Главная загадка «Эволюции»

– Всё сказала? – Лев демонстративно открыл дверь пошире.

Схватив свою сумочку, девушка молча выбежала в подъезд. Лев с силой захлопнул дверь. Щёлкнул замок, и тишина заполнила квартиру. Только часы тикали, с невозмутимым спокойствием отщипывая кусочки жизни. Стрелки показывали половину четвёртого. Через четыре часа он уже должен быть на службе.

«Надо привести себя в форму», – думал Лев, открывая шкафчик с лекарствами. Запив аспирин и успокоительное несколькими глотками воды, он пошёл досыпать остаток ночи.

5. Лето 2020 года

Маша Иразова сидела в инвалидном кресле и рассматривала фотографию, которую оставил ей капитан Исаев.

– Как ты думаешь, кто она? – задумчиво спросила девушка у сестры. – Почему она стала преступницей? И почему так похожа на меня?

– Почему стала преступницей? Тому много причин может быть, жизнь сейчас сложная, может до всякого довести, – ответила Надя, стоя перед входной дверью и осматривая себя в зеркале. – А почему на тебя похожа? Да вон по телевизору часто же двойников показывают, даже у президента есть двойники, так что тут ничего странного лично я не вижу.

– Ну да… Двойники есть, конечно, но слушай – чтобы вот прям так была похожа… По-моему, только у двойняшек так бывает. Вдруг она моя сестра? – не отрываясь от снимка, продолжала Маша.

– Я твоя сестра! – Надя подошла к ней, ласково приобняла за плечи и чмокнула в щёку. – Успокойся, хорошо? Забудь про всё это. А мне бежать пора, а то на работу опоздаю.

– Хорошо, Надюш, беги, конечно. А я пока порисую немного.

В тот момент, когда Надежда вставляла ключ в замочную скважину, чтобы запереть квартиру, кто-то с огромной силой прижал её к двери и заткнул рот рукой.

– У меня нож, – прошипел нападавший ей в ухо, и она тут же почувствовала прикосновение холодной стали к своей коже. – Молчи и делай то, что я говорю, тогда останешься жива. Я не насильник, мне просто нужно поговорить с твоей сестрёнкой. Понятно?

– Угу, – промычала Надя сквозь зажатые губы.

– Вот и славно. А теперь открывай дверь и заходи внутрь, – продолжал незнакомец. – И помни: закричишь – перережу горло сначала тебе, а потом ей.

Побелевшая от страха Надежда открыла дверь и вошла внутрь.

– Ох, Надя, ты, как всегда, не можешь уйти с первого раза? – весело поинтересовалась Маша, не отрываясь от карандаша и бумаги. – Что забыла сегодня?

Не услышав ответа, Мария повернула голову и чуть не закричала от неожиданности, но сдержалась, увидев острый нож прямо у горла своей сестры.

– Молчи, и тогда она не умрёт, – медленно произнёс незнакомец.

Они продвинулись ещё на несколько шагов и оказались рядом с Марией.

– Сейчас будет больно, а когда очнёшься, немного покружится голова, – шепнул мужчина на ухо Наде, – ничего страшного.

Тут он взмахнул рукой и ударил ребром ладони по шее Надежды. Место и сила удара были так точно рассчитаны, чтобы женщина потеряла сознание, но осталась жива.

– Что вы с ней сделали? – У перепуганной Марии затряслись губы.

– Просто вырубил, – пожал плечами незваный гость, пряча нож за пояс. – Нам нужно поговорить.

– Г-говорите, – заикаясь, сказала она.

– Меня зовут Иван. Иван Орлов. А вы знаете, кто вы?

– Д-да, я Мария Иразова.

– Я так и думал: ничего вы не знаете, но это и не важно, – задумчиво сказал он, рассматривая рисунки, а потом спросил: – А вы что, художница?

– Н-немного… наверное… – Она с трудом выдавила из себя ответ.

– Мне нравится, – сказал он, но в тот же момент тряхнул головой, будто отбрасывая лишние мысли, – но я пришёл совсем по другому поводу. Расскажите мне, кем была ваша мать?

– Мать? – Мария непонимающе уставилась на Ивана. – Меня удочерили, когда мне было пять лет. Родители – простые люди из Туркмении, отца зовут Абдул, а маму Гузель.

