче, если это не глюки, дело весьма и весьма темное.

Кстати, есть такая болезнь, не помню, как называется – выглядишь молодо, и рост маленький. Вот как лилипуты – некоторые вообще выглядят, как дети.

Я глянул на пацана и покачал головой. Нет, даже с большой натяжкой, не был похож Антон на лилипута.

Зевнув, я спел ноты «до», «ре», «ми» – этакую полугамму, чтобы спать не хотелось. Это меня одна знакомая тетка научила – и полезно, и удовольствие. Не знаю, как насчет тональности, но названия нот я пропел правильно. Спать расхотелось. Сейчас бы кофе рубануть. Можно с булочкой.

Как-то были мы в Одессе, на сборах. И купили мы с Лехой по булочке и кофе. Кофе – супер! И булка к нему такая, балабушка называется. Ну, он быстренько выпил, и начал этой балабушкой давиться. Она вроде бы и ничего себе, но честно говоря, запах куда лучше, чем вкус. Гораздо. Ну а я, как умный, свою булочку сначала съел, а потом, предвкушая удовольствие, собрался выпить кофе и… чихнул!

Все. Кофе вылил часть на туфли, часть на землю. В общем, во рту остался незабываемый вкус балабушки. И жажда.

Да, влага, это источник жизни. Дождь прошел, и дышать легче. Мелочь, но сбей я Антоху во время жары (берем условно, конечно), последствия были бы печальнее. А так трение смягчили и вообще… Хотя вопрос спорный.

Короче, размышляя о сих важных вещах, я потихоньку приближался к столице Украины. Антон – почти одновременно со мной. Почти – потому что я изредка наклонялся вперед, тем самым слегка опережая его.

* * *

Поглядывая на Кирилла Александровича, бойкой стариковской походкой шагающего рядом, Миша думал о том, что цепочка по деревянному делу удлинилась уже на пять звеньев: Зайцев, Колесниченко, он сам, Кирилл Александрович и ювелир, к которому они направлялись.

А что же дальше? Зачем он ввязался в это дело? И главное, будет ли результат? Посмотрим, говорил себе Миша. Бросить можно всегда, а пока есть время – почему бы нет?

Они вышли на Андреевский спуск. Миша здесь не был года три, если не больше. С тех пор многое изменилось. Исчезло несколько старинных зданий, которые были неотъемлемой частью спуска, на их месте теперь возвышалось новое здание.

Кирилл Александрович перехватив Мишин взгляд, сокрушенно покачал головой.

А ведь так и есть в жизни, подумал Михаил. Сначала одни ценности, а потом другие – значит, владельцу торгового центра стройка была важнее, чем пара старинных домов. Сначала о себе, потом о Родине. Все течет, все изменяется. Страна тоже менялась, и в ее новом облике вырисовывалось что-то неуловимо враждебное, отличное от того, к чему все когда-то, кажется, совсем недавно, привыкли.

Миша прошел Афган, Чечню, его не испугали те самые «лихие» девяностые, а сейчас почему-то внутри потянуло легким холодком. Страх – это нормально. Всем разумным существам присуще бояться. Но не нормально, когда не знаешь, чего боишься. Это страшнее вдвойне. Взять хотя бы его работу. Разве с точки зрения обычного человека, то, что он делает, это нормально? Нелегально перевозить собак в контейнерах или лекарство умирающему человеку из одной страны в другую? Все стало вверх дном, и мы этого не замечаем, потому что давно ходим вниз головой, осуждая тех немногих, кто остался прежним самим собой…

Далеко ходить не надо, взять хотя бы этот закон, об обязательном присвоении идентификационного кода новорожденным! И ответственности за него перед налоговой инспекцией. Если не регистрируешь ребенка, большой штраф. Штраф! Подумать только, и накладывать его будет орган, основное задание которого – контроль за плательщиками налогов! Каким концом сюда попадают грудные дети?

Впрочем, и в России не лучше. Взять хотя бы проект закона об обязательной сдаче анализа ДНК! Спроси любого пенсионера на улице, и он тут же расскажет, что жизнь такая плохая из-за политиков и олигархов. Но неужели тому олигарху, который поставит на Андреевском спуске торговый центр, нужны образцы ДНК всей страны?.. То ли лыжи не едут, то ли… Эх!

