Через десять минут подъехала черная BMW-325, за рулем которой сидела молодая девушка лет двадцати шести-двадцати восьми ослепительной красоты. Сквозь опущенное стекло двери были видны черные, словно смоль, длинные развевающиеся волосы.

Девушка подошла к «Опелю», продемонстрировав изящную фигуру гимнастки, открыла дверь и села на заднее сиденье.

Гарри повернулся к Мише.

– Это Маргарита, мой напарник. Это Михаил.

– Марго – протянула ладонь девушка. По-русски она говорила с небольшим акцентом.

– Михаил – представился Миша, пожимая руку.

– У Михаила есть план, как попасть к Груббер в дом. – Сообщил ей Гарри, поворачиваясь на сиденье.

Маргарита открыла рот, очевидно, что-то собираясь сказать, но Гарри продолжал:

– Месяц назад состоялось Собрание. В Украине.

– Это произошло? – непонятно спросила Маргарита тихим голосом.

– Не знаю. Майкл говорит, что их было девять.

Маргарита опустила голову. Миша прокашлялся.

– Ну, я точно не скажу – девять или восемь… И ничего не понимаю, о чем вы говорите, но насчет дома… Нужно поступить так…

* * *

Фоном звучали голоса Дайрона и Джейсона. Мальчишка вполголоса что-то говорил глуховатым баском, а собеседник изредка вставлял фразы мягким баритоном. Словно кузнец и подмастерье – молоток и молот. Тук-тук-тук. Бах.

Слова смутно показались мне знакомыми. Я прислушался.

– …не знаю, что тебе сказать! – Это Джейсон, что ли? Голос какой-то незнакомый… Или это потому, что я слышал его английский?

Но в чем дело?!

– Подумай! Я не стану настаивать. Но ты, как один из немногих здравомыслящих, понимаешь, чем это закончится, в конце концов. – Это Дайрон.

– Твою мать! Ты ставишь передо мной сложный выбор! Я и вообразить не мог, что в случае, если я…

– Пламя и бездна! – с досадой перебил мальчишка, – Джейсон, неужели ты до сих пор не понял? Мне нечем и незачем тебе угрожать! Теперь мы с тобой…

Я напрягся, но непонятным образом разговор вновь перешел на английский. Да что же это? Померещилось? Так нет же! Глюками я не страдаю!

Я прошелся по студии, и вернулся в комнату.

Собеседники сидели и смотрели один на одного, словно депутаты оппозиционных фракций. Лицо Дайрона выражало напускное спокойствие. Джейсон наоборот, выглядел обеспокоенным.

– Все в порядке? – вполголоса спросил я, опускаясь рядом.

Мальчишка неопределенно пожал плечами, что могло в равной степени означать и «да», и «нет», и «не знаю».

– Слушай, мне кажется, или я слышал ваш разговор? – наклонился я к мальчишке. – Как бы на русском! Это… пламя и бездна… А ты его уговаривал, а он обос… колеблется!

Пацан вытаращил на меня глаза в буквальном смысле слова. Я такого не ожидал и потому резко дернулся назад.

– Ох! – душераздирающим шепотом простонал Дайрон и схватился руками за голову.

Джейсон поднял голову.

– What happened? What he talks about?⁷

– He said that he understands what we're talking!⁸

– And he not understand English?⁹

Джейсон непонимающе глянул на мальчишку. Потом перевел взгляд на меня.

Я пожал плечами.

– Give me your hand!¹⁰ – сказал Джейсон.

Я вопросительно посмотрел на пацана. Тот кивнул.

Я медленно протянул руку. Джейсон взял ее и неуловимым движением чиркнул по запястью ногтем. Или когтем, потому что кожа разошлась, и выступила капелька крови. Джейсон тут же снял ее пальцем, и поднеся палец к носу, стал внимательно рассматривать.

Боли не ощущалось. Я коснулся губами пореза, но прокол был выполнен так ювелирно, что крови больше не было.

Тем временем Джейсон обнюхал палец со всех сторон и медленно высунув язык, слизнул с него кровь.

