Все без исключения, члены группы принимали особые препараты, способствующие увеличению силы, реакции и прочим заманчивым фишкам, которые усердно штамповали в тех самых подвалах Ватикана. Или в других местах.
Короче, отдел «Кью» из фильмов серии 007. Комплектовали-то группу тоже будь здоров! О хорошем финансировании уже говорилось выше.
Кто-то передал куратору группы очередные препараты, товарищи дружно глотнули – и вуаля! Мигом произошли кадровые перестановки.
Такое бы у нас в правительстве…
Кто это сделал и зачем, осталось загадкой.
А двое оставшихся в живых, ждали сигнала. Неизвестность происходящего пугала.
VIII
– Итак? – спросила Маргарита по-латыни, внимательно глядя на Гарри.
Тлеющая сигарета замерла в тонких пальцах.
– Итак, уже начинается. Весть отправлена, и Собрание может произойти в любой момент, а значит, счет идет на дни.
– Сколько времени нужно, чтобы все организовать?
Гарри пожал плечами.
– Зависит от инициатора. И от Посредников, разумеется… Но проблема в том, что неизвестно место. Даже приблизительно.
– Почему же? В Приложении сказано, что… – и Маргарита умолкла, увидев, как изменилось лицо Гарри.
– Дело в том, что Приложение здесь ни причем… Нас не позвали…
Потрясенная новостью, Маргарита замерла. Невесомый пепел осыпался ей на руку, но она не обратила никакого внимания.
– Да, это так, девочка. То, о чем предупреждал Дайрон, случилось.
– Сколько у нас еще времени?
– Приблизительно пару недель.
– Ты что-то уже предпринял?
– Нет. Я не знаю, почему, но он сказал ждать…
– Он надеется, что это недоразумение и все решится само собой – печально усмехнулась Маргарита, сделав глоток из высокого стакана.
– Я очень в этом сомневаюсь! И не могу его понять… Он решил разобраться во всем сам и исчез! Почему же он отказался от нашей помощи!
– А Совет?
– Совет! Ты бы видела, что там происходило! Эти павлины совсем отупели! Дайрона никто не слушал, более того, над ним смеялись! – Гарри с горечью махнул рукой.
– Как смеялись? – ошеломленно спросила Маргарита.
– Смехом! – бросил Гарри. – И достаточно дурацким!
– А кто послал Весть?
– Что? А, Весть… Не знаю. Дайрону сообщили о ней граморы, он приору, тот куратору, а куратор – мне.
– А если это ошибка?
– Дайрон не ошибается, ты же знаешь! – отрезал Гарри.
– Дайрон – да, а граморы?
– Граморы не врут… наверное… – Гарри пожал плечами. – Потом, если бы это была ошибка, Дайрон не обратился бы к Совету…
– Тогда остается только ждать… – Маргарита ладонью смела со стола серые хлопья. – Черт, ненавижу бездействие… Что мне делать?
– Возвращайся, и заодно присмотри за серым сектором.
– А ты?
– А я… Раз я уже здесь, проверю красный.
– Красный! Но это опасно! – Маргарита покачала головой. – Давай вместе!
– Нет, возвращайся – поколебавшись, сказал Гарри.
– Когда займешься?
– Позже. – Гарри о чем-то напряженно думал.
– Хорошо, позже. Как мне отсюда уходить?
– Подожди, Хосе пришлет машину.
– Не хочу неприятностей – пояснила она.
– Да.
Маргарита глубоко вздохнула. Напряжение, не покинувшее ее в последнее время, снова навалилось со страшной силой.
Месяц, проведенный с отцом, и планировавшийся, как легкий отпуск, закончился страшной трагедией, и теперь, чтобы прийти в себя, ей нужно было вновь окунуться с головой в работу.
Она закрыла глаза, пытаясь проанализировать услышанное.
В глубине души Маргарита была согласна с Гарри: нужно проверить всех, кому могла быть послана Весть, а затем, при поддержке Дайрона, напрямую заняться теми, кто стоит во главе этого процесса, и узнать причину.
Но приказ!
…Не позвали, что в этом страшного? При людском подавляющем большинстве! Однако Дайрона это сильно обеспокоило, если он обратился к Совету… Но какая странная реакция – смех! И над кем – над Дайроном! – Маргарита покачала головой.
