Ожидание заката

Ладно, временно оставим конспирацию. Он вернулся в отель, и на английском, добавив к речи легкий французский акцент, спросил справочник у портье. Тот протянул ему увесистую книгу. Миша поблагодарил, и усевшись в вестибюле, стал искать Хельгу Груббер.

Фортуна в тот день была более чем благосклонна, и потому повернула свое колесо не один, а несколько раз, и Миша, словно голливудский Терминатор, обнаружил в справочнике вместо одной Хельги Груббер целых три.

«Мне и одной более чем достаточно», с досадой подумал он, и стал искать Старски. Но никого с такой фамилией, если верить справочнику за прошлый год, в Гамбурге не числилось. Впрочем, Миша и не рассчитывал на положительный результат. И если затея с Груббер не увенчается успехом, найти Старски можно будет иначе: он ведь известен в своих кругах, как руководитель института и ученый.

Вызвав карту Гамбурга, он определил, что все три Хельги проживали в разных точках города. Две близко, одна подальше. Задача усложнялась.

Неожиданно Мише пришло в голову, что можно поискать Хельгу в социальных сетях. Он загрузил Facebook. Увы, номер не сработал. Ни в «фейсбуке», ни в «твиттере», ни на других аналогичных сайтах Хельги Груббер не было. Вернее были, но увидев фото женщин с таким именем, Миша понял, что затея бесполезная. Ладно, оставим.

Обратившись к поисковику, он нашел базу данных жителей Гамбурга. Согласно базе, в Гамбурге на сегодняшний день числились только две Хельги Груббер, та, которая жила далеко, и та, что близко. Но как узнать, кто есть кто? Он вызвал спутниковую карту. Та, которая дальше, проживала в спальном районе, та, что ближе – в элитном, Пезельдорфе. Ну конечно, где же еще может жить одна из членов высшего руководства Всемирной Организации Здравоохранения Организации Объединенных Наций? Маловероятно, что в коммуналке. Вот и начнем, с той, что поближе.

Миша посмотрел по карте адрес: Миттельвег, 115, рядом с каким-то спортивным центром.

Миттельвег – знакомое название, не правда ли? Похоже, госпожа Фортуна продолжала вертеть колесо, словно точильный камень – если верить карте, Хельга Груббер проживала в двух километрах от отеля.

Поблагодарив, он вернул справочник, зашел в номер, собрал пистолет, взял нетбук и кое-что из вещей, и сложив все в рюкзачок, отправился на рекогносцировку.

До жилища Хельги он решил прогуляться пешком. Пока только разведка. Превозмогая охватившее его нетерпение, Миша неспешной походкой двинулся на юг, под видом туриста вертя головой и ища табличку с номером дома.

Время приближалось к обеду, на улицах было полно людей. Судя по внешнему виду, большинство – туристы. На улицах – чистота и порядок. Ощущалось, что люди любят свой город, а тот – так же рад людям.

Возле парковочной стойки с велосипедами фотографировались трое: девушка и два парня. Парни то так, то этак садились на велосипеды, а девушка залазила им на колени и выпрямлялась в полный рост, вытягивая руки и гримасничая, под неодобрительным взглядом прохаживавшегося невдалеке полицейского.

«Наши» – подумал Миша. Только наших туристов могли привлечь свободно стоявшие без всякой охраны велосипеды. Стоявшая рядом пожилая пара туристов из Японии увлеченно снимала молодежную троицу на крохотную камеру.

Девушка спрыгнула, едва не столкнув с седла одного из друзей, схватила фотоаппарат, до этого стоявший на выступе стены дома, и поспешила к японцам. Обменявшись с ними парой фраз, она сунула им мыльницу и побежала обратно.

– Да, уровень страны определяется не размером ВВП, а количеством собачьих какашек на тротуарах, – пробормотал Миша себе под нос после тщетных попыток увидеть хотя бы один валяющийся окурок. Три беды России – дураки воруют дороги, в Германии явно не приживутся.