Дайрон напрягся. Художник сидел словно истукан, с закрытыми глазами. Лишь на виске у него, выглядывая из-под пряди волос, пульсировала какая-то жилка. Затем он пошевелился и открыл глаза.

Вернее, поднял веки.

Глаз у него, в прямом смысле слова, не было. Была одна темнота, словно глазные яблоки наполнили иссиня-черной смолой.

В фильмах такое часто показывают. Зомби, колдуны и неудачники-медиумы. Ничего нового. Одна чернота. Далеко-далеко в глубине этой черноты вспыхивали и гасли крохотные искорки, постепенно приближаясь.

Мне стало не по себе. Я понял, я твердо знал, что когда эти искорки выберутся на свободу, случится непоправимое. Не знаю, что именно, но что-то очень, очень нехорошее.

И что этот Джейсон, пробующий мою кровь, куда опаснее любого гула.

Мимоходом я пожалел об эфесе. В роли кастета он бы вполне сгодился.

Дайрон, похоже, был того же мнения. Потому что спрыгнул с дивана, и обогнув столик, приблизился к художнику.

– Джейсон! – позвал он. Но Джейсон не отвечал, безлико таращась на нас своими бездонными глазами, словно манекен при исполнении.

– Джейсон, ты меня слышишь? – крикнул мальчишка. На этот раз Джейсон услышал, потому что повернул голову к Дайрону.

Издалека послышался приятный звук арфы. И я словно наяву увидел, как сидящая возле фонтана молодая невольница изящными пальчиками нежно перебирает хрустальные струны. Я никогда не видел арфы воочию, но понимал, что это именно арфа, а не какой-то другой инструмент.

Звук постепенно нарастал, становясь объемным. Я тряхнул головой пытаясь избавиться от наваждения, ведь эта музыка – плод моего воображения, глюки, хоть и такие приятные. Считается, что если сможешь вовремя понять, где реальность, а где воображение – ты победил. Но сейчас этого явно было мало.

С приоткрытым в улыбке ртом Джейсон повернулся ко мне.

Мелодия рассыпалась, превращаясь в звон бубенцов разудалой тройки, с ямщиком на облучке, мчащейся по осеннему российскому бездорожью.

И я ясно увидел, как из-под верхней губы медленно выползают тонкие белоснежные клыки.

Под звон колокольчиков удаляющейся тройки я понял сразу несколько вещей: то, что глюки прошли, то, что гулы в своем существовании не уникальны, и наш хозяин-вампир наглядное тому подтверждение, и что Дайрон сейчас сделает непоправимую вещь.

И не ошибся.

Мальчишка вытянул указательный палец, словно указывая на коробку шоколадных конфет в магазине, и между ним и Джейсоном с характерным треском вмиг протянулась извивающаяся зеленоватая нить.

Не совсем осознавая, что делаю, я рванулся вперед и оказался между пацаном и художником. На пути молнии. И почувствовал, как каждая клетка моего тела наполняется чудовищной энергией в тысячи вольт, чтобы раскрыться гигантским салютом, не выдержав исполинской мощи.

Но это длилось лишь мгновение. Затем молния бесшумно скользнула по мне и угасла, рассыпавшись по серому ковролину гаснущими искорками.

Вампир с грохотом бухнулся на пол со своего табурета.

Мальчишка стал оседать на пол, я едва успел его подхватить. У меня же опыт! Но сознания Дайрон не потерял. Я усадил его на диван, а потом, совершенно не боясь, проделал то же с хозяином квартиры. Откуда-то зная, что сейчас вампир неопасен.

Пацан прокашлялся, и приняв удобное положение затих, очевидно пытаясь восстановиться.

Джейсон открыл глаза. Нормальные, человеческие глаза. Клыки его продолжали выглядывать, словно макаронины у неряшливого обжоры, заснувшего во время трапезы.

Оба недавних противника поленьями лежали на диване, и сопя, поглядывали один на одного.

– Я не ожидал, что потеряю контроль над собой, – наконец пробормотал Джейсон. Я слышал его, и прекрасно понимал, о чем он говорит.