А ведь при практически неограниченных возможностях Совета, потребовался бы минимум усилий и времени, чтобы разобраться в ситуации, легким движением руки вернуть все на свои места и некоторых зарвавшихся интриганов посадить на одно место.
Но как теперь это сделать, если Дайрон разошелся во мнениях с Советом, и к тому же велел бездействовать? Неужели не смог переступить через гордость и обиду, пусть незаслуженную? Как-то по-детски!
Она вспомнила, как студенткой попала в Ватикан, и заблудившись в бесконечных переходах, (а может, это был лишь предлог?) попала в ту часть, которая закрыта для туристов.
И в глубине души надеясь увидеть Папу или, на худой конец, камерария, зашла в какую-то комнату. Потом в следующую. И попала на лекцию. Или инструктаж. Который велся по-латыни.
Самым странным был не мертвый язык, – все-таки Ватикан, а предмет. Смысл лекции.
Который Маргарита прекрасно уловила.
Странным было бы наоборот – дочери профессора археологии в четвертом поколении грешно не знать латыни.
И других языков.
Тогда девушка впервые услышала то, о чем всегда знала в глубине души.
Что мы не одиноки в этом мире.
Что кроме нас, его населяет множество странных, подчас опасных существ.
И что за этими существами необходим постоянный контроль, некоторые аспекты которого и рассматривались на лекции.
На занятии присутствовали четверо молодых людей, все парни, немногим старше самой Маргариты.
Лекцию вел улыбчивый мужчина лет тридцати пяти.
Маргарита прослушала около двадцати минут, а когда надоело стоять за дверями, как ни в чем ни бывало, вошла и села за парту.
Если лектор и удивился, то виду не подал.
Когда лекция закончилась, и молодые люди покинули комнату, лектор подошел к ней, и поинтересовался, откуда она.
Не стесняясь и глядя ему в глаза, она рассказала ему. И добавила, что хотела бы работать. Лектор задумался, а затем сказал, что она пришла слишком рано.
Через два года, если она не передумает, он будет ждать ее.
И на прощание дал ей визитку и маленький буклетик. Кратко излагающий основные требования, в том числе и физические, к потенциальным кандидатам.
Два года пролетели незаметно.
Девушка рационально распорядилась отведенным ей временем, и каждое препятствие в виде замечаний в пунктах буклета, было с честью преодолено.
Когда этот срок истек, она взяла трубку и позвонила. Ей ответили, и через два дня, собрав вещи, она вылетела в Италию.
Через полгода инструктажа она стала напарницей лектора.
Гарри же в этот момент думал о другом. Нельзя ли самому стать той самой песчинкой, останавливающей колесо судьбы?
У него есть возможность для такой попытки.
Правда, чересчур авантюрный склад и склонность к необдуманным поступкам может в один прекрасный день сыграть плохую службу…
Приор неоднократно напоминал ему об этом.
Но мало информации. Чтобы знать, необходимо обладать полномочиями Магистра, не говоря уже о простом помощнике…
Но он-то как раз и не простой помощник, и справится! Правда, Дайрон категорически запретил вмешиваться, но что такое этот запрет по сравнению с тем, что может случиться!
А ведь никто кроме Гарри, не поверил Дайрону, когда тот предупреждал Совет, что это может случиться, и что последние решения непростительно ошибочны!
По чистой случайности, Гарри довелось присутствовать на заседании.
Второй раз в жизни.
Десять дней назад Бог вновь сделал попытку донести предостережение до присутствующих. Однако члены Совета, бросившие все дела и в срочном порядке явившиеся на внеочередное заседание, весьма холодно отнеслись к его воззваниям, если не сказать больше.
Камерленго даже позволил себе выпад в адрес Дайрона, заявив о недопустимости влияния стороннего наблюдателя на мнение магистров, и что даже малейший намек на авторитарность будет караться исключением. Затем внушительно присовокупил, что уважаемым членам Совета некогда тратить время на занятие бесплодными фантазиями, нужны факты и только факты.
И большинство членов Совета его поддержало.