Минут через сорок справа показалась громада стадиона. От улицы, по которой он шел, отходила тенистая улочка поменьше, ведущая к спорткомплексу. Значит, уже близко. Буквально через несколько шагов Михаил увидел автобусную остановку, и прямо за ней – дом 115. Вернее, коттедж. По размеру тот превосходил даже отель «Миттельвег». Три этажа, по десятку окон в каждом.

Сколько ж может стоить домик в таком месте? Миллионов пять, не меньше.

Миша перешел через дорогу, некоторое время постоял, разглядывая красивую виллу из белого камня, даже сфотографировал пару раз. Да, местечко ничего себе. Никаких заборов, сеток и прочих преград, которые так популярны в России и других братских странах, если не считать такой же маленькой, как и в отеле, по пояс, оградки. Неширокая дорожка, ведущая от тротуара к аккуратному крыльцу. На окнах нет решеток. Скорее всего, есть сигнализация, но естественно, отсюда не видно.

* * *

– Ты кто, Бог? – тихо спросил я.

– А что для тебя бог? – поинтересовался мальчишка. – Совершенное существо, творящее миры и дающее жизнь всему, или некто, в обличье человека, умеющий подчинить молнию?.. Что?

Именно в твоем понимании я не бог… Конечно, если следовать чьей-то извращенной философии, большинству людей я показался бы каким-нибудь мессией, но… необычные способности сути понятия не раскрывают!

– А что подразумевается под необычными способностями? – поинтересовался я.

Пацан сделал большой глоток и аккуратно поставил стакан.

– Да в общем-то, все то, о чем так любят писать в книгах! По сути, я мог пользоваться природными силами планеты и подчинять их… в определенный момент. Вызвать ураган, потоп… ну и тому подобные вещи. Можешь называть это божественными способностями. В общих чертах.

В конце салона мелькнуло удивленное лицо Марины. Ах да, Антон и пиво… Что ж, у нас, у олигархов, дети развиты не по годам! Пусть спасибо скажет, что героина нет…

Я встал и возбужденно зашагал по комнатке. Два шага туда, два обратно. Антон, или вернее, Дайрон, безучастно следил за мной.

– Ну хорошо, а что с тобой случилось? Два дня назад?

– Если в общих чертах, меня попытались убить…

– Это я уже слышал! – нетерпеливо сказал я. – А конкретнее? Я так понимаю, что Дайрон – это не коротышка десяти лет, так ведь? А кто-то постарше! Я угадал?

– Угадал! – мальчик согласно кивнул. – Мне пришлось выбрать это тело. Потому что других не было! Если не считать старуху лет восьмидесяти, весящую под центнер. Согласись, это не альтернатива!

– Здорово! – я остановился. – Так что ж, значит, фактически ты отправил мальчонку на тот свет, не так ли? Или его сознание дремлет в глубинах твоего разума?

– Расслабься, – спокойно попросил Антон. – Никого я никуда не отправлял! Просто использовал подходящую оболочку.

– Это как? – не понял я. – Что значит – использовал? А тот ребенок, который раньше в этом теле… жил…находился? С ним что?

– Это тело идиота. Клинического. Безнадежного классического идиота. Нормального, здорового человека я бы никогда не тронул.

Если он говорит правду, то смысл в этом был. По крайней мере, мне так показалось. И тогда понятно, почему он потерял так много сил и падал в обморок – если верить моим глазам, над организмом мальчика поработали неплохо.

Попробуй, реинкарнируй в тело идиота – что будет в результате? Нарушения внутренних органов и измененная структура головного мозга – сильно побегаешь с таким букетом?

– Ясно, – медленно произнес я. – Так этого пацана звали Антоном?

Мальчишка кивнул.

– И за что же тебя так? – полюбопытствовал я, – кому ты наступил на одно место?

– О, многим! – Мальчишка откинул голову и беззвучно засмеялся. – В моем бывшем положении это было нетрудно! Радует одно, есть выигрыш во времени. Небольшой, правда, но есть!

– А где то тело? Настоящего Дайрона.

– Вот это и задача номер один на сегодняшний день! Тело нужно найти! – мальчишка поерзал. – В этом много не навоюешь!

– Мне хотя бы половину этих возможностей!