– Да нет же! – Орлов поморщился, недовольно замотал головой, снова вынул нож и нарисовал им в воздухе сердечко. – Про вашу настоящую, родную мать вы что-нибудь знаете?

– Откуда мне о ней знать? Я же её никогда не видела. Ведь до пяти лет я росла в детском доме. Уберите нож, пожалуйста…

– А она знает что-нибудь? – Орлов показал ножом в сторону Надежды.

– Надя? Да откуда? Даже родители ничего не знают, а ей было восемь лет всего, когда они меня удочерили.

И тут вдруг в глазах Марии зажглась искра надежды.

– А! Я, кажется, всё поняла! Наверное, вы ищете не мою маму, а маму этой девушки? – Мария протянула Ивану фотографию преступницы. – Полицейские мне сказали, что это Маргарита Санникова. Она воровка и убийца. Наверное, вы спутали меня с ней так же, как и они!

– Как мило, что ты мне показала это фото! – усмехнулся Орлов. – Ладно, сейчас ты услышишь одну историю, которая случилась около тридцати лет назад, и поймёшь, почему я ищу именно тебя. Хотя, впрочем, и до Марго тоже очередь дойдёт. Слушай же, крошка…

6. Лето 2020 года

– Ну наконец-то! – Терёхин довольно хлопнул себя по коленям. – А то я уже начал думать, что мы зря полдня потеряли, разглядывая эти грёбаные записи!

В день убийства Исаев забрал записи со всех камер видеонаблюдения, находившихся неподалёку от магазина Сагановича. Их было четыре, но лишь на одной было видно, как молодой человек в капюшоне входил внутрь.

– Жаль только, лица не видно, – остудил пыл товарища Исаев.

– Но теперь хотя бы понятно, что убийца был один, – продолжал искать позитив старший лейтенант. – Честно сказать, с трудом верится, что Аркадия и Володю завалил один человек. Ну, Саганович, земля ему пухом, никогда физической силой не отличался. Но его напарник – совсем другое дело. Вот уж в ком силушка была богатырская!

– Да, видимо, наш подозреваемый не так уж прост. Похоже, у него есть определённые навыки. – Капитан всматривался в поставленную на паузу видеозапись, увеличенную до размытых квадратов. – Блин, зачем вообще ставят такие камеры, на которых лица толком не разглядеть?

– Думаешь, он военный или спортсмен? – спросил Михаил.

– Или полицейский.

Терёхин посмотрел на друга нахмурившись, но промолчал.

– Кстати, что там по отпечаткам? – поинтересовался Лев, оторвав наконец взгляд от монитора. Он встал, потянулся и начал расхаживать по кабинету. – Что говорят криминалисты?

– Отпечатков множество, да только всё это не то. Ты же сам понимаешь: магазин – проходное место, – развёл руками старший лейтенант. – А вот на том, чего, скорее всего, касался убийца, отпечатков нет. Видимо, он работал в перчатках. А это значит, что убийство не спонтанное, он готовился.

– М-да, и никто ничего про него не знает. Только продавщица из продуктового сообщила, что к Аркадию приходил какой-то незнакомец, чтобы поговорить о чём-то очень важном. Так ей сказал Володя перед тем, как погибнуть… А кстати, ты поговорил с родителями Володи?

– Да, но там тоже глухо. А что тебе сказала мать Сагановича, когда я вышел?

– Да ничего вразумительного. Намекнула, что у меня с Аркадием есть нечто общее. Нужно ещё раз с ней поговорить, – задумчиво сказал Исаев.

– Нечто общее? Может, просто от горя не в себе была?

– В любом случае я обещал зайти к ней.

– Ладно. – Терёхин откинулся в кресле и, вытянув ноги вперёд, продолжил размышлять: – Версию новоиспечённого Раскольникова можно отбросить.

– Какого ещё Раскольникова? Ты о чём? – Исаев остановился и уставился на Михаила.

– Ты что, Достоевского не читал? «Преступление и наказание»?

– Не помню такого.

– Вот ты неуч! Его же в школе проходят!

– Ты сам знаешь, что у меня с классикой не очень. Вот детективы я люблю, про Холмса, там, с его дедуктивным методом или про Пуаро с его серыми клеточками.