О, глупцы, ослепшие от власти! Чем же вы думаете, и думаете ли вы вообще! Да и кого вы сможете исключить из своих рядов – наблюдателя, никогда в них не состоявшего?! Разумеется, кем являлся Дайрон на самом деле, знали очень и очень немногие. Раскрывать его истинную сущность посторонним было строжайше запрещено.
Странная ирония, но из-за этого совершенно неуместного запрета теперь многое оказывалось под ударом.
Папа соблюдал нейтралитет. Сейчас, когда его слово могло бы быть решающим, он промолчал.
Дайрон внешне не прореагировал на оскорбление, верный своей привычке никогда не выражать эмоции.
Скупая усмешка чуть тронула его губы. Немного помолчав, он сказал тогда:
«То, чего я боялся, случилось. Отсчет начался, и состязаться в остроумии сейчас неуместно. Прошу не забывать, кто вы и почему находитесь здесь. Если мое предложение не найдет здесь поддержки, я впредь не прибегну к вашей помощи, господа совет. К моему прискорбию, я ожидал от вас большего».
Некоторые присутствующие, в том числе и Папа, смутились, это явно читалась по их лицам, но большинство, в том числе и декан, были согласны с камерленго.
Структура, создававшаяся ценой многих жизней, для предупреждения именно таких случаев, и основная цель которой заключалась именно в обеспечении должных контрмер, на поверку оказалась беспомощной бюрократической машиной!
Гарри слышал все, от слова до слова, но не в силах помочь, сжимал в бессильной ярости кулаки. Но даже имей он право голоса, кто бы его поддержал! Как ему хотелось вскочить, и бить, бить эти тупые сытые лица, чтобы исчезло выражение этой чванливой спеси напополам со снисходительной иронией!
Он, не раз рисковавший жизнью по велению этих «вельмож», лишь сейчас понял настоящую цену их приказам. Когда требовались решительные действия, эти, с позволения сказать, стратеги, попрятали, словно страусы, головы в песок!
Разумеется, внешне невозмутимый, как и его патрон, он не поддался эмоциям.
Таким образом, Дайрон, не получив поддержки Совета, решил действовать в одиночку, и никто не знает, где он сейчас!
Поскольку Гарри и Марго залегли на тюфяки, счастья отведать новых разработок им не выпало.
Когда Гарри попытался выйти на связь с куратором, абонент был недоступен.
Тогда, выждав определенный срок, они вернулись к прежнему заданию – слежке за Хельгой Груббер.
Когда неизвестный организатор Собрания выполнил свое слово, и с барского плеча кинул деньжат, или правильнее будет сказать деньжищ, – огромный ящик, полный золотых слитков, который занесли Хельге в дом, Гарри, разумеется, не мог не обратить на это внимания.
Еще бы! Я б тоже обратил.
И ему до смерти захотелось узнать, что ж там в этом ящике.
Но инструкция не разрешала. Инструкции, они такие. Единственное, что они выяснили, что ящик пришел морем. На этом ниточка обрывалась.
Но тут появился Миша, и с чисто русским пофигизмом научил Гарри, как на эти инструкции плевать, и ими же подтираться.
Вот такая история.
А за день до моего прибытия Гарри побывал в Калькутте, нашел гранат и вернулся.
* * *
Мы сидели за низким столиком и пили странный на вкус кофе из маленьких, похожих на пиалы, чашечек.
– Я вот чего никак понять не могу! – Миша задумчиво разглядывал старую газету, испещренную завитушками хинди. – Вот почему у нас все так нелепо организовано! Ладно бы, свалили все на Россию-матушку, украли, поломали, забыли – классика! Но в мировых масштабах…
– Это ты к чему? – поинтересовался Джейсон, раскладывая пасьянс из каких-то странных, размером вдвое больше обычных, карт.
– К чему? Да собрание это ваше… Как-то глупо до ужаса получается… Ладно, не будем трогать Дайрона… – Миша осторожно оглянулся. – Это, как говорится, его дело – не смог чего-то там проконтролировать! Ладно. Он сверхчеловек, бог, архимаг… Его логики нам не понять… Пускай. Ну а те, долбачи из мирового совета – их что, это не касается? Сидят себе, а он за всех отдувается… Бред какой-то. Никак в толк не возьму!