– Для обычной жизни да. И то – я сейчас, как слабый аккумулятор! Разряд, и отключился. И нужно заряжаться. А это непросто, ты знаешь! И только тогда… – Антон начертил замысловатую кривую. – Тем более, что даже для отца Димитрия этого оказалось маловато! А он – это детский лепет по сравнению с тем, что меня ожидает!

Я вздрогнул, вспомнив «детский лепет».

– А что, то тело действительно круче? По возможностям?

– Намного! Было.

– Н-да! Ага… Ага… Так этот твой товарищ из Лондона может нам помочь? В части возврата? – Я остановился.

– Ну, каким-то образом, да.

– Понятно.

Честно говоря, ни хрена мне понятно не было. Какое решение принято, и кем – неясно. Каким образом Дайрон попал в этот переплет, и как он из него выбрался?!

Зато было ясно и понятно, что задача по возврату тела практически неосуществима. Почему?

Да потому что!

Если те, другие, поняли, чье именно тело у них оказалось – его немедленно уничтожат! Без вариантов, если не хочешь получить в зад красивую синюю молнию! Тем более, что если верить сказанному, те ребята не чета нашему старичку-подземнику. Кстати, Дайрон (после того, как я представил себе настоящего Антона, называть эти именем мальчишку мне расхотелось) умолчал, что гула можно еще остановить молнией.

Впрочем, вряд ли кто-то сможет это сделать, кроме него…

Оставался невыясненным вопрос насчет загадочной стрелки, на которой побывал Дайрон. Если он такой крутой, почему не дал сдачи? Или хотя бы не обезопасил себя? И еще: с какой стати он разбрасывается телами?

Да даже и не в этом дело.

Главное, что могло бы пролить свет на всю эту в высшей степени загадочно-ненормальную историю, это ответы на простые вопросы: кто вообще такой Дайрон? Бог? А откуда он взялся? Что он умеет? Почему обычные люди не слышали о нем? Сколько ему лет, в конце концов, и о каких существах, черт побери, идет речь?! Гулах?

Масса вопросов, но будем верны первому правилу общения – соберем информацию, тогда и зададим главный вопрос. А пока – слушаем.

– А сколько тебе лет? – спросил я тоном клиента, выбирающего себе подружку на ночь, все же не выдержав.

– Много. Очень много. – Дайрон смотрел в потолок. – Тебе нужно число?

Я пожал плечами.

– Да мне, в общем-то, все равно. Так, любопытствую. Для общего развития.

– Информация должна быть дозируемой! – назидательно произнес пацан, поднимая маленький пальчик. – Иначе она не усвоится!

Это точно. Иначе не усвоится, не переварится и покинет организм. И толку не будет!

– А что ты думаешь насчет поездки в Шаолинь? – задал я светский вопрос, резко меняя тему разговора.

Дайрон удивленно поднял бровь.

Я устроился поудобнее, и отложив в сторону анчоусы (благодаря информации о гулах) кратко пересказал историю о поисках финансов в исполкоме.

Мальчишка, слушая мой рассказ, растянул рот в щербатой улыбке. Видно было, что история вызывает у него если не смех, то уж положительные эмоции точно.

– Весь юмор в том, что все хотят искренне вам помочь! – сказал он. – Но только до того момента, когда придется платить!

– Открыл Америку! – удивился я. – Это и ежу понятно. Если не украл, день прошел зря.

– А почему украл? – задал вопрос Дайрон.

Я пожал плечами. Ну да, ему не понять! Да мало ли почему! Потому что хочется. Потому что мало. Потому что семью нужно кормить. И не хлебом с маргарином, а чем-то более полезным и легкоусвояемым.

– Потому что человек не уверен в завтрашнем дне! Ну, будет он заботиться о народе, в вашем лице, ну поможет, ну даст денег. И что? Один в поле не воин. Завтра его уберут с должности, и пойдет он на учет в биржу труда. Или вернется в свой бизнес. Который уже не может прикрывать, так ведь?

Я не возражал.

Дайрон продолжал:

– А проблемы страны всегда отступают перед семейными проблемами! Век патриотизма настоящего прошел. Настало время патриотизма искусственного. Для подавляющего большинства населения.