Если бы двадцать лет назад кто-нибудь рассказал Мише, чем он будет заниматься и какие получать за это деньги, на которые сможет покупать практически все, тот не стал бы и слушать лжеца. Неужели для того, чтобы поломалась психика, необходима трагедия: личная или в государственном масштабе?

Он поглядел на спутника. А как же Кирилл Александрович? Он ведь совсем уже старик. И, наверное, одинокий.

Миша подумал, что никогда не видел у него дома других фотографий, кроме портретов самого Кирилла Александровича. Бесед об этом Миша не заводил, считая подобные разговоры бестактными и неуместными.

Ему, старику, наверное, еще страшнее. Он больше повидал на своем веку. Да, крови на долю Кирилла Александровича пришлось гораздо поменее, по сравнению с тем, что пережил Миша, но тем страшнее для него эта новая жизнь. А может, напротив… Много видел – мало запомнил. Когда перед глазами много событий, реагируешь гораздо спокойнее…

«Что за мысли лезут?» – укорил себя Миша, и прислушался.

–… так что не так-то и просто, поймите. – Старик вышагивал рядом, задумчиво глядя в темнеющее небо. – Это сейчас мы с вами знаем, что такое рентген и с чем его, простите, едят. А тогда? Суета, паника, и никто не знает, что ему делать. Все вокруг успокаивают, и начальство, и газеты, мол, все в порядке, все под контролем. И вроде бы веришь, знаешь, что не обманут, им сверху виднее, и как-то так успокаиваешься, а внутри все-таки оно крутится: что-то не в порядке, что-то не так!.. И прошло два-три года, и понятно стало, что к чему. А поздно уже… Вы, Мишенька, бывали в Припяти?

– Да как-то не приходилось. Сначала армия, потом Афган, а потом – уже и некуда было, собственно. – Миша виновато пожал плечами. – Разве что сейчас съездить можно. Я слышал, что туда экскурсии возят. И спрос довольно большой.

– Да бросьте, Миша! – Старик досадливо махнул рукой, и Мише показалось, словно в воздухе, напоенном вечерними тенями, мелькнула невиданная птичья лапа. – Какие там экскурсии! Это утка! Кому интересны посещения кладбищ! Да-да, кладбищ. Город, брошенный всеми, сам обречен на мучительную смерть… И потом, где взять столько спецкостюмов!

– Какие там спецкостюмы! – рассмеялся Миша. – Сели и поехали без всякой защиты, только плати.

– Быть такого не может! – загорячился Кирилл Александрович. – Это же противоречит элементарным нормам техники безоп… А, да что я с вами спорю, как мальчик! Вы же меня разыгрываете! – он погрозил Мише пальцем.

Вот и ответ на мой вопрос, подумал Миша. Потому он и чувствует себя нормально, потому и живет полноценной жизнью! Просто не хочет или не может видеть, что происходит вокруг. Закрылся в своей раковине, как рак-отшельник и сидит. На секунду Миша представил Кирилла Александровича, в халате и домашних тапочках вылезавшего из гигантской раковины, чтобы сходить за кефиром. Смех смехом, но Голубых вдруг подумал, что совсем не знает, какие у Кирилла Александровича увлечения.

– Кирилл Александрович! – обратился Миша к спутнику.

– Что?

– А скажите, чем вы занимаетесь, в свободное от работы время?

– Да как вам сказать… Много читаю, люблю, знаете, зарубежную классику в оригинале, Голсуорси, Ремарка… Так вот. А вы?

– А я? Когда-то значки собирал – рассмеялся Миша – а сейчас вот и времени практически нет… Впрочем, почему? Интересуюсь техникой современной – компьютеры, телефоны и тому подобная чепуха.

– И совсем не чепуха. Я вот совсем отстал от жизни, а прогресс каким потоком вперед рванулся, и подумать страшно! Интернет там, всякие другие штуки. В свое время, признаться, недооценил, а теперь и браться-то поздно. Так-то! – Кирилл Александрович вздохнул. Некоторое время они шли молча.

– А кто такой этот Ваня? – первым нарушил молчание Миша.

– Какой Ваня? – не понял Кирилл Александрович.

– Ну этот, ювелир, которого вы назвали «Ивашка», помните? Большой у него опыт работы?

Кирилл Александрович поднял голову и захохотал. Миша недоуменно уставился на него.

Отсмеявшись, старик вытер слезы, и повернулся к Мише.