– Ну, в общем, там тоже почти детектив: один парень убил старуху, хряпнув ей топором по башке, а потом забрал её кошелёк с деньгами, – пояснил старший лейтенант.

– Красиво излагаешь, – улыбнулся Лев.

– Вот потому и говорю, что версию Раскольникова можно не рассматривать: в нашем случае деньги, телефоны, товар – всё осталось на месте. То есть убийство явно не ради наживы.

– Да уж, для наживы можно было кого побогаче найти. Ну, допустим, разговор был важный именно с Аркадием, и он мог привести к ссоре и последующему убийству. А Володя? Просто не вовремя вернулся?

– Ну да, как Лизавета.

– Какая ещё Лизавета? – нахмурился Лев.

– Сестра той старухи, которую Раскольников убил.

– А она-то здесь каким боком опять?

– Ну, Раскольников убил старуху, ограбил, а потом услышал шум в соседней комнате. Это была Лизавета, и её он тоже убил.

– Как случайного свидетеля?

– Так точно, товарищ капитан!

– Вот так и говори, – возмущённо воскликнул Исаев. – А то начал мне тут лекции по литературе читать!

Дверь распахнулась, и внутрь ввалился запыхавшийся молоденький сержант.

– Товарищ капитан, в дежурку только что позвонила Надежда Иразова. Сказала, что её сестру Марию убили.

– Что?! – почти одновременно воскликнули Лев и Михаил.

– Где это произошло? – быстро спросил Исаев.

– У них в квартире.

– Понял, срочно собираем группу и выезжаем.

7. Лето 2020 года

Полиция прибыла на место убийства менее чем через полчаса после звонка на дежурный номер. Внутри квартиры Иразовых сразу же начали работать криминалисты и фотограф, а с побледневшей от ужаса хозяйкой начали разговор Исаев и Терёхин. Они беседовали на лестничной площадке.

– Он сказал, что не насильник и хочет просто поговорить с Машей, – всхлипывала Надежда. – Он приставил к моему горлу нож. Я так испугалась! Говорил, что если дёрнусь, то убьёт и меня, и её.

– Вы не знаете, что это был за нож? – мягко спросил Михаил. – Ну, какие-то отличительные особенности, любые подробности.

– Вы что, серьёзно? Я чуть сознание не потеряла от страха! Второй раз подряд за несколько дней меня кто-то к стенке прижимает! Очуметь же можно! А вы меня спрашиваете, какой был нож! Он был настоящий! Острый. Холодный. Я чувствовала лезвие и думала, что это конец.

– А самого преступника помните? Одежда, обувь, руки, ноги, наколки?

– Запах! Я помню только запах, странный… Знаете, как в стоматологическом кабинете.

– Эфир? – предположил Терёхин.

– Нет, не такой резкий… Знаете, латекс… ну, резина, из которой медицинские перчатки делают.

– Ясно, значит, он был в перчатках. И на отпечатки нам опять надеяться не стоит, – сделал вывод Исаев. – А во внешности ничего не заметили?

– Он был сзади, и я не могла ничего увидеть. Маша, бедная моя Машенька, она видела его. Но только она уже ничего не сможет рассказать, – Надя горько заплакала.

Когда она немного успокоилась, Лев спросил:

– А как она отреагировала на появление убийцы? Узнала его или видела в первый раз?

– Она его испугалась, это точно, – тихо произнесла Надя. – Не думаю, что они были знакомы. Да и вообще, я знаю всех Машиных друзей, его голос не принадлежит ни одному из них. А родственников у неё не было.

– Не было или вы не знаете о них? – уточнил Лев.

– Хм… – Надежда задумалась. – Родители удочерили Машу, когда я только в школу пошла. Потом они говорили, что вроде им в детдоме сказали, что отца у неё не было, а мать умерла.

– А ваши родители где сейчас?

– В Туркмении, у себя дома. Знаете, жили мы небогато, отец был водителем, а мама – домохозяйкой. Выручало своё небольшое хозяйство. Но родители всегда стремились дать нам с Машей всё самое лучшее, что только могли. А вы знаете, меня назвали в честь песни…

– Как это? – удивился Лев.