И то, что случается где-то там с кем-то неизвестным, никого не впечатляет. Поэтому, пока есть возможность, необходимо позаботиться сначала о близких, и уж потом – о дальних. Только, как правило, до дальних руки не доходят – аппетиты растут вместе с возможностями. Умножаем на масштаб страны, и все становится на свои места. Так что не видать Шаолиня твоим друзьям ближайшие десять лет. – Он пожал плечами.

– Но это нормально, это было всегда и всегда будет. Люди в большинстве своем неизменны. Равенство возможно лишь в лозунгах. В реальности же, там, где соберется больше трех человек, всегда появляется некто, подчиняющий себе остальных.

Дайрон излагал очевидные истины, с которыми я не стал бы спорить. Но почему ж тогда в других странах не так? Почему же там существуют, хоть иногда и нелепо-иллюзорные но все же правила. Правила с большой буквы для всех…

Ну хорошо! – я поднял руку. – Допустим, ты прав. Но что бы ты сделал, каким образом навел бы порядок в стране, если бы завтра проснулся президентом? Хотя нет, извини, идея дурацкая! – Действительно, сравнивая гипотетические возможности моего собеседника и президентов любой страны, выбор явно был не в пользу последних!

– Ладно, поставим вопрос иначе! Что нужно сделать, одно хотя бы, любое действие, чтобы настал порядок? Чтобы щелкнуть пальцами и все! В нормальном смысле этого слова. Может, расстрелять кого-то? Назначить? Раскулачить? Убрать законы эти дурацкие!

– В большинстве своем, законы вовсе не дурацкие! – возразил Дайрон. – Одно действие? Изволь. В вашем случае, нужно просто убрать коррупцию. Вообще. Как определение. И все станет на свои места.

– Ну, это нереально… – Разочарованно протянул я. – Тем более, в этой стране, законы-то останутся те же самые – неработающие!

– Неработающие? – Дайрон поднял палец, – Ну вообще-то, да, как только закон становится системой, он перестает быть правосудием! Но закон здесь не причем.

Меня это не убедило.

– Ну хорошо, а кадровые перестановки? Когда молодые на руководящих постах? Вон, как в Грузии сделали!

– Это тоже вариант, но долгий. – Согласился Дайрон. – Менее результативный, хотя более реальный!

– Почему же менее результативный?

– А как, по-твоему, эта молодежь будет наводить порядок? Не зная нюансов системы и не имея опыта работы! Это путь в никуда! Либо менять всю вертикаль власти… Но где тогда взять специалистов? Я не уже говорю о том, сколько людей остается без работы! А ведь они далеко не все являются паразитами! Да и пальцами тут просто так не щелкнешь…

– Не то, все не то… Ну ладно, попытка номер два! Поставлю вопрос иначе: откуда проблемы в стране? Только, – я прищурился, – прошу тебя, не нужно толкать мне о высоких материях! Коррупция? Хорошо, но откуда? Есть же реальная причина. Или нет?

Мальчишка слегка улыбнулся краем рта.

– Почему же нет? Есть, как не быть. Причина в уважении. Вернее, в его отсутствии!

– Поясни! – Заинтересовался я.

– Почему, ты думаешь, в стране проблемы? Все, что происходит – это результат отношения к обществу. Развитое общество – я говорю не об уровне цивилизации, – не предусматривает отделения от государства. Другими словами – общество и государство, это одно целое. И в этом случае – первопричина всего – низкий уровень культуры. Нет уважения к себе, а значит, нет уважения к другим! Последнее десятилетие прошлого столетия, когда в вашей стране наглость достигла своего пика, и руководители, и бизнесмены, и политики взяли это за основу.

Я попытался возразить, но он не дал мне и открыть рта.

– Я говорю, разумеется, о настоящем уважении! Разве возможна была бы подобная ситуация, скажем, в Японии? Не голод, не война – когда действительно тяжко, а в обычное время? Эта нация взращена на вежливости! Чего не могут понять славяне, к сожалению. Вот и последствия. Народу врут, лицемерят в открытую, впрочем, как и своим оппонентам – не потому ведь, что нет другого выхода! Причем не только в твоей стране. Ты глубоко ошибаешься, если считаешь что в других, более развитых, скажем так, странах, нет коррупции. Это печально, когда кто сильнее – тот и прав. Но это понятно.