– Так что не так? – вампир ловко перетасовал колоду. – Тебе-то что не нравится?
– Что не нравится! – передразнил Миша. – Да он только рот открыл, они все, как один, должны были рвануть вперед, под троекратное «ура»! И церковники, во главе с Папой Римским, впереди всех! Со всеми своими псалмами и хоругвями! И чтобы пыль под копытами…
– А с каких делов они тебе побегут? – спросил я, хрустя суставами. – Жертвы приносить можно, только когда тебя не касается! А свою задницу подставлять… Извините.
– Вот именно. Это и обидно. – Миша покачал головой, и стал складывать газету «самолетиком».
– Ха, обидно! – Джейсон хмыкнул. – Мнение сказанное тут, совсем не то, что мнение сказанное там. Какие вы еще… молодые.
– Тут, там… И причем здесь молодые! Если хочешь знать, я бы пошел. Участвуй я в этом совете… Да, пошел! – Повысил голос Миша, увидев саркастическую усмешку вампира. – Я бы знал, за что и на что иду! А не просиживал бы зря штаны!
– Не следует судить о том, о чем не имеешь представления… – Джейсон мельком поглядел на Михаила, и вернулся к картам. – Откуда ты знаешь, пошли они, или нет… Однажды, э-э-э, моему знакомому понадобилось поучаствовать в одной рисковой операции. При положительном исходе которой положение клана, м-м-м, существенно упрочивалось… э, среди конкурентов. – Отодвинув пяткой вазочку, Джейсон по-ковбойски закинул ноги на стол. – И все, из шестидесяти, по-моему, трех присутствующих, вызвались пойти. Даже женщины. А ведь речь не шла о спасении мира!
– В нашем случае… – начал Миша.
– В вашем случае, – перебил вампир, – если была команда никуда не ходить, это одно. Но если они, словно мыши, разбежались, то… горе вам, люди.
Повисла неловкая пауза.
– Это что! – сказал я, желая сгладить ситуацию. – Вон… пару лет назад передачу показывали, так там одному человеку потребовалось пересадку донорскую сделать. Ну, а никто, кроме Израиля, вроде не может…
– И что, иудеи заломили цену втрое? – хмыкнул Джейсон.
– Не перебивай. Почти. Еще круче. – Я вопросительно посмотрел на Мишу.
– Обрезание, что ли, сделать нужно? – иронически предположил тот, запуская самолет.
Мы проводили его взглядами. Пролетев пару метров, тот неловко упал.
– Девять баллов. Веру сменить.
– Чего? – переспросил он. – А им-то это зачем?
– Наверное, хозяин клиники ревностный раввин! – засмеялся Джейсон, и пошевелил пальцами ног.
– Не смешно! – отрезал Миша.
– Да какое смешно! Это страшно! – кивнул я, и почесал ухо.
– Ну так а чего вы ожидали от церкви? – равнодушно сказал вампир. – Кому-то она помогла? Конкретно? Не абстрактным Джону, Ивану или Майклу, а конкретному человеку? Хотя бы человеку?
– Естественно. Вампирам, дружище, церковный устав не предписывает протягивать руку помощи. – Ухмыльнулся Миша.
– Отвечай на вопрос!
– Как помогла? Деньгами или утешением?.. Да ну откуда я знаю? Слава Богу, меня это не касалось… – Миша замолчал, и вполголоса добавил:
– Даже не знаю, как теперь и говорить-то такие слова!..
– А что, многих ваших гоняли церковники? – поинтересовался я.
– Достаточно, чтобы поселить в наших сердцах неугасимую любовь к ним… – Джейсон сверкнул клыками.
Миша этого не заметил.
– Но средние века – это вообще отдельная тема… – Возразил я. – А сейчас как дела обстоят?
Джейсон усмехнулся, пряча клыки.
– Никак. Сейчас нас просто нет. Мы существуем лишь в книгах, дивиди и на дурацких сайтах, где ваша молодежь обсуждает нас со знанием дела…
– Дураков всегда хватает… – пожал плечами Миша. – Ну так что там, в программе?