– Родители были, как это сейчас говорится, родом из СССР. Очень любили песню Пахмутовой «Надежда». В честь неё меня и назвали – в смысле, в честь песни. А потом отец попал в аварию, и после этого они больше не могли иметь своих детей, но очень хотели ещё хоть кого-то согреть своим теплом и южным солнцем. Вот так и появилась у нас Маша – как говорила мама, девочка с самым русским именем.

– Она уже тогда не могла ходить?

– Да, кажется, упала с качелей в детдоме, когда была ещё малышкой, и получила травму позвоночника.

– А как вы с Машей оказались здесь, в Краснолесске?

– Сама не знаю. – Надя пожала плечами. – Маше почему-то приглянулось название этого городка. А когда мы сюда приехали, она говорила, что ей кажется, будто это и есть её родина, тут вокруг природа очень красивая. Да и от Москвы тут совсем недалеко. Мы учились в Москве: я на бухгалтера, а Маша – в художественной школе. Она очень талантливая… была… А-а-а! Если бы я стала сопротивляться и закричала, то Маша была бы жива-а-а! – Похоже, у девушки начиналась истерика.

Лев взял её за плечи, встряхнул и, смотря ей прямо в глаза, жёстко и громко произнёс:

– Если бы ты сопротивлялась, то он бы зарезал тебя. Потом открыл бы дверь твоим ключом и убил Марию. Затащил бы твоё тело в квартиру. А потом спокойно ушёл. И ты лежала бы сейчас рядом с сестрой. Ты ни в чём не виновата. Поняла?

Девушка умолкла, глотая слёзы, и кивнула головой.

– Слушай, Лев, я пока соседей опрошу, – сказал Михаил, понимая, что Надежде требуется отдых, и добавил, обращаясь к ней: – Вам есть куда сейчас пойти?

– Да, тут недалеко живут наши друзья, в соседнем доме.

Терёхин проводил Надежду и отправился по этажам, а Исаев тем временем осматривал место происшествия.

Глядя на дверь, он вдруг вспомнил, как входил в эту квартиру после «зачистки», проведённой ОМОНом, надеясь схватить Санникову. Увидев тогда Марию, сидевшую перед телевизором, он был уверен, что преступница в его руках. Это навело Исаева на мысль, что убийца ошибся точно так же, как и он сам. «Негодяй убил Марию, – рассуждал Лев, – думая, что это Маргарита Санникова, воровка и убийца. А у такой особы враги наверняка имеются».

Лев удручённо вздохнул и, толкнув дверь, вошёл внутрь. Обстановка в квартире не изменилась: тот же телевизор на стене, диван, инвалидное кресло-коляска и рисунки на журнальном столике. Поверх кресла была накинута белая простыня, скрывающая тело убитой девушки. Красные пятна на белом полотне и лужа крови на полу свидетельствовали об ужасном событии, произошедшем в этих стенах совсем недавно.

Старший криминалист, мужчина с огромной лысиной на голове, стоял возле столика и с неподдельным интересом что-то рассматривал. Криминалист-стажёр, совсем ещё юная особа, была полностью погружена в поиски отпечатков пальцев. Её бледное, почти бескровное лицо говорило о том, что этот выезд на место преступления – один из первых в её карьере. Фотограф, молодой парнишка в потёртых джинсах и майке с радостным смайликом, опустил фотоаппарат и, сказав, что закончил, пулей вылетел на улицу.

– Вот молодёжь! – вздохнул ему вслед Исаев. – Нашёл куда со смайликом явиться.

Затем он подошёл к лысому криминалисту:

– Так, ну что тут у нас, Юрий Михайлович?

– Хм, даже не знаю, что ответить. Давай лучше покажу.

Опытный криминалист кивнул в сторону журнального столика. На нём лежало несколько листков бумаги, на которых были нарисованы какие-то непонятные каракули. Понятно было только то, что «художник» рисовал кровью, рядом на полу валялась импровизированная «кисть» – скрученные резинкой светлые волосы.

– Ох ты ж, ничего себе! – выдавил из себя Лев. – Я так понимаю, что кровь и волосы принадлежат жертве?

– Да, по-видимому, убийца понял, что девушка любила рисовать, и решил напоследок показать, что он тоже ценитель искусства, – пояснил криминалист.