– Ну да, – кивнул я, – сейчас все решает право сильного. Телефонное право.

– Вот именно. А что такое телефонное право? Визитная карточка твоих или чьих-то возможностей! Неявно выраженная угроза, намек на то, что может быть, если твою просьбу не уважат…

Дайрон вздохнул.

– Так что корень всех бед, это дефицит уважения. Разве уважающий себя политик будет врать голодающему населению? Понимаешь, хуже всего, когда он, став перед выбором, идти со всеми, или против течения, и боясь потерять все, проявляет принцип моральной гибкости. Ведь суметь убедить себя в необходимости преступления, а потом еще и найти оправдание этому – не всякий сможет. Но это – корни. Одним взмахом руки всех вежливыми не сделаешь. Я ответил на твой вопрос?

Я задумался.

– Наверное. Но как решать эти вопросы?

– Временем. – Убежденно сказал Дайрон. – Мы же исключаем вмешательство высших сил? А для начала – все же неплохо бы заняться вопросом коррупции!

– Хотел бы я заняться этим вопросом! – мечтательно сказал я. – Думаешь, твой «коррупционный» проект реален? А как же власть имущие? Имеющие свои заводы и пароходы? Они как же? Им-то взятки давать не нужно! Позвонил, и все! Телефонное право на практике.

– Никакой даже самый власть имущий ничего сам не сделает! Только за счет других. Если законно – пожалуйста. – Дайрон зевнул. – Только в большинстве случаев не выйдет ничего у него законно, без коррупции-то. Твори что хочешь, но не за счет остальных. И тогда…

Закончить он не успел. Желудок мой резко ухнул вниз, а потом, не менее, резко, вверх. И не дослушав глобальный план изменения внутренней политики страны, я рванул в туалет.

Едва успев захлопнуть дверь, я наклонился над унитазом. Меня вырвало. Мутной слизью. Вот они, чебуреки не из собаки! Блин, до чего же плохо!

Минут пятнадцать я общался с белоснежным отверстием. В основном говорил я, а собеседник слушал, изредка пуская синюю водичку.

Именно сейчас мне и стал понятен смысл выражения «рвать и метать» – способ очистки желудка двумя методами.

Чуть полегчало. Я умылся и посмотрел в зеркало. В висках стучало, левая часть лица передергивалась мелкой дрожью, словно флаг на линкоре в ветреную погоду.

Покачиваясь, я вышел из туалета. Дайрон как ни в чем не бывало попивал пиво. Его-то, разумеется, не тошнило. Ну да, блюющий бог – это нонсенс!

Когда я упал на диван, он внимательно посмотрел на меня.

– Все в порядке?

– Почти. – Проскрипел я, с отвращением поглядывая на тарелки с аккуратно разложенной закуской. – Тошнит чего-то. Беляши наружу просятся…

– Тебе лучше полежать.

– Это я уже и сам понял. Ладно, надо бы у девчат попросить таблеток каких-нибудь… Фестал там, или мезим. Или хоть уголь! Сходи, а?

– Таблетками тут не обойтись! – Дайрон покачал головой. – Тебе лучше просто полежать, поверь мне!

– Ну да, болит мне, а виднее тебе. – Пробормотал я, с трудом поворачиваясь на левый бок. – Ладно, поверю.

Со мной творилось что-то непонятное. Пальцы рук мелко подрагивали, словно у больного синдромом Паркинсона, и терлись друг о друга. Мышцы то сокращались, то вдруг разом расслаблялись. Хорошо, что я уже побывал в туалете, а то, неровен час, внесу изменения в дизайн обивки дивана.

Но лежа болеть было трудно. Особенно если вспомнить, что я нахожусь на высоте десяти километров над территорией неизвестной страны, в компании странного мальчишки, которого знаю лишь сутки! И не знаю, когда буду возвращаться назад и вообще буду ли!

Нет, нужно как-то отвлечься. Зачем в придачу к боли физической еще и душевные страдания! Да ну его!

Я поднял глаза на мальчишку.

– Так на чем мы там остановились?