– Я тоже этого не ожидал. – Мальчишка виновато посмотрел на меня и улыбнулся. – Ты снова оказался в нужном месте.

– Может, кто-нибудь объяснит мне, что произошло? – с трудом выдал я классическую киношную фразу.

– Это что, у всех вампиров срывает крышу от крови?

Джейсон пригубил вина и с отвращением покачал головой.

– Редко. И только у молодых… Я потерял голову, признаюсь, потому что в тебе течет кровь Дайрона.

* * *

На следующий день, 22 июня, в приемную «NetBank AG» поступил звонок. Позвонил мужчина, который представился Максом Старски, заместителем директора охранной фирмы «Барьер» и предложил свои услуги. Секретарь, не компетентная в подобного рода вопросах, предложила герру Старски соединить его с начальником службы безопасности банка Эрихом Геттенбельгом.

Мужчина согласился.

Эрих Геттенбельг внимательно выслушал господина Старски и сообщил, что они уже работают с охранной фирмой «Щит», поэтому с большим сожалением он вынужден отказаться. Но так как предложение господина Старски банк, несомненно, заинтересовало, он обязательно будет иметь его ввиду. Господин Старски может оставить свои координаты, чтобы в случае необходимости, его легко можно было найти.

Господин Старски не возражал, и узнав адрес электронной почты господина Геттенбельга, пообещал отправить ему письмо.

Примерно в это же время в приемную «MKB Mittelstandskreditbank AG» позвонил мужчина, представившийся Максом Старски, владельцем охранной фирмы «Монолит» и предложил свои услуги.

Состоялся примерно такой же разговор, в результате которого банку пообещали прислать коммерческое предложение примерно на двадцать процентов дешевле, чем у фирмы «Щит», вдобавок гарантировавшее вдвое меньше времени на приезд оперативной группы. Руководитель службы безопасности заинтересовался, пообещал проинформировать президента банка и оставил свой телефон.

Через два часа после этого в офис фирмы «Schild» позвонил мужчина, желавший приобрести виллу в районе улицы Миттельвег. Менеджер любезно ответила, что практически все дома в этом районе обслуживает охранное агентство «Щит», и за все время эта фирма зарекомендовала себя с лучшей стороны. Мужчина не возражал, но доверительно сообщил, что он поляк по национальности, а известная польская пословица говорит: «нужно доверять, но следует это проверить», поэтому он хотел бы посетить офис фирмы «Щит» и посмотреть, действительно ли все так на самом деле, как ему рассказывает менеджер? Достаточна ли квалификация работников, современная ли аппаратура используется, много ли автомобилей и людей и так далее, и в том же духе.

И не дав менеджеру ответить, тут же добавил, что фирма «Щит» вторая, куда он звонит. Первая фирма «Монолит» его устраивает по всем параметрам, но она относительно недавно на рынке, а потому еще не успела наработать деловую репутацию. Хотя цены там, конечно, весьма и весьма приемлемы.

Менеджер сказала, что в любое время будет рада видеть господина… Старски в офисе.

Господин Старски заметил, что он сейчас недалеко и буквально через полчаса сможет подъехать. Менеджер заверила, что будет рада его увидеть.

Господин Старски действительно прибыл через полчаса, секунда в секунду. Здороваясь с менеджером, он сообщил, что поляки – народ весьма точный и педантичный, и в этом плане ничем не отличаются от немцев. И так же досконально любят разбираться во всех вопросах. При этом господин Старски поднял палец и присовокупил, что, несмотря на схожесть, между поляками и немцами есть одна существенная разница: поляки гораздо щедрее, в том числе и на комиссионные. После чего потенциальный клиент был проведен по зданию, ознакомлен со всеми интересующими его вопросами, побывал на пульте и воочию смог убедиться, что фирма «Щит» по праву опережает конкурентов на несколько шагов.