– Засунуть бы его на зону лет на тридцать, там бы на его морде и заднице ценители такое искусство каждый день рисовали – просто загляденье! – злобно процедил Исаев.

– Так в чём же дело, Лёва? Лови его и сажай. Он тебе тут вон сколько тайных знаков оставил, разгадывай не хочу!

– Думаете, это какие-то знаки?

– Всяко может быть, – пожал плечами криминалист. – Но, может, это просто бред сумасшедшего.

Разглядывая «рисунки», они не заметили, как в комнату зашёл Терёхин.

– А мне кажется, этому уроду просто захотелось повыделываться. Ему было мало того, что он сделал с бедной девушкой. И он измазал листок кровью, чтобы заморочить нам головы и сбить с толку, – сказал Михаил.

– Такую версию тоже отметать нельзя, – согласился Исаев.

– Одно могу сказать, – снова заговорил криминалист, – преступник сначала убил девушку острым предметом в сердце и только потом перерезал ей горло, чтобы крови было побольше. Ну, чтобы свои художества производить.

– А что соседи, Миш? – спросил Исаев.

– Да почти никого нет дома, – сообщил Терёхин. – А те, кто дома, ничего не видели и не слышали. Видеонаблюдение за домом не ведётся, камер нигде поблизости нет.

– Негусто…

– А вот смотри-ка, Лёва. – Криминалист протянул Исаеву очередной листок, измазанный кровью. – Кажется, это цифра, нет?

– Так-так-так… – Лев присмотрелся к изображению. – Михалыч, точно! Это цифра! Ты гений! Я уже видел похожую!

Он помчался к выходу, растерянный Терёхин только и успел, что проворчать ему вслед:

– Мог бы и с нами своими догадками поделиться!

Но Исаев его уже не услышал.

8. Лето 2020 года

Исаев постучал в дверь магазина «Хозтовары» и вошёл внутрь. Вдова Аркадия мыла полы, её волосы растрепались от работы, а лицо раскраснелось. Помещение было не узнать. Весь разбросанный товар вернулся на свои места. В воздухе пахло лимонной свежестью чистящих средств.

– Здравствуйте, Светлана! Вижу, вы уже всё привели в порядок.

– Здравствуйте, капитан. – Молодая женщина бросила тряпку в ведро и поправила прилипшие ко лбу волосы локтем. – Как бы ни было сложно, нужно продолжать работать. Аренду и кредит надо платить, деньги на нас с неба не свалятся.

Лев понимающе кивнул и почувствовал, как в кармане завибрировал телефон. Он скинул вызов, решив, что перезвонит после разговора со Светланой.

– А что вас сюда привело? Я думала, вы в прошлый раз каждый сантиметр здесь осмотрели.

– Я ненадолго, – извиняющимся тоном начал Исаев. – Мне тут одна интересная мысль в голову пришла. Ещё вчера хотел проверить, но потом понял, что поздно уже, магазин закрыт. Можно ещё раз посмотреть стойку продавца? Вы с ней ничего не делали?

– Я её вымыла, она же вся в крови была. – Женщина глубоко вздохнула. – Вот только следы от топора надо ещё убрать. Думаю, шпатлёвкой заделаю, отшкурю и лаком сверху. Муж бы за полчаса всё это сделал, да только…

– Светлана, простите, но в прошлый раз мне в глаза бросились ещё и царапины, сделанные чем-то острым, не топором, а скорее ножиком или гвоздём. – Лев подошёл к стойке и показал пальцем. – Вот эти! Вы не помните, они раньше тут были или появились в день убийства?

– Мм, даже не знаю… – Светлана уставилась на то место, которое указал полицейский. – Кажется, раньше я этого не видела. Но, знаете, у нас здесь много острого и тяжёлого, так что нечаянно поцарапать что-нибудь – дело несложное. Да и борьба тут была нешуточная.

– А вам не кажется, что это не похоже на случайные царапины?

– И правда, каракули какие-то. – Женщина присмотрелась к царапинам внимательнее. – Похоже не то на конверт кривой, не то на размер.

– Как это – на размер? – не понял Исаев.

– Ну, в магазине одежду когда покупаете, там указан размер: L, M, XL… Это XL мне напомнило.

– Отлично, Светлана! Вы мне очень помогли!