– А! Так вот, спорили-спорили, и ни хрена ни наспорили. Одни говорили, что донорство это вообще грех, другие – что нужно жить сегодняшним днем, не обращая внимания на попов, а третьи… не помню, сбился…
– А третьи – что нужно искать другую клинику! – закончил Джейсон. – О, какие же вы идиоты! Да какая, твою мать, разница! Причем тут вера и религия?
– Ну да, – подхватил Миша. – Не хотят брать, и хер с ними! Ищите другое место.
– Легко сказать! А деньги, время? – возразил я.
– Ну, вообще-то да, – согласился Миша. – Но неужели такая клиника одна на весь мир? При тех ценах, что они ломят, цена билета даже в Австралию погоды не сделает! К тому же это мы с тобой не знаем ничего о таких учреждениях! К счастью. А они если столкнулись с проблемой, так владеют информацией от и до!.. Это как ни крути.
– Как ни крути. – Повторил я машинально.
– Я все-таки не понял, к чему ты стал рассказывать об этом? – спросил Джейсон.
– Да к чему… Некоторые церковники были против трансплантации. Даже у тех, кто умер. И против, если те, кто нуждается в этом, примет эти органы… Не знаю, я вот общался с митрополитом – вполне адекватный старик… Вроде бы.
Вампир пожал плечами.
– А как бы вы поступили? – спросил я. – Если б аналогичное случилось в вашем, к примеру, клане?
Джейсон нахмурился.
– Сравнение некорректно… Но если брать уж очень отдаленный пример, то клан нашел бы средства. Из своих сбережений. Или взял взаймы у других. Или ограбил бы.
– Из-за простого члена? – поднял брови Миша. – Или привилегия грабежа касается только этого вашего… Торна?
– Любого. Торн тут не причем.
Вампир помолчал и добавил:
– Хоть он и редкая скотина…
– Значит, вампиры лучше нас. – Резюмировал Миша.
– Не только мы. Все лучше вас. Потому что не предают своих.
– Если б вас было хотя бы миллиард, я бы посмотрел, что ты сказал! – усмехнулся я. – А когда три калеки, поневоле начинаешь ценить!
Миша кивнул, соглашаясь.
– Если бы… – передразнил Джейсон. – Если бы во рту росли волосы…
– Получился бы вампир. – Миша улыбнулся краем рта и встал. – Мы находимся в разном положении! И сравнение невозможно…
Скрипнула дверь, и Дайрон задержался в дверях, пропуская Марго. Некоторое время девушка колебалась, но потом, видя что ситуация становится комичной, покраснев, быстро шагнула в комнату.
– Нужен арбитр? – спросил мальчишка, мельком поглядев на нахмурившегося Джейсона.
Его посвятили в суть.
– Ну, а в чем предмет спора? – спросил мальчишка и посмотрел на меня, очевидно припомнив недавний наш разговор.
– В корректности такого заявления. – Усмехнулся Джейсон.
– С позиции церкви? – уточнил он. – Или общества?
– А в данном случае, это не одно и то же? – прищурился Миша, облокачиваясь на низенькую спинку кресла.
– В данном – нет. – Дайрон закинул руки за голову и прикрыл глаза.
Миша искоса посмотрел на него.
– Тогда – церкви. – Сказал я.
– Погодите! – Миша поднял руку. – Насколько я помню, Библия не запрещает переливание крови. Значит, и донорство тоже? Это ж аналогично! А значит, церковь не может быть против!
– А пить? – коварно спросил я.
– А пить можно. – Джейсон хрустнул пальцами. – И нужно. Русские меня поймут… У нас своя Библия.
– От Лилит? – продемонстрировал я свои познания.
Миша вопросительно посмотрел на Дайрона.
– Если кто из дома Израилева и из пришельцев, которые живут между вами, будет есть какую‑нибудь кровь, то обращу лице Мое на душу того, кто будет есть кровь, и истреблю ее из народа ее, потому что душа тела в крови, и Я назначил ее вам для жертвенника, чтобы очищать души ваши, ибо кровь сия душу очищает; – монотонным голосом говорил мальчишка, не открывая глаз.
Джейсон саркастически скривился.