Пан Старски, состоятельный бизнесмен сорока лет, несмотря на дорогой костюм и часы на татуированном запястье, хотя и оказался очень общительным человеком, много шутил, сверкая золотыми коронками, все же никак не мог понять принципа работы охранных систем, предлагаемых фирмой «Щит», и с умным видом пытался доказывать преимущество телефонных линий перед беспроводными.

Поляку неоднократно было сказано, что фирма «Щит» вот уже шесть лет как пользуется только беспроводной связью, в данном случае – стандартом GSM, и это абсолютно надежно. Пан Старски не верил и приводил примеры разных случаев со своей родины. Ему пытались объяснять несколько раз, но потом оставили эту затею. Впрочем, Старски сильно не настаивал, требуя только качественного оказания услуги, а уж каким способом – дело десятое.

Суетный поляк остался доволен приемом, выпил три чашки кофе и отбыл восвояси, оставив лично менеджеру двести евро и пообещав заехать на днях, мотивируя отсрочку нежеланием заключать контракт в годовщину начала войны. Менеджер, молодая женщина лет тридцати, весьма удивленная щедрым гонораром, разумеется, не возражала, не совсем понимая, правда, о какой, собственно, войне идет речь.

Но многообещающий, так хорошо начавшийся день был испорчен: не успел пан Старски дойти до стоянки, как позвонил начальник службы безопасности «NetBank AG» Эрих Геттенбельг и сообщил, что руководство банка хочет разорвать договор со «Щитом» в связи с переходом в охранную фирму «Барьер». Он и юристы банка будут завтра, около двух часов пополудни, чтобы урегулировать все вопросы, в том числе, связанные с возможными неустойками.

Менеджер хотела было идти докладывать директору фирмы об этом звонке, как позвонили из «MKB Mittelstandskreditbank AG» и назначили встречу через час в связи с аналогичными вопросами.

Менеджер оказалась в полной растерянности. Оба банка были очень важными и хорошо платившими клиентами, находились в первой пятерке в списке V.I.P.-клиентов на сайте «Щита», и не принять никаких мер, чтобы удержать их, естественно, было бы полным безрассудством. Даже с учетом выплат всех неустоек. Поэтому, в результате совещания с директором, на котором присутствовали также главный аналитик «Щита», ведущий специалист по безопасности и топ-менеджер, были пересмотрены условия текущих контрактов, действующие расценки и дано задание узнать о конкурентах.

Вытирая вспотевший лоб, директор со страхом ожидал приезда представителей «MKB Mittelstandskreditbank AG», обдумывая, как он объяснит ситуацию совету учредителей. Впрочем, через полчаса из банка позвонили, и извинившись, перенесли встречу на следующий день, желательно на послеобеденное время, в связи со срочной командировкой начальника службы безопасности, из которой он вернется только завтра к обеду. Менеджер, по понятным причинам, попросила назначить встречу около половины пятого. После некоторого колебания, представитель банка согласился встретиться в шесть вечера.

* * *

Я замер. Ну конечно! Я вспомнил, как касался своей раной раны мальчишки, жжение в руке. А тошнота – не в этом ли причина?..

Вот значит, как! Дайрон поделился со мной своей силой – а иначе как объяснить внезапное знание языка и иммунитет к молнии! Но тогда…

– Теперь у нас кое-что общее! – вяло пошутил Дайрон.

– Хорошо, что не СПИД, – буркнул я.

Джейсон заржал, как лошадь, и закашлялся, поперхнувшись своим вином. Помотал головой, и хлопнув меня по плечу, поднялся.

Похоже, ему уже полегчало.

– Неужели от одной капли могло так вставить? – вслух подумал я.

– Дело не в физических количествах! – возразил пацан. – Возьми хоть целую пинту – эффект останется прежним. Единственная лишь разница – это нагрузка на твой собственный организм. Влей туда большое количество чужеродной крови – и результат будет непредсказуем – отторжение, воспаление… А несколько капель – свободно мутировали, без особых последствий.

– Ну да, без особых!.. – мне вспомнилось общение с унитазом над Европой.