– Да чем же это? – удивилась женщина.

– Пока точно сказать не могу, простите. – Исаев достал телефон и с нескольких ракурсов сфотографировал «каракули». Попутно он заметил, что у него два пропущенных от Михаила. – Но теперь можете смело шкурить… и лаком. Так вы хотели?

– Сначала шпатлёвкой.

– Ну да, конечно. Кстати, как состояние вашей свекрови?

– Плохо, товарищ капитан. Сначала она как бы взяла себя в руки, старалась говорить на отвлечённые темы, не плакала. Но вчера… Мы как раз ужинали, когда по местному каналу показали репортаж об убийстве девушки-инвалида – ну, той, которая похожа на воровку Марго. У Татьяны Борисовны так задрожали руки, что она даже ложку выронила, а потом бросилась к себе в комнату. Я пошла за ней, но она заперлась и остаток дня провела у себя. Лишь один раз она выходила в туалет, и я сквозь щёлку двери увидела разложенные на кровати старые бумаги и фотографии. Я…

Зазвонил мобильный телефон Светланы, прервав её рассказ. Она взяла трубку, и лицо её мгновенно побледнело.

– Что? Но как?! – выпалила она в трубку. – Да, я буду через десять минут.

– Что случилось? – напрягся Лев.

– Мой дом горит… Господи помилуй! Ведь Татьяна Борисовна там, внутри!

Через минуту Лев и Светлана уже сидели в его личном красном «Авенсисе». По дороге Исаев перезвонил Терёхину, хотя уже понял, что тот хотел ему сообщить. Примерно через десять минут они подъехали к пылающему дому. Светлана выбежала из машины, даже не дождавшись полной остановки. Исаев припарковался и вышел следом. Вокруг творилась полная неразбериха. От дома валил густой сизый дым, было слышно, как завывает пламя и растрескиваются брёвна. Кричали люди, от ужаса и горя вопила Светлана, четыре пожарных расчёта пытались побороть адское пламя.

– Лёва, вот ты где! – Слева от Исаева появился Терёхин.

– Ну что тут, Миш? – спросил капитан.

– Меньше часа назад в дежурку позвонила Татьяна Саганович и сказала, что не может найти наши с тобой визитки с телефонами, а ей надо срочно рассказать нам что-то очень важное.

– Ты её спросил, о чём именно?

– Конечно, спросил, – кивнул Михаил. – Она сказала, что убийства её сына и Марии Иразовой связаны, но это не телефонный разговор.

– Хм…

– Я набрал тебе, но ты сбросил вызов. Тогда полетел сюда. А здесь всё в огне. – Старший лейтенант махнул рукой в сторону пожара и продолжил: – Кстати, я ещё раз опросил соседей Иразовых, тех, кого в первый раз не застал дома. Один старик с третьего этажа видел молодого человека в толстовке, высматривающего что-то рядом с квартирой Надежды. Похоже, это наш парень.

– О, это уже кое-что! – Лев похлопал товарища по плечу. – А я убедился в том, что в магазине Сагановича есть «иероглиф», подобный тому, что мы видели на месте убийства Иразовой.

– Выходит, мать Сагановича была права и эти два убийства связаны?

– Похоже на то. Вот только то, что она знала, сгорело вместе с ней и её домом, – горько подытожил Исаев. – Думаю, с вероятностью девяносто девять процентов причина пожара – поджог.

– И с такой же вероятностью Татьяна Борисовна была мертва до начала пожара, – добавил Терёхин.

9. Лето 2020 года

Лев вошёл в свою квартиру страшно уставший и сразу же рухнул в кресло. Стрелки часов показывали одиннадцать вечера. За последние десять дней столько всего произошло, что у него буквально закипали мозги. Исаев был одним из лучших сотрудников городской полиции, но сейчас он явно находился в затруднении. Убийства, которые ему приходилось раскрывать раньше, не были такими запутанными. Зачастую это были бандитские разборки или пьяные драки. Поэтому раскрываемость дел была практически стопроцентной. Конечно, у него были и сложные дела. За одно из них его даже наградили медалью и присвоили звание капитана. Но сейчас он столкнулся с чем-то действительно серьёзным. Четыре трупа, ни одного свидетеля, видевшего преступника в лицо, никаких отпечатков и никакого биоматериала для распознавания по ДНК. Единственная женщина, которая знала, как были связаны первые три убийства, сегодня стала очередной жертвой.