– Потому Я и сказал сынам Израилевым: ни одна душа из вас не должна есть крови, и пришлец, живущий между вами, не должен есть крови. Если кто из сынов Израилевых и из пришельцев, живущих между вами, на ловле поймает зверя или птицу, которую можно есть, то он должен дать вытечь крови ее и покрыть ее землею, ибо душа всякого тела есть кровь его, она душа его; потому Я сказал сынам Израилевым: не ешьте крови ни из какого тела, потому что душа всякого тела есть кровь его: всякий, кто будет есть ее, истребится.
Мы молча смотрели на Дайрона.
– Бросаю есть кровяную колбасу… – пробормотал Миша.
– Лично мне ваша Библия не тянет даже на инструкцию к кофеварке! – безразлично сказал Джейсон. – Так что не нужно ожидать от меня религиозного экстаза!
– Вся история мирового кинематографа рассказывает о благотворном влиянии Библии на вампиров! – заметил я. – Теперь понятно, почему.
– Но если так говорит Библия… – пробормотала Маргарита. – Значит…
– А что это значит? – спросил с закрытыми, словно Шерлок Холмс, выслушивающий очередного посетителя, глазами Дайрон.
– Значит, нужно соблюдать заповеди… – Девушка покачала головой. – Или…
– Или что? – спросил мальчишка. – Страшный суд над грешниками?
Маргарита несмело кивнула.
– Ну… да. Так отец говорил, – поспешно сказала она и покраснела.
– Скажешь своему отцу… – остроумно начал вампир, но мальчишка посмотрел на него, и тот заткнулся.
– А кто будет вершить этот суд? – в упор спросил ее Дайрон.
Она молча смотрела на него.
– Логика есть. – Сказал Михаил. – При том условии, что ты – Бог! А если нет? Я вот, если честно, до сих пор в это не верю. Вот не верю, и все! – Он наклонился вперед. – Это следует расценивать, как богохульство?
Наверное, облик маленького мальчика не вяжется в его представлении с кем-то из Святой Троицы?
– Совсем нет. – Мальчишка пошевелился. – Даже наоборот. Молодец.
Чем же это он такой молодец?
– Бездумные последователи зачастую гораздо хуже, чем трезвый сомневающийся человек.
– Неужели? – спросил я.
Джейсон засмеялся.
– Истинно говорю вам! – передразнил он.
– Бог рад тому, что вера в него вызывает сомнения? – Уточнил Миша. – Как-то это не по-библейски выходит!
– По-библейски? – Дайрон засмеялся. – Ведь в той же Библии сказано: создали человека по образу и подобию своему! Ладно, оставим в покое образ, но что же такое подобие?..
Он обвел взглядом всех.
– Ведь человеку разумному присуще сомнение! Так почему же Богу оно должно быть чуждо? Чем более развивается разум, тем большие испытания ему предстоит пройти!
Миша открыл рот, но не нашелся, что сказать.
Дайрон повернулся к Маргарите.
– То же касается и заповедей! Бог, как и человек, вовсе не безгрешное и совершенное существо! Разница лишь в том, что в этом мире иногда некому призвать его к ответу…
– Бог дал заповеди именно для того, чтобы их не нарушали! Или это просто инструкция? – неуверенно сказал Миша.
– Слишком уж категоричная, – заметил я.
– Но ведь Бог создал людей со свободной волей! – возразил Дайрон. – Значит, право выбора за ними. В противном случае, можно было создать безгрешных… ну, пусть не марионеток, но тех, кто ни на шаг не отступит от рамок. Так почему же тогда человек создан именно таким?
– Каждому воздастся по вере! – блеснул я эрудицией. – Нужно верить, вот и все! Ведь, как система, минимум на порядок, более сложная, Бог для нас непознаваем, поэтому объяснить с научной точки зрения это не стоит и пытаться! Хотя бы пока.
– Как удобно, должно быть, вам все спихивать на веру! – Проговорил вампир. – Самое простое объяснение для всех жизненных ситуаций! Просил, не получилось – мало верил. Просил, получилось, но не так – верил неправильно. Не просил, не получилось – не верил! Ясно, как день!
– А ваш этот Изначальный? – парировал я. – Чем тебе не вера?
Джейсон промолчал.
– Вера это вера. – Задумчиво сказал Дайрон. – В данном случае, она не имеет ничего общего с нашими конкретными задачами. Вот, к примеру, Богу в данный момент нужно конкретное материальное тело, но увы, никакая вера неспособна дать его ему!