– А почему же он, – я кивнул головой в сторону Джейсона, наливающего себе выпить из пузатой бутылочки, – не смог себя проконтролировать? Он же не молодой, как мне думается! И откуда он знает, что это твоя кровь? Угощал?

– Потому что я никогда не пробовал ТАКОЙ крови! – обернулся ко мне художник. – Я думаю, что и никто из наших не может таким похвастаться! Вот только… – он не договорил, и покачал головой.

– Последствий боишься? – блеснул я догадкой. – Что не сможешь себя и дальше контролировать? Выпьешь нас обоих?

Джейсон неопределенно кивнул и залпом осушил стакан.

– Хороший способ избавиться от послевкусия! – ни к кому не обращаясь, сказал он. – Меньше шансы, что будет рецидив. После такого блюда…

– Не будет, – успокоил Дайрон. – Ты на десерт тоже кое-чего отведал. – Он ткнул пальцем в воздух. – Так что ближайшие несколько лет тебе это не грозит!

– Если благодаря тебе я потеряю… – грозно начал Джейсон.

– Не потеряешь, – отмахнулся мальчишка.

Вампир махнул рукой и потянулся за бутылкой.

– Честно говоря, меня проняло, – признался я им. – Особенно когда он вот так сделал, – задрав верхнюю губу, я показал, как.

– Да и меня тоже, – Дайрон кивнул.

– Вообще-то, эффект влияния должен был окончиться максимум через минуту. Пока он – мальчишка кивнул на Джейсона, – усваивал кровь. А потом все должно было прийти в норму.

– Но не пришло! – воскликнул я.

– Просто нужно было немного подождать, – успокоил Дайрон.

– Твою мать! – воскликнул Джейсон, – это что же, я просто так получил, ни за что?

– Выходит, так… – виновато признался пацан.

– Я вне себя! – вампир вскочил, и возбужденно заметался по комнате, демонстрируя свое негодование.

– А он? – я кивнул на топчущегося из-за отсутствия свободного места Джейсона, – он тоже теперь наш брат по крови?

Дайрон отрицательно покачал головой.

– Только люди. Ни вампиры, ни кто-то другой! Тем более, что кровь пошла ему в желудок, а не вены…

– Но после желудка она и пойдет в вены! – возразил я. – Так в чем же разница?

– Ну не знаю, – с досадой сказал Дайрон. – На моей памяти еще такого не было.

– Странно! – сказал я. – Кровь – это ж первое дело для вампиров. А ему похрен! А я наоборот… Тем более, твоя кровь!

Дайрон выпрямился, усаживаясь поудобнее.

– Как раз именно это и не странно! Будь я в своем теле, и истекай кровью хоть из двадцати ран, никто и никогда не смог бы ею воспользоваться! Ну, это как пить кислоту! А разбавив концентрат несколькими прыжками… – Дайрон замялся – получился вполне удобный продукт.

– Прыжками? – не понял я, но вампир тотчас перебил меня.

– Удобный продукт! – передразнил он. – Что ты называешь удобным продуктом? Кому стало удобнее? Мне? Тебе? Или ему? – он ткнул пальцем в мою сторону.

Дайрон хотел что-то сказать, но вампир не дал ему раскрыть рта.

– А теперь что делать? Эту инициацию почувствовал, наверное, весь город! Теперь жди гостей! – и он кивнул на подоконник, уставленный горшками с цветами.

– Другого способа подтвердить это у нас не было! – возразил мальчишка. – Но ты прав, вышло как-то бестолково! Я виноват перед тобой, Джейсон. Нужно было предупредить тебя.

Джейсон махнул рукой и сел на корточки.

– А о каких прыжках ты говоришь? – снова поинтересовался я.

– Он говорит о телах, которые менял после своего… м-м-м… – Джейсон осекся.

– Говори прямо, бегства, – Дайрон спокойно посмотрел на художника. – Я не вампир, и это не ранит моей гордости.

– Гх-м! – поперхнулся Джейсон.

– Сколько же ты сделал прыжков? – спросил я.

– Четырнадцать.