Экспертиза ещё не проводилась, но Лев не сомневался, что смерть Татьяны Саганович – дело рук всё того же таинственного убийцы. Версия капитана о том, что преступник ошибся, убив Марию вместо Марго, теперь казалась несостоятельной. Единственное, что у них было, – размытый снимок с камеры видеонаблюдения и показания полуслепого старика. Конечно, ещё есть непонятные рисунки-знаки-каракули-иероглифы – даже как их правильно назвать, Исаев не знал, а уж как расшифровать – тем более.

После того как Светлана Саганович рассказала ему про реакцию свекрови на новость об убийстве Марии Иразовой, Лев проштудировал биографии Аркадия, Владимира, Маргариты и Марии. Полученная информация оказалась довольно интересной. Во-первых, все эти люди, кроме Владимира, оказались одного года рождения и родились в Краснолесске. Между прочим, всё это касалось и самого Льва: он тоже родился в Краснолесске в 1991 году. Тут он невольно вспомнил, что мать Аркадия успела сказать ему, что он сам как-то связан с её сыном. Во-вторых, у всех, кроме опять же Владимира, не было отцов. И все, кроме Аркадия, прошли через детдом. Про матерей Марии и Маргариты узнать ничего не удалось, в архивах детдомов они значились как подброшенные. Про свою мать Лев знал только одно: она погибла в горах, когда ему не было и трёх лет. Больше никаких родственников у него не было, и он попал в детдом. Получается, что единственная родная мать – Татьяна Саганович – тоже была матерью-одиночкой, и она что-то знала обо всех. Откуда? Почему?

Его раздумья прервал телефонный звонок. Номер был странным, но Лев машинально ответил:

– Да?

– Капитан Исаев Лев Борисович? – торопливо начал молодой мужской голос.

– Да, с кем имею честь?..

– Меня зовут Максим, и это всё, что я могу вам сказать сейчас. Я нахожусь не в России и звоню не со своего номера. Но это всё несущественно.

Исаев напрягся, усталость улетучилась, мозг заработал на полную катушку.

– Я располагаю информацией об убийце, которого вы ищете, – продолжал частить Максим. – И о жертвах тоже. Если его не остановить, будет гора трупов. И могу вас заверить, что и я, и вы – мы оба тоже находимся под прицелом.

– Что вы несёте? – попытался прервать его Исаев.

– Это не телефонный разговор, поймите. Теперь к сути. Завтра вы должны поехать в деревню Малые Роднички. Это примерно в двухстах километрах к северу от Москвы, найдёте по карте. В полдень вы уже должны быть там.

– Должен?! Почему это, к чертям собачьим, я вам что-то должен?

– Пожалуйста, не перебивайте меня, я нахожусь в сложном положении, и у меня очень мало времени. Поэтому умоляю, просто поверьте мне! Мы с вами сейчас буквально зависим друг от друга, мы можем спасти друг другу жизни! – Голос Максима начал срываться, чувствовалось, что для него очень важно то, о чём он говорит. – Прошу вас, не отказывайтесь от нашей помощи!

– Нашей? – переспросил Лев. – И кто же такие эти «наши»?

– Я и мой… э-э-э… мой доверенный человек, – ответил Максим. – Именно с ним вам и нужно будет завтра встретиться. На съезде с Ленинградского шоссе в сторону деревни есть заправка и небольшая гостиница для дальнобойщиков. В двенадцать часов дня он будет вас ждать у стойки регистрации.

– Но как я его узнаю? – озадаченно воскликнул Исаев.

– Скажете, что ищете Старого Рыбака.

– Старого Рыбака? Вы серьёзно?!

– Не переживайте, он найдёт вас сам. – Максим стал говорить тише, почти шёпотом. – Вы же полицейский, проверьте зацепку. Информация, к которой вы получите доступ, была засекречена тридцать лет назад. К тому же она касается вас лично. Так что я бы посоветовал ехать одному. И последнее: постарайтесь не умереть до утра или во время поездки. И это не шутка. Ведь вы в списке жертв.