– Ни на чем. Лежи спокойно! – мальчишка подошел и коснулся рукой моего лба.

И я провалился в сон.

* * *

Мишино внимание было целиком поглощено виллой, и поэтому он не обратил внимания на стоявший на парковке невдалеке серебристый «Опель», за рулем которого сидел мужчина лет тридцати пяти в черных очках. Мужчина внимательно рассматривал Михаила.

Не догадываясь, что стал объектом внимания, Миша прошел метров триста вперед по улице, дошел до площади с каким-то зданием, увенчанным то ли башней, то ли шпилем, а затем развернулся, и словно прогуливаясь, пошел в обратном направлении. Включив камеру в телефоне на запись, возле дома он замедлил шаг, снимая окружающую обстановку на видео. И не заметил, как сам был сфотографирован.

Пройдя мимо, Миша выключил запись, и двинулся в отель. Опель покатился за ним. Через два квартала Михаил обнаружил медленно следующий за ним автомобиль. Как ни в чем ни бывало, он шел вперед, миновал отель, прошел немного дальше, затем свернул направо в какой-то переулок. Машина повернула следом.

Увидев какой-то продуктовый магазинчик, Миша зашел. Прохаживаясь вдоль витрин, и краем уха слушая лающую немецкую речь, он осторожно выглянул в окно. Из «Опеля» вышел парень, и с безразличным видом стал прогуливаться по тротуару. Миша хотел было его сфотографировать, но из-за ракурса съемки и стекла витрины, снимок не получился.

От Старски, понял Миша, и ярость стала наполнять его, словно кровь – жертвенную чашу. Он лихорадочно обдумывал ситуацию. Пистолет лежал в рюкзаке, к тому же имелось в наличии собственное тренированное тело. Довольно-таки немало, но в сложившейся ситуации наличие дополнительные средства никогда не помешают.

О том, что это совпадение, он даже не думал. Совпадения закончились сутки назад, на лавке, где умер Кирилл Александрович.

Но как же все-таки его вычислили? Утечка в Фирме?

Теперь Миша готов был поверить во что угодно.

Ладно, времени на размышления не остается. Будем рисковать.

Миша с озабоченным видом вышел из магазина, остановился в нескольких шагах от преследователя и достал телефон.

– Алло! – по-немецки произнес он в трубку. – Все документы у меня. Когда я могу их вам передать? Кругкоппель? Через сорок минут под мостом? Хорошо, я сейчас иду туда, и буду ждать вас.

И Миша скорым шагом отправился вперед. Его нехитрая уловка сработала: «Опель» обогнал его через несколько шагов. О том, что он совершает глупость, Миша не думал. Перед его глазами в огненном обрамлении сверкали два слова: Макс Старски.

Выйдя к небольшому мостику, с широкими тротуарами – с проезжую часть, не меньше, Миша осмотрелся: «Опеля» видно не было. Слева под мост вела каменная лестница. Шурша шинами, промчались три велосипедиста.

Миша подождал и стал спускаться вниз.

Вокруг было ни души. Сработало? А вот сейчас и узнаем.

Он зашел в тень, отбрасываемую перекрытиями, и несколько раз моргнул, привыкая к темноте. Сбоку послышался какой-то шорох, из-за опорной колонны возникла чья-то рука, и в лицо ударила струя газа.

Инстинктивно задержав дыхание, Миша рухнул набок, успев заметить удивленно приподнятые над темными стеклами брови нападавшего. Такого тот явно не ожидал. И когда опустив баллончик, неизвестный сделал шаг вперед, Миша одним прыжком оказался на ногах. Прием был обречен на неудачу, если бы не рельеф местности. Склон был крутым, а нападавший находился значительно ниже, чем Миша. Поэтому резкий выпад ногой должен был надолго выключить противника. Годами отрабатываемый «футбольный удар» мог, наверное, проломить стену, но мужчина в последнюю секунду успел вплотную подскочить к Мише и схватить его за ногу. С поднятой, точно аист, ногой, Миша оказался в неудобном положении. Без замаха он направил в скрытое очками лицо нападавшего свою «коронку», но неудачно: тот успел убрать голову, одновременно выбивая опорную ногу. Миша рухнул на спину, вырывая из-за пояса пистолет, стоявший, к сожалению, на предохранителе.