* * *

Следующий день начался с происшествий. Около десяти часов утра сгорела восточная подстанция, отвечающая за подачу электричества в районы Ротербаум и Харвестехуде. В результате произошедшего сбоя компьютерной сети, ряд предохранителей был отключен, и подстанция вышла из строя.

В комиссариате кое-кто умный предположил, что это дело рук хакеров, но вопрос повис в воздухе: чтобы искать неизвестных хакеров, для начала нужен был доступ в интернет, для доступа в интернет – компьютеры, а для компьютеров, естественно – электричество. Энергии же, вырабатываемой аварийной мини-электростанцией комиссариата, для работы служебных терминалов было недостаточно.

И также естественно, что во многих зданиях, в том числе и офисе фирмы «Щит» электричество с городских линий пропало. Пропасть – пропало, но работа не остановилась, – офис был оборудован генераторами, аккумуляторами и прочими дублирующим устройствами на случай неожиданных эксцессов.

Аварийный генератор включился, дали сигналы двенадцать огромных десятикиловаттников бесперебойного питания, пульт охраны продолжал работать, но программа контроля выдала на экран одного из трех серверов сообщение об исчезновении сигнала из банков «Нетбанка» и «Миттельштадткредитбанка». Примерно через пять-шесть секунд система полностью накрылась: пропали сигналы от других охраняемых объектов, общим числом около шестисот восьмидесяти.

Сидевший за пультом Густав Берке не растерялся. Он имел опыт более семи лет, и тотчас принял необходимые меры. В первую очередь, перегрузил всю систему, а пока это выполнялось, уведомил о неполадках руководство, одновременно переключаясь на резервный сервер. Руководство пришло в ужас: мало вчерашних событий, так сегодня, когда были подготовлены приемлемые условия, еще и заглючила система! Хороша охранная фирма, нечего сказать!

Густав Берке ничего не знал о проблемах руководства, да они его и не волновали. Его волновала причина отсутствия сигналов. Это могло ничего не значить, а могло означать многое.

Например, наличие генератора подавителя частот поблизости. Но использование генератора – это нарушение закона и никой нормальный человек не станет этого делать. Тем более, где найти такой мощный генератор? А вот если из-за отсутствия электричества упали соты, такой вариант очень даже возможен и неприятен – можно безнаказанно проникнуть на территорию охраняемых объектов. Хоть в дом, хоть в банк.

Банк. Банк!!

Через минуту шесть «вольксвагенов-пассатов», летели к банкам, по три в каждый. Параллельно информация пошла в полицию. В комиссариат, сидевший в ожидании электричества, чтобы дать бой хакерам, и в регион общих задач.

Патрульные автомобиля комиссариата, бывшие недалеко, приняли сигнал диспетчера и рванули к банкам.

Регион общих задач отреагировать не успел. За минуту до звонка из фирмы «Schild», туда позвонили из местного телеканала, редакция которого пять минут назад приняла звонок от неизвестного, сообщившего, что в районе клуба «Альстер» заложена бомба направленного действия. Другой телеканал, получивший аналогичный звонок, с немецкой точностью сообщил о нем в Центральную дирекцию. Еще несколько сообщений пришло на почтовые ящики других телеканалов и редакций газет.

Через пятнадцать минут территория вокруг спортивного комплекса была оцеплена, перекрыты несколько улиц, в том числе и часть Миттельвег, совсем рядом с домом номер 115.

Оцепленную территорию оградили широкой контрольной лентой, вдоль которой стали полицейские патрули, и было видно, как за оградой спортивного клуба осторожно бродили несколько саперов с детекторами и собаками.

Перед домом 115 по Миттельвег, почти касаясь бампером стеклянной стенки остановки, стоял фургон. Так как хозяев не было, фургон был громоздкий, а улицу нужно срочно перекрывать, никто не стал тратить время на то, чтобы его убрать. Кто хозяин было неизвестно, поскольку припаркован был автомобиль так неудачно, что в поле зрения камер наблюдения попала лишь его правая задняя часть. Поэтому, пока что ограничились лишь квитанцией за парковку в неположенном месте, которую прицепили под дворник.