– Я – что? – переспросил Лев, но услышал в ответ только короткие гудки.

Первой реакцией Льва на этот странный звонок было недоверие, хотелось плюнуть на всё это и лечь спать. Но откуда он так много знает, этот Максим? Ведь всё, что он обсуждал с Терёхиным, было строго между ними, в этом Лев не сомневался. Более того, своими последними размышлениями о схожести судеб участников дела он с Терёхиным даже поделиться не успел. «Пробить» номер? Но Максим говорил, что звонит из-за рубежа и не со своего телефона. А если это так, то процесс займёт целую вечность, а решать нужно сейчас: ехать или не ехать?

Лев посмотрел на часы: было полтретьего. Ночь стояла беззвёздная и душная, окно в комнате было открыто настежь, но Лев не чувствовал ни дуновения ветерка. Он принял душ и решил, что в любом случае нужно хоть немного поспать. Поставил будильник на полшестого и почти сразу провалился в глубокий сон.

10. Лето 2020 года

В шесть утра капитан Исаев уже заправлял свой незаменимый «Авенсис», а ещё через час уже летел по Ленинградке. Свежее утро и крепкий кофе развеяли его сомнения, в таком деле нужно использовать каждый шанс и тянуть за все возможные ниточки.

Без труда найдя гостиницу, он припарковал машину и осмотрелся. До назначенной встречи оставался почти целый час. У гостиницы стояли две фуры и несколько легковушек. На улице никого не было. Лев зашёл внутрь и спросил у девушки-администратора, где можно перекусить. После длинного переезда у него проснулся зверский аппетит, и он заказал в местном буфете огромную пиццу с грибами. Дожёвывая последний кусок, Исаев почувствовал, как его разморило: жара опять набирала обороты, сказывалась долгая дорога и то, что ночью ему удалось поспать всего два с половиной часа. Он устроился поудобнее на небольшом старом диванчике, расположенном напротив стойки администратора, уверенный, что этот диванчик – отличный наблюдательный пункт и отсюда он точно увидит Старого Рыбака.

Но стоило Льву прикрыть глаза, как он задремал.

Разбудил его звон стекла: девушка нечаянно уронила стакан с водой, стоявший на стойке. Льва тут же бросило в жар: большие гостиничные часы показывали семь минут первого. У стойки стояла молодая парочка, больше никого в холле не было. Он вскочил как ошпаренный и бросился на улицу. Перед входом в гостиницу он увидел несколько человек. Справа – семья с двумя бегающими друг за другом детьми, слева – девушка в коротком летнем платье, звонящая по мобильному телефону. Чуть дальше – дальнобойщик, садящийся в свою машину. «Неужели я всё проспал?» – спросил Лев сам себя, всматриваясь в прохожих. И сам же ответил через секунду: «А, нет! Вот он!» Лев рванул к человеку, удаляющемуся от гостиницы. На его спине висел серый потрёпанный рюкзак, а в правой руке была удочка. Капитан догнал его и, схватив за плечо, почти силой развернул к себе.

– Вы Старый Рыбак? – выпалил он в лицо человеку, который оказался стариком лет семидесяти пяти. Огромная кудрявая борода и богатые усы скрывали его рот, на голове сияла лысина, а остатки волнистых седых волос неаккуратными прядями спадали почти до плеч. На нём была застиранная до дыр синяя футболка с надписью «Сибирь» и засаленные тёмно-синие спортивные штаны.

«И этот человек – доверенное лицо того парня, который звонил из-за границы? – удивлённо подумал Исаев, рассматривая старика. – Он больше похож на того, кто реально не вылезает из болота, а не на обладателя секретной информации. Хотя, возможно, это просто маскировка».

– Ну, можно и так сказать, – усмехнулся старик. – А что?

– Я капитан Исаев, мне нужно с вами поговорить.

– У меня нет ни сетей, ни электроудочек, – испуганно затараторил обладатель бороды. – А то, что вам сказал Стёпка Уханов, это всё враки. У меня просто клёв лучше, вот он и завидует. Я ловлю на червя, ничего противозаконного!

– Какого, к чертям собачьим, червя?! – непонимающе вскрикнул Лев. – О чём вы говорите? Это что, игра?

– Рыбалка? Безусловно, игра, – удивлённо закивал дед.