– Руки! – прохрипел он, надеясь, что нападавший не заметит этого.

На лице мужчины отразилось удивление, и он замер, поднимая руки.

Тяжело дыша, Голубых поднялся на ноги. Его учили сразу отключать противника, и он не очень хорошо умел вести долгие бои. Миша дернул предохранитель.

– Русский? – удивился мужчина, не обращая внимания на пистолет. Миша шагнул вперед, и коротко замахнулся. На курсе у него быстрее всех на спор получалось вырубить противника рукояткой пистолета.

Мужчина на мгновение выпал из поля зрения, и Миша почувствовал взрыв в голове. Потом наступила темнота.

II

Что мне снилось, не помню. И снилось ли что-нибудь вообще!

Открыв глаза, первое, на что я обратил внимание – это тишина. Полная, всепоглощающая тишина. Не работали двигатели, молчал кондиционер, не было слышно никого из экипажа. Доносился лишь шум летного поля. Похоже, дверь открыта. Да и мальчишки нигде не было видно.

Прилетели, что ли? Лондон?

Круто, я никогда не был за границей. Тем более, в Великобритании. Вау! Супер! – Так я рассуждал бы сутки назад. Теперь, в свете последних событий, плюс отравление, все на что я был способен, – это вялое, нейтральное восхищение.

Сбросив легкий плед, я кряхтя занял вертикальное положение. Тошноты и боли больше не было. Лишь легкое головокружение, словно при невесомости. Перед глазами немного плыло. Но в целом ничего, можно жить.

Я встал и прошел в туалет. В третий, если не ошибаюсь, раз. Привел себя в порядок и посмотрел в зеркало. Оттуда на меня таращился бледный взъерошенный субъект с мокрыми волосами. Неплохо меня расколбасило! Неужто укачало? Обидно, я всегда считал себя неподверженным морской болезни.

Минус один к иммунитету. А жаль.

Вздохнув, я вышел. Состояние почти вернулось в норму, но к сожалению, слабость не покидала мое когда-то тренированное и мускулистое, а теперь рыхлое и рассыпчатое тело.

Сильно хотелось есть. Памятуя о недавнем приключении, взвесив за и против, я все-таки потянулся к закуске.

Съел чего-то рыбного и подождал минуту. Ничего не произошло. Тогда я набросился на остальное. Запить было нечем кроме пива. Но вроде неуместно. Чайку бы.

Я сделал несколько шагов по салону и натолкнулся на Марину.

– Мы совершили посадку, – любезно сообщила она, очевидно не зная, что со мной произошло. По крайней мере, мне хотелось так думать.

– Лондон? – уточнил я.

– Нет, это немного южнее. – Сказала стюардесса. – Мы сели в аэропорту Гатвик. Это в Западном Сассексе.

Честно говоря, я совершенно не представлял себе, где находится Западный Сассекс, равно как и Восточный.

– Сколько отсюда до Лондона? – спросил я.

– Миль тридцать! – послышался голос Дайрона. Мальчишка легко взбежал по трапу. – Нужно взять автомобиль. Но для начала пообедаем!

– Одну минуту. – Обдав меня легким запахом духов, Марина скрылась за перегородкой и вернулась с тоненьким меню.

Мы вернулись в «штаб».

– Нам не помешает подкрепиться. – Мальчишка устроился поудобнее.

– Да я уже… подкрепился. Теперь вот жду последствий, – со вздохом сказал я, листая меню.

– Ничего не будет, – успокоил меня мальчишка. – Ешь на здоровье. Побольше белковой пищи. Замечательно, если морепродукты.

– Да я так и понял. Тридцать миль – это около пятидесяти километров?

– Около того.

– А почему в милях? Меньше? – поддел я.

– А ты считал меня русским? – Поднял брови Дайрон.

На удивление, кухня самолета не уступала кухне последнего кабачка, того самого, в котором Дайрон испортил бокал, а в чем-то, пожалуй, даже и превосходила. По крайней мере, морепродукты тут были.