Проезжая часть опустела, прохожие и туристы с любопытством глазели из-за контрольной ленты за действиями полиции, снимая происходящее на камеры и оживленно перебрасываясь репликами.

Для тихой Германии происходящее было весьма существенным событием.

Едва успели оградить проезжую часть, как начали прибывать журналисты. Из двух припарковавшихся вдалеке автомобилей, выбрались несколько человек, поздоровались, подбежали к ленте, перегораживающей улицу, настроили оборудование и стали снимать в две камеры, ревниво следя друг за другом, словно опасаясь, как бы конкурент не захватил лучший план.

Тогда из фургона вышли двое мужчин. Один, худощавый, в темных очках и модной серой рубашке с микрофоном в руке. Второй, с усами, огромный, точно медведь, в кожаной куртке, джинсах и кепке козырьком назад, нес громоздкую, под стать самому себе, камеру.

Некоторое время они поснимали с разных концов улицы, причем тот, что с микрофоном, говорил так громко, что стоявший рядом полицейский недовольно морщился. Затем плавно по дорожке прошли к дому номер 115, на крыльце которого стояла молодая черноволосая женщина, закутанная в длинный халат, очевидно, хозяйка.

Журналисты подошли к ней, поздоровались и спросили, как давно она тут стоит, и не заметила ли она что-нибудь интересное? Женщина пожала плечами и сказала, что интересное, по всей видимости, должно произойти позже.

Журналисты говорили громко, и до полицейского долетали отдельные обрывки разговора.

Тот, что с микрофоном, спросил у хозяйки, не будет ли она любезна, и не позволит ли им подняться на крышу, чтобы снимать происходящее оттуда.

Хозяйка пожала плечами, но было видно, что от такого предложения она не в восторге. Тогда оператор стал ее упрашивать. Полицейский хотел было подойти, чтобы удостовериться, что все в порядке, но хозяйка неожиданно согласилась, с условием, что снимать разрешит только с окон верхнего этажа. Ни о какой крыше ни может быть и речи. Подумав, журналисты согласились.

Хозяйка посторонилась, пропуская журналистов, но вдруг прислушалась, вытянув шею. Репортер в очках, стоявший рядом, тоже замер. Полицейский перехватил направление их взглядов и тоже впился глазами в сторону спорткомплекса. Некоторое время хозяйка и журналист так стояли, почти касаясь друг друга и прислушиваясь, потом из-за их спин появился здоровяк с камерой и осторожно кашлянул.

Хозяйка спохватилась и открыв двери, пропустила гостей вперед. Полицейский, немного разочарованный ложной тревогой, покачал головой: эти чертовы журналисты проберутся везде!

– Твою мать! – Джейсон присвистнул. – Вот это да! И при каждом тратишь столько сил, что можно испарить море! Да, некоторые должны радоваться… Ну, что ты теперь…

– Самым сложным было покинуть свое тело!.. – медленно продолжал мальчишка, словно вспоминая подробности. – Да, это было сложнее всего!.. – Он налил себе вина и залпом выпил бокал.

Мы с Джейсоном затаив дыхание, смотрели на него.

– Я оставил свое прежнее тело, и переселился в… Безликого.

– Это невозможно! – закричал Джейсон, вскакивая на ноги.

– Это возможно, – спокойно сказал Дайрон, – но за все нужно платить свою цену… Да, это так. Я взял тело Безликого и в нем присутствовал среди участников заговора. Благодаря тем силам, что у меня еще были, некоторое время мог выдавать себя за него… Но где-то допустил ошибку… И тогда… Мне пришлось бежать, путая следы, как заяц!

Хоть и с большим трудом, но я покинул место собрания, а потом по пути несколько раз менял тела. – Мальчишка хмыкнул. – Сильно усложнило задачу то, что приходилось действовать избирательно! А времени было в обрез!

– За тобой гнались? – поднял брови Джейсон.

Дайрон покачал головой.

– Нет. Но вот выследить… вполне могли. По крайне мере, я так считал… Вот так.