– А косвенно? – спросил я.
– Тогда вопрос веры теряет свою актуальность! – отпарировал мальчишка.
– Брр! – Миша помотал головой. – Первый раз слышу такое…
– А как ты думал? Но это конкретный случай. Да, признаю, вера в масштабе творит чудеса – некоторые люди исцеляются, достигают каких-то высот… да мало ли примеров! Но, тем не менее, вера – процесс интимный. Человек остается наедине с Богом, и только с ним! И только ему поверяет свои тайны. И иногда Бог отвечает. Посредник при этом не нужен.
Джейсон скорчил рожу.
– Каждому, кто имеет душу, я отвечал хотя бы один раз в жизни. – Сказал ему Дайрон.
Миша стал массировать подбородок.
– А религия? – спросила внимательно слушающая Марго.
– А религия… – Дайрон усмехнулся. – Это не ко мне. Если кто-то думает, что в церкви стоит мощный передатчик наверх, пожалуйста. Иногда даже помогает! Только зачастую это обертка.
– Некоторые покупают конфеты из-за обертки. – Задумчиво сказала девушка.
– Ключевое слово «покупают». – Подхватил вампир. – Церковь – это эффективный менеджер по продажам! Если перед лицом Господа все равны, то почему у священнослужителей такая иерархия? – Вампир покачал головой и пренебрежительно добавил:
– Пастыри над стадом пастырей!
Потом подумал и еще добавил:
– А общество – овцы. Ведь так?
– Церковь, со всеми ее достоинствами и недостатками, это прежде всего, сложная структура, созданная с конкретной целью. – Негромко сказал Дайрон, к чему-то прислушиваясь.
– Господство. – Кивнул вампир. – Я всегда это утверждал, и буду утверждать. Иначе, зачем такие усилия? И сдавать позиции, судя по всему, они не собираются! Почему вы в свое время вместо этого дерь… всего не создали мощный военный орден, а, Дайрон? Четкая иерархия, понятные приказы, ясные цели! Вот к чему нужно было стремиться, а не к этому… совету.
– Церковь это религия. А религия – это форма. – Произнес Дайрон, не обращая внимания на вампира. – Которая в стужу может согреть, а в дождь защитить. Ты волен, принимая ее, выбирать цвет и фасон. Но выбрав себе форму, ты принимаешь присягу и становишься в ряды армии. Которая имеет свой устав и свои цели.
– А вера? – несмело уточнила Маргарита.
– Вера – это посох. Кому-то он нужен, кому-то мешает. Кто-то без него не может, а кто-то прекрасно обходится…
– Ну хорошо, – Миша вышел на середину комнаты. – Разговор получается интересный. – Он повернулся на месте. – Тогда, господин Дайрон, позвольте вопрос: что бы вы ответили на той передаче тем священнослужителям, которые против трансплантации? С цитатами из Библии!
– Я бы не цитировал Библию. – Просто сказал Дайрон. – В этом нет необходимости. А лишь напомнил, что уж если Иисус отдал жизнь за людей, то другим не зазорно будет поделиться частицей того, кто уже и так мертв… И что спасение жизни одного человека намного перевесит все их надуманные догмы… И что те, кто не согласен со этим, более всего боятся ада, не подозревая о том, что уже носят его в себе.
– Так Иисус существовал на самом деле? – Миша испытующе посмотрел на Дайрона. – Или это выдуманный персонаж? Кто же из вас настоящий Бог? Сотворивший человека по образу и подобию?..
– Наконец-то соизволил поинтересоваться! – съязвил Джейсон, выпятив подбородок. – А я уж думал, что свойственная людям толстокожесть…
– Какое понятие ты вкладываешь в это слово? – не глядя на него, спросил мальчишка.
Миша задумался, но ответить не успел.
Разговор оборвался на самом интересном месте. В дверях показался бледный Гарри. В ответ на вопросительный взгляд Дайрона, он выпалил:
– Они тут.
Дайрон спокойно посмотрел на меня.
В руках у Миши ниоткуда возник пистолет.
Маргарита встала, а Джейсон даже не пошевелился.