Некоторое время мы сосредоточенно поглощали пищу. Наконец, воздав должное замечательному столу, самому, между прочим, лучшему за последние полгода, я откинулся назад.

– Что, будем прощаться с гостеприимными товарищами? – спросил я.

Мальчишка сосредоточенно жевал. При этом его оттопыренные уши шевелились, словно поршни под давлением.

– Не будем. – Глухо сказал он с набитым ртом.

– Как это не будем? – удивился я.

– Очень просто. Нам еще понадобится такой прекрасный самолет. Представляешь, летать над облаками! Что может быть прекраснее! Так что еще пообщаешься с девушками…

– Гм! – крякнул я. – А Патриарховы друзья не станут возражать?

– Не станут.

– Прекрасно. Главное, чтобы экипаж не взбунтовался… Тут, я понимаю, мы ненадолго!

– Ненадолго. – Подтвердил Дайрон. – Максимум на день.

– А потом? – Не выдержал я.

– Потом это потом. – Неопределенно сказал мальчишка. – А сейчас нужно ехать в город.

– А почему мы не в Лондоне? Или там нет аэропорта?

– Есть, почему же. Хитроу, например, огромный аэропорт… Но по ряду причин лучше этот.

– Понятно, конспирация, – кивнул я.

– Ну да. И в основном, самолеты из Борисполя принимает Гэтвик. Я считаю, что исключения нам не нужны.

– А что, ты часто на самолетах летаешь? – подозрительно спросил я.

– Да нет, не часто. Скорее наоборот. А почему ты спрашиваешь?

– Да мне непонятно, откуда ты все это знаешь?

Мальчишка коротко рассмеялся.

– Спросил у пилотов.

* * *

Мы покинули самолет. Я проинформировал экипаж насчет задержки и о возможном продолжении путешествия. А также о значительном материальном вознаграждении, если все будет в порядке. Средства на дозаправку было обещано выдать чуть позже.

Мостовой говорил вроде, что ресурсов хватит на десять тысяч километров, а мы преодолели расстояние немногим более двух, но береженого, как известно… Так что перебдим. Это была моя идея, насчет дозаправки. Мальчишка об этом вообще забыл.

Привык, наверное, носиться над облаками в белых одеждах. А мы по старинке, на транспорте…

Мостовой взялся уладить все дела в аэропорту, утрясти там документы, маршруты и все то, чего там они обычно согласуют!

В общем-то, непредвиденному обстоятельству экипаж оказался рад. Еще и пару часов я разрешил погулять. Не знаю, правда, выпустят ли их за территорию аэровокзала, но… разрешил.

Мальчишка осуждающе покачал головой, но ничего не сказал.

Значит, все нормально. Или вовремя вернутся, или вообще не покинут самолет. Значит, нас будут ждать, и не придется стучать в закрытый люк, намокая под холодным британским дождем.

Воздух, кстати, был не особо. Я хочу сказать, что никакой вони и грязи я не почувствовал, но того, исконно английского, с чаем у камина после овсянки, в нем не было. В самолете, по-моему, было лучше.

Погода стояла пасмурная, дул легкий ветерок, но в общем-то, было не холодно. К счастью. Попади мы в ливень или снег, я в своей легкой ветровке мигом подхватил бы простуду. Это мальчишка – Дайрон, ему все нипочем!

Хотя я бы так не сказал. После Лавры он как-то осунулся, посерел, что ли, напоминая малолетнего ботана, сутки не встававшего из-за компьютера.

Ну да, такие кульбиты даром не проходят. Ему бы отдых, пару недель, месяц. Ан нет.

Очевидно, мальчишка снова включил свои телепатические способности. Иначе как объяснить, что мы прошли через терминал, все здание аэропорта, и нас никто не затронул?

Правда, на выходе Дайрон, тяжело дыша, прислонился к стеклянной стенке и некоторое время так постоял. Я подошел было помочь, но мальчишка предостерегающе поднял руку. Люди как ни в чем ни бывало, проходили мимо, с любопытством поглядывая на него, но не вмешиваясь.

Минуты через две мальчишке вроде бы полегчало.

– Все в порядке, – сказал он тихо.

Я промолчал.

Мы вышли на стоянку, и сразу же поймали такси.