– Ну повеселили старика, ну спасибо! Опыт работы, говорите? Да уж лет тридцать будет, если не более!

Миша пожал плечами.

* * *

Итак, спустя энное количество времени мы миновали Борисполь и с рассветом въехали в Киев.

Куда? Напрягая память, я тщетно пытался вспомнить, как проехать к железнодорожному вокзалу. Экспериментировать не хотелось, жалко было денег на бензин, а о добыче из банкомата я забыл. Потом включил навигатор и поехал, пару раз остановившись, чтобы отдохнуть, покушать и главное, помочь организму отдать долг природе.

Когда я подъезжал к зданию вокзала, было около половины восьмого. Антон проснулся. Что-то в нем изменилось, но что, я сказать не мог…

– Добрый день! – сообщил я ему.

– И вам того же. А где это мы?.. Вокзал?

– Ну, ты же просил в Киев, пожалуйста, Киев! А раньше я будить тебя не хотел.

– Ага. – Рассеянно сказал Антон. – Ладно, поехали!

– Куда?

– За твоей премией!

– Ты чего, серьезно? – Хотя я и был готов к этому, но как-то… – Да знаешь, ну его…

– Испугался? – пацан испытующе посмотрел на меня.

Нет, я не испугался. Просто привитая в детстве доктрина о том, что не хорошо брать чужое в связке с угрызениями совести насчет оплаты за спасение ребенка… Жалко, но хрен с ними, с деньгами! Все равно потратить не сумею…

– Да нет… Ну их, эти деньги. И то забери, тебе сейчас нужнее… – Вспомнив, как добывались пятьсот баксов, я замолчал.

Антон как-то странно посмотрел на меня. А потом спросил:

– Что, слабо из-за таких деньжищ пойти на сделку с совестью?

Я пожал плечами, и припарковался.

– Почему слабо? Все имеет свою цену, да. И можно взять эти деньги… Но обойдусь, спасибо! Жил как-то без них, и еще проживу! Жены, которая будет пилить, у меня нет, так что…

– Понятно, – сухо сказал мальчишка.

Ясно, ему обидно. Напрягал свои телепатские мозги, коннектился с банкоматом, а тут на тебе – облом. Зря, выходит, старался.

– Извини, – примирительно сказал я. – Честно, не знал, что ты сможешь бабки достать! Думал, разводишь меня.

– Что же, порядочные люди не перевелись еще? – Хитро спросил Антон.

– Нас мало, конечно, но мы стараемся держаться вместе, – важно ответил я.

Он хмыкнул.

– Так куда тебе, бегущий человек? – спросил я.

– В Борисполь!

– Ты что, охренел? – взвился я. – Раньше не мог сказать! А теперь…

– Да успокойся! Поехали сначала к твоему этому компьютерщику, а потом, на обратном пути, заедем.

– Ну, поехали, – пробурчал я, заводя мотор, и вспоминая, говорил я ему о прошивке бортовика, или нет. Потом выключил двигатель.

– Нет. За моральный ущерб, дуй за кофе! Деньги вот, – я щелкнул пальцами по лакированной крышке ящичка.

– Тебе какой? – спросил Антон, вылезая из машины.

– Сам знаешь, – мстительно сказал я.

Через сорок минут мы подъезжали к храму, в котором обитал компьютерный гуру.

Если бы не Антон, я даже с помощью навигатора вряд ли нашел этот закоулок.

– Интересно, – подумал я вслух, – сколько времени ему понадобится?

– Минут сорок, – ответил пацан. – Все нормально будет… А хочешь, я ему подскажу… чтобы сделал все по высшему разряду?

Покупает меня, маленький гаденыш, а? Думает, продамся! Миллион не прокатил, а сто пятьдесят долларов – в самый раз, выходит?..

Конечно хочу!!

VI

Они подошли к дому, где очевидно, и проживал загадочный Ивашка. На двери подъезда домофона не было, и старик решительно потянул дверь на себя.

Кирилл Александрович надавил кнопку звонка. Послышалась переливающаяся соловьиная трель. Последний раз такой звук Миша слышал в далекой юности. Тишина. Кирилл Александрович повторил попытку.

– Йду-йду! – послышалось из-за двери. Щелкнул замок и на пороге возникла весьма интересная особа. Квадратное тело с необъятной грудью, облаченное в тигровую обтягивающую кофточку, ярко-желтые, до колен, шорты, из-под которых выглядывали мускулистые ноги в шлепанцах, короткая светлая стрижка, ярко накрашенные губы и ясные светлые глаза. Женщина выглядела лет на шестьдесят.