– С той стороны, – тонким пальцем мальчишка указал в окно, – идут трое. Два человека и вампир. Все вооружены. Людей нужно нейтрализовать. Но ни в коем случае не убивать! Справишься?
– А вампир? – превозмогая дрожь в голосе, спросил я.
– Если сделаешь обоих, он даже не покажется. Это наблюдатель. – Мальчишка подумал и уточнил. – Но ни капли…
– Понял. – Четко сказал я. – А оружие?
Джейсон кивнул мне на дальнюю стену, где на уровне моего лица висела кривая сабля. Лицо вампира было серьезно.
– Все? – спросил я, пробуя клинок.
Дайрон кивнул.
Не дожидаясь дальнейших инструкций, я просто выпрыгнул в окно со второго этажа, и удачно приземлился на лужайку, напрочь забыв, что второй этаж здесь располагался на высоте четырех с половиной метров.
IX
Президент свободно закинул ногу на ногу, и поудобнее устроился в кресле.
Перед ним сидели двое. Одного он видел второй раз в жизни. Второго – первый. Ничем не примечательные граждане предпенсионного возраста, не тянущие даже на бизнесменов средней руки.
Часы за пятьдесят долларов, недорогая туалетная вода и костюмы массового производства. Специально купленные, наверное, лишь по поводу предстоящего визита.
Это и настораживало.
Как правило, никто из его посетителей не допускал небрежности в одежде.
Разумеется, Президент никак не отреагировал. Лишь благожелательно улыбнулся, собирая лукавые морщинки у глаз. Отличный образ, созданный имиджмейкерами и с восторгом подхваченный средствами массовой информации.
Никого этим не обманешь, но привычка, как известно, вторая натура.
А в его случае, даже первая.
– Что выигрывает государство, я уже понял. – Мягко прервал он негромкую речь правого посетителя. – А чего хотите вы?
«Бизнесмен» замолчал, и потер указательный и большой пальцы друг о друга.
– Денег? – удивился Президент, неправильно истолковав этот жест.
Посетитель улыбнулся.
– Небольшую услугу… Три небольших услуги… – Поправился он.
Президент любезно ждал.
– Выделение нам неподконтрольной государству территории. Э-э-э… неподконтрольной, значит…
– Я понимаю, что значит это слово. – Улыбнулся Президент. – Конкретнее?
Мужчина достал из лежащей на столе папки лист бумаги и подал его Президенту.
– Это возможные варианты… – Уточнил он. – Даже граница…
Президент кивнул, и пробежав глазами варианты, дорогой авторучкой зачеркнул несколько.
– Эти – однозначно нет! – кратко сказал он.
Мужчина пожал плечами.
– Как вам будет угодно. Это непринципиально… Срок аренды – пятьдесят лет.
– Двадцать. – Вежливо сказал Президент.
– Что? – не понял проситель.
– Двадцать, – тем же тоном повторил Президент.
Посетители переглянулись.
– Допустим. – Осторожно сказал левый. – Это возможно.
– Прекрасно. – Невозмутимо сказал Президент, с трудом удерживая ровное дыхание. Первый раунд он выдержал. – Далее.
– Далее. – Мужчина протянул скрепленные листки. – Это список лиц, отчет о которых мы хотели бы регулярно получать. По часам.
Президент не спеша ознакомился с содержанием документа. Среди множества фамилий мелькнули знакомые. Брови Президента приподнялись. Однако!
– Что-то не так? – поинтересовался правый.
– Все в порядке. – Глава государства отложил листки на край стола. – Но, как я понимаю, это все воплотится в жизнь не раньше, чем… – он многозначительно посмотрел на представителей второй стороны.
– Как только вы получите образцы. – Кивнул правый. – Примерно через неделю. А пока – вот.
Он аккуратно подвинул черный квадратик по сверкающей поверхности стола.
Президент вопросительно посмотрел на него.
– Это информация по проекту «Скиф»… – Пояснил правый.
Полуулыбка тронула губы президента.
– Этот проект закрыт еще в восемьдесят девятом. Ввиду отсутствия результатов. И не только…
– Это другой проект, – мягко перебил мужчина. – Результативный.
Морщины собрались на высоком лбу президента. Он шевельнул пальцем, и незаметный, точно тень, референт, с ловкостью опытного фокусника провел рукой над столом.