Я, закрыв глаза попытался представить себе, как все происходило.

В пустоте возникает яркая, но в то же время невидимая никому звездочка и со скоростью пули, выпущенной из снайперской винтовки, быстрее звука, несется сквозь огромные расстояния. Выбирает из разноцветной, лоскутной массы людей нелепую тусклую фигурку, врезается в нее, пробивает насквозь, и летит дальше, до следующей остановки, с каждым разом тускнея.

Но этот свет потерян не зря: размытые фигурки после столкновения со звездой приобретают каждая свой оттенок, и начинают светиться слабым, но все же собственным светом, почти не отличаясь теперь от остальных фигурок.

– А силы… Много ты потерял? – уточнил Джейсон.

– Много. Каждое переселение – это потеря в геометрической прогрессии!

Я присвистнул. Икс в четырнадцатой степени – вот чем Дайрон обладал ранее!

– Но неужели для тебя это так сложно? – продолжал допытываться вампир. – Я-то думал, что любой прыжок – это всего лишь прыжок!

– Да. Всего лишь прыжок. Но не десять раз подряд и не из чужого тела! – резко сказал Дайрон.

– Так что же, я теперь тоже обладаю частью? – спросил я, заранее зная ответ.

– Да. Если половину можно назвать частью! – Дайрон в упор посмотрел на меня. – Сила разделилась пополам! Правда, я до сих пор не могу представить, как это произошло…

– И что же, я теперь тоже могу ударить его молнией? – кивнул я на вампира.

Джейсон что-то пробормотал.

Некоторое время мы сверлили друг друга взглядами, потом Дайрон сдался первым.

– Пока не сможешь. Если у кого-то есть карандаш и он умеет писать, а ты, даже имея дюжину – нет, толку не будет! Пока не научишься.

– Понятно. Но знание языка, молния… – я развел руками.

– Ментальное воздействие проще в период обострения, – сумничал Джейсон. – А молния – природа силы одна и та же!

– Не забивай парню голову! – скривился мальчишка. – Это результат моего вмешательства. Ментального.

Я открыл рот, но Дайрон поднял руку.

– Я не воздействовал на тебя! Но подсознательно пытался облегчить тебе задачу. Ты же хотел, пробовал понять, о чем мы говорим?

Да, я и хотел, и пробовал.

– А кровь… Она облегчила задачу, только и всего!

– А молния? Теперь они не могут мне повредить? – поинтересовался я.

– Еще как могут! А почему нет? Едина лишь природа молнии, ее происхождение, как цвет – всего лишь цвет. А вот сущность – различна! Джейсону я не собирался вредить! И тебе тоже. То, что помогло ему вправить мозги, одновременно подстегнуло адаптацию твоего организма и ускорило обмен веществ! И вообще, – мальчишка осторожно встал на ноги, – это все очень непросто.

– Как ружья для туземцев! – подхватил Джейсон. – Они-то, бедняги, думали, что волшебные палки сами извергают гром, стоит лишь попросить их. А не тщательно целиться, с трудом ловя мишень на мушку!

– В общем, да! – Дайрон вылез из-за столика. – Где у тебя туалет?

Джейсон махнул рукой себе за спину.

Покачиваясь, мальчишка вышел.

– Я боюсь, он так долго не протянет, – тихо сказал я, глядя ему в спину.

– Протянет, не бойся, – успокоил Джейсон, доставая сигареты. – Я-то знаю! В каких только переделках мы не побывали! И ничего, я вот как новенький!

– Ну да, – не поверил я, – с вашей-то регенерацией!

– И это тоже, – согласился вампир и протянул мне пачку. Я покачал головой.

Джейсон закурил, пуская дым.

– А я думал, вы боитесь солнца. Ну и этих всех… резких запахов – алкоголь, сигареты.

– Чушь. – Джейсон уселся на свой табурет, с которого совсем недавно так некрасиво падал.

– А кресты, серебро, осина? – продолжал я допрос.

7. Что случилось? О чем он говорит? (англ.)