– Кого ж я вижу! – громовым голосом провозгласила она и посторонилась, пропуская гостей. Те вошли. Захлопнув дверь, хозяйка прижала к груди Кирилла Александровича, оставив на его лице отпечаток губной помады и церемонно поклонилась Мише.

– Позвольте представить! – торжественно сказал Кирилл Александрович. – Иванна Васильевна. Профессиональный ювелир со стажем, и просто прекрасная женщина.

Прекрасная женщина смущенно засмеялась.

– Михаил Иванович, мой товарищ. Специалист в области информационных технологий и детектив по совместительству.

Ювелир протянула руку. Миша пожал ее.

– Ну, вы тут скоренько роздягайтэсь, а я зараз кохве сочиню.

Иванна Васильевна исчезла.

– Так вот в чем дело! – улыбнулся Миша. Кирилл Александрович беззвучно засмеялся, демонстрируя прекрасно сделанные искусственные зубы.

Гости разделись и несмело прошли в кухню.

– Куда, куда! – навстречу им выскочила Иванна Васильевна, неся в руках тарелки. – Ну-ка, в залу!

– А что же мы-то с пустыми руками, – прошептал Миша на ухо Кириллу Александровичу, чинно сидевшему на диване.

– Да, не совсем прилично вышло. Но ничего страшного! На следующей неделе я ее жду в гости. Сочтемся! – так же шепотом ответил тот.

Тем временем на столе появился «кохве», половина пирога, вазочка с печеньем и конфетами, две открытых банки с вареньем, масленка, бутерброды с сыром и колбасой. Миша почувствовал, что это надолго.

– Спиртного, звиняйтэ, не держим! – между делом поясняла ювелир, расставляя приборы. – А вот соку сливового зараз могу организовать!

– А я думал, у вас тут только золото и бриллианты из съедобного, – вежливо пошутил Миша. Иванна Васильевна хмыкнула.

– Так хто ж его исты будет, то золото! – загрохотала она. – Уж я им сыта по горло!

– Но согласись, голубушка, металл в наше время весьма и весьма необходимый, к сожалению! – заметил Кирилл Александрович, оглядываясь по сторонам.

– А ты хоть в курсе, сколько той металл стоить? – прищурилась Иванна. – То-то! Курсы ростуть! Я и казать не буду, а то як узнаешь, на стенку полезешь!

– Куда мне уже! – грустно усмехнулся Кирилл Александрович. – Я свое отлазил. Теперь пускай молодые, – он кивнул на Мишу.

– Не рановато ли сэбэ в старики-то зачисляешь, а?

– Да какой там! Сегодня вообще на стену лез! – пожаловался Кирилл Александрович. – Едва голова не лопнула.

Ювелир кивнула.

– Тэ ж самэ. Давление, бури магнитни, кажуть. Вон, птыци как сумасшедши! – Она кивнула в окно.

Миша промолчал. Своими утренними впечатлениями он делиться не собирался.

Вот так, – закончив расставлять, Иванна уселась во главе стола. – Ну, гости дороги, прошу до столу! Угощайтэсь на здоровье!

Мужчины не заставили себя ждать. Миша, пробуя оказавшийся очень вкусным пирог, подумал о том, что за сегодняшний вечер он выполнил недельную норму по сладостям.

– Ну, слухаю вас, мужички, – откинулась на стуле Иванна и сложила на своей монументальной груди пухлые руки. – Чего там у вас?

Кирилл Александрович показал на Мишу.

Миша достал из сумки пакетик с пулей и протянул его Иванне. Ювелир раскрыла пакет, достала пулю, удивленно подняла брови, и потянувшись назад, взяла со столика монокль и вставила в глаз.

– Ничого не понимаю, – пробормотала она спустя некоторое время. – А! Он воно що! Николы такого не видела!

– Что это, Ванечка? – первым не выдержал Кирилл Александрович.

– Судя по всему, ничого странного, – небрежно ответила ювелир. – Дуже похоже на черный алмаз, чи, може брильянт. Обычное дело!

Кирилл Александрович присвистнул. Миша же напротив, отнесся к сообщению спокойно. В принципе, чего-то подобного он и ожидал.